I Жили–были два брата. Одного звали Егорокой, он был ещё совсем мал и надеялся, что в следующем году наконец-то отправится в школу. А другого звали Фёдором, он был сильно постарше, годков эдак двадцати пяти. И был старший опекой над младшим, потому как родители у них уж несколько лет как скоропостижно закончились в один трагический день. Мать с отцом, помимо всяческих жизненных назиданий, оставили сыновьям хорошенькую двухкомнатную квартиру на первом этаже высокого серого дома. На доме том петлёй было затянуто шоссе. А та петля повисла над лесом. Да то был не лес, а так – лесочек, каких встречаешь много в области Москвы. По другую сторону резвилась красно-желто-синяя гурьба новых домишек. Но это чутка поодаль, а поближе, у самой дороги, примостились брежневские старички. У одного в боку из-за ремня торчала дырка с пластиковой дверкой, над нею чёрным по желтому надпись «Табак», а ниже цветным картоном выложено «Vape». В этом магазинчике и нашел себе новую работу ...

Войдя в вагон, я понял, что ничего ещё не кончилось. Здесь было тепло и светло, здесь даже были люди, но беспокойство не проходило. Спину словно сверлил чей-то взгляд, и между лопатками ощущался холод. Я боялся вдохнуть полной грудью и обнаружить, что всё, что я вижу сейчас — сон, галлюцинация. Электричка с лязгом отошла от платформы. Я пошёл вперёд по вагону — и тут свет заморгал и погас. На мгновение мне показалось, что я ослеп — тьма была плотная, вязкая, осязаемая, беспросветная. Такая же, как там, под землёй. Всё началось с письма. Оно пришло через полгода после смерти отца. В нём сообщалось, что мне достался в наследство дом в селе Чёрном. Письмо было написано сухим казённым языком — но я сразу понял, что официальная инстанция не могла написать такое. Для вступления в наследство мне предлагалось не оформлять бумаги, а совершить ряд довольно странных действий, напоминающих поиск клада. Надо было приехать в дом, найти ...

Мало кто всерьез осознает масштабы Москвы. И речь даже не про физико-сравнительные характеристики в духе «в полтора раза больше Сингапура» или «вместит в себя столько-то Лихтенштейнов». Тем более что в мире найдутся города, которые своими размерами заткнут за пояс и саму Москву. Отнюдь, дело совсем другом. Масштаб столицы ощущается в её причудливой многогранности, где даже соседние районы могут решительным образом различаться между собой: архитектурой, кастовым составом аборигенов и даже самым укладом их жизни. Плавильный котёл культур и эпох, Москва соединяет в себе гламурность Остоженки и патриархальность Курьяново, офисы Сити и заводы Карачарово, человейники Некрасовки и деревянные домики Троице-Лыково, бетон и зелень. Кстати, про зелень. Многоликость первопрестольной, о которой я тут распинаюсь, не была бы полной без её природы, и Москву заслуженно регулярно относят к числу самых «зелёных» мегаполисов мира. В этом плане погоду, конечно, делают не клумбы с бегониями или ряды топол ...