Цикл «Мракофилия»:
1. Бесконечный подъезд
2. Как стучит Душехлёб
3. Межэтажье
4. Мёртвый колхоз
5. Лицо в ванной
6. Хрип в часовне
7. Автостанция
8. Владыка листьев
9. Выброс зла
Мракофилия. Последствия III
Текст с ноутбука, изъятого в ходе следствия. Автор установлен.
Не знаю, насколько правдивы в своих словах люди, утверждающие, что едва не лишились рассудка после встречи с чем-то ужасным и необъяснимым.
Сломало ли всё произошедшее меня как человека? Совершенно нет. Испортило ли оно мне жизнь? Безусловно. Из-за событий, описанных ниже, я вынужден практически без отдыха зарабатывать сущие копейки в интернете, без возможности покинуть убежище.
Близкие друзья благодушно приютили меня в своём загородном доме и одолжили приличную сумму на покупку нового паспорта, однако этих денег оказалось мало.
Я боюсь, что попросту теряю время, сидя здесь, но иного выбора нет. Рано или поздно те сотрудники неизвестного ведомства, что уже неоднократно приходили к моим родителям, вычислят нужный дом и прибудут сюда во всеоружии.
Я записываю эту невероятную историю и надеюсь, что успею закончить её до ареста.
Около трёх недель назад я разругался с хозяином съёмной квартиры — пожилым и сварливым солдафоном — и пустился в активные поиски жилья. На помощь пришла давняя мамина подруга тётя Настя: согласилась сдавать хату за полцены. Не теряя ни секунды, я собрал все свои пожитки, трижды проклял дедовский клоповник и помчался в другой район города на такси.
Тётя Настя показала мне однушку с евроремонтом. На первый взгляд всё здесь было безупречно, начиная уютной комнатой и заканчивая прекрасным видом на сквер из окна, но один нюанс чуть не заставил меня отказаться от щедрого предложения. Верхний слив в ванне, который служил ограничителем набираемой воды, был намного больше стандартного. Я бы даже сказал, что до неприличия. Это встревожило.
— А что с ванной? — удивился я.
— А, это… — тётя Настя, не снимая доброй улыбки с лица, немного замялась и объяснила: — Жильца старого работа.
— Жильца? — переспросил я, не отводя глаз от причудливой дыры, прикрытой белой пластмассовой решёточкой.
— Да… Снимал до тебя мальчик, такой… Своеобразный молодой человек, — хозяйка будто ощутила мою тревогу и теперь старалась говорить как можно мягче: — Был у него бзик, боялся утонуть, рассказывал, что все в семье тонут, проклятие какое-то.
— Подождите… тут что, покойник лежал? — И я уставился на тётю Настю.
— Нет, ты чего, — растерялась она. — Он съехал просто, его из института отчислили, вернулся к родителям в деревню какую-то. Я сама-то незадолго до его отъезда про эту дырку узнала, даже деньги с него трясла, но он отбрехался, мол, нет ничего.
— Чем же он её… болгаркой что ли? — не унимался я.
— Ой, понятия не имею, — рассмеялась хозяйка. — Ты погляди, он и решётку на болты посадил. Я бы ванну поменяла, но сейчас дорого, ещё вирусы эти… Под душем тут хорошо мыться, а если полежать захочешь, то плёнкой пищевой дыру снизу закрой — да и всё. Или пакетиком целлофановым можно, на скотч как-нибудь приклеить, а вода прижмёт… Разберёшься, в общем. Но тазик из-под ванны не убирай, а то вдруг натечёт.
Её слова успокаивали. Я даже усмехнулся про себя, представив сумасшедшего квартиранта.
— Квартирка-то отличная! Второй этаж, лифт сломается — и чёрт с ним. Остановка рядом, две минуты добежать, магазины… — задорно перечисляла тётя Настя.
Спорить было невозможно. Недолго думая, я согласился, заплатил за месяц, получил ключи и, оставшись в одиночестве, развалился перед большим плазменным телевизором.
У меня не возникла знакомая многим боязнь нового жилья. Первую неделю я провёл как в раю: хозяйка не тревожила, родители не приставали с расспросами, в гости частенько заходили друзья, которых на прошлую квартиру не впускал брюзжащий дед.
Странности начались в ночь со вторника на среду. Я шёл с кухни в комнату и, проходя мимо прихожей, услышал странные стуки, доносящиеся откуда-то с лестничной клетки. Моя сонливость вмиг испарилась, всю голову заняло любопытство. Прильнув к глазку, я увидел, как силуэт худосочного мужчины копошится у соседней двери и несильно бьётся об неё лбом.
Тощий мазохист гремел ключами и громко ругался, по всей видимости, не попадая в замочную скважину. Наконец, разобравшись, он распахнул свою скрипучую дверь, и та с грохотом ударилась об мою: я отпрянул на мгновение. А мужик рассмеялся, затопал на месте и, судя по звукам, с разбегу запрыгнул в квартиру. Я снова посмотрел в глазок: площадка была пуста.
Утром я связался с тётей Настей, та обещала принести мне вентилятор и ключ от почтового ящика. Когда она пришла и села отдохнуть, я узнал у неё про соседа:
— Ох… — протянула она с сожалением. — Ну это вот… единственный минус.
«Как же, единственный…» — съязвил я про себя.
Хозяйка вновь поспешила меня успокоить:
— Нет-нет, ты не подумай! Он безобидный… в основном. Только… Желательно бы, конечно, в конфликты не вступать.
— Бандит какой-то? — расстроился я.
— Нарик… — Тётя Настя отвечала тише обычного, ей было неловко: — Раньше ацетоном тянуло, видать, варил что-то. Жильцы сплетничали, но у квартирантов ни разу с ним проблем не было…
— А что говорят? — спросил я, мысленно прикидывая, где поблизости можно купить перцовый баллончик.
— Да всякое, — отмахнулась она, поморщившись. — Сидит, мол, в лифте, ждёт, пока кто-нибудь вызовет, а потом выскакивает и пугает. Дети рассказывали, что он из окна на них смотрел и улыбался злобно… Ты не бойся, я тебя очень прошу! Из-за какого-то наркоши съезжать…
— Да нет… Не то, чтобы страшно, просто как-то неприятно… — Я вздохнул и перевёл тему.
Безумный наркоман, живущий за стенкой, не мог не напрягать, однако я больше никогда не видел это бешеное костлявое тело…
Затем по европейской части России прошлись сильные ливни, и наш город не стал исключением. Канализационные стоки во дворе не справлялись с нахлынувшими потоками. Доходило до смешного: какие-то люди из администрации плавали на надувной лодке и с помощью длинного крюка поднимали крышки люков. Несколько часов первый этаж моего дома был наполовину затоплен, до меня потоп, к счастью, не добрался. Тем же вечером по региональным новостям объявили о временном отключении горячей воды.
«Ага, сейчас ещё и холодную отрубят», — думал я, заклеивая дыру пищевой плёнкой.
Мне страсть как хотелось искупаться, пока коммунальщики не перекроют трубу. Плёнка, к моему изумлению, сперва неплохо держалась, однако минут через пятнадцать она сдалась, и вода начала потихоньку сливаться в подготовленный тазик.
Тогда-то я и заметил этот чёртов глаз.
Он таращился на меня из-под плёнки, раскрытый, точно в удивлении. Распаренный и расслабленный, я поначалу не разглядел жуткий чёрный зрачок. Когда пришло осознание, тёплая вода показалась жидким азотом, колени сами поджались к груди, а руки в панике схватились за чугунные бортики.
— Твою мать… — сдавленно прошептал я, присматриваясь.
И вдруг в сливе появился мерзкий рот, полный жёлтых зубов. Я выскочил из воды и, чудом не разбившись о кафель, рванул в коридор.
Обернулся. Сердце моё сжалось. Бросало то в жар, то в холод. Я пятился, ожидая, что сию же секунду в ванной погаснет свет, и неописуемое улыбающееся отродье вылетит на меня с истошным воплем, возьмёт за горло и утащит…
Я уже вжимался спиной в стену, но потусторонняя тварь всё никак не бежала, а спасительная лампочка не гасла, оставляя мне крохотную надежду, что всё произошедшее было простой игрой тусклого света на мокрой плёнке.
Я не бесстрашный супергерой, который пошёл бы обратно, чтобы убедиться в отсутствии зловещего монстра. Со стыдом признаюсь, что тихонько закрыл дверь в гостиную и позвонил отцу. Он приехал спустя полчаса; это были самые долгие тридцать минут в моей жизни.
Мы вместе осмотрели ванную, посветили фонариком в слив.
— Хрень какая-то… — протянул отец, почесал нос и тем же пальцем указал на дыру: — Это прикол, конечно. Но что-то я… — он задумался, нагнулся и направил луч под ванну. — Что-то не пойму, стена дырявая…
— В каком смысле? — Я подозревал неладное.
— Ну сам погляди. Как долотом по бетону хреначили… И куда эта дыра идёт… не соображу… — кряхтел он, морщась.
— И… что делать? — выдавил я из себя.
— Давай-ка её заделаем… от греха, — сказал отец, выпрямившись. — А в отпуске новую ванну тебе поставим, заодно и со стеной нормально поработаем.
Я согласился. Мы вместе съездили в строительный магазин, купили всё необходимое, и уже в начале второго ночи злосчастная дыра в стене была залита монтажной пеной, а решётка — плотно заклеена малярным скотчем.
Отец предложил переночевать у них с мамой, но я отказался. Паника совсем угасла. Я проводил отца и отправился спать.
* * *
Скрип половиц в коридоре разбудил меня. Я уставился во мрак и, окостенев, наблюдал, как дверь в комнату медленно открывается. Услышал тихий шёпот и безумный смех соседа. Хотелось кричать, но не получалось даже разомкнуть губы.
Чёрный сгусток выскочил из коридора и в мгновение ока нырнул под диван.
Он знал, что я не сплю.
А я лежал скрюченный, с больной головой и полным ртом вязких слюней. То, что сидело под диваном, расхохоталось и выпрыгнуло. Перебирая тонкими жилистыми руками, тварь подбиралась, хватаясь за простыню. Вместо ног у неё болтыхались, точно мокрые тряпки, две разорванные культи. Ужасное лицо с диким оскалом становилось всё ближе; оно хохотало, разевая зловонную пасть.
Собравшись с силами, я завопил во всю глотку и чуть не захлебнулся. Чудовища уже не было. Меня посетил треклятый сонный паралич!
Утренний сон тоже был неспокойный. Снилась омерзительная рожа, зыркающая на меня из вентиляции. А я стоял, вросший в пол, пялился на неё и не мог отвернуться.
Однако, несмотря на ночной испуг, в целом я немного успокоился, решив, что лицо в ванной — тоже результат небольшого паралича, но махонькая соринка сомнения не покинула мою голову, спрятавшись где-то в подкорке в ожидании своего триумфального выхода в самый неподходящий для меня момент.
Далее хочу сразу прояснить: все описанные события я запомнил отлично и даже сейчас могу поручиться, что всё было ровно так, как я напишу. Это не выдумка психа, а реальные воспоминания, хоть и перепуганного, но трезвомыслящего и адекватного человека.
Вечером следующего дня, когда горячая вода, как и обещалось, была отключена, я сидел с книжкой на кухне и ждал, пока закипит кастрюля. Нацепив варежки-прихватки, я потащил кипяток в ванную. Та закрывалась на хлипкий шпингалет на уровне глаз, а я со своей природной паранойей имел обыкновение всегда запирать тёмные помещения, будь то уборная или кладовая. Поленившись поставить кастрюлю на пол, я весьма умело, с помощью носа и подбородка, сдвинул шпингалет и ногой приоткрыл дверь.
Из темноты на меня в упор смотрело кошмарное бледное лицо с широко раскрытыми глазищами. Секунда холодного ступора, и я окатываю эту тварь кипятком. Спотыкаясь, бегу по коридору прочь из квартиры. Дрожащими руками отпираю замок, ощущая нутром, что разозлённое нечто уже выглянуло из ванной и ждёт, пока я обернусь, чтобы резко, как в страшных видео, приблизиться ко мне и лишить меня жизни.
В памяти навечно отпечатались черты этого лица. Оно принадлежало скуластому мужчине. Помимо пугающих зенок и рта я подметил ещё одну особенность — пробитый нос, пирсинг, несколько колец в каждой ноздре. Рожа до сих пор стоит у меня перед глазами…
Как одуревший я ломился к соседям напротив.
Вскоре мне открыли. Вышел крепкий усач, чем-то напоминавший атлета Поддубного, выслушал мои бессвязные объяснения и, нахмурившись, двинулся проверять. Я простоял на лестничной клетке с полминуты, подавляя в себе желание убежать.
Усач показался в конце коридора и махнул рукой.
Сейчас не удастся описать всю гамму чувств, сопровождавших меня в тот миг, но на зов я шёл, обливаясь потом. Силач, потирая лысый затылок, рассматривал мою ванную: вся она была покрыта зловонной жижей с клоками тоненьких белёсых волос. Самодельная решёточка, прикрывавшая слив, валялась на полу в окружении оторванных кусков монтажной пены.
Силач заглянул в дыру и тихо изумился:
— Да там квартира!
Я не сдержался, тоже посмотрел в чёрный зёв: разлом в бетоне значительно увеличился, виднелась чужая уборная.
Усач привёл меня к себе домой, дал тёплого чаю, а сам позвонил в полицию и участковому. Последний прибыл на час раньше наряда, и мы втроём пошли стучаться к моему соседу, но нам никто не открыл. Тогда участковый попросил рассказать ему всё с самого начала, и в этот раз я во всех красках описал рожу. Страж порядка был удивлён, он задумался, почесал жёсткую щетину и переспросил:
— Точно кольца были в носу?
— Да точно!
— Ох, сука, — выругался он, прикрыв ладонями лицо. — Я сейчас тут с ума сойду.
— А что такое-то? — нервничал я. Голос мой дрожал.
— Кольца в носу у этого были… — и участковый кивнул на дверь наркоши.
Я чуть не упал в обморок и на миг потерял дар речи.
Мужики подозрительно косились на меня и о чём-то перешёптывались.
Когда приехал наряд, я окончательно пришёл в себя. Сотрудники несколько минут беседовали с участковым, а потом вызвали какого-то молодого человека с дрелью и набором разного вида отмычек. Без лишних вопросов он вскрыл замок, и мы вошли в злополучную квартиру.
Всё было измазано вязкой смердящей гадостью с белыми волосками: раковина на кухне, мебель, ковры, стены. Под счётчиками в уборной зияла огромная дыра, ведущая в мою ванную. Рядом лежала откушенная голова наркомана; из-за клейкой жижи лицо застыло в отвратительной гримасе.
Тело мы так и не нашли. Признаюсь честно: от увиденного меня стошнило. Я вылетел из квартиры и вернулся к себе.
Участковый велел сидеть в комнате и никуда не уходить, ожидая дальнейших распоряжений, а сам принялся кому-то звонить.
Безумие охватило меня, цепи страха перед неведомым спали, уступив место опасениям за собственную жизнь. Я в темпе собрал все необходимые вещи и незаметно улизнул из дома. И я готов поклясться, что видел эту мерзкую жижу на лестнице на первом этаже и у самой подъездной двери. На улице бушевал ливень, мои ноги были по щиколотку в воде, но я и не думал останавливаться или возвращаться.
Встретившись с друзьями, я вкратце рассказал им о произошедшем и слёзно упросил о помощи, они не отказали.
* * *
Мне чертовски дурно от того, что я не знаю ровным счётом ничего. Пробралась ли эта тварь в наш дом с потопом, а затем так же ускользнула, скрывшись в мутной дождевой воде? Или она проникла в квартиру соседа по трубам, вылезла из раковины и съела несчастного, оставив от него лишь голову?
Пугает тот факт, что за этим нечто охотятся какие-то специальные агенты, но ещё сильнее я боюсь, что оно запомнило меня. Теперь, если уж мне и суждено быть пойманным, я молю всех и вся, чтобы люди из ведомства добрались до моего убежища раньше того, кто оставляет после себя зловонную липкую жижу с клочками белёсых волос.
2021