Эта история написана в рамках зимнего турнира Мракотеки (декабрь 2024 — январь 2025 года)
Массивная дверь отдалась протяжным скрипом, когда маленький Сашка впопыхах закрыл её одной рукой, другой удерживая глиняный кувшин, вручённый ему матушкой. Он быстро сбросил зимнее пальто и отшвырнул с лёгкостью слетевшие с ноги, почти полностью покрытые большими хлопьями липкого снега, валенки, не задумываясь о неизбежной луже талой воды, ведь его уже ждал незабываемый час. Час, когда он, Сашка, будет сидеть с завороженным лицом. Положа ладонь на ручку двери, глубоко вдохнув и резко выдохнув, мальчик зашёл в комнату.
Длинные, обеденные стол и лавка, растянулись от двери вплоть до противной стены, гордо указывая на любовь хозяина к гостям. Затем стояла большая, растопленная печь, напротив, у стены уютно разместилась прялка. Вторую часть комнаты полностью покрывал пушистый ковёр с крупным ворсом, внахлёст огибая лежанку печи. На неё и был устремлён взор маленького гостя застывшего в ожидании. Из-за трубы лениво выплыла упитанная, серая кошка под радостное оханье Сашки. Животное вытянуло передние лапы, изящно потянулось и, поджав хвост, уселось на край печи, с любопытством разглядывая мальчонку.
— Мир вашему дому, хозяюшка Кошка, — почтительно произнёс Сашка, положив кувшин со сметаной на стол.
— Полезай на полати, — довольно промурлыкала кошка.
Счастливый мальчишка ловко взобрался на печь, перескочив с неё на деревянный настил под потолком, укрытый мягким пледом. Укутанный теплом, Сашка, лёг по удобнее, подложил ручки под голову и принялся заворожённо смотреть на хозяйку.
— Какую историю ты хочешь услышать сегодня?
— Вы обещали рассказать страшную сказку, — радостно ответил Сашка.
— Страмяушную? — Мяукнула кошка. — А ты не испугаешься?
— Нет, конечно нет, — звонко и храбро рапортовал Сашка.
— Что ж, — кошка сделала паузу, облизнула лапу и пригладила ею пышные усища, протирая их от лёгкой пыли. — Тогда слушай и не буди Лихо, пока оно тихо.
— Целую тьму лун назадмяу жил в нашей деревне отважный мальчишка — Вольга. Времена тогда были неспомяукойные, страшный ворог приходил с далёких степей, неся беды и горе жителям деревни. Боялись деревенские того ворога, мяу, потому и приняли волевое решение. Собрались всемяу мужики, да отправились отпор давать. День их мяу нет, другой мяу, вот и солнце времени Мары уже взошло над страной, а назад такмау никто и не возвратился. С горем пополам бабы с детьми к зимеяяу подготовились. Да вот беда. Хворост и поленья по всей деревни пропадать стали. А без тепла печного не пережить зимяушки суровой. Тати приходили как стемяунеет, да вокруг домов ходили, похихикивая голосками высокими. Никто их видывать-невидывал, потому в тёмяуную пору из дому выхаживать не решались жители. Оттого в дни побелее приходилось им в лес ходить, припасы пополнять. А если кто печь не топил, те к утру пропадали из домов своих. И вот пришло времяу, когда дни тёмные настали. Тучи укрывали небо и солнце загораживали. А ко времени тому, мяу, дров в доме Вольги почти не оставалось. Матушка сетовала, слёзы горькие лила. Ведь если с леса не вернётся, на кого она детинушку своего оставит. Тогда-то храбрый мальчик и решился саммау в лес по дрова итить. Батюшка учил его топором махать и наказ давал, за матушкой следить. Говорил, что он мужчиной в доме останется, мяу, что взрослеть ему рано станется, мяу. И пока маменька на реку за водой пошла, чтоб хлеб испечь, Вольга и юркнул в лес, прихватив санки. Места́, что ближе были, давно уже обобрали, мяу, валежника не осталось, да и сухие ветки с деревьев посрывали. В глубину леса путь лежал и Вольга отважно сделал первый шаг. Сбор шёл хорошо и мальчик набрал столько дров, что санки было не видать мяу, но понимал Вольга, что «сырником» избу толком не прогреешь. От того решил ещё собрать, мяу. Да так увлёкся, что не заметил, как стемнело. Головой по сторонам поводил, мяу, следов не видать. «Заплутал» — испугался Вольга. С ветки под мысль мальчика ему на голову упала кухта́. Дёрнумяувшись от неожиданности всего раз, он тут же замер. Высокие голоски послышались где-то неподалёку. То были ночные тати, мяу. Вольга знал, что если они его заметят, то он не жилецмяу.
Кошка сделала паузу, оценивая реакцию гостя. Заинтересованный Сашка смотрел в кошачьи глаза, блеском отражающие свет и человеческую разумность. Она неспешно облизала лапу, чтобы снова протереть усы. Сашка терпеливо наблюдал за гигиеной хозяйки, но всё же не сдержался и негромко выкрикнул:
— Так что было дальше? Что дальше?
— Мяяяу. Хочешь узнать? — Подмигнула кошка в ответ одним глазком.
— Очень, очень хочу, — чуть ли не взмолившись, изрёк мальчик.
— Вольга припал к снегу, укрывавшему землю…и затаился. Мяу. Голоса становились громче. Сердце мальчишки билось так сильно, что он боялся, что его стук могут услышать татимяу. И тогда, пойдя на звук, они найдут его, найдут и утащат в свои тёмные пещеры, откуда нет выхода. Мяу. Вольга старался не двигаться, страх захватил его мыслимау. Он лежал неподвижно. Когда страх стал утихать, мяу, он понял, что не слышит голоса. Вокруг была лишь тишина зимнего лесамау. Он встал, огляделся вокруг и заметил свои следы. Тут же он отправился назад в деревню, мяу. По дороге он прокручивал воспоминания случившегосяяяу и на своё удивление осознал, что слышал, о чём говорили тати, проходя мимо. Мяу. Они обсуждали пир. Они тоже празднуют приближающийся Новый Годмяу. Когда он вернулся в деревню и подошёл к своему дому, он не увидел света пробивающегося через щели закрытых ставней окон, мяу. Вольга бросил санки и вбежал в открытую дверь избы. Он звал свою маму, но её нигде не было. Мяу. Тогда он побежал в соседние домаау и начал колотить в двери с криками где его мама. Но никто из деревенских, мяу, не открыл ему в ту холодную ночь. Замёрзший, уставший и сорвавший голос, Вольга вернулся домой. Растопил печь принесённым им хворостомяу и стал ждать маму. Когда он отогрелся, он понял, мяу, что те маленькие следы были не его, а тот след, мяу, что он принял за след санок, больше был похож на след человека, которого тащили волоком. Мяу.
Кошка снова сделала паузу, облизывая свою лапу.
— А что стало с Вольгой? — Грустно спросил Сашка.
— На утро, Вольга рассказал о случившемся деревенским. Мяу. Он хотел, чтобы они помогли ему искать его маму. Он говорил, что тати тоже празднуют Новый Год и надо спасти его маму. Ведь оставалось всего два дняяу. Но в деревне не осталось мужчин и все боялисяяяу итить в лес. Тогда мальчишка весь в слезах пошёл в лес один и больше не вернулсяяяяу. После бабка Агафья рассказывала, что перед самым Новым Годом проходя мимо избы Вольги и его матери, она слышала доносящиеся из леса крики мальчика, мяу. Поговаривают, мяу, что и по сей день в канун Нового Года, можно услышать его крики из леса, мяу.
— Я никогда их не слышал, — дрогнувшим голосом проговорил Сашка.
— Сегодня канун Нового Года. Прислушайся к лесу когда пойдёшь домой, мяяу. Твой дом стоит как раз неподалёку от дома Вольги. Мяу.
Испуганный мальчишка молча смотрел на кошку. Теперь ему совершенно не хотелось идти домой одному. Она видела лёгкую дрожь его тела, которую он так нелепо пытался скрыть неуклюжими переворачиваниями с бока на бок.
— Это была страшная история, муур? — Вопрошающе промурлыкала кошка.
— Нет, совсем не страшная. Она скорее какая-то грустная.
— Значит, ты не боишься тайных татей, тоже празднующих Новый Годмяу?
— А чего мне их бояться? — Мальчик начал махать руками, имитируя размахи палкой. — Я их так и вот так, а потом ещё так и эдак.
Хозяюшка Кошка строго посмотрела на мальчика. Её глаза блеснули, а веки моргнули горизонтально, подобно ящерице. Она приподнялась будто собираясь напасть, о чём символизировала вставшая дыбом шерсть. Кошка открыла пасть и произнесла:
— Так ты не боишься, маау? — Её голос изменился, став устрашающим.
— Нет! — дрожащим голосом ответил испугавшийся Сашка.
В этот момент свет в кошачьем доме погас и два сияющих глаза смотревшие на мальчика, растаяли в темноте помещения. Сашка съёжился, прижавшись к полатям. Громкий звук тяжёлых кошачьих шагов раздался эхом. Это не были аккуратные кошачьи шаги, смягчённые подушечками на лапах. Больше нет. Они были похожи на цокот копыт. Звуки резво двигались по комнате, а потом также резко наступила тишина. Сашка схватился за голову, прикрывая её руками, будто находится под обстрелом. Стук сердца собиравшегося выскочить из груди отдавался в ушах свинцовым грохотом. В этот миг, когти вонзились в низ деревянного настила. Хозяйка дома забегала по низу настила, перебирая всеми четырьмя лапами. Мальчик слышал как на дереве вырезались глубокие царапины, будто их оставляли вовсе не когти, а огромные, острые ножи. Они впивались так глубоко в настил, что Сашка невольно представлял, как они пробьют дерево и разорвут его на части, так же как тати рвали Вольгу, чьи крики из леса слышала бабка Агафья.
— Теперь тебе страшно, маааау? — Неистово завопил, искажённый кошачий глас хозяйки. — Понял ли ты, зачем лесные тати уволокли мать и сына в ту ночь?
— Молчииишь, маау?! Я отвечу самаааау. Они утащили их, чтобы подать к столу. Ведь они тоже празднуют, а какой праздник без свежего мяяяяяусааа?! Мааааааааааау.
Сашка укрылся пледом с головой. Во рту пересохло, а в горле бешено стучал пульс принявший обличие шара из плоти, грозящего перекрыть дыхание в любой момент. Он словно требовал выпустить его наружу, извиваясь во рту в конвульсиях. Мальчик не мог его удержать, он открыл рот, и поток воздуха выдал слабое:
— Мама.
Утробное: «Мааааау» прозвучало в ответ.
— Зови свою мааааауть. Они ждали гооод. Они голодны. Два блюда, лучше чем одно, маааау.
Когти продолжали царапать низ настила, оббегая его по всему периметру. Как вдруг затихли. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Сашки и лёгким движением настила, дёргающимся от мальчишечьей тряски.
Сашка не знал, сколько пролежал под пледом. Установившаяся тишина давно не прерывалась ни когтями, ни ставшим столь ужасным голосом хозяйки. Он медленно высунул голову из под пледа. Вокруг был лишь мрак, в котором он ничего не мог разглядеть. Даже печь больше не топилась. Мальчик попробовал подняться, но тут же несильно ударился головой об потолок и схватился за ушибленное место. Как только боль отошла, он повернулся в сторону входной двери, чтобы оглядеть избу. Из темноты, там, где должен находиться длинный стол, на него смотрели два сияющих глаза.
— Меня тошнит от твоей сметаны, мааааау.
После этих слов раздался звук разбившегося кувшина, а за ним шлепок густой сметаны об пол. Затем два огонька растворились в темноте. Эхом раздался кошачий бег, больше похожий на цокот копыт и часть полатей за Сашкой обвалились на пол. Мальчик только успел повернуть голову, как острые когти впились в икры его ног и Сашка с дикими криками страха и боли пронёсся по полатям и слетел вслед за досками. Упав на пол, он схватился за ноги, изодранные почти до костей. Липкая кровь моментально покрыла его руки, а в противоположном конце комнаты распахнулось окно. Полумесяц зависший на небе, освещал кошачью фигуру сидевшую на окне и абсолютно игнорирующую завывания Сашки.
— Маааааааау.
Дикое мяуканье летело в сторону густого леса, из которого в ответ доносились высокие голоски. Удовлетворённая кошка в один прыжок добралась до Сашки. Схватила его за шиворот и вытащила в окно.
— Теперь тебе страшно? Бойся, так вы вкуснее. Маааау.
* * *
— Ой, бабушка, какие страшные крики, — произнесла маленькая девочка, вцепившая в пальто старухи и прильнув в него лицом.
— Тихо-тихо, Марфа. Не бойся. Я знаю, ты впервые их услышала, но ты должна привыкнуть к этим крикам.
— Я не хочу, бабушка, — пролепетала в пальто плачущая девочка.
— Никто не хочет. Но такова наша судьба.
— Судьба? — Отозвалась девочка, подняв своё личико на бабушку.
— Да, внученька. Много-много лет назад, наша пращурка бабка Агафья, сотворила непростительное. Она украла дрова у мальчика, что отправился в лес на поиски матери.
— Зачем она украла у мальчика?
— То был страшный год, внученька. Деревня чуть не вымерла и наша семья была в беде. Она была уверена, что мальчик умер в зимнем лесу и ему они больше не понадобятся. Однако, он вернулся. Ночью. Весь замёрзший. Обнаружив пропажу дров, он понял, что след от санок в которых хранились дрова, ведёт к нашей избе. Он потребовал дрова обратно, но бабка Агафья его прогнала. Он вернулся в свою избу, а наутро его уже не было и никто, и никогда его больше не видел.
— А почему она его прогнала?
— Никто не знает, внученька. Агафья в бреду перед смертью говорила что-то про высокий голосок, что это был не он, что вместо него вернулась нечисть.