Рассказал мне эту историю дедушка. Жила в их деревне молодая пара – Прохор и Татьяна. Жили они не богато, но зато счастливо, всегда приветливы, в помощи никогда не откажут. И вот Татьяна родила двойню, буквально в течении года у них родился ещё один ребёнок. Прохор не ходил, а порхал от счастья. Но вот Татьяна резко изменилась, из молодой улыбчивой девушки она превратилась в старую заезженную бабу. Хотя оно и понятно – трое детей, хозяйство и муж, которому тоже нужно внимание. Прохор, конечно, помогал чем мог, но в основном он пропадал на работе, чтобы прокормить уже большую семью.
Но не долгим было счастье Прохора, в один прекрасный день Татьяна перестала выходить из дома, закрылась от всех. Прохор лишь отмахивался, говорил, что устаёт сильно жёнушка. Соседи были в недоумении, что происходит у них в семье.
Как-то вечером Прохор пошёл к соседу своему, видно совсем дико на душе у него было. Пили они всю ночь в доме. И вот что он поведал соседу... Говорит, встану я утром, а Танюха уже не спит. Сидит в углу комнаты на табуретке и смотрит не отрываясь на кроватки детей. Молчит, а в глазах страх дикий. Подойду к ней, спросить, обнять — никакой реакции, словно не живая. Ну а что мне делать, я на работу, жить ведь надо на что-то. Вечером приду, а она в сенях стоит, ждёт меня. Как только увидит меня сразу обнимет и будто просит чтобы я её спрятал в своих объятиях, но молчит. Я уже забыл как голос её звучит. Поужинаем в тишине и спать. И что самое странное, дети всегда спали, когда бы я на них не посмотрел, во сколько бы я не пришёл. Спят, да так сладко, что будить даже рука не поднимается. Чувствовал я, что недоброе что-то творится, но разве есть у меня время на выяснение, с утра до ночи работа. И вот пришёл я как-то домой, захожу, а Танюхи нет. Весь дом перевернул, дети спят, а её нет. И тут слышу тихий шёпот доносится из шкафа. Открываю дверь, сидит Танюха, белее ночи, глаза стеклянные, слёзы ручьём. Меня как будто не видит и продолжает молится. Совсем мне не по себе стало. Я сразу подумал, что у жёнушки моей крыша поехала. Вытащил её из шкафа, успокоил, уложил спать. Наутро думаю к бабке знахарке схожу, может она поможет чем. Просыпаюсь, а моя стоит у плиты блины жарит и дети главное не спят, резвятся в комнате. Обрадовался я, за последние полтора года это было самое счастливое утро. На все мои расспросы о произошедшем лишь улыбалась, да как-то странно, недобро что ли. Домой, помню, не шёл – а летел. Захожу, а она как ведьма, глаза кровью налиты, сама чернее ночи, шипит, не кричит, а именно шипит как змея на меня, гонит из дома. Не по себе мне стало, ушёл я. Думал к знахарке сразу идти, но уехала она в другую деревню мужика лечить. Вот я к тебе и пришёл, идти некуда, а домой страшно.
Естественно наутро сосед рассказал обо всём жене и тут сработало сарафанное радио, к вечеру вся деревня знала о беде Прохора. В этот день он не вышел на работу, как зашёл утром домой, попроведать так и всё. День шёл, второй, неделя... Месяц. А Прохора всё нет. И в доме их по вечерам свет не горит, никаких признаков жизни, только заметили соседи, что животные все обходят их дом, а по вечерам вой собачий стоит на всю деревню. Не выдержали соседи и решили сходить к ним. Собрались дед с товарищами, как более приближённые к семье Прохора.
Далее со слов деда:
«Подошли мы к двери, чувствуем запах трупный. Сразу зашли в дом, явно недоброе случилось. Всякого вроде повидали, но чтобы такого... Вещи разбросаны, в доме беспорядок, мухи, мыши. Дверь в детскую заколочена крест на крест досками. Решили мы выломать её, посмотреть что там. Ох как мы пожалели об этом потом... По всей комнате были раскиданы останки детей, вонь такая что глаза режет. Где ножка где ручка, думал прям тут весь ужин, что бабка приготовила, оставлю... В углу стоит она, Татьяна... Молчит, смотрит на нас, а глаза чёрные. Потом улыбнулась и пошла на нас. Не выдержал товарищ мой и пырнул её ножом, что носил всегда с собой. Загремело в этот миг всё в доме и резко настала тишина. Стоим мы в онемении, не знаем что дальше делать. Оживил нас голос Прохора. О помощи просил. Не сразу мы поняли откуда голос, но потом догадались, что из подпола. Открываем, а он висит там. И явно давно висит, весь чёрный уже, вздувшийся. Дальше я ничего не помню, но вылетели мы из дома как ошпаренные. Всю ночь пили, чтобы отойти от увиденного. На следующий день решили никому ничего не говорить об увиденном, а ночью товарищ мой, поджёг этот дом.»
Всем мы сказали, что в доме никого не было, наверное уехал Прохор со своей семьёй.
Так и не узнал никто о тайне их. Лишь перед смертью уже дед мне рассказал это. Видать хотелось излить душу напоследок.