Я никогда не любила ездить в гости к бабушке и дедушке. Этот проклятый дом всегда наводил на меня панику, страх и какой-то иррациональный ужас.
Бабушка и дедушка жили недалеко от города в частном доме, который построил еще мой прадед. Когда его сыновья выросли и женились, жилплощадь разделили поровну. Прямо по центру дома возвели перегородку, пристроили еще одно крыльцо и сени. У каждой семьи появились своя кухня, отдельный вход и санузел. Но даже это не уберегло молодых хозяек — мою бабушку Нину и жену дедушкиного брата Лизу — от склок и раздоров. Они почему-то считали, что дом поделен не поровну, поэтому невзлюбили друг друга и так же настраивали своих мужей.
Миновали послевоенные годы, появилась возможность получить отдельное жилье, но оба семейства держались за унаследованные метры, по привычке не желая уступать врагу ни пяди. Целое поколение выросло в этой враждебной и душной атмосфере соперничества. Даже мой отец и его двоюродный брат никогда не дружили. Из-за глупых семейных разборок им запрещали общаться.
Баба Лиза часто ругалась с моей бабушкой через перегородку. Они спорили из-за каждой мелочи: по поводу межи, ремонта общей крыши, из-за кустов малины. Однажды в пылу спора баба Лиза стала сыпать проклятиями:
— Ни дна тебе, ни покрышки, глупая баба! Чтоб ты пропала со всем семейством!
Но несчастья посыпались на саму кликушу. Кстати, так мы ее потом и звали — Кликуша. Вскоре она овдовела, а ее сын начал выпивать. Была у бабы Лизы еще дочка, но она рано вышла замуж и уехала, можно сказать, сбежала. К ней-то и решила податься Лиза на старости лет. Перед отъездом в старую ведьму словно бес вселился. Она поджидала, когда покажется кто-нибудь из нашей семьи. Едва завидев объект, бабка кидалась к нему навстречу, стараясь бросить как можно больше проклятий. Всем перепало от Кликуши. Дедушке она наговорила что-то про черта, который вылезет из-под печки и задушит его, отцу сказала что-то вроде: «Уезжаю, змия в доме оставляю. Время придет, змий к тебе переползет». Досталось и нам с братом. Не успели мы вовремя с бабкиной дороги убраться, когда к дому подходили, она набросилась на нас.
— Падать тебе с небес да в самую сырую землю, — выпалила она моему брату.
Дошла очередь до меня.
— Телу больному хиреть в доме… — начала Лизавета, но осеклась.
Увидев из окна, что творится что-то неладное, бабушка выскочила, чтобы отогнать Кликушу. Та и убежала к себе.
В свою последнюю ночь в доме бабка Лиза сильно буянила за перегородкой: металась, швыряла вещи об стены, бубнила что-то бессвязное. А потом произошло невероятное. Кликуша пришла к нам и спокойным, нормальным голосом сказала бабушке:
— Нина, послушай меня. Думаешь, я одна тут порчу навожу? Нет, вместе с тобой мы ее наводим. Осквернили мы это место злобой, демонов нагнали! Пока кто-то из нас в доме, никому жизни не будет! Уезжай, как и я, а то горя хлебнешь.
Бабушка ничего не ответила Кликуше, только отмахнулась — мол, припадочная: то проклятиями сыплет, то советы раздает. Утром Лизавета уехала.
Сын бабы Лизы, став полноправным хозяином своей половины, попытался завести семью. Но жена бросила его со словами: «Сам в своем проклятом доме живи!» С горя он стал пить, а потом устраивать за перегородкой пьяные дебоши. Во время одного из них дядя зарубил топором своего собутыльника и отправился в тюрьму на 10 лет.
Другая половина опустела, и это только добавило проблем. Дом стал ветшать и проседать с нежилой стороны, трудно стало его топить. Все наше тепло уходило в пустые помещения. Как раз в то время я начала всерьез задумываться, что что-то не так. Слова бабки Лизы запали мне в душу, хотя я была еще ребенком, когда произошла вся эта история с ее отъездом. Приезжая на выходные в дом, я сразу заболевала. Лежала все время в кровати, мучаясь от головных болей. Бабушка говорила, что это все из-за печки. Когда я лежала с больной головой, мне снились или мерещились то змеи, то черти, то черные ангелы. Будто переползали они через перегородку и мучили всех нас. Я как чувствовала, что тьма нежилой половины проклятого дома скоро поглотит и наше семейство. Так и случилось.
У дедушки обнаружили рак, он медленно угасал. Когда его не стало, мои родители, столько лет промучившись, наконец-то развелись. Папа вернулся в отчий дом и сразу же запил. Мы с братом приезжали в гости уже к бабушке и папе, каждый раз наблюдая одну и ту же картину: деградирующего отца и зацикленную на доме бабушку. Отца и брата она заставляла вкладывать все силы в дом. Они постоянно занимались ремонтом, который шел не впрок.
Однажды мой брат полез на крышу делать замеры, потерял равновесие, упал и разбился насмерть. Через два года не стало отца. В ту пору из тюрьмы вернулся мой дядя, снова поселился на своей половине. Там он и умер от туберкулеза. Я тогда была уже девушкой. Слова Лизаветы, напророчившей когда-то давно погибель всем моим родным, давно позабытые, снова стали всплывать у меня в голове. Наконец-то стало понятно, что означали все эти ее заковыристые фразы. Вспомнила я и о том, как старая ведьма просила бабушку оставить дом.
Я решила, что действовать надо безотлагательно. Моя бабушка была уже очень старенькой. Принести дров и воды для нее стало непосильной задачей. Но все так же она продолжала мертвой хваткой держаться за дом. С трудом мне удалось уговорить ее и перевезти к себе в город. Я буквально силой вытолкала ее из родового гнезда. И даже все несчастья, случившиеся на окаянных метрах, не смогли убедить ее в том, что этот дом — проклятый дом, место сгубившее много жизней. Зато я была в этом убеждена, поэтому продала его по бросовой цене без всяких сожалений. Перед этим я сходила в церковь и рассказала о доме священнику. Он посоветовал освятить жилище, чтобы оно больше никому не причинило вреда.
Я так и сделала. Фамильные метры для меня — это просто склеп, темное наследие, о котором хочется забыть, поэтому после того дня я их больше не видела. Случайно узнала, что у новых жильцов все в доме хорошо складывается. Никакие черти и змеи им не мерещатся. Может, и в самом деле вся нечисть ушла, как только покинули дом обе женщины, расколовшие его своей злобой на две половины…
Автор: Мрачний дух