Эта история написана в рамках осеннего турнира Мракотеки (октябрь 2025 года)
«Я всегда был странным. Ныне, прежде, и уж тем более впредь. С самого детства отличался от других, но не знал этого, не понимал. Ребёнку, не видевшему и не знавшему мира, невозможно понять свою уникальность…если…не задавать вопросов»
Даритель
В этом маленьком, гнусном городе, полном мерзких, заплутавших людей, что подобно червям, копошатся в куче экскрементов, прохладным вечером в неосвещённом переулке, я имею удовольствие вершить свои дела. Под разбитым фонарём, в прекрасном жёлтом платье, обрамлённом рюшами, молодая девушка хлопает длинными ресницами, с благоговением бегая взглядом по чертам лица скрытого широким капюшоном. Глубина её глаз затягивает. Невинная, непорочная душа, столь сильно желающая греха, сколь его и боящаяся, до примордиального ужаса, готового разорвать эту самую душу. Бледное лицо мило улыбается, улыбаюсь в ответ, поглаживая волосы. Надежда ярким пламенем вспыхивает в зеницах. Она не знает, чего хочет. Слишком молода и наивна, и наверняка глупа. Так пусть же она получит ответ. Пусть решит чего хочет. Всё будет как в её снах и ей выбирать. Навеки уснувшая совесть не реагирует вновь. Как очевидно. Снова убеждаюсь, что это именно так. Транслирую в её взгляд уверенность в своих словах, я не обманщик, я — даритель. Лёгкий поцелуй в лоб, резкий разворот, в её глазах отражается уходящий силуэт того, кто дал ей желаемое. Пролог окончен. Занавес вверх!
Случайная встреча
Михаил лёгким, прогулочным шагом возвращался домой. Мелкие лужи, на недавно положенном асфальте, что ещё не собирался сереть, карикатурно отражали город расходящимися волнами, возбуждёнными ботинками мужчины. Настроение было ни к чёрту, под стать октябрьской погоде, планы опять накрылись медным тазом, и пошли по одному месту. Илюха вновь забраковал отличную идею, на которую Миша его неделю обрабатывал, потому что Таня…дура, нашептала ему про свою подругу, что ввязалась в подобную авантюру и где теперь эта подруга. Продолжать сидеть там ущемлённым не хотелось, да и мало ли, чёрт бы дёрнул, да Тане плохо б стало, а Илюха бы не простил. Да и пошёл он, вместе со своей партнёршей. Вот и пришлось покинуть это лежбище похоти. Такси было забраковано в угоду пешей прогулке, в надежде собраться с мыслями. Да вот только бес, сидящий на левом плече, всю дорогу вливал в ухо омерзительные идеи. Темнота, открывшаяся меж двух домов, мягко намекнула на возможность исполнения отложенного дела. Бак был почти полон, а дом не близко и Михаил свернул. Застегнув ширинку, мужчина приметил необычную парочку неподалёку. Девушка в жёлтом платье общалась с парнем на голову выше неё. Вот только этот парень не выглядел реальным. Его силуэт выглядел как марево, был призрачным. Девушка нарушила наблюдения Михаила вскриком, оттолкнула парня и бросилась бежать, не забывая сопровождать, сей действо душераздирающими криками. Её же собеседник напротив, не только молчал, но и испарился в воздухе. Михаил, не удивлённый таким трюком, спокойным шагом двинулся к дороге, точно по траектории бега девушки. Она бы врезалась в него с налёта, но он приобнял её, мягко тормозя. Девушка испуганно подняла залитые слезами глаза, часто моргая в попытке сфокусировать зрение.
— Вы вне опасности. Он ушёл, — ровным голосом произнёс Михаил, любуясь красотой овала лица и прядью светлых, мокрых волос, растянувшейся от правой брови до центра подбородка.
— Эван? — Растерянно ответила девушка, убирая прядь с лица неуверенным движением руки.
Михаил неотрывно глядел на лицо девушки, следил за каждым её движением, что казались ему плавными, как поверхность океана в штиль. Её верхняя губа была слегка приподнята и в слегка приоткрытом рту, несколько волосинок застрявших между белых зубов, покидали своё убежище, гонимые движением женской руки. Этот момент не скрылся от взора мужчины, он искренне улыбнулся, волна счастья нахлынула на него. «Боже, как она прекрасна. Словно цветок сирени, плывущий по хрустальной реке, сорвавшийся с кустарника, росшего на её берегу».
— Эван, это правда ты? — Вторила девушка уже уверенным и нежным голосом, обхватывая руками плечи мужчины.
«О, эти прикосновения. Никогда я ещё не испытывал такого тепла. Я будто знаю её всю жизнь. О, моя прекрасная….стоп. Что? Какой Эван?!». Михаил слегка отдалился от девушки. Придя в себя, он ответил ей глядя в глаза:
— Эван? Нет, я не Эван. Меня зовут Михаил. Я стал случайным свидетелем вашей ссоры с молодым человеком и решил помочь. Мне показалось, вы были напуганы.
— Он не был человеком, — отворачивая голову и поджав губы, проговорила девушка. — Он монстр. Чудовище из моих снов. Но с тобой я его не боюсь, Эван.
— Монстр? Больше похоже на наваждение, визуализированное вами в этот мир, — спокойно и ровно произнёс Михаил, надеясь не спугнуть девушку подобными речами.
Девушка повернулась обратно на Михаила с мягкой улыбкой, она хотела сказать, что он как обычно прозорлив, но вместо этого, на её лице проявился ужас. Лицо мужчины покрылось струпьями; кожа побледнела, местами посинев; глазные яблоки увеличились, радужная оболочка засияла ярким красным цветом; зубы превратились в клыки; волосы будто ожили и зашевелились в воздухе; трупный запах просачивался меж его губ, подобно миазмам, вырывающимся через щели канализации. Окутанная кошмаром девушка молча орала, наблюдая как мёртвая кожа, полосками слезает с лица Эвана, высвобождая гной, покрывающий гнилую звериную шкуру.
— Что с вами? — Недоумённо провозгласил Михаил, пытаясь взять девушку за руки.
Но в глазах девушки метаморфозы мужчины продолжались, она взвизгнула и отдёрнула руки за момент до того как когтистые, разлагающиеся лапы коснулись её. Тут же она бросилась бежать, едва не поскользнувшись на месиве из бледной кожи, гноя, крови, слюней и бог знает чего ещё. Над левым ухом мужчины раздался мерзкий бесовский голосок.
— Ать, дурная и та убежала, — бес закончил фразу хлюпающим смешком.
— Заткнись! — Выпалил обеспокоенный Михаил, впервые за долгое время, отреагировав на язвительные слова беса.
Сейчас ему больше всего на свете хотелось броситься вдогонку, успокоить девушку, но одна лишь мысль того, что он может напугать её ещё больше, приводила его в непомерный ужас. Он мог бы снять с неё морок, но для этого требуется прикосновение, а он, дурак, идиот, упустил момент, наслаждаясь её красотой. Повёл себя как школьник, а ведь прекрасно знал, что визуализированное наваждение всегда является лишь началом. С другой стороны, разве мог он знать, что в этот раз процесс ускорится настолько быстро?! Ещё никогда жертвы не сходили с ума так рано. Парень с трубой, что бросился на проезжающую машину, словно рыцарь на дракона, сходил с ума три дня. Мужчина, весь в синяках, сердце которого остановилось так, что он застыл в моменте бега, тоже вёл себя странно около трёх дней. И наконец, тот мужик на свалке, что самолично накололся на торчащую из манекена арматуру, проталкивал себя по ней до тех пор, пока не дотянулся руками до шеи манекена, его так и нашли нанизанным и душащим куклу. Его путь безумия продлился два дня. Любовная магия Ила и Тани давала доступ к мониторингу последних дней усопших. Возможно, читатель, задумается каким образом. Вместо ответа, напишу лишь, что мониторинг в это время употребляется не единожды. Михаил не ожидал случайно встретить следующую жертву, но точно был уверен, что у неё есть минимум два дня, а наваждения повторяются раз в полдня. В этот же раз, не прошло и трёх минут до рецидива, а значит, значит…
Михаил молниеносно рванул вперёд. Бешеный пульс настырно стучал и отдавался в ушах, в одно из которых ещё и подливал масло в огонь бес, напевая старую песню:
— А ты беги, беги. Беги на край Земли.
Однако Михаил полностью игнорировал адскую тварь, ослеплённый мыслями, в которых поливал себя всеми известными проклятьями за то, что позволил девушке поддаться своему страху. Михаил знал, что она рядом, он размышлял, смотря ей вслед лишь несколько секунд. Буквально забежать за угол дома и покажется жёлтое платье, обрамлённое рюшами.
Предчувствие
Язык Татьяны копошился во рту Ильи. Страстные стоны партнёров аккомпанировали извивающемуся телу Татьяны и ритмике таза Ильи. Женщина резким движением прервала лобзание, её дыхание участилось, а стоны стали резче и кратче. Татьяна закричала, не сдерживаясь, топя лицо мужчины в своей груди, наслаждаясь лёгким прикусыванием. Капли пота стекали по их разгорячённым телам, снижающим темп. Илья откинулся на кровати, зрачки его расширились, а взор потупился.
— Что ты увидел, Ильюша? — Испуганно спросила Татьяна. Подобное в практике любовной магии было довольно тривиальным случаем, но сейчас, женщина понимала с чем это может быть связано и боялась услышать подтверждение догадки.
— Миша!
Татьяна насупилась. Снова Миша, чёртов Миша. И сдался ему этот придурок, что вечно влезает в мутные дела, да ещё и беса таскает с собой всюду. Как она не пыталась отвадить Илью от него, всё без толку. Только раз за разом слушала историю о том, какие они замечательные друзья с детства, как Миша его спас и помог найти путь в жизни. Не успела она порадоваться тому, что пару часов назад выпроводила этого чиграша, отговорив от очередной его больной идеи Илью, как он снова тут как тут, влезает в их жизнь, да ещё и в пик наслаждения.
— Что-то серьёзное? — Ответила сдавшаяся Таня.
— Четвертование, — дрожащим голосом ответил Илья.
Грязный асфальт
Девушка лежала на спине в куче мокрых, жёлтых листьев. Она в панике смотрела перед собой, полностью дезориентированная, неосознанно пятилась на руках. То, что она видела было огромным. Михаил, не останавливаясь, бежал к ней. Прямо на его глазах, на ногах девушки появлялись рваные раны, будто огромный зверь срывал с неё кожу, захватывая солидные куски мяса и жил. Мужчина на ходу выкрикивал заклятья, но они не возымели никакого эффекта. В глазах жертвы отражался первобытный ужас. Когда он почти добежал до кричащей навзрыд девушки, она подлетела в воздух, Михаил прыгнул в надежде прикоснуться и отвести морок, но его рука лишь рассекла воздух. Тело девушки висело в пространстве в нескольких метрах над ним, там же его и разорвало на части. Поток крови, мяса и костей рухнул на сырой асфальт, а вслед за ними приземлилось туловище в окровавленном, жёлтом платье, обрамлённом рюшами. На мёртвом лице зиял застывший страх, подчёркнутый откусанными губами. Михаил подошёл к телу на трясущихся ногах, рухнул на колени и склонил голову. Лёгкий ветерок, пропитанный влагой трепал его волосы, потерявшие форму во время бега, будто успокаивая.
— Знатная невеста. Прямиком из пятнадцатого века, — сардонически промолвил бес.
Михаила не интересовали слова чёртовой твари. Он давно научился жить с его комментариями. Михаил не призывал беса, но и избавляться от него не стал. С тех самых пор, как нечистый прилип к его плечу, он считал его своим проклятием. Напоминанием обещания стать лучше, ведь если бес соглашался с какой-либо идеей Михаила, значит, Миша сбился с пути и собирался свершить грех. Лукавый был мелким проказником и не мог навредить хозяину. Вернее, простым-то людям мог, нашёптывая им свои приказы, будучи невидимым их глазу. Но, однажды, гонимый экзорцистом из славного мальчика, что следуя его шёпоту, задушил свою маленькую сестрёнку в люльке, чей плач раздражал адский слух, бес запрыгнул не на того человека. Михаил с интересом наблюдал как поп отворивший врата церкви выпинывал беса из дёргающегося мальчугана, под громкие оханья и причитания его матери. Бес же, приметивший Михаила, юрко влез ему на плечо, незадолго до того, как поп окончил обряд. Мальчишку стошнило на асфальт перед церковью, и он пришёл в себя. Благодарная мать бросилась целовать ноги попу, даже не обняв перед этим сына. Тогда Михаил удивился, что батюшка, не видящий беса, умудрился его изгнать. И тогда же бес произнёс своё первое и любимое:
— Не тот ли это поп кадит, что в алтаре пердит?!
На что тут же получил затрещину от Михаила, округлив свои зелёные глаза.
Михаил поглаживал волосы девушки, ощущая рукой её остывающую кожу. Он пытался проникнуть в мёртвую голову с надеждой найти всего одну мысль. Его интересовало имя. Имя девушки, что он не смог спасти, что он предал и отдал в лапы злу, с которым строго-настрого решил бороться. Сменивший направление холодный ветер подул в лицо Миши, он почувствовал приторно-сладкий запах гниения. Повернув голову против ветра, мужчина увидел призрачный, демонический силуэт. Баранья голова с горящими, красными глазами, покрытая слипшейся, окровавленной шерстью и торчащими клыками, у основания которых узнавалась оторванная, человеческая губа, смотрела на него. Высокое, полусгнившее тело, с местами торчащими органами и гноем, капающим с клоков коричневой шерсти, покрывающей красную шкуру, неподвижно стояло. Полностью окровавленные руки-лапы с кусочками мяса на длинных, изогнутых когтях, смотрели вниз, сопровождая буро-серые капли стремясь падающие к асфальту. Кривые ноги, за которыми извивался тонкий хвост, оканчивались типичными копытами, измазанными грязью, что стекала на чёрный, ещё не собирающийся сереть асфальт.
— Аделаида, — проскрипел демонический голос, перед тем как силуэт пропал.
— Город в Австралии, административный центр штата Юж… — начал было бес, как мгновенно исчез с плеча хозяина.
Михаил вскочил на ноги и повернулся. Ничто так быстро не может избавить от беса, прилипшего к хозяину.
Появление
Илья мчал по пустым улицам города, не зная пункта назначения. Дождь усиливался. Таня работала левой рукой в области паха Ильи в ритм дворникам, протирающим лобовое стекло. Свободная женская рука водила по карте города. Волнение и адреналин не играли на руку магии любви. Илье еле удавалось разглядывать след прошедшего Михаила. Страх проникал в его душу, ещё больше ухудшая ситуацию и ослабляя магию.
— Крепче! Быстрей! — Сквозь зубы яростно кричал Илья.
Татьяна не была дурой, и всё прекрасно понимала сама. Она делала всё, что в её силах, чтобы отыскать местонахождение Михаила. Как бы она не любила Мишу, смерти ему она не желала. К тому же знала, что без Михаила, Ильюша расклеится, и она потеряет и его и магию. Представить жизнь без этих двух аргументов, она себе не могла. А значит, смерть одного, принесёт смерть троих. И будь она проклята, если позволит этому случиться. Ей нужно сладкое, страстное воспоминание. Она взглянула в глаза Ильи. Сколько в них было похоти. Татьяна даже не представляла, во что мозг Ильи превратил город, чтобы не терять либидо. В любом случае, ей было достаточно отражения блеска глаз возлюбленного для собственной концентрации. Вдруг, великое русское вдруг, Илья вдавил педали сцепления и тормоза. Машину понесло на мокрой дороге. Вцепившись в руль и удерживая его, Илья не отводил глаз от капота машины. Мелкое, уродливое, крылатое существо вцепилось в металл, отчаянно пытаясь удержаться. Зелёные глаза светились в темноте, пристально смотря на водителя. Узкий, почти крысиный хвост мотало на ветру, что так и норовил его оторвать. Наконец рапид полностью остановился, смяв багажник об придорожный фонарь. Вглядевшись через пелену дождя, Татьяна неуверенно вопросила:
— Олих?
Мелкий бес впрыгнул сквозь лобовое стекло на торпеду. Впервые в его глазах читалась озабоченность.
— Это Парасомния. Он с ним, — серьёзным голоском отрапортовал бес.
Жёлтое платье, обрамлённое рюшами
— А ты привязался к ней, — раздался тихий голос мужчины, чьё тело покрывала ряса монаха, скрывая за широким капюшоном голову.
— Почему так быстро? — С горечью и злостью в голосе спросил Михаил.
Под капюшоном засветилась улыбка. Неизвестный неспешно подзатянул верёвку, служившую поясом.
— А где любовнички? Наслаждаются друг другом, пока ты здесь?
— Отвечай, — завопил Михаил.
Мужчина снял капюшон. Тонкие, светлые волосы, её волосы, упали на плечи. Глаза Михаила блеснули, ярость внутри него разгоралась бушующим пламенем.
— Время не имеет значения. Ты не мог спасти её, — мужчина поднял руку, жестом останавливая Михаила, начавшего к нему движение. — Глупо принимать мои действия за простое наваждение. Кто я, по-твоему, трикстер? Нет уж, увольте. Я — созидатель смерти!
— И ты гордишься этим? — Михаил, указал рукой в сторону изуродованного женского тела, не отводя глаз от собеседника расплывшегося в ухмылке. Он выжидал момент для нападения, ему хватило бы секунды. Но вместе с этим, он чувствовал, что его планам не суждено было сбыться, что-то сковывало его движения. Враг был слишком силён. Вся подготовка оказалась тщетной. Это существо было совершенно оным, абсолютно не тем, что он рассчитывал встретить.
Мужчина подошёл к Михаилу и стал нахаживать круги вокруг него. Каждый раз, когда он оказывался перед ним, пристально смотрел ему в глаза. Капли начинающегося хладного, дождя, падали вокруг замолкнувших собеседников, возмущая воду в старых лужах. Ветер усилился, запахло прелой листвой. Неизвестный накинул капюшон, скрыв мокрую прядь светлых волос, растянувшуюся от правой брови до середины подбородка, так запавшую в душу ныне беспомощному Михаилу, подогревая его злость.
— Видишь ли. Люди были созданы богом с определённой задачей. Человечество прекрасно с ней справлялось, пока он за ним следил. Затем, бог был вынужден оставить людей без контроля. Без надзора, человечество быстро осознало, что его ничего не ограничивает и начало свою экспансию по планете. Но вместе с потерей контроля, люди потеряли божественные дары. Стали быстро умирать, чаще болеть, убивать друг друга. Это привело к отклонению от первоначального плана. Я же, корректирую ошибки, слежу, чтобы река бежала по руслу, не размывая берегов.
— Путём убийств? — Нетерпеливо выпалил Михаил, окутанный злобой не только на врага, но теперь и на самого себя, на собственную слабость.
— Фильтрации, — неизвестный закончил очередной круг, и встал перед Михаилом, острым взглядом впившись ему в глаза. — Ты так и не понял кто перед тобой? Я расстроен. В тебе такой потенциал.
Оцепенение сдерживало Михаила, не позволяя ему даже выражать эмоции мимикой лица. Он лихорадочно разглядывал монаха, пытаясь зацепиться за что-нибудь, что подтолкнуло бы его к осознанию того, Что стоит перед ним.
— Неужели и твой ручной бес, Олих, кажется, не догадался? — Неизвестный заглядывал внутрь Михаила, читал его мысли. — Так он не ручной. С твоей силой не помешал бы такой мудрый союзник.
Дождь усиливался. Осенний ветер похолодел, проникая под одежду, кусая уже намокшую кожу, пропитывая тело холодом до костей.
— В последнее время люди называют меня — Парасомния. И я не создаю наваждений. Я погружаю людей в их сны, кошмары, если угодно. Их тела находятся в этом мире, но разум, разум находится в моём.
Монах просунул руку в грудь Михаила, гримаса боли проявилась на лице мужчины, услаждая взгляд монаха. Рука юлозила внутри, будто что-то ища, то останавливаясь на миг, то поддёргивая внутренности. Крик Михаила разлетелся по пустынной улице, с каждым метром затихая в стене дождя. Опавшие листья заворачивались вихрем, но словно боясь прикоснуться, кружились вокруг мужчин, игнорируя крупные, нападающие капли, желающие прибить их к асфальту.
— Мне не нравится, когда на меня охотятся, особенно те, кто есть часть плана. Поэтому я, покину ваш гнусный город, но перед этим, позволь помочь, твоей душе расти, — Парасомния вытянул руку из груди, Михаил тряпичной куклой упал к его ногам. — Она запала в твою душу. Это хорошо. Дам тебе шанс её спасти. Я не обманщик, я — даритель.
Сон
Свет фар выхватил насквозь промозглую фигуру Михаила, стоически возвышавшуюся над лужей с кучей сырых листьев, некоторые из которых прилипли к штанам и куртке мужчины. Подбежавшие друзья, принялись приводить Михаила в чувство, но он абсолютно не реагировал на их потуги. Олих, заскочивший на плечо хозяина, заглядывал ему в ухо, так долго служившее ему лишь мусорной урной, в которую он сбрасывал всю свою токсичность. Бес что-то бормотал, просовывая в него маленькую, когтистую ручонку.
— Прочь! — Прокричала Татьяна, зарядив бесу совсем не женскую оплеуху.
Олих неожидающий такой вопиющей наглости, подобно насекомому слетел с Михаила, пролетев несколько метров и рухнув строго на туловище в жёлтом, промокшем платье, что теперь больше напоминало похоронный саван. Илья обнял товарища, лёгкий пар поднимался от застывшего мужчины. Таня молча присоединилась к объятию. Маленький бес спрыгнул с тела девушки, выпрямившись, принялся отряхать себя, несмотря на то, что на его тельце не было ни крови, ни воды, ни листьев, ни потрохов. Закончив кошачий обряд омовения, бес проговорил, без свойственной ему манеры колкости, унижения и сарказма:
— Это не поможет.
Пара не сговариваясь, посмотрела на беса.
— Чары Парасомнии слишком могущественны. Михаил борется со сном.
— Как же тогда ему помочь? — Дрожащим голосом спросил Илья.
— Никак. Он сам должен их побороть. Вот только…
— Вот только что? — Вставила Татьяна, недоверчиво смотря на беса.
Олих, опустил головку с маленькими, острыми рожками.
— Так что? — Поддержал партнёршу Илья.
Бес поднял взгляд на любовников. В его очах застыла печаль, казалось, что он вот-вот заплачет, но глаза оставались сухими.
— За восемьсот лет существования, я слышал лишь о двух людях, что смогли преодолеть эти чары. И оба были куда более могущественными колдунами, чем Михаил. К тому же..
Ребята молча застыли, терпеливо ожидая продолжения речи Олиха.
— Миша пытается спасти Аделаиду, — бес махнул головой в сторону тела в жёлтом платье. — Это ещё больше уменьшает его шансы выбраться.
— И мы совсем ничего не можем сделать? Будем стоять и смотреть? Ждать пока он…
Илья замолчал, боясь произнести вслух то, чего боялся. Олих в ответ кивнул рогатой головкой. Втроём, в тишине, нарушаемой разразившемся ливнем и озорными потоками ветра, что гоняли листья и хлопали наполовину сорвавшимся профнастилом, огораживающим местную мусорку, они аккуратно поместили Михаила в машину. Рассеивающийся свет задних фар шкоды рапид таял в пелене дождя, покидая неосвещённый переулок, ставший знаковым для нескольких человек и одного, маленького беса-проказника.