1
Вера Романовна собиралась отходить ко сну, когда на ее прикроватной этажерке неожиданно затрезвонил мобильник.
«И кому вздумалось звонить в столь позднее время? — стала прикидывать в уме старая женщина. — Неужели дочь? Но ведь я говорила ей, и не раз, чтобы не беспокоила меня после десяти, когда я иду отдыхать!»
Жила Вера Романовна одна, в большой трехкомнатной квартире в одной из «ленинградских» девятиэтажек на проспекте Строителей в Витебске, рядом с телевизионным заводом, возле бывшего Дома быта, перестроенного под продуктовый магазин «Белмаркет». Женщине недавно пошел восьмой десяток. Мужа своего она давно похоронила, как и отца с непутевым братом, а единственная дочь вышла замуж, уехала в Новополоцк и приезжала проведать мать в лучшем случае раз в полгода.
Тем не менее, с родной Оленькой старушка часто созванивалась, а сегодня, как на зло, доченька почему-то не утрудилась набрать номер. «Вот так и помру здесь одна, никому не нужная, — ворчала про себя Вера Романовна, — и найдут меня только через полгода, когда подъезд провоняет трупниной, а родственникам понадобится квартира!»
Пока женщина размышляла, звонок скинули, а затем трубка опять замигала, и комната напомнилась режущими слух звуками неприятной мелодии, установленной по умолчанию и выводившей из себя не только владелицу «трешки», но и ее соседей — звукоизоляция в панельном доме словно и не предусматривалась, а звонок был поставлен на самую большую громкость, чтобы разбудить мертвого (у Веры Романовны были проблемы со слухом, и она могла не расслышать слабую трель или вибросигнал).
— Да! — женщина взяла в руку черную трубку, нажала кнопку вызова и рявкунула в микрофон, так, чтобы на другом конце линии ее услышали наверняка. — Что тебе надо?
Хозяйка квартиры была уверена, что звонила дочь. Кроме нее, номер мобильного знали только ее зять, который не звонил никогда, а также Любка, соседка с первого этажа и давняя институтская подруга Веры, с которой они некогда работали вместе на заводе радиодеталей и которую неделю назад увезли в больницу.
Но в динамике раздался голос незнакомого мужчины.
— Здравствуйте! Меня зовут Сергей Иванович, я сотрудник «Белтелекома». Скажите пожалуйста, как к Вам лучше обращаться?
Старушка слегка опешила от подобной вежливости, к которой не привыкла. Везде, куда она ходила, — в поликлинике, аптеке, общественном транспорте, коммунальных службах, — на женщину лишь сердито ворчали, грубо одергивали и старались спровадить, чтобы не мешала и не путалась под ногами. В магазине же ругалась она сама с кассирами и консультантами, недовольная постоянным ростом цен и исчезновением из продажи недорогих любимых продуктов.
— Что Вы хотите от меня? — непонимающим голосом спросила Вера.
— Для начала — как к Вам лучше обращаться? — заладил, как попугай, приятным молодым голосом телефонный собеседник.
— Вера Романовна!
— Хорошо, спасибо! — казалось, сама трубка улыбалась и излучала флюиды радости. — Мы в настоящее время обзваниваем клиентов, которые пользуются домашними телефонами. Скажите, пожалуйста, Ваш стационарный номер!
«Ты же работаешь в телефонной компании, — хотела ответить одинокая старушка, — сам должен знать!» Но вместо этого продиктовала свой номер с кодом города, который помнила наизусть.
Сотрудник поблагодарил и прервал вызов. Через полминуты звенел уже старый аппарат, лежавший на полке шкафа, с дисковым номеронабирателем. Его звук резал уши ножом.
— Але! — подняла Вера Романовна трубку, притянув к себе допотопный телефон, годный лишь на то, чтобы стать музейным экспонатом. — Это опять Вы?
— Здравствуйте. Да! Это Вас беспокоят из «Белтелекома». В настоящее время мы меняем аппаратуру для улучшения качества связи и снижения ее себестоимости. Это государственная программа, и в течение месяца нам необходимо узнать, каким аппаратом Вы пользуетесь...
«Начинается! — подумала Вера Романовна. — Сейчас начнут ездить по мозгам и что-то впаривать!»
Женщине изредка, раз в месяц или реже, звонили с неизвестных номеров и приглашали посетить то презентацию в новом торговом центре, то приобрести магический амулет, как магнит, притягивающий удачу и латающий кармические дыры, будто заправский портной, то пылесос по цене автомобиля. Один раз Вера почти повелась на предложение, но у старушки банально не хватило денег, а дойти до ближайшей конторы «быстрозайма» не было сил и желания. С тех пор женщина объясняла коммивояжерам, что живет на одну небольшую пенсию, помогает детям (что отчести было правдой), что не встает с постели из-за болезни ног (что полностью соответствовало действительности), и вообще не верит ни в Бога, ни в черта, ни в белую и черную магию. Поняв, что с деньгами у потенциальной покупательницы туго, впариватели оставляли ее в покое, но изредка напоминали о себе, предлагая те же сомнительные товары по сниженной цене.
Но сейчас было что-то другое.
— Слушайте, — раздраженно ответила женщина, — я спать ложусь! Давайте завтра поговорим! И вообще — зачем тревожить людей в столь позднее время?
Закончить Вере Романовне не дали. На другом конце затараторили, словно проговаривая давно заученный текст:
— Я займу у Вас всего пару минут. Судя по гудкам, Вы все еще пользуетесь устаревшим телефонным аппаратом, возможно, даже дисковым...
«Откуда он знает? — удивилась старушка. — Ведь так оно и есть!»
— Вы меня слушаете? — прервал размышления сотрудник компании. — Это очень важно. К концу месяца заканчивается реконструкция городских сетей, и старые телефоны уже не смогут работать. Поэтому государство выделило средства на их замену. Мы сделаем это совершенно бесплатно! От Вас требуется лишь указать адрес и номер паспорта, чтобы наш сотрудник смог прийти в удобное для Вас время и совершить замену...
— Зачем Вам номер моего паспорта? — перебила молодого парня старушка. Где-то глубоко в ее мозгу зашевелился крохотный червячок сомнения. Вера Романовна знала, что могут позвонить мошенники. О них она слышала по телевизору, который включала, чтобы посмотреть новости и какой-нибудь сериал. Об опасности твердили биллборды на улицах города, по которому женщина очень давно не гуляла; голосовая реклама в транспотре, на котором Вера почти не ездила; даже банкоматы, которым одинокая старушка пользовалась редко, спрашивали, стоило засунуть в них пластиковую карту, добровольно или нет человек снимает наличность.
Но голос, звучавший из трубки, был таким красивым и уверенным, а главное, добрым и вежливым, что он просто не мог, как решила про себя Вера Романовна, принадлежать человеку с недобрыми намерениями!
— Давайте сперва Вы скажете нам, куда прийти сотруднику, чтобы заменить аппарат. Повторяем: это не будет стоить Вам ни копейки! — женщина назвала, на какой улице, в какой доме и в какой квартире живет. — Спасибо большое! А теперь можете, пожалуйста, назвать номер паспорта!
Вера Романовна потянулась к картонной коробочке, в которой лежали документы, достала самый главный из них и произнесла заветное сочетание из латинских букв и семи цифр.
2
— Спасибо Вам большое! Ждите прихода нашего сотрудника! Когда Вам удобнее принять человека? — протараторил тот, кто именовал себя работником «Белтелекома».
— Я все дни дома! Лежу в кровати и никуда не хожу! — ответила женщина и положила трубку.
Разговор слегка утомил привыкшую к тишине и одиночеству Веру Романовну. К тому же, пенсионерка успела пожалеть, что назвала неизвестному номер паспорта. Сейчас, когда никто на нее не давил и ничего не выспрашивал, она вряд ли сделала бы это.
«Утро вечера мудренее, — проговорила про себя старушка поговорку из народных сказок. — Завтра все решится. А сейчас надо спать!»
Вера Романовна уже закрыла глаза, погрузилась в мягкую подушку и стала отходить в царство Морфея, но мобильник опять ни с того ни с сего громко затрезвонил.
— Чтоб вы все лопнули! — выругалась пенсионерка, не собираясь брать трубку. Но и сон уже не шел. Черная трубка прозвонила раз, второй, третий. На четвертый звонок Вера Романовна, наконец, нажала на кнопку принятия вызова.
— Что там у вас? — злобно прошипела она. — Кому не спится?
— Добрый вечер, Вера Романовна! — пробасил грубый мужской голос, нисколько не похожий на тот, с которым женщина разговаривала двадцать минут назад. — Вас беспокоит Следственный комитет, майор Артем Баранов.
«Господи! — пронеслось в голове неверующей старушки. — Что я такого успела натворить? Неужели все-таки вляпалась куда-то? И как милиция вышла на меня, причем настолько быстро?»
Грубый бас продолжал:
— Вы в курсе, что только что передали мошенникам свои личные данные и отныне являетесь их соучастниками? А это, на минутку, уголовная статья 209, до 10 лет с конфискацией имущества!
Сердце и другие внутренние органы Веры Романовны резко упали вниз от услышанного. Голова закружилась, к горлу подкатил даже не комок — комище, воздуха стало не хватать, и несчастная захрипела.
Мужчина, общавшийся с пенсионеркой, видимо, понял, что перегнул, и заговорил спокойнее и добрее.
— Ладно, жертва Вы или соучастник — следствие разберется. Но пока суть да дело, я обязан взять с Вас слово о неразглашении информации. Вы понимаете? — последнюю фразу майор проговорил с нажимом, подниая тон.
— Что понимаю? — едва прошептала Вера Романовна, которую разговор с силовиком сразил наповал.
— В интересах следствия Вы не имеете права кому-либо рассказывать о том, что совершили, а также о нашем разговоре.
— Даже своим ближайшим родственникам? — недоумевала старушка.
— Да, даже им! Точнее: им — в первую очередь нельзя ничего говорить. За разглашение информации предусмотрены санкции согласно статье...
— Я все прекрасно понимаю! — перебила собеседника Вера. — Я обещаю, я клянусь Вам, что никому не скажу!
— Это в Ваших же интересах! — мужчина сглотнул. — Я могу говорить с Вами? Вы одна в комнате? Рядом нет никого?
— Никого! — пенсионерка машинально осмотрелась, но ее окружала лишь сгущавшаяся ночная тьма.
— Вы одна живете или с родственниками? — разговор все больше походил на допрос.
— Одна!
— Муж, дети, внуки имеются?
— Мужика нет давно. Из детей — только дочь, Оленька, но она замужем и живет отдельно. Внуков нет.
Повисла секундная тишина, словно майор Баранов обдумывал сказанное, или заносил в протокол.
— Я Вас понял, — наконец выпалил он. — Сейчас спите спокойно, ну или занимайтесь своими делами. Завтра мы свяжемся с Вами!
— Хорошо, — промямлила старушка. Слова следователя звучали, как издевательство: ну какой может быть сон после подобных угроз? К тому же, Вера Романовна осознавала, что мошенники попытаются использовать ее паспортные данные для чего-то гнусного. Может, отожмут квартиру? Почему и нет! Такие вещи женщина видела по телевизору в детективных сериалах, и вот сама вляпалась!
Хотелось немедленно сбросить вызов, но властный голос на другом конце не унимался.
— Еще раз повторяю: ни при каких обстоятельствах не вздумайте рассказывать о том, что я сообщил Вам! Имейте в виду: мы поставили прослушку на Ваши телефоны, на мобильный и домашний! (В тот момент в динамике что-то зашипело, словно к старым спаренным линиям подключался кто-то третий). Если вздумаете кому-то сообщить, реакция последует незамедлительно! Все строго в рамках закона и в Ваших же интересах! До связи!
Майор прервал разговор, и трубка в руках Веры Романовны погасла. Женщина осталась одна в пустой темной квартире, дрожа от каждой тени на стене и дергаясь при звуке проезжавших по двору машин.
В ту ночь одинокая старушка так и не заснула.
3
Утром Вера Романовна включила телевизор. По главному республиканскому каналу шли новости. Голоса ведущих только усилили головную боль от недосыпа, поэтому женщина пощелкала каналы и остановилась на том, где рассказывали о жизни диких животных.
«Может, все же позвонить дочери, поделиться горем? — думала Вера Романовна. Рука уже теребила черный пластмассовый прямоугольник мобильника, но страх острой спицей пронзил нервы старушки. — Нет, ни в коем случае! Или я забыла, что сказал мне вчера следователь? Я давала обещание сохранить разговор с ним с тайне, к тому же мой телефон прослушивают!»
Рассказывать дочери о случившемся не хотелось и по другой причине. Вера Романовна не ладила с ее мужем, работником нефтеперерабатывающего завода, хмурым и брутальным мужиком, который, казалось, был полной противоположностью тихой и скромной домашней Оленьке.
Мать не раз упрекала дочку, что она вышла замуж за этого «чурбана», как за глаза называла зятя. Но что поделать: именно такой мужлан, неотесанная деревенщина, чем-то привлек ее единственную «кровинушку», да еще так вскружил голову девушке, что она бросила мать, квартиру, подруг — и переехала жить к нему в Новополоцк, столицу белорусских нефтяников. Алексей, как звали суженого, неплохо зарабатывал, имел свое просторное жилье. Все же Вера Романовна частенько делала дочке переводы на карту со своей скромной пенсии, хоть та и не просила, — наверное, для того, чтобы ее Оленька окончательно не забыла состарившуюся маму.
Если бы Леша каким-то образом узнал, во что попала теща, то немедленно, не спрашивая никого, позвонил бы в милицию, нарушив договоренности со следоветелей, и тем самым навлек бы на несчастную Веру Романовну еще большую беду. Так думала женщина. Поэтому нельзя было ни в коем случае делиться своим несчастьем с дочерью, а решать все самой и только самой!
* * *
В обед раздался долгожданный звонок. Звонили на сей раз по домашнему телефону. У Веры Романовны все внутри задрожало, но женщина нашла силы поднять трубку.
— Здравствуйте! — раздался на другом конце провода знакомый следовательский бас. — Звоню сообщить Вам, что в Вашем деле есть подвижки! Мы вышли на след мошенников, завладевших паспортными данными!
У старушки отлегло от сердца.
— Значит, мне нечего больше опасаться? — обрадовалась она.
— Не совсем, — продолжал бас. — Вы же помните о нашем уговоре? Мы практически накрыли крупную международную банду, и если Вы вдруг кому-либо вздумаете сообщить о беседе, то спутаете следствию все карты, и преступники уйдут от ответственности...
— Послушайте, — вдруг перебила мужчину пенсионерка. — Кого вы там ищете — это ваши дела. Я в них не влезаю. Для меня сейчас главным является одно: могу ли я быть спокойна за свое будущее?
Собеседник неожиданно замолчал. Воспользовавшись заминкой, Вера Романовна попробовала перейти в наступление.
— Вот Вы говорите, — начала она, — что боретесь с мошенниками. Но ведь я даже не знаю, кто вы такие, с кем разговариваю!
— Следователь Антон Баранов, майор, — попытался перехватить инициативу басовитый мужчина, но взбунтовавшуюся на миг женщину оказалось сложно остановить. Ее словесную дамбу словно прорвало.
— Я знаю, — Вера Романовна, к собственному своему удивлению, обрела не свойственную ей уверенность, — что всякие мошенники звонят по телефону, обманывают доверчивых граждан. Что они могут представляться кем угодно, хоть Папой Римским! А откуда мне знать, что я не разговариваю с одним из них!
— Вам мало того, что я представился? — резко сменил тон говоривший на другом конце, переходя на крик.
— Но я же не видела Вашего лица, — теперь уже старушка перешла в позицию оправдывающейся стороны. — Почем мне знать, что Вы вообще человек, а не черт какой-нибудь!
— Оскорбление должностного лица при исполении служебных обязанностей, статья 369 Уголовного кодекса, до 3-х лет...
— Я Вас не оскорбляла! — перебила женщина.
Следователь Баранов проорал в телефон:
— Я уже двадцать лет служу в органах! Если Вам мало моего имени, звания и должности, то тогда я даю слово офицера! Клянусь своей честью, что я именно тот, кем представляюсь, и никто больше!
«Слово офицера» возымело действие: Вера Романовна, еще минуту назад сомневавшаяся, теперь слепо доверяла звонившему. С детства она знала: подобными вещами не разбрасываются!
Мужчина на проводе, прохоже, тоже понял, что трюк с криком удался, и заговорил, как и прежде, спокойно.
— Вы должны доверять мне... нам! Все делается исключительно в Ваших интересах! Чтобы рассеять возможное недоверие, расскажу еще кое-что о себе, хоть это и не по уставу. Я живу в Витебске, в «Билево-3», мне 43 года, женат, есть двое детей — сын Сергей и дочка Марина...
— Поняла все, это лишее! — ответила Вера. — Теперь я Вам доверяю вполне!
— Замечательно! — старушке показалось, что на другом конце сети улыбнулись. — Ну, а теперь, в знак взаимного доверия друг к другу, сообщите мне номер Вашей банковской карты и пенсионного удостоверения. У Вас, наверное, «Белинвест»...
— «Беларусбанк»! — отрапортовала пенсионерка. Услышав требование сообщить еще какую-то личную информацию, которой мечтают завладеть злоумышленники, женщина на секунду вновь засомневалась, но произнесла название банка, через который получала выплаты от государства, на автомате.
— Зачем Вам это нужно? — поинтересовалась она.
— Мы же договорились — быть искренними друг с другом! — ответил следователь Баранов. — Я сообщил Вам о самом ценном, что есть у меня — о своей семье, жене, детях. Так неужели Вам сложно просто сказать мне этот номер?
Вера Романовна вздохнула и назвала все, что от нее просили.
4
Узнав номер пластиковой карты и пенсионного удостоверения, мужчина быстро завершил разговор, сообщив старушке на прощание:
— Будем работать! Надеюсь, в самое юлижайшее время мошенники будут пойманы и предстанут перед судом. Ну, а Вас я передаю для дальнейших действий специалисту Национального банка Республики Беларусь. Всего наилучшего!
Вера Романовна хотела спросить, зачем ей разговаривать еще и с банковскими служащими, но в трубке раздались гудки.
В тот день одинокой женщине больше никто не звонил. Зато на следующий вечер затрезвонил мобильник — и вновь высветился незнакомый номер!
— Добрый вечер, — на связи была молодая женщина с приятным звонким и немного игривым голосом. — Мне передали Ваш номер в Следственном комитете для дальнейшей работы. Зовут меня Светлана, я старший специалист по обслуживанию пластиковых карт Национального банка. Как к Вам лучше обращаться?
Вера Романовна была готова услышать что-то подобное и промямлила:
— Вера, просто Вера. И лучше на «ты». Хоть Вы и моложе меня, судя по голосу, но больно надоел весь этот официоз!
— Прекрасно! — хоть старушка и не видела лица собеседницы, ей казалось, что в том момент оно озарилось улыбкой. — Итак, нам нужно обсудить некоторые вопросы безопасности!
— Я готова, — вздохнула пенсионерка, предчувствуя долгий разговор.
— Ты же дома сейчас? Одна, никого из посторонних рядом нет?
— Нет, — ответила Вера. — Я же говорила следователю, что живу одна, совсем одна, дочка с мужем в другом городе! Или в Вашу... в твою организацию не передали?
— Все передали! Я говорю это к тому, что можно включить на громкую связь. Так будет удобнее. Разговор предстоит длинный!
«Так я и думала!» — недольно проворчала про себя Вера Романовна, а вслух произнесла:
— Я понятия не имею, как эту связь включить!
На другом конце, видимо, опешили. Ни Светлана, ни следователь Антон Баранов, наверное, и представить не могли, что на 26-м году ХХІ-го столетия, века информационных технологий, есть еще в мире люди, не умеющие пользоваться мобильным телефоном и не знавшие его возможностей!
Но Вера Романовна как раз и была таким человеком. Будь ее воля — никогда не покупала бы сотовый (дочка заставила, когда жили вдвоем), ибо не видела в нем абсолютно никакого проку. Все, с кем она хотела связаться, могли позвонить и ответить по домашнему, стационарному.
Пришлось специалисту Нацбанка долго и усердно разъяснять бабушке, как включить связь на полную громкость, чтобы не держать все время аппарат возле уха. Несколько раз пенсионерка нажимала не на те кнопки, и вызов сбрасывался, но ей тут же звонили вновь.
Минут через сорок все, наконец, было сделано. С Веры Романовны сошло семь потов, старушка успела мысленно проклясь как саму беспроводную связь, с которой абсолютно не умела обращаться, так и всех, кто ее придумал.
— Ну вот, — сообщила Светлана, — мы с тобой всему и научились! Теперь давайте, в целях конспирации и защиты персональных данных, договоримся о кодовом слове. Ты же понимашь, что наш разговор должен держаться в секрете, иначе мошенники узнают номер карты и снимут с нее деньги!
Вера Романовна уже ничему не удивлялась и готова была играть по правилам, навязанным ей собеседниками, которых даже не видела, до самого конца. Хотя игра эта все больше напоминала дешевый шпионский детектив или детские дворовые догонялки «немцев» и «партизан». Теперь вот какие-то кодовое слово придумали!
— Каким будет наш пароль?
— «Ромашка»! — выпалила Светлана. — Теперь, как только тебе позвонят, сразу называй его, и мы будем знать, что это ты, а не кто-нибудь еще!
«А кто еще может ответить, кроме меня?» — кричал в мозгу Веры Романовны здравый смысли, или то, что от него осталось, но старушка сразу отмела голос разума.
— Пусть будет «Ромашка»!
— Чудесно! — поблагодарила специалист Нацбанка. — А теперь нам нужно сменить телефон. Тот старый кнопочный аппарат, по которому мы общаемся, совершенно не подходит!
— Это еще почему? — возмутилась пенсионерка. — Другого у меня нет!
— Не проблема, — все тем же добрым игривым голосом отвечала Светлана. — Можно его приобрести в салоне связи или в специализированном магазине!
— Вот еще! — вознегодовала Вера Романовна. — Не пойду я никуда! Я вообще из дома не выхожу, только за продуктами раз в неделю, в магазин во дворе! И откуда у меня деньги на покупку? Этот телефон стоит, как вся моя пенсия!
— Можно взять кредит! — посоветовала банковский служащий, но это еще больше разозлило старушку.
— Мне 70 лет, у меня пенсии едва на еду и коммуналку хватает, а еще дочери помочь надо! Какой, к черту, кредит! Ты за кого меня держишь!
— Успокойтесь, — проговорила Светлана. Ее мягкий голос действовал убаюкивающе, и Вера Романовна, действительно, перестала кричать.
— Но все равно, — продолжала женщина, — раз это нужно вам, а не мне, то пусть государство и оплатит стоимость нового мобильного телефона. Наверняка ж есть специальные программы! Или тогда уж Вы оплатите!
Впервые за долгую беседу банковская работница повысила голос.
— Я не намерена этого делать! У меня тоже есть семья, муж, ребенок, их всех кормить надо, выплачивать ипотеку! — казалось, что произносила это молодая женщина не Вере Романовне, а кому-то еще, третьему, кто мог следить за разговором, и выговаривала все недовольство за ту роль, которую вынуждена была играть. Но минутная вспышка гнева прошла так же внезапно, как и накатила, и голос Светланы снова сделался мягким и нежным.
— Хорошо, я все поняла, — заторопилась прервать поток негатива пенсионерка. В тот момент она была согласна на все, лишь бы на нее не кричали по телефону.
— Ладно, забудем, — Света «подобрела». — Я как раз хотела сказать, что все затраты как на аппарат, так и на проезд в магазин и обратно будут Вам... тебе компенсированы!
Голос молодой сотрудницы звучал уверенно, и Вера Романовна твердо решила, что так оно и будет.
— Так что, — продолжала банкирша, — можешь смело брать такси, чтобы поехать в ближайший салон связи. Только чек обязательно сохрани!
— Конечно, сохраню! — пообещала старушка.
5
Утром следующего дня Вера Романовна пересчитала имевшуюся в кошельке наличность. Вышло ровно сто рублей. Еще около тридцати лежало на карте, но их женщина решила не трогать — нужно было как-то дотянуть до пенсии, да и непредвиденные траты никто не отменял.
Одевшись и кое-как встав на ноги (пенсионерка из-за постоянных болей в ногах практически никуда не выходила из дома, за исключением магазина во дворе и почтового отделения, где принимали плату за коммунальные услуги), Вера Романовна спустилась на лифте на первый этаж, вышла во двор и медленно поковыляла, с трудом переставляя костыли, в сторону ближайшего салона связи.
Преодолев часть расстояния на троллейбусе, старушка вышла напротив бывшего кинотеатра «Бригантина», где находился офис компании «МТС». Зашла в красивое здание с выступающей стеклянной частью, похожее на корабль.
Но, едва Вера Романовна взглянула на цены, как радостное настроение, поднятое предвкушением предстоящей покупки, вмиг сделалось дурным. Самая дешевая модель смартфона — с сенсорным экраном, доступом в интернет и фотокамерой, на наличие которой особо напирали звонившие из Нацбанка, стоила 250 рублей — ровно в два с половиной раза больше, чем пенсионерка могла позволить заплатить.
«Но ведь мне же вернут эти деньги, — утешала себя старушка. — Поэтому придется раскошелиться!»
Все же консультант салона связи смог, хоть и не сразу и с большим трудом, отыскать модель телефона за двести — более дешевых с нужными характеристиками в наличии не оказалось. Предстояло где-то достать еще сотню.
Выйдя из пункта продажи, Вера Романовна набрала на своей старинной мобилке ночер дочери. Больше ей не к кому было обратиться за деньгами. Старая женщина удасно не хотела этого делать — ведь, если попросить о чем-то Олю, та немедленно сообщит супругу, и тогда лишних вопросов будет не избежать.
Дочка подняла не сразу — видимо, была на работе (все происходило с будний день), или не услышала вызова.
— Але, это ты, мам? — раздался в трубке встревоженный голос. Ольга успела привыкнуть, что звонок с материнского номера не сулил ничего хорошего. Вера Романовна набирала ей лишь тогда, когда происходило что-то скверное.
— Ну, а кто еще? — ответила пенсионерка в своей привычной манере.
— Что у тебя случилось?
— Ничего. Твоего рядом нет?
— Нет, он на работе.
— Вот и хорошо, — обрадовалась Вера. — Мне нужно у тебя кое о чем попросить.
— Значит, все-таки у тебя что-то не так, — вздохнула Оля.
— За собой смотри лучше! — недовольно проворчала старушка.
— Говори быстрее, мне работать надо, — разговор двух родных людей не клеился и готов был перейти в «обмен любезностями».
— Положи мне на карту сто рублей!
На другом конце замолчали. Просьба оказалась весьма необычной. Еще никогда мать не просила денег у дочери. Раньше, пока Оля не вышла замуж, все было с точностью до наоборот, но сейчас молодую женщину обеспечивал супруг.
— Зачем тебе столько? — выдержав паузу, спросила Ольга.
— Не твое дело! Разве нельзя просто положить, не задавая глупых вопросов?
— Тебе что, мошенники позвонили? — дочь явно догадывалась о чем-то.
— Никто мне не звонил, — вспылила Вера. — Ты положить деньги родной матери можешь, или мне у Любки просить в долг? У чужого человека!
— Мне не жалко, — спокойно отвечала на вызов Ольга, — но деньги, сама понимаешь, немалые. Не хочется, чтобы они ушли в никуда!
— Я сама знаю, куда их тратить! Так положишь или нет?
— У меня нет сейчас столько! — заявила молодая женщина. Непонятно было, действительно ли у нее в семье закончились финансы, или это была просто отговорка, чтобы не давать деньги не пойми на что. — Леше пока не дали зарплату!
— А у тебя что, своих нету? Или твой чурбан только на еду дает? — съехидничала Вера Романовна.
— Мам, я же просила не называть так Лешу!
— Чурбан и есть чурбан! Деревенщина неотесанная! Угораздило же тебя за него выскочить, лучше бы одна жила!
— Ага, с тобой! — Ольга в разговорах с мамой за словом в карман не лезла.
— А пусть бы и со мной! Я же мать тебе все-таки! Родила, на ноги поставила, выучила! А ты — тварь неблагодарная, нашла себе не пойми кого и укатила...
— От тебя — хоть на край света!
— Ну-ну, — голос матери принял назидательный тон. — Я вот знала, что не нужна тебе! Ждешь, пока помру, чтобы квартиру мою заграбастать, с чурбаном своим!
— Мам!
— А то я не права! Укатила в глушь и теперь ждешь, когда матери не станет, чтобы в Витебск вернуться из райцентра!
— Какой бред! — не выдержала Ольга. — Хочешь знать, у нас в Новополоцке жить лучше и интересней, чем в обласном городе. И зарабатываем тут поболей вашего!
— Знаю я твой Новополоцк! Была там, и не один раз!
— Короче, — Ольга не имела желания продолжать разговор, перешедший в перебранку, — больше мне не звони!
— Так положишь деньги на карту родной матери, или нет?
— У меня сейчас нет столько, я же сказала!
— Я все поняла! — Вера Романовна сбросила вызов. Ольга ей так и не перезвонила.
6
Недостающую половину суммы для приобретения смартфона пенсионерке, к ее необычайному изумлению и радости, в салоне связи согласилить предоставить в кредит. История Веры Романовны оказалась чистой, как стеклышко, поэтому ей сразу и без вопросов все оформили, хоть возраст у пенсионерки был такой, что впору было думать о жизни вечной.
Новый китайский телефон был куплен, мобильный интернет подключен, симка переставлена. В салоне старушке установили на смартфон несколько мессенджеров, о которых также просили звонившие из банка и следственного комитета, и даже научили ровным счетом ничего не смыслившую в высоких технологиях женщину их запускать, а также принимать вызовы и звонить самой. Вера Романовна все подробно записала на бумажку.
Тем вечером ее не тревожили. Не тревожили и утром. Первый звонок раздался только сутки спустя, во второй половине дня.
— «Ромашка»! — выпалила старушка кодовое слово. С ней говорила Светлана.
— «Ромашка»! Добрый вечер, Вера Романовна! Надеюсь, Вы выполнили нашу просьбу и поменяли мобильный телефон?
— Да, поменяла. Теперь у меня и камера есть, и интернет, будь он неладен, и эти, как их... звонилки! Не пойму только, зачем они нужны, раз можно просто позвонить на телефон?
Сотрудница банка рассмеялась.
— Через них Вы можете общаться с любым человеком в любой точке Земного шара, причем совершенно бесплатно. Главное — чтобы и у него стояла эта программа и имелся доступ в интернет! Также можно общаться по видеосвязи, слать текстовые сообщения — и много-много чего еще!
«Да, далеко ушла техника! — решила про себя Вера Романовна. — В мою молодость о таком и помечтать не могли!»
— Давайте теперь пообщаемся в мессенджере, — предложила Светлана. — Заодно потренируетесь пользоваться им!
Старушка согласилась.
Через минуту квартиру огласила булькающая мелодия.
Пенсионерка приняла вызов, хоть не была до конца уверена, что совладает с новой программой.
— Вот видите — у Вас все получилось! — порадовалась молодая женщина за старую. — Вы — большой молодец! Теперь девайте будем общаться через интернет.
— Давайте!
— Я проверяла сегодня историю Вашей карты, — принялась рассказывать Светлана, — и кое-что неприятное обнаружила.
— Что? — подала взволнованный голос Вера. — Неужели эти гады-мошенники успели снять деньги?
— Не волнуйтесь, — успокоила старушку девушка. — Ваши сбережения целы. На Вашу пенсию никто не покушается. По крайней мере — пока. Но у нас совершенно нет Ваших адресных данных!
— Быть того не может, — запричитала Вера Романовна. — Я же сказала, где живу, неужели не передали?
— Вы меня не так поняли! — сказала Светлана. — Нам нужны данные на Вашу квартиру. Кто-то, по-видимому, взломал базу, и теперь получается, что Вы нигде не живете, нигде не прописаны.
— И что это значит? — схватилась старушка за голову.
— То, что Вам заблокируют доступ к карте и лежащим на ней средствам!
— Не может быть, — уверенно заговорила Вера, скорее для того, чтобы успокоить себя. — Я вчера рассчиталась картой за телефон, мне кредит дали...
— Значит, — заявила банкирша тоном, не терпящих возражений, — еще не успели заблокировать. Но сделать это могут в любое время. Даже ночью, когда Вы спите!
— И как мне теперь поступить? Что делать с этим со всем?
— Придется, — с горечью в голосе ответила Светлана, — перефотографировать все документы на квартиру и переслать через мессендер мне. Я с их помощью восстановлю записи в базе, и тогда блокировок не случится!
— Я не умею пользоваться камерой! — завопила Вера Романовна. — Боже, ну почему столько проблем — и сразу!
Опять зашевелился червячок сомнения: «Вот так мошенники и лишают людей квартир, «отжимают» единственное жилье!». Но старушка проигнорировала внутренний голос: слишком далеко она зашла в своих телефонных беседах. Дороги назад уже не было.
— Только не волнуйтесь, — запела сладким голосом банковская сотрудница. — Я научу Вас, и тогда мы сделаем то, что нужно нам обеим!
— Давайте, только побыстрее!
— Ну, это как получится!
* * *
Часы показывали восемь вечера. Разговор по громкой связи длился уже пять часов. За это время пенсионерка, за всю жизнь не державшая в руках фотокамеры, сделала и отправила Светлане снимки документов на право владения жилплощадью. Первым был ордер на квартиру, выданный еще отцу Веры Романовны в далеком 1978 году. Чтобы сфотографировать эту пожелтевшую бумажку с наполовину выцветшим текстом, печатью и размашистой росписью должностного лица, немолодой женщине пришлось отдать два часа. Все это время Светлана терпеливо и подробно консультировала старушку, как и какие действия необходимо выполнить.
Качество снимка, отправленного через месенджер, оставляло желать лучшего, но на большее сотруднице не приходилось рассчитывать.
Следующими были техпаспорт трехкомнатной квартиры, документ о приватизации, и, наконец, регистрация права собственности. Последняя бумага все никак не давалась. Несколько раз Вера Романовна отправляла по интернету нечеткие и размазанные снимки собственных пальцев. Лишь с двадцатой или тридцатой попытки все получилось
Светлана поинтересовалась у пенсионерки, нет ли у нее еще каких-нибудь документов, но в картонной коробке от советских чипсов больше ничего не лежало. Все ценные бумаги были пересняты.
— Вы просто умница, — вымолвила молодая женщины уставшим голосом. — Давайте на сегодня закончим. Мы и так прекрасно потрудились! Теперь все Ваши данные внесены в базу.
— Это было все, что Вы от меня хотели? — не верила своему счастью Вера Романовна. Нудный и утомительный урок завершился. Можно было отложить мобильник в сторону, пойти на кухню перекусить, а после отправляться на боковую.
— Да! На этом моя работа с Вами заканчивается, и я передаю Вас специалисту отдела регистрации...
— Сколько их еще, специалистов этих? — женщину сразил приступ тревоги. Она-то была уверена, что сегодня в последний раз разговаривает по телефону с ответственными лицами, но это оказалось не так.
«Теперь будут меня пулять, как футбольный мячик, от одного к другому!» — подумала Вера. Она готова была проклясть день, когда в первый раз подняла трубку.
Светлана вздохнула. В этом звуке пенсионерке послышалось, будто с плеч собеседницы свалилась гора, и она ощутила долгожданную свободу.
— Я не знаю, — честно призналась девушка. — Это все Он решает, а не я. С моей стороны все выполнено, и вопросов к Вам я больше не имею!
— Кто — Он? — не поняла бабушка.
— Ой! — взвизгнула Светлана, поняв, что сболтнула лишнего. — Все хорошо... Вам послышалось... Я ничего такого не говорила...
Та, с кем Вера Романовна общалась без перерыва несколько часов подряд, чего-то или кого-то явно испугалась. Это чувство передалось и пенсионерке, отчего по ее немолодому телу пробежали мурашки, а сердце забилось учащенно.
— Ладно, — казалось, взяла себя в руки сотрудница, — Давайте прощаться. С Вами приятно было иметь дело. До свидания! Всего наилучшего!
Хозяйка квартиры ничего не успела ответить, когда вызов был сброшен.
7
Это была последняя ночь, когда Вера Романовна спала спокойно. Конечно, ее немного тревожило, что она сама, своей рукой отослала по интернету донимавшим ее звонками людям все документы на квартиру, а также номер пенсионного удостоверения и карты, да еще и кредит на себя повесила. Возникло спонтанное желание позвонить в милицию и Национальный банк чтобы узнать, работают ли там люди с теми именами, которыми представились собеседники, но старушка решила отложить звонок до другого раза. К тому же, она обещала не сообщать о разговорах никому и боялась последствий.
Тихо было и на следующий день. Вера Романовна стала забывать о назойливых названивателях. «Наверное, в моем деле нет подвижек, — решила про себя она. — Как только будут, следователь сам сообщит».
Пенсионерка завершила домашние дела и легла спать, Сколько продлился ее сон, женщина не помнила. Но вдруг посреди ночи затрезвонил мобильник.
«Черти вонючие, — выругалась заспанная Вера про себя, продирая глаза и поднимаясь на локти, чтобы ответить. — И почему Вам не спится, как всем нормальным людям?»
Звонили со скрытого номера.
— Да! — рявкнула злая старушка в микрофон. — «Ромашка»!
Сперва никто ничего не произнес в ответ, а затем взволнованный и, как поняла Вера Романовна, напуганный до полусмерти женский голос затараторил:
— Ни в коем случае не разговаривайте со следователем и с паспортисткой! Умоляю Вас! Сразу скидывайте вызов, или просто не берите, а лучше — выключите телефон...
— Кто это говорит! — перебила словесный поток старушка.
— Не важно! Просто не общайтесь с ними! Самое лучшее и надежное — не общаться! Так Вы сможете спасти себя!
— Это ты, Света? — узнала, наконец, звонившую по голосу пенсионерка. Та не подтвердила, но и не опровергла догадку.
— Они не те, за кого себя выдают, — продолжился истеричный поток слов. — Они ужасные! Он держит и не отпускает меня! У него мой ребенок!
Дикий страх пронзил по позвоночнику все тело Веры Романовны. Она услышала от неизвестной уже знаконое имя, точнее — местоимение: Он. Кто это такой и чего он хочет от нее и от молодой девушки?
— Объясните мне все толком! — потребовала пенсионерка, но на другом конце лишь произнесли и замолчали:
— Не говори с ними!
После этих слов связь прекратилась, словно у Светы силой вырвали аппарат и выключили его. Сон у Веры как рукой сняло. На лбу и на спине женщины выступили капли холодного пота.
«Что тут происходит?» — не могла старушка прийти в себя. Ответов не находилось. Лучшим решением было: поспать!
Сон не шел. Если все же удавалось на какое-то время выпасть из реальности, приходили кошмары, один страшнее другого. К счастью, едва Вера Романовна открывала глаза, они мигом улетучивались из ее памяти.
Наутро, когда за окном засветило солнце, пенсионерку все же сморило, и она отрубилась, проспав до самого обеда. Затем еще несколько часов машинально, на автомате бродила по квартире, выполняя разную, часто совершенно бессысленную работу, пока женщину не привел в чувство звонок на смартфоне.
Забыв то, что она услышала ночью, Вера Романовна выпалила:
— «Ромашка!»
— Можно без этих глупостей! — ответил на другом конце женский голос, принадлежавший даме явно за сорок. В нем не осталось ни капли детской наивности и юношеского задора, а также притягательной мягкости, которое присутствовали в речи Светланы. Наоборот: от произношения слов новой собеседницей несло цинизмом и безразличием повидавшей жизнь женщины, и это сильно отталкивало.
После первой фразы Вере хотелось бросить трубку и прекратить разговор, но дама продолжала:
— Я паспортистка, отдел регистрации и учета. Зовите меня Мариной. Вы, как я понимаю, Вера Романовна?
— Так точно, — отрапортовала старушка. — Только, прошу Вас, давайте на этом прекратим наш разговор!
— В смысле? — не поняла Марина.
— В прямом! Я уже все прекрасно поняла. Никакие вы не стражи закона и не специалисты, а самые обыкновенные жулики и мошенники. Решили загробастать мою хату, единственное, что у меня осталось! Но этот номер у вас не пройдет!
Возникла пауза. Паспортистка раздумывала, что ответить и как отработать возражение.
— Не знаю, о чем это Вы и кто Вам звонил, — заявила, наконец, она, — но Вы у нас проходите как свидетель по делу...
— Давайте закончим этот цирк! — Вера Романовна сглотнула слюну. — Я сейчас же звоню в милицию!
Внезапно в беседу вклинился кто-то третий. Пенсионерка услышала знакомый голос, разбудивший ее посреди ночи.
— Не разговаривайте с ними! — кричала Света. — Это не люди, совсем не люди! Они держат меня в заложниках! Я не знаю, где я! Вокруг темно, но я ощущаю чье-то присутствие! Единственное, что у меня есть, это только мобильник. Не говорите с ними, отключите связь...
Крики банкирши прервались. Вновь заговорила Марина. В ее тоне не было и нотки прежней учтивости.
— Слушай сюда, мразь! — женский голос делался похожим на мужской. — Ты сделаешь все, что мы скажем, усекла? Только тогда мы тебя отпустим! Понятно?
— Звоню в милицию! — речь старушки была твердой, как никогда.
На противоположном конце линии раздался смех. Так смеется пропитый алкаш, если он вообще способен сохранить в себе чувство юмора.
— Никаким ментам ты не дозвонишься, даже не пытайся, дура! — слова Марины ошарашили несчастную пенсионерку, только сейчас осознавшую, что влипла по-крупному. — Здесь односторонняя связь!
8
Первым желанием Веры Романовны было сбросить вызов, выключить телефон и больше никогда его не включать. Но внезапно женщина сообразила, что не в состоянии совершить это действие. Рука ее словно окаменела, приросла к смартфону, сделалась единым целым с аппаратом.
— Что, — злобно усмехнулась Марина, отчего у пенсионерки пошли мурашки по телу, — не можешь отключить телефон? Вот дурная овца! Ты и понятитя не имеешь, с кем связалась!
— Хватит меня запугивать, — после минутного оцепенения произнесла Вера Романовна. — Я все еще хозяйка у себя в доме! Вы не заставите меня делать так, как вам нужно!
— Ты уже все сделала! — надменным голосом пропела паспортистка. — Осталось только прописать нас к себе!
— Чего? — закричала старушка. В голове ее немедленно возникла картина, виденная в кино и в криминальных новостях: «черные риэлторы» обманным путем или с помощью физического насилия заполучали от своих жертв документы на недвижимость и вселяли в их квартиры бригады гастарбайтеров или цыганский табор. Видимо, витеблянку ждала схожая участь.
— Не переживай, — Марина сменила тон на более дружелюбный и деланно-жалосливый, — мы не намерены «отжимать» твое единственное жилье. Никаких таджиков или филиппинцев мы к тебе не подселим. Ваши законы, кстати, нам этого и не дадут. Нам, точнее — Ему, нужны твои квадратные метры на время, ненадолго. После этого мы оставим тебя в покое. Ты останешься жить в своей «трешке», и делай с ней все, что захочешь, — продавай, меняй, завещай дочери или кому еще. Мы не потревожим тебя. Но сейчас ты должна выполнить то, о чем я попрошу!
— И ты не обманешь? — воззвала Вера Романовна к совести мошенницы.
— Можешь нам доверять! — и опять на другой стороне линии прозвучал противный смех. — Хотя иного выхода у тебя не имеется!
Пенсионерка горько вздохнула.
В тот момент она обратила снимание, что пространство вокруг стало стремительно меняться. За окном стоял жаркий солнечный летний день, но как-то очень быстро потемнело: не то небо заволокло дождевыми тучами, не то время ускорило ход, и наступил вечер.
— Что происходит? — в недоумении задала вслух вопрос старая одинокая женщина.
— Наши идут к тебе! — возликовала Марина. — Так хочет Он!
— Да кто такой этот Он? — Вера Романовна уже от второго человека слышала пугающее местоимение.
— Он — наш шеф, босс, благодетель, отец родной, вождь, Господь Бог!
— Тьфу, — сплюнула старушка. — Если вы такие верующие, то как вам не стыдно обманывать пенсионеров. Знаете — я в Бога никогда не верила, а живу честнее вас всех!
Паспортистка не слушала старческие причитания. Ее последним вопросом было:
— От тебя требуется сейчас только одно слово: да или нет? Ты будешь с нами, с Ним, или пойдешь против нас? Впустишь к себе, в свою квартиру?
— Будто у меня есть выход...
— Одно слово — «да» или «нет»? — требовала Марина.
— Да! — крикнула Вера. — Да, да, да! Если это необходимо, чтобы вы все от меня отстали и дали спокойно жить!
— Молодец! — старушке показалось, что произнесла это слово не Марина, а Светлана. — Если бы ты произнесла «нет», то мы разорвали бы тебя на части!
— Как я вас всех ненавижу! — произнесла Вера Романовна, но слов этих на услашали на другой стороне: вызов был сброшен, а связь на сегодня окончена.
* * *
Женщина очутилась одна в кромешной тьме. Единственным источником света оставался экран мобильного телефона, но и он вскорости потух.
«Где я? — не понимала пенсионерка. — Что с моей квартирой?»
Если бы не кровать, на которой старушка лежала, можно было подумать, что телефонные аферисты неведомым магическим образом перенесли свою жертву в другое место. Но мягкий матрац давал ощущение знакомой комнаты, и это успокаивало.
Вновь включив экранчик, чтобы подсвечивать путь, Вера Романовна попыталась слезть с кровати. Кое-как встав на ноги, опасаясь каждую секунду свалиться, пенсионерка поковыляла в сторону коридора.
В шаге от себя при слабой подсветке невозможно было что-либо разглядеть, поэтому передвигаться приходилось в большей степени наощупь. Включить фонарик на смартфоне пожилая женщина не додумалась, да и не умела.
Как-то она все же очутилась у выхода из зала в коридор. Толкнула дверь, перешагнула через порог. Здесь, что удивительно, оказалось светлее, чем в комнате с окном. Отовсюду лилось приглушенное красноватое свечение. Сам коридор словно вытянулся в длинну, сделавшись шире, выше и просторнее. Проход больше напоминал не часть квартиры, а свод пещеры или подземный туннель. Конец его, где полагалось находиться ванной и туалету, терялся вдали и не был виден.
«Я сплю!» — поняла бабушка. Это было единственное рациональное объяснение происходящего. Ну да: Вера Романовна не выспалась, напуганная полуночным звонком Светланы, а днем организм решил наверстать упущенное. На ум пришла и другая версия случившегося: мошенники загипнотизировали старушку! Пенсионерка читала где-то, или слышала по телевизору, что определенные сочетания звуков могут воздействовать на человеческое сознание, подчиняя его чужой воле. Эффект может сопровождаться зрительными галлюцинациями, и именно их несчастная и наблюдала! Якобы, подобные сочетания звуков активно используют музыканты, добавляя их в свои несни, чтобы вводить публику в транс.
Сейчас Вера Романовна была готова поверить во все, что угодно, даже в то, что ее мозг похитили инопланетяне и ставят над ним опыты. Поэтому мысль о звуках-гипнотизерах не казалась ей бродовой. Наоборот: гипотеза многое объясняла. Например, внезапное наступление темноты во время телефонной беседы со злоумышленниками. Или то, что рука не могла оторваться от трубки, словно приросла к ней.
«Интересно, сколько продлится гипноз, и когда схлынет наваждение?» — думала старушка, но увиденное на стене прервало эти мысли.
9
Вера Романовна обомлела. Дыхание у нее перехватило, а в голову ударила кровь. Подобные вещи в возрасте пенсионерки представляли большую опасность и могли закончиться смертью от инфаркта. Однако то, что возникло на стене коридора, могло своим видом сразить наповал абсолютно здорового человека.
Из темно-красного свода туннеля, чуть ниже закруглявшегося потолка, вылазила человеческая рука черного цвета! Ладонь ее то сжималась, то разжималась, а запястье с каждым движением пальцев удлиннялось, словно было сделано из резины. Пальцев на конечность Вера Романовна насчитала ровно шесть.
«Это сон, это всего лишь страшный сон! Дурацкий ночной кошмар!» — шептала до смерти испуганная женщина. Но рука из стены вовсе не думала исчезать.
Наоборот, следом за ней с потолка вылезли и свесились еще две ладони. Пару мгновений спустя еще три руки выступили на противоположной стене.
Не понимая зачем, пенсионерка шла вперед, и вскоре поравнялась с ладонями. Все они были разных размеров и с разным количеством пальцев: шестипалые, нормальные, пятипалые, как у обычных людей, четырехпалые, и даже трехпалые, напоминавшие куриные лапы.
Одна из ладоней дотронулась до ночнушки Веры Романовны. Почувствовав ткань, пальцы принялись еще сжимать и щупать, словно пластилин. В тот момент до пенсионерки, наконец, дошло: она не спит! Ощущения были реальными, причем очень неприятными. Ее тело трогала отвратительная неведомая сущность, а другие, словно по команде, потянули ладони к груди старой женщины.
От осознания ужаса Вера заорала. Ее крик эхом отразился от стен-сводов коридора и полетел в бесконечность. Женщине показалось, что туннель услышал ее: на миг все замерло, а следом десятки, сотни рук повылазили из стен и рванулись к несчастной.
Пенсионерка пыталась отбиваться, но пальцы сжимали седые волосы, лезли в рот, в нос, в глаза, обвивали ноги, мяли грудь и живот. Нечеловеческой силой старушку прижало к стене и потянуло внутрь.
На этом существование Веры Романовны могло завершиться: стена не пускала человеческое тело в себя, и его просто раздавило бы и разорвало на множество кусков силой десятков кончностей. Но внезапно из самого конца туннеля раздался выдох, словно исполинская человеческая ноздря выпустила из легких отработанный углекислый газ.
Своды задребезжали, пальцы ослабили хватку, а вслед за этим и вовсе отпустили пенсионерку, скрывшись обратно в стенах. Свечение вокруг запульсировало, и едва пришедшая в себя Вера Романовна почувствовало, как вокруг становится жарко.
Непонятно как, но старушка допрыгала до дверей в зал, вскочила назад из коридора и захлопнула за собой створки. Случилось это как раз вовремя: мощный раскаленный поток обдал жаром пожилую женщину, накалив докрасна дверные ручки.
— Ай! — завопила хозяйка квартиры, одергивая обожженную ладонь.
Идти обратно в сводчатый туннель Вера Романовна не решилась: там таилось зло и поджидали смертельные опасности. Лучше переждать в безопасном помещении, решила она.
«Срочно позвонить куда-то, кому-то!» — крутилось в сознании старушки, все больше терявшим связь с реальностью.
Пенсионерка принялась лихорадочно водить сухими пальцами по экрану, запустила функцию дозвона, стала тыкать в сенсорные клавиши.
Первым удалось набрать номер дочери, но вызов оборвался, даже не начавшись. То же самое выходило и с номерами милиции, пожарных, «скорой помощи». Глянув в верхний левый угол смартфона, Вера Романовна все поняла: сигнал отсутствовал, не было и интнрнета.
«Но тогда как преступники дозванивались до меня?» — не понимала старушка.
«Односторонняя связь! — дошло до нее окончательно. — Здесь односторонняя связь! Меня загнали в ловушку!»
От осознания безысходности ситуации и собственной беспомощности в ее преодолении, женщине уже в который раз сделалось дурно. Она села на угол кровати и заплакала.
10
Тем временем квартира менялась на глазах. Приглушенный красный свет проник в главную комнату, и Вера Романовна увидела, что железобетонные панели стен пришли в движение. Их, словно детский конструктор, переставляла чья-то нечеловеческая рука, движимая сверхъестественной волей.
Зал вытянулся и расширился, став раза в два больше, чем был. На противоположной от кровати стене, где в реальном мире стоял сложенный диван, возникла из ниоткуда входная дверь.
Едва пугающие перемещения закончились и все стало на свои новые места, в дверь позвонили. «Не ходи туда!» — приказало подсознание старушке, и она на сей раз послушалась внутреннего голоса. Ведь если внутри квартиры обитали столь мерзкие твари, что успели пощупать дряблое старушечье тело и едва не порвать его на кусочки, то какие монстры могли обитать за пределами жилья!
Одним звонком дело не ограничилось. Во входную дверь затрезвонили во второй раз, в третий, в четвертый, в пятый. При этом тот, кто стоял снаружи, и кого Вера Романовна видеть не могла, делался все агрессивней. Под конец он уже не звонил, а стучал в деревянную дверь, и не просто стучал костяшками пальцев, а молотил, причем сразу всеми частями тела. Дверь трещала под ударами, и сложно было понятть, как хлипкий косяк все еще держал ее на ржавых петлях, не впуская к пенсионерке неведомое нечто.
Когда не помогло и это, тот, кто норовил войти с лестничной площадки, затих, зато зазвенел смартфон.
Вера Романовна на автомате взяла трудку и приняла вызов. Ей было уже все равно.
В динамике послышался знакомый мужской бас.
— Почему не впускаете сотрудника! — взревел следователь Антон Баранов. — Немедленно откройте дверь, иначе придется отправлять за ломом и болгаркой. Вы же не хотите, чтобы вход в квартиру остался открытым, и всякий, кто пожелает, смог бы к Вам войти?
Вызов оборвался. В дверь замолотили опять, теперь уже снизу, словно кирзовыми сапогами.
— Да иду я, черт бы вас всех побрал! — заругалась старушка. Она доплелась в противоположный конец комнаты и повернула ключ в замочной скважине.
* * *
Вера Романовна ожидала увидеть на пороге кого угодно: двухметрового верзилу с арматурой в руке; робота с металлическими клепаными кулаками; человека-осьминога на двух ногах с дюженой щупальцев. Но того, кто возник перед ней, старушка встретить никак не ожидала.
Это была ее родная дочь Оленька!
— Оля! — едва не рухнула на пол от изумления пенсионерка, хотя уже отвыкла чему-либо удивляться в теперешнем положении. — Доченька! Но как?
— Впусти меня, — приглушенным голосом проговорила девушка. Вера про себя отметила, что голос очень похож на дочкин, но немного отличался.
— Кто ты? — спросила пенсионерка.
— Твое дитя. Разве не видно?
— Сгинь! — завопила Вера Романовна. — Исчезни! Тебя здесь не может быть и не должно!
— Но я приехала к тебе из Новополоцка, — распевно твердила Ольга. — Мы расстались с Алексеем. Я ушла от него. Ты была права: мы не пара с этим неотесанным чурбаном! Я больше не люблю его! Зато теперь мы будем вместе.
«Все, как я и хотела!» — радовалась часть Вериной души. Но другая часть строго твердала: «Не верь!».
— Ты впустишь меня? — не унималась дочь.
— Ага, прям бегу и спотыкаюсь! — съязвила старушка. — Только знаешь что, дитя мое: не верю я тебе! Не ты это! Чтоб моя Олька у меня чего попросила, да еще от муженька своего сбежала — да легче верблюду пролезть в игольное ухо!
Девушка осталась молча стоять на пороге, а сзади, на кровати, разывался смартфон.
— Дай мне спокойно пожить! — орала Вера Романовна на того, кто донимал ее звонками — и все равно поплелась принимать вызов.
— Не впустишь, — говорила с другого конца Марина, — я прикажу Ему выколоть тебе глаза! Будешь до конца дней блуждать по комнате в кромешной тьме, мучиться от нестерпимого голода и жажды и молить о смерти, вот только Он не прервет твоих страданий, не надейся. Скажи «Входи, милая моя кровинушка!» — и ничего этого не будет. Ведь ты уже убедилась, на что способен наш Хозяин!
Вера Романовна, поджав хвост, словно побитый щенок, поплелась к двери и проговорила:
— Можешь входить!
— Как я этого ждала! — прошипела Ольга. Вера уже знала: за порогом — не ее дочь, а одна из здешних тварей, которых мошенники решили «прописать» в ее квартире.
Едва девушка переступила порог, лицо ее исказилось. Пенсионерка с ужасом наблюдала, как молодая ухоженная кожа обрела желтый цвет, как у трупа, стянулась, лопнула и стала сходить клочьями, словно старая штукатурка. Оля открыла рот — и из него посыпались на пол гнилые зубы. В тот же момент из глазниц вытекли глаза, оставив глубокие черные впадины.
На Веру Романовну смотрел скелет — человеческие кости, обтянутые кое-где остатками мумифицированной кожи и прикрытые одеждой. Скелет зачавкал беззубым ртом, пытаясь что-то сказать, но сделать этого не смог: у ходячего мертвеца не было языка, с помощью которого можно произностить слова, а также легких, чтобы выпускать воздух.
Живая груда костей наклонилась к старушке и стала щипать ее челюстью чуть ниже уха. «Хочет поцеловать!» — дошло до бабки. Она резким рывком двинула плечом, отчего скелет не удержался на костлявых ногах и грохнулся на пол, рассыпавшись в прах.
11
И вновь Вера Романовна разговаривала по смартфону. Постоянные звонки действовали на женщину, словно пытка. Возможно, таким образом неведомая сила хотела свести старушку с ума, лишить ее последних остатков упорно хватавшегося за обломки реальности здравого смысла, но пенсионерка не сдавалась.
— Мы подходим к концу, — заявила по телефону Марина. — Вы впустили в свою квартиру наших людей, мы заканчиваем оформление документов, скоро пропишем их у Вас. Он останется доволен. Всего один последний день — и Вы сможете вздохнуть спокойно. Больше Вы нам будете не нужны, мы Вас отпустим, чтобы Вы могли жить той жизнью, к которой привыкли!
Пенсионерка не верила ни единому слову. Как можно было доверять мошенникам, телефонным преступникам, которые обманом ввязали ее во всю эту авантюру? Тем не менее, приходилось соглашаться со всем, что говорила паспортистка, иначе Вера Романовна рисковала вызвать гнев Его.
Женщина за последние дни (понять, сколько времени она провела в проклятом междумирьи, старушка не могла: здесь не было солнца и прочих светил, часы на мобильнике показывали нули, а в помещении царил красный сумрак) успела повидать массу чудовищ. Но последняя встреча окончательно вывела ее из равновесия.
Временами Вере Романовне удавалось вздремнуть. На сон это походило меньше всего, но полудрема-полубодрствование давала хоть какой-то отдых мозгам и телу.
Когда женщина в очередной раз разлепила глаза, то заметила, как у входной двери кто-то копошился.
— Стой! — рявкнула пенсионерка, словно бы тот, кто вместе с ней находился в комнате, собирался бежать. — Ты кто?
Существо выбралось из темноты на свет, и Вера обомлела: перед ней стоял и смотрел в глаза ребенок лет шести.
Мальчик выглядел опрятно и ухоженно и ничем не отличался от детей, игравших у дома во дворе в том, реальном мире. На пацаненке была футболка с яркой надписью на английском языке (его, к своему стыду, пенсионерка не знала), спортивные брюки и кроссовки; черные вьющиеся волосы мальчишки взлохматились.
— Тетя, — пропищал ребенок, — не ругайте меня, прошу. Помогите мне найти маму! Я потерял ее...
Вера Романовна пробовала вспомнить, играл ли этот мальчуган в дворовой компании и жил ли в ее подъезде — но на память ничего не приходило. «Не здешний!» — решила женщина.
— Откуда ты пришел и зачем? — задала она мальчику вопрос.
— Меня забрали из школы, — начал ребенок рассказывать собственную историю, — мама забрала. Мы гуляли по городу, меня сводили в зоопарк, в мороженницу, купили игрушку, я ее потерял. Потом маме позвонили, и она сказала, что должна срочно отлучиться, но скоро придет, и мы поедем к бабушке Жанне на дачу на выходные. Мне велела поиграть на турниках. Я долго играл, лазил, ползал, чуть не свалился. Наступил вечер, все дети ушли, а я остался один. Мама не пришла. Где она теперь, Вы не знаете?
Говорил малыш испуганно, голос его дрожал. В злой и черствой пенсионерке проснулись чувства, очень захотелось приласкать и утешить несчастного ребенка, оставшегося без родителей, утереть ему слезы.
— А папа твой где? — поинтересовалась старушка.
— Папы нет. У него теперь другая тетя. Мне мама так сказала. Они с мамой развелись.
— Понятно, — горестно вздохнула Вера Романовна. — А маму твою как звать?
— Света... Светлана Васильевна.
У пенсионерки екнуло в груди, но она не подала виду. «Может, совпадение?» — подумала женщина, и на всякий случай задала уточняющий вапрос:
— Где работает твоя мама?
— Она не работает. Ей не продлили контракт. Она сама мне сказала так. Теперь звонит разным людям, а они за это платят деньги!
«Это она! Сотрудница Национального банка! Мошенница!» — у Веры Романовны все внутри вскипело от злобы. Но, взглянув в чистые голубые глаза ни в чем не повинному мальчишке, искавшего самого родного в мире человека, сердце старой женщины сжалось от умиления.
— Хорошо, я помогу тебе!
— Ура! — потерянный и никому не нужный в большом городе ребенок кинулся спасительнице на шею, но пенсионерка отстранила его.
— Это ты с мамой со своей делай, — сконфузилась она. — А со мной эти шутки брось!
— Хорошо, обещаю, тетенька...
— Вера, — подсказала старушка свое имя, спросить которое пацан стеснялся.
— Тетя Вера! — мальчик буквально подпрыгнул от радости и принялся вертеться вокруг старушечьей кровати. Пришлось встать и следовать за ним.
12
Сразу за входной дверью в квартиру не оказалось лестничной площадки с лифтом и мусоропроводом, к виду которой привыкла старушка. Они с ребенком очутились на улице, во дворе их многоэтажного дома.
Вера Романовна уже ничему не удивлялась в своем нынешнем положении — ни расширению трехкомнатного жилища, ни его превращению в подземелье, ни странным и пугающим существам, сновавшим то тут, то там, ни вечному полумраку, окутавшему мир. Но последняя трансформация реальности была уже чрезмерной.
Яркий дневной свет на мгновение ослепил женщину, когда она с ребенком вышла на улицу. Но старые глаза быстро к нему привыкли. Вера Романовна уже решила, что вернулась в свое родное измерение, из которого ее выдернули телефонные мошенники, но что-то странное оставалось в окружающем пространстве.
Скоро старушка поняла, что именно. Привычный двор был безжизнен, словно театральная декорация, призванная скрыть нечто ужасное. Стоял обычный летний день, но из мира словно высосали движение и звуки. Не пели птицы, не жужжали комары и прочие насекомые, от которых в это время года не было спасения. Самое главное — вокруг не оказалосьо никого из людей, хотя традиционно в подобное время суток они во дворе присутствовали.
Пустой стояла детская площадка с разноцветной горкой, городком, турниками и песочницей. У машин, которыми заставили двор, не копошились владельцы. Не матерились пьяницы, вечно всех будившие руганью по утрам.
Мальчик потянул женщину к игровой площадке.
— Вот тут я ждал маму, — рассказал он.
Старушка присела на лавочку. Огладелась вокруг — и обмерла от внезапно нахлынувшего страха. «Дверь! Дверь в квартиру! Где она?» — пронеслось в мозгу. Женщина помнила, что закрыла за собой, после чего вход в жилище, наверное, слился с окружающим пейзажем. «Все! Теперь я никогда не попаду домой!» — в отчаянии едва не заплакала Вера Романовна.
Пока ребенок катался с горки, ожидая, что мама все-таки придет, женщина доковыляла до подьезда. Потянула за ручку металлической двери с домофоном — и обомлела. И дверь, и маленькое окошко возле нее, и газовая труба, и, скорее всего, весь девятиэтажный дом были нарисованы! Попасть внутрь никак не получилось бы, даже если бы старушка очень постаралась.
— Божечки! — заголосила неверующая пенсионерка. — Какие еще сюрпризы мне тут приготовлены!
Следом Вера Романовна вспомнила, что оставила смартфон в комнате, на прикроватном столике, когда уходила. Если сейчас позвонит кто-нибудь из мошенников и сообщит, что все ее мучения закончены, она не услышит. Неужели так и придется до самой смерти блуждать в этом проклятом измерении, потеряв всякую надежду вернуться назад?
— Я хочу есть! — сказал малыш, спустившись с лесенки.
— И где я тебе достану еду? — удивилась Вера Романовна.
— В магазине! — ребенок указал в сторону «Белмаркета».
— У меня нет денег!
— Может, нам так дадут?
«Держи карман шире,» — прошептала про себя пенсионерка, но все же пошла за ребенком к бывшему Дому быта.
* * *
Выйдя со двора на проспект Строителей, подходя к дверям магазина, старушка заметила, что внутрь здания, где располагался торговый зал, нырнула человекообразная тень. Видение не скрылось и от ребенка.
— Мама! — обрадовался он.
Вера Романовна не могла понять, почему он решил, что видит именно мать, а не кого-то еще, но, превозмогая страх, поплелась к стеклянным дверям.
Зашли внутрь. В магазине горел свет, полки были уставлены товарами. Все как в обычной жизни, если не считать той «мелочи», что и кассиры, и покупатели отсутствовали. Впрочем, в пустом безжизненном мире старушка меньше всего хотела встретиться с кем-нибудь из них.
Оказавшись в «Белмаркете», малыш кинулся к полкам со сладостями и холодильникам с мороженым, хватая все, что попадалась под руку, снимая обертки и отправляя содержимое в рот. «Какой прожорливый!» — подумала старушка. Она тоже последовала примеру ребенка, выпила немного минералки из бутылки, пожевала хлеба и закусила вареной колбасой.
Пока двое посетителей утоляли голод, ничего не заплатив магазину за испорченные продукты, по залу среди плотно расставленных полок вновь прошмыгнула тень.
— Пойдем к маме! — запрыгал сытый мальчишка.
Вера Романовна положила в морозильник головку сыра, от которой успела откусить кусочек, и они вдвоем пошагали в ту сторону, куда исчез призрак.
За автоматическими кассами самообслуживания располагалась дверь в служебные помещения. Она была открыта. Видимо, тень проследовала туда.
Едва Вера Романовна переступила порог, как узнала комнату. Это был зал ее собственной квартиры на седьмом этаже. Пространство этого мира было настолько искривлено, что сквозь двери можно было телепортироваться куда угодно. Вот только привело женщину опять в исходную точку ее прогулки!
13
Комната нисколько не изменилась, вот только кровать у стены успел занять кто-то еще.
Пенсионерка присмотрелась и испугалась. Там, где полагалось сидеть ей самой, восседала молодая женщина в коротком платье, с темными волосами чуть ниже плеч, свесив ноги на пол.
— Мама! Я нашел тебя! — закричал ребенок, и кинулся к сидевшей. Женщина никак не отреагировала на появление сына, оставшись все в той же неподвижной позе.
Не добежав всего несколько шагов до фигуры матери, ребенок исчез. Не упал, не провалился в яму, не вошел в стену — просто растворился в воздухе посреди комнаты! Вера Романовна охнула.
— Ты куда спрятался? — спросила она в пустоту, но никто так и не ответил.
Девушка на кровати продложала сидеть не шелохнувшись. Лишь на глазах ее выступили крохотные, едва заметные капельки, которые пенсионерка разглядела лишь приблизившись вплотную к лицу.
— Ты плачешь? — спросила Вера неподвижное тело.
Старушка взяла сидевшую за руку. Та была холодна как лед и словно вытесана из камня.
«Мертвая!» — подсказало сознание старушке. Еще ни разу в жизни женщина не видела так близко мертвецов и не трогала их — только в гробу на похоронах.
От осознания того, что в ее комнате сидит и разлагается, возможно, уже давно (хотя мерзкого запаха не различалось) труп, Вера Романовна вскрикнула и кинулась в коридор. Но за дверью туда находилась все та же комната, откуда она выскочила. Ее собственная комната.
Здесь кровать оказалась пуста. «Ну и пусть сидит там, — решила женщина. — Главное, чтобы ко мне не ходила!»
Это была Света, телефонная мошенница, которая звонила ей и представлялась сотрудницей банка и выманила документы на квартиру. После нехитрых умозаключений Вера Романовна смогла до этого дойти. «У Светланы был ребенок, — размышляла она. — Его похитил некто, которого все тут называют Он. Именно этого малыша я видела! Также он сказал, что его мама работает, разговаривая по телефону. Все сходится!»
Разрешение загадки нисколько не успокоило, а еще больше напугало старушку. Нахождение в проклятом мире или междумирье не сулило ни ей, ни кому-либо еще абсолютно ничего хорошего!
* * *
Из размышлений Веру Романовну вывел внезапный телефонный звонок.
— «Ромашка!» — по привычке произнесла она, хоть в этом и не было необходимости.
На другом конце неприятно захохотали. Затем басистый голос следователя произнес:
— Мы все закончили. Спасибо большое за сотрудничество! Ваша помощь в деле обнаружения и обезвреживания мошенников была просто неоценимой!
— И что дальше? Как мне жить теперь? — взволнованно спросила пенсионерка.
— А никак! — отрапортавал человек в погонах. — Мы сделали то, что хотели. Вы нам помогли. Теперь вы нас больше не интересуете!
Звонок был сброшен. Вера Романовна осталась сидеть на кровати, прижимая смартфон к уху и осознавая, что не может опустить руку с трубкой.
14
У порога квартиры Ольгу с Алексеем встретил милиционер.
— Добрый день. Следователь Воробьев! — представился он. — Вы, как я понимаю, родственники потерпевшей, ее дочь и зять?
— Да, — ответил Леша. — Можно мы пройдем внутрь?
— Что с мамой? — посмотрела блюстителю закона в глаза Ольга. Тот от ее пристального взгляда отвернул голову. — Я отпросилась на работе, мой муж — тоже, сорвались, срочно приехали сюда из Новополоцка по Вашему вызову. Что с ней, скажите, не томите. Она жива?
— Лучше вам самим посмотреть, — уклонился от прямого ответа следователь. — Предупреждаю: звелище не для слабонервных!
Воробьев аккуратно снял с двери печать и распахнул вход в квартиру.
Трое зашли внутрь. Алексей зажал нос пальцами: из прихожей исходил отвратительных запах перемешавшихся между собой затхлости, гнили и человеческих испражнений. «Как в общественном сортире, который давно не убирали!» — подумал мужчина.
Рядом взвизгнула Ольга.
— Кровь! — закричала она. — На полу, стенах, потолке — кровь! Откуда ее здесь столько? Что здесь вообще происходило?
Мужчина в форме, уже неоднократно бывавший в квартире Веры Романовны и успевший привыкнуть к ее нынешнему состоянию, лишь пожал плечами.
— Для того мы и вызвали вас, чтобы вы смогли хоть немного прояснить это странное и запутанное дело... Что до крови — мы взяли пробы на анализы. Она не принадлежит людям! Вообще, сложно установить, какие именно живые существа здесь все так забрызгали. По составу она ближе всего к свинной и лошадиной, хотя судить наверняка наши эксперты не берутся.
— Тут что, бойню устроили? — полушутя-полувсерьез высказал предположение Алексей. — Или приносили кого-то в жертву?
— Все может быть, — вновь уклончиво ответил Воробьев.
— Ну а соседи? Что они говорят? Должны были слышать звуки! — негодовала Ольга.
— Дожны были, но не слышали, — сообщил Воробьев. — Весь месяц в подъезде стояла тишина. Правда, одна из соседок, Любовь, с которой Ваша мать была дружна, заметила, выйдя из больницы, что ее старая подруга давно не появлялась ни во дворе, ни в магазине. Пыталась дозвониться, но никто не отвечал. Решила, что вы Веру Романовну к себе забрали, пока женщина болела. Только когда на площадку и по вентиляции пошел запах, вызвали милицию.
«Целый месяц! Какой ужас!» — представила Ольга.
Зашли в зал. Взглянув на кровать, дочь Веры Романовны едва не лишилась чувств. Алексею от увиденного тоже сделалось не по себе, хоть его нервы были покрепче.
На кровати сидела, держа правую руку у уха, поджав под себя ноги, владелица квартиры. Ее неподвижный взгляд был уставлен в пустоту перед собой, а рот едва приоткрывался. С первого взгляда можно было решить, что это — не человек, а его скульптурная копия.
Вера Романовна никак не отреагировала на вошедших и на их разговоры.
— Мама! — крикнула дочь. — Что с тобой? Очнись!
Старушка осталась пребывать все в той же позе. Ольга кинулась ее тормошить и приводить в чувство, но милиционер удержал женщину за руку.
— Не стоит! У Вас все равно ничего не выйдет. Здесь уже побывали врачи, и ни у кого не получилось...
— Что с ней? — задал вопрос Алексей. — Она умерла и мумифицировалась?
— В том-то и дело, что нет! — проговорил милиционер. — В противном случае вы получили бы извещение о смерти. Но Вера Романовна жива, хоть и пребывает в непонятном состоянии, наподобие летаргического сна или комы. Пульс, хоть и очень слабый, присутствует, дыхание прослеживается, мозговая активность есть.
— То есть — она слышит нас, но не может никак отреагировать?
— Похоже на то!
— Господи, за что так? — не могла сдержать нахлынувших чувств Ольга. — За что ты так мучаешь мою маму? В чем она провинилась перед тобой? Прости меня, — обратилась женщина к неподвижной старушке. — Я, наверное, была очень плохой дочерью!
— Не стоит, — одернул жену муж.
Ольга ревела навзрыд.
— И долго это у нее продлится? Есть ли шансы на спасение?
Следователь в который раз пожал плечами.
— Специалисты от медицины сделали квадратные глаза, когда поняли, что с ней. Еще ни разу за свою практику они с подобным не сталкивались. Сложно не только определить состояние Вашей матери и делать какие-нибудь прогнозы, но даже подобрать название всему этому...
— Будем надеяться на лучшее, — заключил Алексей.
— Собственно, продолжил следователь, — я хотел задать Вам, Ольга, пару вопросов.
— Задавайте, — безучастно произнесла женщина.
— Вы общались с матерью по телефону на протяжении последнего месяца?
Ольга призадумалась.
— Да, общалась, — вспомнила она. — Недели три назад. Мать звонила и просила перевести ей на карту сто рублей. При этом так и не объяснила, зачем ей понадобились деньги.
— Перевели?
— Нет. У меня как раз на тот момент столько не оказалось. Мы поругались из-за этого. С тех пор мать мне больше не перезванивала. Я тоже не пыталась вызвонить ее.
— Понятно, — резюмировал милиционер. — С телефона Веры Романовны действительно был совершен звонок на Ваш номер, мы проверили историю вызовов. В тот день Ваша мать взяла кредит на покупку смартфона в салоне связи МТС.
— У нее теперь новый аппарат?
— Да. Причем, когда наши сотрудники взломали дверь в квартиру и обнаружили Веру Романовну в том состоянии, что и сейчас, сидящей на кровати, она держала в ладони правой руки эту самую трубку, прижав к уху. Хватка оказалась настолько крепкой, что пришлось приложить немалые усилия, чтобы хоть немного разжать пальцы и извлечь оттуда аппарат. Представьте себе: несчастная держала трубку в руке многие дни и недели, пока смартфон не разрядился!
— Боже мой, — у Ольги от подробностей земля ушла из-под ног. — Надеюсь, Вы установили, с кем она разговаривала?
— Мошенники. Обычные телефонные мошенники! Входящие номера зарегистрированы в нескольких зарубежных государствах: во Франции, в Литве и даже в Экваториальной Гвинее, судя по коду.
— Все, как обычно, — вмешался в разговор Алексей.
— Вот именно, — поддержал мужчину милиционер. — С этих фейковых номеров было принято несколько десятков вызовов на протяжении нескольких дней. Также звонили через мессенджеры. Некоторые разговоры длились по несколько часов подряд...
— О чем так долго можно беседовать? — удивился Леша. — Я вообще удивляюсь, как можно быть настолько доверчивым? Ведь из каждого утюга твердят: не разговаривайте с мошенниками, не сообщайте им персональных данных, серий и номеров паспорта, банковской карты, других документов. Сразу кладите трубку, если просят назвать что-нибудь из этого! По телевизору об этом твердят, в транспорте, с рекламных щитов...
— Леш, — подала голос Ольга, едва отошедшая от шокирующих известий. — Моя мама никуда не ходит, только в магазин или в поликлинику — и назад! Телевизор включает редко, кроме меня и своей подруги Любови, ни с кем не общается!
— Все очень печально, — заключил блюститель порядка. — Вера Романовна также пересняла и отправила фото документов на квартиру.
— Теперь ее «отожмут»? — испугалась Ольга.
— Не думаю. Все же по закону у нас в Беларуси очень сложно лишить человека единственного жилья. Нужно хозяина куда-то прописать, причем чтобы хватало квадратных метров и условия были подходящими. Иначе никто такую сделку купли-продажи не признает. Так было раньше. Сейчас стало еще строже в связи с массовыми действиями преступников.
— Хоть на этом спасибо, — обрадовался Алексей.
— Значит, мошенникам нужна была квартира моей мамы, — поняла Ольга. — Наверняка, они еще и приходили сюда, судя по тому, что учинили в прихожей и коридоре!
— Думаю, твоя мать пустила на порог каких-то сектантов, которые устраивали здесь кровавые обряды и жертвоприношения, — высказал версию Алексей.
— Мы ведем поиски в том числе и в этом направлении, — поддержал Воробьев.
— Что же теперь делать с Верой? — Ольга посмотрела на неподвижно сидящую маму. — Леш, я останусь тут, в Витебске и буду за ней ухаживать...
— Этого не потребуется, — заявил страж порядка. — Завтра приедут врачи. Постараемся отделить тело от матраца и доставим в больницу... правда сами не знаем, в какую. Будет под присмотром медиков. Случаем заинтересовались в Минске, говорят, Веру Романовну хочет осмотреть известный академик.
— Будем надеять, ее вылечат, — попытался обнадежить жену Алексей. Ольга заплакала.
— Прости меня, милая мамочка... Знала бы — сразу приехала бы, привезла бы тебе эту проклятую сотку!
— И она осела бы на заграничном счету проходимцев! — ответил Воробьев.
15
Перед отходом милиционер решил в профилактических целях провести беседу с Ольгой и ее мужем о том, как надо вести себя в случае звонка мошенников.
— Против наших сограждан ведется необъявленная война. Противник в ней — международные преступные группировки проходимцев, готовые пойти на все, чтобы вытянуть из карманов доверчивых людей кровно заработанные деньги.
Мы живем в век информационных технологий. Теперешний преступник — это не разбойник с большой дороги, вооруженный обрезом и монтировкой (хотя и такие встречаются), а тихий офисный работник, проводящий дни за компьютером.
Мы не знаем, откуда в вашем конкретном случае орудовали мошенники. То, что телефоны зарегистрированы за рубежом, еще ни о чем не говорит. Звонить могли хоть из соседней квартиры. И отнюдь не с мобильного. На компьютерах злоумышленников стоят специальные программы — их называют «звонилками». Привязаны они к другим программам, выдающим скрипты. Преступник просто зачитывает готовый текст, ничего от себя не придумывая. На каждый возможный вопрос или возражение приготовлен стандартный ответ для их отработки, или даже несколько, в зависимости от ситуации. Поэтому спорть или ругаться со злоумышленниками не стоит. Любое ваше слово, любую фразу, сомнение, угрозу они моментально обратят против вас, да еще и начнут шантажировать.
Скрипты составляют не маргиналы-одиночки, а опытные психологи, прекрасно знающие, на какие кнопки в человеческом мозгу надавить, чтобы получить желаемое. По сути, как только вы ответите на такой вызов, вы включите пылесос, созданный для того, чтобы максимально очистить ваши карманы от наличности. Или высососать все до последней копейки с ваших карт.
Поэтому единственной защитой от преступных действий будет отказ от игры по чужим правилам. Видите на телефоне или в мессенджере незнакомый номер, или номер, который нельзя определить, или номер с кодом другой страны — не принимайте вызов. Вам будут звонить второй, третий, четвертый раз. В маркетинге есть правило трех (или четырех) вызовов — если клиент (в данном случае — жертва) сбрасывает, перезвонить ему три-четыре раза. Если ничего не получится, переключаются на другую жертву. А если сделать меньше звонков, то звонящего могут и оштрафовать.
Да, вы правильно догадались: технологии эти давно используются в колл-центрах и прочими коммивояжерами для впарывания пенсионерам и одиноким людям прошлогоднего снега. Вся разница в том, что торговцы магическими амулетами и чудо-пылесосами действуют в рамках закона. Мошенникам же закон не писан, и они могут говорить вам все, что угодно. Представляться милиционерами, сотрудникамит спецслужб, клясться честью офицера и здоровьем собственных матерей. Не верьте не единому слову. Едва только разговор заходит (если он все-таки состоялся) о персональных данных, номерах карт, документах на квартиру — немедленно кладите трубку и жмите на красную клавишу. Если представляются сотрудниками МВД, не поленитесь перезвонить нам и узнать, действительно ли работают такие лица. Не стыдитесь сообщать правоохранителям о случаях мошенничества. Только общими усилиями мы победим эту заразу.
Воробьев закончил. Ольга и Алексей пошли на выход. Еще раз оглядев выпачканный в крови коридор, милиционер выдал напоследок:
— Я бы на вашем месте, если вы получите по завещанию эту жилплощадь, немедленно продал ее. Неприятно здесь находиться. Словно само зло поселилось тут.
Алексей поддакнул.
— Не решился бы я провести тут даже одну ночь, памятуя, что случилось с тещей. Надеюсь, врачи приведут ее в норму.
ЭПИЛОГ
Входная дверь закрылась и защелкнулась снаружи. Вера Романовна осталась одна в трехкомнатной квартире.
Женщина все слышала и понимала, вот только ответить или хоть как-то дать понять, что жива, что осознает происходящее, что жалеет о случившемся, что никогда не будет больше настолько доверчивой, оставалась не способна.
Сколько еще предстоит просуществовать в подобном состоянии, Вера не знала. Оставалось только молить Его о даровании смерти и избавлении от мучений.
Из глаз человека-скульптуры текли слезы.