Эта история написана в рамках зимнего турнира Мракотеки (декабрь 2023 — январь 2024 года)
Сап.
Я знаю, вы думаете, что читаете очередную тупую байку. Вот и славно. Даже лучше, если мне никто не поверит. Не хочется читать, что вы сочувствуете, или ищите способ помочь. Я просто хочу выговориться.
Всё случилось семь лет назад. Ещё помню, в ларьке у остановки продавались календари на 2017 год, и я хотел купить один, чтобы украсить съёмную квартиру. Но не купил.
Месяца за два до того я съехал от матери с отчимом. Просто устал от криков:
– Что тебе в медицинском не сиделось? Только бы жизнь другим испоганить!
– Вот Ероха уже бакалавра получил, а ты до старости в «красном и белом» своём гнить будешь!
– Не вякай, тут ничего твоего нет! Заработаешь, будешь вякать!
Во время одной из наших ссор я сгрёб в чемодан пару комплектов одежды, взял паспорт, СНИЛС, зарплатную карточку, и вышел в никуда. Даже не попрощался. Ни о чём не думал в тот момент, двигался как робот.
Перекантовавшись ночь на вокзале, утром открыл авито, и ткнул в первую же квартиру, которую мог хоть как-то потянуть. По жизни я омежка, так что задал риэлтеру дай бог пару вопросов; это аукнулось мне капающим краном и еженощными концертами личинусов за стенкой – ну да речь не о том.
Квартира находилась на окраине; в автобусе нужно было прикладывать карточку два раза, на входе и на выходе – иначе валидатор считал, что ты ехал до конечной в глубоком пригороде, и драл двойную цену. Рядом с домом, конечно, была пятёрочка – но моё внимание почти сразу привлёк другой магазин.
Выходя из подъезда, я поворачивал налево, и шёл, лавируя между расставленных под случайными углами бетонных коробок. Обочина дороги, двор, детская площадка, снова обочина – и шоссе. Обычно тут я снова поворачивал налево, и двигался к остановке, с которой отправлялся на любимую работку. Но если вместо этого, пересечь шоссе по пешеходному переходу, то можно было выйти к гипермаркету.
То был настоящий храм потребления. В такие места семьи специально приезжают на целый день, чтобы забить до отказа багажник кредитного фокуса, обновить бытовую технику, поглазеть на излишне дорогие товары, протащить детей по маршруту обувь-штаны-игрушки – и всё это, не покидая одного магазина. В таком заведении на кассе можно влёгкую оставить пять или даже десять тысяч, и именно поэтому я долгое время не думал заходить туда. Денег мне едва хватало на квартиру; минимум посуды нашёлся в фикспрайсе, макароны с картошкой были и в пятёрочке.
Это случилось в первых числах декабря. Под самый конец дня на карточку наконец-то упала зарплата, и я, трясясь в переполненном автобусе, ощущал себя… Живее что ли? Да, большая часть уйдёт хозяину – но я чувствовал, что могу рядом с любым прилавком остановиться и поглядеть, что там выставлено. Может, и не купить (почти точно не купить), но представить, что покупаю. А может, и правда себя порадовать? Альпен гольд там взять...
В тот день на работе я так и не успел перекусить, поэтому магазинные полки манили меня особенно сильно. Нельзя ходить за покупками голодным – а то будешь блуждать меж стеллажей в растерянности и хватать что придётся. Но тогда я об этом не думал.
Выйдя на своей остановке, я окинул район взглядом богатого, свободного человека – и тут заметил билборд перед въездом на магазинную парковку:
«Новогодняя распродажа! Бери всё, что берётся! С 1 декабря до 15 января».
Как сейчас помню этот дурацкий текст.
В голове возникла мысль – а почему бы не зайти? Хоть посмотрю, что у них есть, приценюсь. Даже не додумав толком, я направился ко входу.
Сразу нахлынули свет, тепло, шум. Вокруг сновали люди, гремели колёсами тележки, улыбались с вершин стеллажей пластиковые Санта-Клаусы. Ряд касс уходил чуть ли не в бесконечность, и перед каждой из них стояла очередь. Помню, что расстегнул куртку, и остановился, глядя вокруг. Удивительно, но гипермаркет казался куда просторнее, чем тёмная, холодная улица. Чуть придя в себя, я направился вглубь.
У них и правда было всё. Мясо, рыба (и в упаковке, и выложенная целыми кусками на специальный прилавок со льдом) овощи, фрукты (иногда такие, которые я и не видел-то раньше), всевозможные сыры, сладости, своя собственная выпечка, посуда простенькая, посуда забавная, посуда вычурная, посуда, для которой я даже назначения не знал, блендеры, мультиварки, кухонные комбайны, пылесосы, роботы-пылесосы, специальные роботы для мытья окон (и не думал, что такие бывают), носки, майки со смешными принтами, майки без принтов, штаны летние, штаны зимние, штаны спортивные, платья… Я брёл, и вертел головой как сова. Моё блуждание не было осмысленным – просто шёл, куда шлось. Блестела мишура, жёлтые ценники радовали глаз.
Наконец, я почувствовал, что нагулялся. Так ничего и не выбрал, кстати: очень уж этого «чего» было много. Пара товаров привлекли моё внимание в моменте, но спустя пару минут я уже забыл, что это были за товары. Решив, что надо будет зайти ещё, я развернулся, и направился к кассам.
Думал, что к кассам. Я отшагал минут пять, а то и десять, пока мне в голову пришло: путь как-то затянулся. Обратно-то я шёл не отвлекаясь, должен был уже прийти.
Встал на месте, огляделся. На полках лежали губки, резиновые перчатки, стиральные порошки. Нет, тут меня ещё не было. Как я вообще сюда зашёл?
Так, ладно.
Надо мной висела оранжевая пластиковая табличка, большая такая, чуть ли не метр на два: «всё для дома». Дальше, в конце ряда – такая же, но с указателем: «гигиена». Славно. Надо просто найти табличку с надписью «кассы», и я буду спасён.
Насквозь пройдя «Гигиену», я очутился в «товарах для сада». Через них попал в «напитки». Свернув ещё раз, почему-то вышел к «для детей». Всё новые таблички появлялись, но всё не те. Стеллажи, как назло, перекрывали горизонт, не давали взглянуть вдаль. Я петлял меж ними, ещё и ещё, пока от пёстрых этикеток, пластиковых Санта-Клаусов и холодного света не начало рябить в глазах. Может, стоило бы вернуться – но к тому моменту я уже понятия не имел, откуда пришёл. Наконец, мои ноги просто остановились.
Играла лёгкая новогодняя музыка. Бабка в старом пальто прошла мимо, взяла упаковку творога и принялась читать состав. Мальчик с серьёзным лицом подкатил тележку к полке, рядом его мать перебирала пакеты соевого молока. Я стоял на перекрёстке двух проходов, ровно посередине, как идиот. Живот урчал. В горле ощущалась сухость. Я ведь даже воды не выпил за всю смену.
Вдруг, в конце молочного ряда я заметил ярко-оранжевое пятно. Человек в фирменном фартуке гипермаркета. Продавец!
Ступни уже побаливали – давно мне не доводилось ходить так долго. Подойдя чуть ближе, я понял, что продавец – девушка. Её тёмное каре отливало синим. Кожа даже издалека казалась гладкой и мягкой. А улыбка… Я не думал, что в кто-то действительно может улыбаться так тепло. Внезапно я чётко представил, как подхожу к ней, в потёртой куртке и грязных, потрескавшихся ботинках, и задаю самый тупой вопрос, который только можно задать в магазине. Почти увидел, как её рот кривиться в плохо скрываемом отвращении. Я уже хотел отойти, как вдруг она посмотрела прямо на меня. А затем наклонила голову – слегка, вопросительно. Да, увидела. Точно увидела. Поздно.
Преодолев своё омеганство, я приблизился к ней, и произнёс:
– Не подскажете, как пройти на кассу?
Мой голос звучал глупо.
Девушка не скривилась, даже не поглядела с удивлением. Напротив, она улыбнулась мне, и приветливым, спокойным тоном ответила:
– Конечно! Идите, прямо, потом поверните направо, у галантереи – налево, там до конца, потом снова направо, потом снова направо, потом снова направо, потом снова направо, потом снова направо, о, касса – я твоя, повсюду вижу одну тебя, и непременно попробуйте наш фирменный швсыс с бергамотом! Его эргономичные ручки сделают вождение более гхигным и хсашсольным; свишсы ахт скидку хсараш по цене свасш ствестахсаш…
Кажется, я побежал. А может, просто резко пошёл прочь, не помню; помню только, что оглядывался через плечо, а она продолжала стоять на том же месте, и говорить что-то в пустоту своим спокойным голосом.
Смешно сказать, но, отдышавшись, я попытался последовать её совету. А что ещё оставалось? Но понятно, что ничего не вышло. Даже галантерею не нашёл. Покружив ещё немного, я сел на пол, прислонился спиной к стеллажу. Плевать, что скажут, и скажут ли.
Где я вообще?
Не полках вокруг теснились бутылки с водой, щётки, какие-то цепи, что-то типа газонокосилок и дешёвая парфюмерия. Поднял было взгляд на табличку – но тут же уставился в пол. Пусть пластик висел под углом ко мне, и сильно бликовал, одного мига мне хватило, чтобы прочесть:
«Псхыгх».
Пока я не смотрел, можно было считать, что мне показалось.
Тем временем в горле уже болезненно саднило. Жажда. Хорошая, простая жажда, позволяющая не думать о том, во что я вляпался.
Моя рука потянулась вбок, взяла бутылку воды. По крайней мере, это выглядело как бутылка воды: прозрачный пластик, абстрактные голубые линии на белом фоне. Даже надпись на ней казалась вполне понятной: «вода».
Хотя погодите.
Приглядевшись, я увидел в надписи две точки.
Над буквой «Д».
Как вообще это читать?
Бутылка холодила руку. Настоящая вода делала бы так же. Вокруг не было ни покупателей, ни продавцов.
– Я оплачу её на кассе – сказал в пустоту, а затем открутил крышку и сделал глоток.
Вода как вода.
Не помню, сколько времени я так просидел. Просто сначала не двигался, а потом в какой-то момент поднялся и пошёл прочь. Мыслей не было. Потому я и не сразу заметил, что вокруг стало темнее, холодный воздух забирается под куртку, и под ногами стало хрустеть. Даже запорошённый снегом автомобиль я воспринял как должное, и лишь пройдя ещё пару таких же, вдруг понял: это больше не гипермаркет.
Я оказался в трёх кварталах от съёмной квартиры. Было уже за полночь.
С тех пор прошло семь лет. Ближе к Новому Году мать мне позвонила. Долго извинялась, говорила, что хочет наладить отношения. Я согласился. С отчимом мы почти не разговариваем, но, кажется, он слегка меня зауважал.
В 2017 подвернулась возможность выучится на повара, что я и сделал. Не самая плохая профессия, уж получше, чем кассир в «красном и белом». В колледже встретил девушку, и в какой-то момент мы начали встречаться. До сих пор вместе. С той квартиры я съехал, в тот гипермаркет больше никогда не заходил.
Тут я должен написать, что, несмотря на прошедшие годы, в самом дальнем ящике стола я всё ещё храню ту самую бутылку с двумя точками над «Д», и иногда тёмными вечерами гляжу на неё… Но нет. Я посеял её при каком-то переезде. В конце концов, это просто пластиковая бутылка, а не какой-нибудь древний артефакт. А точки могли быть просто дефектом печати. Одним словом…
Да кого я обманываю.
Я выбросил ту бутылку специально. Хотел одно время притвориться, что ничего подобного в моей жизни не происходило. Но оно не просто происходило. Оно происходит.
Пять лет назад, встречая на вокзале своего друга, я не смог подойти к поезду. Вместо номера платформы с навеса над путями свисала оранжевая пластиковая табличка; большая такая, метр на два. Надпись на ней я читать не стал. Два года назад я не мог зайти в нашу квартиру: посреди прихожей стоял стеллаж с пластиковым Санта-Клаусом наверху. Кстати, сам по себе он никуда не делся: просто через три часа пришли деловитые грузчики в оранжевой форме, и унесли его, будто так и надо. Были случаи и поменьше. Я не удивляюсь им. Всё правильно. Ведь я так и не прошёл через двери, и, тем более, через кассу.
Может быть, этот текст выберется за пределы гипермаркета, в тот, реальный мир. А может, ты, читатель – просто товар на непостижимо огромной полке. Я не знаю. Да и не важно. Поймите правильно: я не жалуюсь. Мне нравится этот мир, нравится моя жизнь. Уж точно лучше того, что было. Но одна мысль не даёт покоя.
За прошедшие семь лет я повстречал несколько хороших людей, поучил образование, наладил отношения с семьёй, много раз занимался сексом, съел невероятное количество продуктов и выпил невообразимый объём воды. Однажды за очередным углом я увижу кассу; это лишь вопрос времени. Но, когда это произойдёт, что потребуют от меня в оплату? И смогу ли я покрыть такой чек?