Эта история написана в рамках зимнего турнира Мракотеки (декабрь 2023 — январь 2024 года)
Пока я недовольно снимал новогодние игрушки с елей вокруг дома, мама сверлила взглядом так, что я чувствовал зуд между лопаток. Вообще, она мыла посуду после ужина, напевая в полголоса случайные мелодии, но, когда перед тобой широкое окно вместо телевизора, волей-неволей взгляд устремляется вперед. А я как раз стоял прямо перед ним, швыряя разноцветные шары в картонную коробку из-под старого чайного сервиза. Благо шары были пластиковыми, не бились и не мялись, хоть так я мог выпустить накопившиеся эмоции за эти январские каникулы. А все дело во мне. Точнее в состоянии моего здоровья — врожденный порок сердца, осложненный кардиальной астмой. В любой момент может случиться приступ удушья, и я грохнусь в судорожном припадке, как это случилось год назад прямо в школьной столовой. Все думали, что я неудачно подавился едой, но все оказалось куда сложнее.
Теперь мы живем в разваливающемся доме посреди леса, потому что родители убеждены, что свежий воздух — залог здоровья. Ага, как же. Не сотни ингаляций, капельниц и таблеток, а эти дурацкие елки вокруг и ничего более. Пока мои одноклассники весело катаются с ледяных горок в центре города, я на окраине в глухом лесу собираю игрушки с колючих елок и вытираю лицо, то от слез, то от соплей.
Родители сами развешивали украшения на ближайшие к дому елки, чтобы я почувствовал праздничную атмосферу, раз уж не могу праздновать Новый Год с друзьями. Только вот никакого счастья я не испытал, заведомо зная, что мне же эти игрушки собирать. Так и произошло.
Новый Год мы встретили втроем, отец был недоволен моим настроением ближе к полуночи. Он и сейчас, расчищая лопатой дорожки от снега, косо поглядывал на мои психи, наверняка выскажет все позже. Будет твердить, что я не ценю семейные традиции и вообще очень неблагодарный сын. Они только прикрываются любовью и заботой, но любовь это не о контроле и подавлении, это доверие и принятие. Мне тринадцать и я хочу лишиться статуса «не такого как все» и проводить хоть немного времени с друзьями за пределами леса. Понимали бы они это…
Улыбка растянулась на лице, как только я услышал хруст снега позади. Я точно знал, что это мои друзья, Макс ходил быстро и короткими шагами, а Димон неуклюже шаркал не разношенными ботинками. Они подлетели с двух сторон, как вороны:
— Тим, здарова! Как жизнь?
— Тихо, тихо! — я рассмеялся, едва не потеряв равновесие.
— Машина застряла по дороге, отец там снег расчищает. А мы решили пешком дойти. — Макс похлопал меня по плечу. — Ты как?
— Мой тоже чистит. — поставив коробку на снег, я посмотрел на недовольного отца и вздохнул. — Пока не сниму все игрушки, не сможем погулять. Меня гипнотизируют предки.
— Так давай мы тебе поможем, сегодня вроде как праздник. — предложил Димон. — Мои весь день собирали конфеты для соседей. Прикол в том, что и мой конфетный подарок стянули, типо на благо. Ага. А мне благо не нужно?
Я даже не удивился, что у Димона забрали сладкое, на нем еле сходился прошлогодний пуховик. Только щеки торчали между шапкой и шарфом. Быть может, нас троих связывало что-то общее в последнее время — излишний контроль предков. Только если у Димона была безобидная причина, нас с Максом просто доставали правила. Его родаки были хорошо обеспечены и пытались сделать из сына серьезного и начитанного, по сценарию отца. А читал он только комиксы, коллекционировал компьютерные игры, фигурки и снимал своего огромного алабая на ютуб. Макса злили их бесконечные проверки — куда ушел, когда пришел, где, с кем, и почему так долго. И даже если родители покупали ему дорогую технику — комп, смартфон, часы — то без прослушки и определения геолокации не обходилось.
Макс заметил в окне мою маму и помахал рукой:
— Они вроде как сегодня колядуют.
— Чего? — Димон не понял.
— Ну, это когда гадают типо. Мама уже созвонилась с тетей Леной, спрашивала о свечах и бумажках каких-то, — Макс скинул рюкзак с плеча и повернулся спиной к окну. — Я кое-что взял.
— А чего скрываешься? Отец же еще наблюдает. — я махнул головой в сторону. — Весь вечер…
— Да главное, чтоб тетя Лена не видела. — Макс вытащил свечи, складное зеркало и розовую расческу. — А то доложит.
— Это тебе зачем? — я, конечно, догадался. Но не был уверен.
— Тоже погадаем. — криво улыбнулся Димон, почесав раскрасневшуюся щеку. — На девчонок из параллели. Слышал ты нравишься Аньке.
— Еще бы. — меня это совсем не радовало. Аня с родителями приезжала каждую неделю, ее отец очень хороший репетитор по истории, бесплатно готовил меня к контрольным. Но вот внимание Ани отталкивало, она слишком быстро тараторила про всякие сериалы и проигрывала мне в карты, смеясь как чайка. Я бы подумал, что она проигрывает специально, чтобы провести со мной больше времени, но это не так — Аня глупая и эгоистичная, всегда говорит только о себе.
— Вот и погадаем. — Макс протянул расческу. — Стащил у Ионовой, смотрите, тут остались ее волосы.
— Да скукота какая-то! — я снял блестящий шар с ветки, кинул в коробку и показал ладони в блестках. — У меня и так, вон, руки как их новогодние аватарки. Смотреть тошно…
— У тебя и лицо в них! — заржал Димон. — Я сначала тоже подумал, занятие для девок, но если в меня влюбится Ионова… ух…
— Она в тебя влюбится, если перестанешь трескать булки в столовке… — я мельком глянул на отца, выражение лица которого терялось в темноте. — Эй, давайте помогайте.
— Ладно, ладно. — Макс оглядел елки с шарами и еле сдержал смех. — Слушай, че за прикол вешать игрушки на елки вне дома?
— Задашь этот вопрос им. Думают, если я на домашнем обучении, то мне скучно. И вообще-то да, скучно. Но это явно мне не поможет.
— Макс, ну скажи ты уже ему. — Димон облизал обветренные красные губы, укладывая шары в коробку.
— Чего? — я даже на мгновение занервничал. Может кто-то пускает слухи? Или меня, того, скоро выгонят из школы? Но Макс всегда был честным и открытым, он бы не стал с таким тянуть. Здесь явно что-то другое.
— Я знал, что ты сочтешь гадания кринжом, поэтому… — Макс подошел ближе и «пугающе» согнул пальцы, как у фигурки Морбиуса из Марвел Ледженс, купленной недавно в его коллекцию. В последнее время он увлекся вампирами и демонами, даже приделал красные глаза своему псу на фотках. — Как насчет призвать злобного духа Леду?
— Что еще за Леду? — я скептически относился к оккультным персонажам и всяким байкам, но всеми силами демонстрировал интерес. — Опять комиксов перечитал?
— Странно, что ты не знаешь… — Димон пытался изобразить испуг, оглядываясь по сторонам. — Он ведь живет здесь.
— Ага. Верю.
— Говорят в этом лесу стоит одино-окий дом, куда в ночь с шестого на седьмое является ледяной дух о-озера. — Макс произнес это тягучим мрачным голосом. — Леду — это дух мальчика, утонувшего в озере зимой. Его заледенелое те-ело нашли родители, пальцы Леду че-ерные, как смола, и костлявые как прутики, а его дыхание способно заморозить все-е вокруг…
Я дослушал историю с каменным лицом, наблюдая за Димоном, сдерживающим смех. Толстяк даже отвернулся, чтобы себя не выдать.
— Не удивлен, что вокруг этой развалюхи, — я указал на дом. — Ходят такие тупые легенды. Здесь жил когда-то друг отца, рыбачил. И не было у него никаких детей. Так что…
— Да ты душнила, Тим! — махнул рукой Макс, взял два красных шара и прислонил к глазницам. — Может быть он и был тем Леду? У-у-у!
— Ты такими байками Ионову пугай. Она точно завизжит и подругам расскажет. Тогда они сюда ни ногой не сунутся. Дом здесь один, озеро тоже, приплели какого-то чудика и думают, что это страшно. А насчет черных, как смола, пальцев… — я снял перчатку, включил фонарь на телефоне и посветил на руку. — Видишь, у меня тоже пальцы немного потемнели. Это же не значит, что я какой-то там дух. Маман говорит, что у меня недостаток кислорода в крови. Цианоз вроде называется. Они так часто об этом говорят, кажется, я уже выучил все медицинские термины.
— А как со здоровьем то? — голос Макса приобрел нотку беспокойства. Если раньше мы над этим шутили, то после моего эффектного падения в столовке, одноклассники нехило так испугались. — Есть какие-то изменения?
— Да пока все нормально, бывает ночью задыхаюсь, но уже не так сильно. У меня целый арсенал из ингаляторов, аэрозолей и таблеток.
Когда мы собрали оставшиеся украшения с елок, в лесу наступил полный мрак. Вскоре подоспела и семья Макса. Отец, мать и ее двоюродная сестра. Мы в шутку называли их «ведьмовской отряд». Уж очень они любили гадать на кофейных гущах, картах таро и куда же без колядований. Сегодня же канун Рождества.
— Молодец, Максим Александрович. — похвалил его дядя Саша, здороваясь с моим отцом. — Помощники что надо!
— Да, юнцы. Прямо как мы в молодости.
— Нет уж, я не ношу такие яркие штаны с полосками. — буркнул Макс. — Сейчас за такие обсмеют, в школе носят одежду… посовременнее…
— Ну, какой год, такой и стиль. — посмеялась тетя Света и они пошли в дом, переговариваясь.
— Так что? — Димон растер щеки и поднял коробку со снега. — Отнесем это и призовем Леду?
— Тим? — Макс был уже согласен, он хотел получить четкий ответ от меня.
— Да, да. Идем. — я осознал на что соглашаюсь. Макс наверняка будет стримить наш призыв на ютуб и над нами будут ржать все в школе.
Мы совсем немного посидели с родаками, попили чай и полностью согрелись. Я не так часто ходил к озеру вечером, но и так понятно, что у воды будет морозить. Предусмотрительно нацепил шерстяной свитер из каких-то премиальных овец с севера, шапку, шарф и теплую куртку. Заранее положил аэрозоль для ингаляций в карман, а то мама не отпустит, и мы вышли в темный лес, держа телефонные фонарики наготове.
— Не передумаешь как обычно? — спросил Макс. Мы уже как-то вызывали год назад, тоже на Рождество, пиковую даму из зеркала и пытались поговорить с духами через спиритическую доску. И тогда Макс всеми способами пытался меня напугать, а теперь еще и сговорился с Димоном, я был уверен.
— Да я готов, лишь бы не бабские гадания на любовь. — я усмехнулся и всмотрелся в деревья. Лес я обходил не раз, знал куда ведут тропы и как срезать путь до озера. И летом, и зимой на озере собирались рыбаки, да и отец иногда выходил поудить ранним утром. Когда я спрашивал зачем он это делает, ведь рыба там была не лучшего качества, мелкая и в еду не годилась, но он уверял, что сам процесс расслабляет и освобождает разум. Мог бы и не врать. Он, как и другие снующие по местным водоемам рыбаки, сбегал от семьи посидеть в тишине. Не могло же так совпадать, что при крупных ссорах с мамой, отец внезапно проявлял интерес к рыбалке. — Озеро здесь не такое уж большое, но глубокое. Сюда даже приезжают поплавать летом. Брр!
— Значит летом идем купаться. Ха-ха! — Димон всегда гоготал прерывистыми смешками, как гусь или чайка. Чем-то напоминал Аньку, но у этого хоть тембр был поприятнее.
В чаще леса послышался хруст ветки, будто некто с силой сломал ее об колено.
— Вы слышали? — я остановился, направляя фонарь на источник шума. Снова послышался подобный хруст, и я отошел на шаг назад, поджав губы.
— Ай, Тим, ты че как трус? Ну старые тут деревья, ломаются. Пошли уже. — Макс был спокоен, хотя обычно нагнетает и придумывает. Должно быть, он тоже испугался, но не подал виду.
Дальше мы шли в тишине, прислушиваясь из любопытства к деревьям. Теперь хрустели только наши шаги по жесткому снегу, а воображение путало слух. Я слышал шорохи и скрежет веток, а застывшая темнота будто проглатывала свет наших фонарей. Поддавшись воображению, я представил как снег становится мягким, даже вязким, захватывающим в свою ловушку троих неопытных путников. А десятки веток, словно руки лесных призраков тянутся вслед, чтобы стянуть с нас одежду вместе с кожей, ведь им так холодно и одиноко здесь. Те, кто осмеливаются шагнуть во тьму, подвергаются суровому испытанию, ведь лес не для уязвимых и слабых – оступишься, задумаешься, и ты пропал.
— Тим, ты как? — голос Димона меня напугал. Он направил фонарь мне в глаза, я вздрогнул, а Макс заржал:
— Теперь думает, что гадать на девок из параллели было бы круче.
— Да я просто задумался.
Как только мы дошли до озера, пронесся легкий ледяной ветерок. Дыхание вырывалось белыми облачками и растворялось во тьме. Я не верил в мистику, но почему-то в этот момент почувствовал как страх подкрадывается все ближе, словно грядет что-то жуткое и необъяснимое.
— Нужно встать на лед. Не дашь заднюю? — Димон укоризненно сощурил глаза, толкая меня в плечо локтем.
— Да вы прикалываетесь… — конечно я дал заднюю. — Это рискованно и безрассудно! —процитировал я любимую фразу мамы. — А если он не выдержит?
— Ой, ну давай проверим. — хмыкнул Макс, пробрался сквозь лысые приозерные кустарники и встал на лед. Даже попрыгал.
— Э-эй! — я испугался. Следом пошел Димон и встал рядом, но прыгать не стал. Я засмеялся. — Что, дал заднюю?
— Да просто не хочу прыгать… иди давай сюда!
Я доверился друзьям, сжал крепче аэрозоль в кармане и протяжно выдохнул, пытаясь заглушить внутренний страх. Мы встали посередине озера, берег отдалился на метров десять.
— Раз Димон спокойно стоит, значит точно не провалимся.
— Ну что, готовы? — Макс сбросил рюкзак и вытащил черную толстовку с надписью «Marvel», зеркало, черную свечу и зажигалку. — Сейчас вызовем Леду.
— Ты хоть знаешь как это делать? — я уже немного успокоился, всегда любил вот так нескучно проводить с ними время. Макс всегда придумывал чем заняться, а Димон смешил своей неуклюжестью и глупыми шутками. Даже сейчас толстяк в такой, казалось бы, ответственный момент просто поедал шоколадный батончик.
— Итак, — Макс поджег свечу, прикрывая рукой фитиль от ветра. Затем он хаотично накапал воск на зеркало и положил его сверху на толстовку.
— А это зачем?
— Леду ведь замерз насмерть в озере. Это подношение, чтобы его ненадолго отогреть. Очень важная деталь, кстати, без этого он не явится.
— Ну ладно. — я пожал плечами и наклонился к зеркалу. — Что говорить?
— Леду явись. Леду явись… — начал бормотать Макс, Димон начал повторять с набитым ртом. Выглядело это довольно смешно, но я поддержал их. — Леду явись, Леду явись, Леду… что там?
Я стоял лицом к лесу и первым увидел свечение в темноте. Оно возникло словно из ниоткуда — яркий холодный свет мелькал среди деревьев где-то вдалеке.
— Какой-то прикол?
Друзья обернулись назад и Димон первый вскрикнул от неожиданности. Я подумал он решил так пошутить, но, когда Макс посмотрел на меня испуганными глазами, у самого сжалось сердце. Мое-то больное сердце.
— Ты видел? Бежим! — Димон бросил обертку от батончика и быстрыми шагами направился к берегу.
— Хреново ты бежишь! — Макс обогнал его и скользил как на лыжах по льду. — Тим, скорее!
— Я не понимаю, что за прикол то? Что это за свет?
— Это Леду! — Макс даже не обернулся, он летел вперед, сгорбив спину как лыжник. — Это точно он!
— Да это же все выдумки! — я до последнего думал, что он так шутит. Подобное уже происходило, но он резко остановился и посмотрел на меня с очень правдоподобным испугом. Такое изобразить не так просто.
— Я тоже думал, что это лажа! Но ты сам видишь, он явился!
— Ну и что? Явился и явился.
— Ты не понимаешь! — возразил Димон, обгоняя меня на несколько шагов. — Леду выкачает из тебя всю жизненную силу и тепло! Ты заледенеешь как он!
Димон побежал вперед, я почувствовал вибрацию ото льда и с ужасом посмотрел под ноги. Корка льда начала трескаться и хрустеть:
— Нет! Дима! Остановись!
Я сделал несколько шагов вперед, лед не выдержал и разошелся. Я провалился в ледяную воду по пояс, ухватился за край проруби и начал прерывисто дышать от сковавшего тело холода.
— Тим! — закричали пацаны. Они еще много чего кричали и переговаривались между собой, я не мог разобрать слова. Только отрывки. — Я сейчас, Тим!
Я начал паниковать и задыхаться, ноги свело судорогой и единственное что оставалось – подталкивать себя руками на поверхность. Это казалось мне невозможным, одежда вся пропиталась водой и тянула на дно. Каждый вдох морозного воздуха обдирал горло, я видел как подходил Макс, но он был как за пленкой, мутным и тусклым. Как одно большое черное пятно… а за ним и еще одно. Макс и Димон подошли так близко, насколько позволял лед.
— Я не могу… дышать! — не хватало воздуха, сердце рвалось из груди, я пытался собраться и вытянуть как можно дальше руки. А перед глазами стоял только яркий огонек из глубины леса, который подбирался все ближе и ближе. — Не… не могу… дышать.
Одной рукой я впился в лед ногтями, но пальцы соскальзывали, и я извивался как червяк на крючке отцовского спининга, второй рукой тщетно пытался нащупать карман с баллончиком. Но с каждым движением пальцы каменели и не слушались. Я сдался. Ушел под воду, зажмурившись.
Почему-то вспомнился рассказ Макса про Леду, о мальчике, провалившемся под лед. Мне стало его очень жаль, в такой мороз выбраться из ледяной воды было невозможно. Я чувствовал как ног что-то касалось. Твердое, но в то же время пластичное, как ветка. Наверняка это Леду, хотел обречь меня на похожую участь несчастного утопленника. Возможно, это была коряга, но воображение дало мне сильный толчок и я, сам не знаю как, выплыл на поверхность, жадно вдыхая кислород.
— Тим!!! — пацаны передвигались на животах по льду, пытаясь зацепиться за одежду. Они тянули меня за капюшон куртки, но лед трескался и проваливался. Наконец, найдя более твердый и устойчивый участок льда, они подцепили меня за обе руки и вытянули на поверхность.
Дышал я с трудом, словно мне перекрыли трахею, оставив тоненькое отверстие. Как рыба, которая вроде еще барахтается на суше, но постепенно угасает навсегда. Пацаны тащили меня медленно и осторожно, и как только подобрались к берегу, Макс стал выворачивать мои карманы, еще больше нагоняя панику:
— Где твой ингалятор или че там!? Здесь ничего нет!! Тим! Эй, ты слышишь?
— Тим! Что нам делать!? — Димон тоже паниковал. А у меня, как ни странно, пропали все чувства. Я не чувствовал ни холода, ни тепла. Даже перестал задыхаться.
Они перевернули меня на бок и я увидел как из-за деревьев вышел черный силуэт с ярким ослепляющим светом. Ни сказать, ни пошевелиться я не мог. Ну же, парни, посмотрите назад… там…
— Что вы здесь делаете!? — подал голос расплывающийся силуэт. Он передвигался рывками, или же мой мозг перестал воспринимать окружение. — Убирайтесь!!!
Стало страшно и я зажмурился, сжав челюсть. Это Леду… он выкачал жизненную силу и тепло из меня…
— Пошли вон! — голос стал отчетливее и показался мне знакомым и родным. Может это проделки Леду… может это ловушка. Наступил полный мрак и я провалился в него с головой.
Когда, я открыл глаза — увидел перед собой двух воронов. Черных, с твердыми клювами и массивными лапами с длиннющими когтями. Чем ближе подходил силуэт, тем дальше вороны пятились назад, а затем и вовсе улетели. Я пытался найти Макса и Димона, но они просто исчезли…
На берегу стоял силуэт женщины с неопрятными седыми волосами. Она оглядела озеро и медленно подошла к кустарникам, сев на колени. Женщина что-то тихо приговаривала, качаясь из стороны в сторону и я попытался поднять голову. Справился без труда, даже встал на ноги, но тело так и не чувствовал. Я осознавал, что делаю шаги, что приближаюсь к этой женщине, но стук сердца больше не звучал и тело стало далеким и неосязаемым.
Подойдя ближе, я увидел, что женщина зарывала пальцы в снег, очищая замёрзшую землю. Там она нашла несколько еловых веток, оттряхнула от снега и аккуратно уложила обратно:
— Тим…
— Что? — я прислушался, наклоняясь. — Что вы сказали?
— Тим… мой дорогой мальчик… мой сынок…
Я узнал голос матери. Он звучал не так, как я привык его слышать, не мягкий и даже не требовательный. А сухой, безэмоциональный и тихий…
— Мама?...
— Я не забыла… не забыла…
Сев на землю, я осторожно наклонился и всмотрелся в ее лицо. Это же мама… но… поседевшая и состарившаяся.
Я хотел закричать, но не смог. Она не видела меня и не слышала. Только всхлипывала, кланяясь к земле.
— Мама… я здесь… мама… — я хотел коснуться ее, но испугался собственной руки. Вскочив на ноги, я рассмотрел пальцы. Черные, как смола, и костлявые как прутики… совсем как у Леду…
Этот Леду — ледяной дух — мальчик, который утонул в озере — это же… я…