Эта история написана в рамках зимнего турнира Мракотеки (декабрь 2024 — январь 2025 года)
— Диман, шампанского налей ещё.
— Ща.
Я медленно наклоняюсь и тянусь к бутылке открытого дешёвого игристого, стоявшему под трубой теплотрассы.
— Давай стакан.
Он протягивает мне белый одноразовый стаканчик. Игристое еле слышно шипит. Воздух поблизости наполняется дешёвым ароматизатором со вкусом персика. На удивление это пойло даже довольно приятно на вкус.
— Всё, хорош, — говорит мне Саша, когда стаканчик наполняется на три четверти.
Наша компания небольшая – я, Саша, Миша и Ира. Это уже не первый Новый год, который мы отмечаем вместе. Правда, происходит это обычно в подъезде или на трубах, когда погода позволяет. Дело в том, что наши родители тоже дружат между собой, но, к сожалению, на праздники все они также вместе напиваются вдрабадан. Обычно это происходит в нашей квартире – она самая просторная. Каждые праздники я сбегаю оттуда, чтобы не видеть эти пьяные рожи. Ребята же каждый Новый год тоже уходят из дома, чтобы не проводить праздник в одиночестве. Думаю, достаточно очевидно, это был далеко не самый наш любимый праздник.
— Сань, а сколько время? – спросил Миша.
— Пять минут второго, — взглянул Саша на часы.
— Да, долго ещё, наверное.
— Не думаю, — вмешалась в разговор Ира, которая только что вольготно разлеглась на трубе и закурила, — они же лопать начинают с половины двенадцатого. Глядишь, сейчас все разойдутся.
Большую часть этого вечера мы провели в тишине. Мы, конечно, были рады друг другу, но попойки наших родителей всегда вгоняли нас в тоску. Хотелось просто поскорее вернуться домой. Но ребята домой тоже не спешили – как и многие родители, по пьяной лавочке они любили начать нас учить жить. Особенно почему-то доставалось Мише – ему батя читал часовые лекции о том, как себя вести, когда что говорить или не говорить, как вести себя со взрослыми и искать себе девочку. Мог зайти в комнату в два часа ночи, а мог и в четыре утра – сразу, как придёт после попойки. Самое интересное, что всё остальное время жизнью сына он категорически не интересовался.
Моя семья характеризовалась исключительно положительно. Отец – мелкий бизнесмен с сетью автосервисов, мама – учительница в школе. Но стоило начаться праздникам, то они больше всего напоминали двух не просыхающих опоек. В жизни не скажешь, что они столько пьют.
Пока мы сидели на трубах, мимо нас прошло приличное количество прохожих, которые поздравляли нас с наступившим. Мы в ответ тоже поздравляли их, выдавливая из себя улыбку. Проходили наши одноклассники, друзья, знакомые. Прошёл даже Олег Борисов, с которым я дрался всю начальную школу. Поздоровались, спросили друг у друга дежурное «как дела?» и он пошёл дальше.
Что-то, наверное, действительно поменялось в этой жизни. Может, всё стало уж не так и плохо будет в следующем году?
Среди череды проходивших мимо людей, я краем глаза заметил издалека мужика в костюме Деда Мороза. Он проходил вдоль подъездов под жёлтыми уличными фонарями, оглядывал этажи и шёл дальше. Как будто кого-то искал.
— И чего это он там шастает, интересно? – задумчиво произнёс Миша, который тоже приметил его.
— Кто? – спросил его Саша.
— Да вон Дед Мороз ходит туда-сюда как неприкаянный.
— Новый год же. Пьяный.
— Ну да, ну да…
Я посмотрел на Иру. Она тоже уставилась на незнакомца.
Вскоре мужчина прекратил смотреть по сторонам и стал бесцельно блуждать по двору. Он подходил то к качелям, то к карусели, то просто к лавочке. Когда он на неё уселся, он стал дёргано оглядываться. Достаточно быстро он встал и зашагал в нашу сторону.
— Блин, сюда идёт походу, — сказал Саня.
Когда он приблизился к нам, я смог его рассмотреть. Дед Мороз шёл без бороды в красном халате и с колпаком набок направился в нашу сторону. Что удивительно – небольшого роста с узкими плечами. Комплекция совершенно неподходящая для новогоднего волшебника. Он подошёл к нашей компании вплотную и спросил немного сипловатым голосом:
— Молодёжь, есть закурить?
— Найдётся, — ответил Миша и протянул ему сигарету.
— Ага, спасибо, — мужик достал зажигалку и затянулся, — а вы чего тут? Новый год празднуете?
— Можно и так сказать, — ответила Ирка.
— Так это ж…Новый год-то семейный праздник.
— У нас родители пьют многовато для такого праздника, — грустно отозвался Саша.
— Да? Это печально. Хотя вы и сами тут это…шампанским балуетесь, я смотрю…
— У нас бутылка шампанского на четыре человека, — флегматично ответила Ира, — а у них на восьмерых – ящик водки. Может, ещё больше. Не знаю.
— Н-да, дела. Ну, что ж тут поделать.
Мужик сделал затяжку и уставился на меня. Он внимательно осмотрел меня с головы до ног. Тогда я и разглядел его лицо – помятое, морщинистое, с огромными мешками под глазами. Единственное, что пришло в голову – сидел. Скорее всего, довольно долго и за что-то серьёзное.
— На кого ж ты похож-то…Никак не пойму.
— Ну, мало ли похожих людей…
— Тебя как звать? – наконец обратился он ко мне.
— Дима.
— Дима, Дима…
Мужик вновь затянулся.
— А батю у тебя как звать?
— Сергей.
— Погоди-ка. А не Ковалёв?
— Он самый.
— Серёга Ковалёв? Ну наконец-то, а! Я ж твоего папку знаю больше, чем тебе лет! Меня Федя зовут. Федя Зорин, ну! Помнишь?
— Папа не рассказывал про вас.
— Да? Странно, — он почесал голову, — странно… Мы ж с ним это, лет двадцать назад ещё дружили! Как он? Жив, здоров?
— Ну да. Не жалуется. Вон с друзьями пьёт.
— Да, друзья, семья…Хорошо это. Слушай, а…А можно я к вам зайду?
— Ну, — пожал я плечами, — наверное.
— Это, проводишь? Хоть наведаю его. Сколько лет-то не виделись, а…
— Ребят, может, ко мне тоже пойдём? – у нас появился шанс посидеть в тёплой комнате всем вместе, пока отец будет болтать со своим товарищем.
— Пойдём, — решила за всех Ира.
Дядя Федя вместе со мной и моей компанией зашёл в подъезд и поднялся наверх – идти-то надо было всего на второй этаж. Судя по тишине в подъезде, гости уже разошлись. Я открыл дверь своим ключом и зашёл вместе с дядей Федей. Саня и Миша быстро скинули вещи, включили свет у меня в комнате и сразу ушли в неё, даже не здороваясь с отцом.
Дядя Федя прошёл в коридор не разуваясь.
— Серёг, ну…привет что ли, — неуверенно сказал дядя Федя.
Папа сидел за столом в окружении остатков алкоголя и еды. Если он сидел один, значит, мама уже набралась. В таком состоянии её и землетрясение не разбудит.
На удивление он был не таким пьяным, как обычно я видел его на Новый год. В этот момент он поддевал вилкой кусок копченой колбасы на столе и закинул его в рот.
— Не пойму… — пережёвывая колбасу спросил он, — а ты кто?
— Серёг, так это ж…Федя…Федя Зорин…
Папа будто бы пытался вспомнить.
— Ё-маё, Федька! Да ты куда пропал? Садись скорее, Федька! Ты что стоишь как неродной!
Отец расплакался от встречи. Он часто был сентиментальным, когда выпьет, но я почему-то поверил его радости. Он крепко обнял старого приятеля и они уселись.
Я ушёл в свою комнату к друзьям, но речь папы и его друга периодически доносилась до нас. С дядей Федей они сидели около часа. Папа, судя по всему, рассказывал ему, как сложилась его жизнь и периодически подливал своему другу. Тот в основном скромно молчал, но иногда тоже ему что-то коротенько рассказывал. Мы же тоже всё это время болтали, так активно, наверное, первый раз за вечер. Наконец-то засмеялись от какой-то дурацкой Ириной шутки. Праздник хотя бы стал походить сам на себя.
— Диман, а у вас сок есть? – спросил Миша.
— Сейчас схожу.
Я пошёл на кухню и застал разговор отца и его приятеля. Мне стало интересно дослушать его до конца, поэтому я отнёс сок ребятам и тихонько встал в коридоре за стенкой.
— Так вот, Серёг, я чего пришёл-то, — дяде Феде как будто стало неловко на какую-то секунду, — ну, я почему пропал-то…Ты в курсе?
Я увидел, как Ира накидывала куртку в коридоре – пошла на перекур в подъезд. Она улыбнулась мне, вставила сигарету в зубы. Я улыбнулся ей.
— Честно – нет, — ответил отец.
— В общем, ты когда от дел-то начал отходить и уже первый свой магазин открыл, ты перед этим своим сказал, чтобы нашли того, кто тебе машину подпалил.
А я ведь помню, как он мне про это рассказывал. Говорил ещё, что машина загорелась через две минуты после того, как он вышел из неё. Сгорела за считанные секунды – он бы даже не успел выбраться.
Секунду. «Отходить от дел»?
— Да, было такое, — тяжко вздохнул папа.
— Там так получилось, что…ну, я недалеко от твоей машины был в тот день. Твои-то, когда справки наводили, кто это сделал, опросили кого смогли. Вот меня тогда и увидели. Ну да, я ж у Султана тогда работал, но тогда конфликтов-то никаких и не было у нас с вами. Да и зачем мне твою машину поджигать? Но эти-то даже выяснять не стали – нашли меня, в багажники уложили и в лес за Горелово увезли.
«Твои». А батя оказался не так просто, как я думал. Значит, тоже был бандитом? Я не видел его лица, но мне кажется, что батя стал мрачнее тучи.
— Вывезли меня, в общем, а пистолет-то забыли где-то, — грустно засмеялся дядя Федя, — так давай меня верёвкой душить. А мне тогда страшно стало, Серёж. Очень страшно. Это больно, знаешь, когда душат-то. Ну я и взмолился тогда. Говорю в голове – хоть чёрт лысый, слышишь, дай пожить-то. Представляешь, в этот момент эти-то хватку ослабили и давай по сторонам озираться. Увидели кого-то, крикнули друг другу что-то и убежали! Сели в машину и так меня там же и бросили. У меня голова тогда плохо соображала, ну, после удушения-то. Я и не расслышал, чего они там. Я до дороги пару часов петлял, вышел и на попутках до дома доехал. Мне так и говорили, когда следы на шее видели, мол, ты чего, вешаться передумал что ли? А я им чего скажу? Ну так и отвечал. Говорю, мол, да, вот озарение пришло, что жизнь хороша.
Я аккуратно заглянул за дверь. Дядя Федя сам себе налил водки, чокнулся с бутылкой и выпил.
— А ведь твои бойцы, Серёж, тебе звонили. Говорили, что меня взяли. А ты им ничего не сказал. Очень мне обидно стало в тот момент. Почему, Серёж? Почему ты разбираться-то не стал?
«Твои бойцы». Замечательно. Значит, папаша мой был не просто рядовой бандит.
— Федь, да я…Да понимаешь, там тогда…
— Ладно, уж, Серёг, — дядя Федя похлопал отца по спине, — былое поминать ещё, знаешь… Но вот я тебе чего скажу. Через пару дней мне сон снится. Ну после того, как меня чуть не убили. Сижу на лавочке у подъезда. Ко мне мужик подходит и говорит – помнишь, мол, как ты помирать не хотел? Я за долгом пришёл. Иди ищи тех, кого твой друг грохнул. Я сначала думал, может, и правда сон обычный? А потом на улице за сигаретами в очереди стою, так ко мне опять какой-то мутный тип подходит и говорит – а ты чего долги не возвращаешь? Я за кошельком полез, подумал, может ему какие деньги должен был, а он и говорит мне, мол, деньги мне не нужны, ты, говорит, уговор вспоминай. И ушёл. Даже лица не запомнил.
— Уговор?
— Да, Серёж, тот самый. Чтобы я всех твоих…ну…кого ты…ну ты понял. Чтобы я их нашёл. Так ведь начал искать. Искал, Серёж. Двенадцать лет искал. Нашёл, представляешь! – радостно воскликнул дядя Федя, — всех нашёл! Кого через морги пробивал, кого через блатных нашли. А кого-то…
Батя у меня ещё и убийца. Ещё лучше. Я сдерживался из последних сил, чтобы его прям там же и не избить. Но сейчас это будет совершенно бестолковым занятием – он пьяный и всё забудет. Выскажу ему всё с утра.
— А кого-то как будто знаешь…Ну, вели меня. Всех нашёл, Серёж, всех нашёл. А я с ними, Серёж, это…каждый Новый год ведь праздновал. Они что, по-твоему, не люди? Конечно, тоже праздновать хотят. То на болоте встретим, как с Поваровым, то в лесу, как с Матвеевым.
Дядя Федя сумасшедший. Я пустил домой настоящего шизофреника, который решил, что он разговаривает с мёртвыми. Я зашёл на кухню и только собирался вывести дядю Федю из дома, как услышал, что под окном нарастал шум от десятка идущих людей. Медленные, шаркающие. Отец стал белее мела. У меня самого в этот момент сердце ухнуло куда-то в подвал нашего дома.
— Вот они к тебе и пришли Новый год вместе праздновать! Ты в окно-то глянь.
Батю затрясло, и он взглянул на меня. Мне стало ещё страшнее. Злость полностью выветрилась – остался лишь страх. Мне на секунду показалось, что отца от ужаса сейчас вывернет наизнанку.
— Да ты не боись, Серёж, — ободряюще похлопал ему по плечу дядя Федя, — там чего бояться-то… Это ж живых бояться надо…
Чуть слышно сработал механический замок на двери – домофонов тогда у нас не было. Толпа заходила в подъезд. В этот момент я подошёл к окну. Заметил лишь пару фигур – выглядели они совершенно обычно. Разве что одёжка сильно потрёпанная – дырявые шапки, порванные куртки. Хотя, если честно, лица я не разглядел. Думается мне, если бы увидел – больше бы я не уснул никогда.
Нет, это всё не кошмарный сон. Это происходит наяву. Когда я чуть отошёл от окна, будто бы сам произнёс в пустоту:
— А Ирка-то там. В подъезде курит…
Я только собрался выбежать из квартиры, как дядя Федя остановил меня, схватив за плечо.
— Не ходи, Дима. Лучше тебе такого не видеть.
В этот момент в подъезде раздался женский крик, который тут же прервался. И звук множества шагов, которые приближались уже к двери нашей квартиры.
Дядя Федя посмотрел мне прямо в глаза и твёрдо сказал:
— Иди, Дима. Нечего тебе на такое смотреть. Иди.
В мою комнату, около которой стояли только что вскочившие с мест Саша и Михан, меня будто бы уволокла неведомая сила. К нам зашёл дядя Федя и ухватился за дверную ручку.
— И вам тоже нечего смотреть, — от его глаз стало веять каким-то абсолютным холодом, — не смотрите.
Он закрыл дверь и вышел в коридор.
— Диман, чё происходит? – испуганно спросил Саша.
Что я мог ему ответить? Что мой отец бывший бандит и убийца, к которому сейчас придут его жертвы?
Я пробубнил Саше и Мише что-то нечленораздельное, что уже даже и забыл. Но это на них подействовало моментально – они сидели очень тихо, спрятавшись под моим компьютерным столом и за шкафом.
Громко отлетела дверь в тамбуре с сильным лязгом – это вырвали из двери входной замок и дверь сильно стукнулась о стену на лестничной клетке. Сразу после этого с силой открылась входная дверь – её мы не запирали. Я видел лишь силуэты за стеклом моей двери, которые подсвечивала лампочка в тамбуре. Медленно шаркали, проходили коридор и шли на кухню.
У некоторых из них была крайне неправильная форма головы. Значит, когда-то проломили.
— Заходите, заходите, не стесняйтесь! – крикнул дядя Федя.
А отец, когда они вошли, не испугался. Он начал рыдать. Завыл будто бы на Луну.
До сих пор удивляюсь, как крепко спала мать, что не услышала этих криков.
— Простите, — крикнул он, — простите меня!
Но ему никто не отвечал. Из коридора доносилось лишь сильное сопение.
— Простите! – крикнул ещё раз отец.
Внезапно всё закончилось. В квартире стало очень тихо. Мы втроём аккуратно вышли из комнаты – но на кухне никого не было. В один момент исчез и отец, и дядя Федя, и все те, кто зашёл к нам в квартиру. Остались только следы попойки.
И куча земляных следов на полу.
* * *
Тридцать первое декабря. С того момента прошло пятнадцать лет. Подумать только.
Я сижу в одиночестве на кухне однокомнатной квартиры, которую купил совсем недавно. На столе моей кухни стоит такое же дешёвое игристое с ароматом персика, как и тогда. С десяток мандаринов. Взял немного нарезки. Поставил маленькую ёлочку на стол.
Мой отец, Сергей Анатольевич Ковалёв, десять лет назад был признан официально умершим. Никто не видел его. Ни живым, ни мёртвым. Как и Фёдора Ивановича Зорина, который был у нас в квартире в тот вечер. То, что по бумагам он был мёртв ещё за десять лет до нашей встречи, меня совершенно не удивило. Бумаги на то и бумаги, чтобы ошибаться и делать живых покойниками, а покойников – живыми. Это нормально.
Наша компания распалась ещё лет десять назад. Не знаю, почему. Наверное, мы перестали быть друг другу нужны. С Иркой, кстати, всё хорошо было, несмотря на тот вечер. Полежала в больнице пару дней, и её отпустили. Что она тогда видела – не помнит. По крайней мере, говорила всем, что у неё провалы в памяти. Мы общались достаточно долго после этого, но эту тему я больше ни разу не поднимал. Поверим ей на слово.
Я искреннее рад за тех, кто празднует Новый год. Правда. Ёлки, гирлянды, мандарины, шампанское, хорошая компания – это же очень здорово. После исчезновения отца мы перестали праздновать Новый год вообще. Но сейчас мне захотелось. Да, у меня нет семьи, даже к соседям не смогу сходить – они уехали к себе на дачу, но мне хочется хотя бы немножко почувствовать праздник, который я считал проклятым половину своей жизни.
Мать после того случая бросила пить. Совсем. Наверное, поняла, что если будет пить, как её муж, то исчезнет следующая. Может, она бросила из-за меня. Не знаю. Ничего не могу сказать.
Каждый год я вспоминаю ту новогоднюю ночь и почему-то именно в этот раз в памяти всплыло то, чего я раньше никогда не вспоминал. Послушайте меня, пожалуйста. Послушайте внимательно, прежде чем захотите связываться с любыми силами для исполнения своих желаний.
Как бы вам сильно чего-то ни хотелось – не спешите. Вы можете так сильно чего-то хотеть, что велик риск нарваться на того, кто с удовольствием выслушает вас и предложит очень выгодную сделку, но только не для вас самих. Не мне вам говорить, кто предлагает такие договоры. Запомните раз и на всегда — дьявол всегда обманывает человека. Всегда и при любых обстоятельствах. Даже получив желаемое, вы можете не заметить, как он вас обманет.
Так и случилось с дядей Федей. Ему было очень страшно умирать. Он хотел жить. Дядя Федя отдал душу дьяволу, чтобы остаться в живых. Вчера всё встало на свои места.
Вчера я вспомнил, что сказал тогда Сане и Михану.
«От дяди Феди воняет формалином».