Вы любите слушать, как поют дрозды, эти забавные пёстрые птички? Лично мне очень нравится сидеть утром на крыльце и наслаждаться их щебетом. Но иногда дрозды заставляют меня вспомнить жуткую историю, которая произошла с моим дедом в далёких 70-х годах. Историю о таинственных исчезновениях в лесах вокруг нашей деревни и об ужасе, который ждал тех, кто пытались найти пропавших людей.
Дед мой, Роман Юрьевич, всегда был очень смелым человеком. В свои семьдесят с лишним он продолжает по нескольку дней пропадать в лесу с ружьём. Шутит, что готов в одиночку пойти на медведя. И, честно говоря, я в это верю. После той твари, с которой дед столкнулся в молодости, медведь покажется ему щенком.
В годы, когда произошла эта история, Терновники были вполне себе хорошо живущей деревней. В колхозе работы хватало, а в случае чего всегда можно было отправиться левачить по соседям. Кто-то ходил до ближайших Коряг, иные же выбирались к железной дороге и ездили до райцентра. Ещё кормиться помогали огороды, которые в обязательном порядке были у всех, полный дичи лес и тогда ещё полноводная река Терновка. Дед мой был заядлым охотником и рыбаком, поэтому дом построил прямо на берегу речки, да ещё и рядом с лесом. Там он поселился со своей женой, моей бабушкой, Татьяной Авдеевной, где они и живут до сих пор.
Всё началось с коровы. Дед в колхозе механизатором работал, и в свободные дни частенько на охоту ходил. А что – лето, погода хорошая, самое то для долгих прогулок. Однажды, плутая по лесу, он встретил Мишку Мурзова, недобитого кулака, как его в шутку прозвали. Дядя Миша держал четырёх коров, что по тем временам было роскошью, и пользовался уважением за трудолюбие и хозяйственность. Собственно, одну из потерявшихся бурёнок он и искал.
– Понимаешь, Ром, она отвязалась и в лес убежала. Битый час уже ищу, – пожаловался дядя Миша. А дед мой – человек сердобольный, всегда рвётся ближнему помогать, так что пошёл вместе с «кулаком» бор обыскивать. Сразу понимали они, что корова, скорее всего, с концами пропала. В лесу и оврагов полно, и коряг, так что животное могло просто переломать ноги где-то в чаще, куда при всём желании не дойти. Дядь Миша ещё про болота вспомнил, но дед быстро отрезал:
– Не могла корова так далеко уйти, туда топать и топать.
– А если всё-таки там она? – Мурзов всё не унимался.
– Тогда не вернуть. По топям ходить – верная смерть. Да и с гибловскими не хочется столкнуться.
Про село Гиблое в Терновниках ходили разные нехорошие слухи, из-за чего наши старались вообще не ходить в ту сторону.
Часа три, наверное, скотину искали. И нашли в итоге. По частям, правда.
– Как же это? Как же?.. – лепетал дядя Миша, собирая с земли обглоданные кости.
Вздохнули, скелет в мешок сложили, чтобы доказательства были, и быстро из леса смотались. Не хотелось к бедному животному присоединиться.
Волков в Терновниках не боялись. Местные охотники быстро отбили у серых хищников добычу, после чего взялись и за них: волчья шкура в деревне ценилась. Осознав свои шансы на выживание, волки покинули окрестные леса и уже двадцать лет никого не беспокоили. А тут такое. Дед с Михал Антоновичем тут же в сельсовет рванули, чтобы общественность в известность поставить. Посовещались и решили, что зверей нужно из леса выживать.
Сильно бабка на деда ругалась, когда он целыми днями с другими охотниками чащобу прочёсывал.
– Не бережёшь себя, – говорила, – вот слопают тебя – на кого нас с Лёшенькой оставишь?
В тот год как раз родился мой отец, и деду хорошо бы было с сыном нянчиться, а не волков выслеживать.
В любом случае, полторы недели поисков не увенчались успехом. Все решили, что стая ушла дальше, и на время успокоились. И вот когда деревенские уже забыли про случай с коровой, начали пропадать люди.
Когда в лесу сгинул вместе со своей подружкой сын партноменклатурщика из областного центра, в Терновниках никто особо не всполошился. Городские детишки, не приспособленные к походным условиям, частенько приезжали отдохнуть на природе и терялись. Через некоторое время они сами находили выход из леса, так что специально искать сынка большой шишки никто не хотел. И уж тем более никто не вспомнил про якобы появившихся в лесу волков. Разве что участковый Лев Александрович всё время носился то по деревне, то по прилегающему бору: из центра грозись потерей звёзд, а то и работы.
Вторая пропажа уже не на шутку всех напугала: исчез Серёга Карелин, знавший лес как свои пять пальцев. Стало понятно, что шутки кончились, на человека стали грешить. Как раз в ту пору по области сбежавший маньяк скрывался, так что его сразу главным подозреваемым и объявили. Участковый по всей деревне ориентировки развесил и ходил по домам, чтобы хоть что-то полезное узнать. Но везде одно и то же ему говорили: «Ничего не видели, ничего не знаем, никого подозрительного не было». Жена Серёги все глаза выплакала, а убийцу всё никак не находили. Видно, от горя она немного умом повредилась – стала каждый день в лес ходить и мужа кликать.
В один из дней прибежала вдова ко Льву Санычу ни жива ни мертва. Заикаясь, рассказала, что мужнину голову обнаружила. Участковый тут же подорвался в бор. И правда, под кустом малины нашлось всё, что осталось от Серёги. Голову похоронили, вдова в психбольницу уехала и, похоже, там навсегда осталась, а деревенские лес стали за километр обходить.
С третьей жертвой глупо всё вышло. «То ли Акулиной её звали, то ли Алиной, не помню уже. Всё одно – тупая баба, – с досадой рассказывал мне дед, – в лес сунулась, когда запрет был. А она черники захотела, потому как на неё сезон подошёл. Ну и сходила, прости Господи».
После этого Лев Саныч с дедом снова по деревне пошли, чтобы жителей опросить. Рассудили, что баба эта не могла далеко уйти, и, значит, её пропажу мог кто-то заметить. Только в двух домах что-то дельное смогли узнать. На восточном краю Терновников, у самого леса, два дома стояло. В первом, поплоше, жил Ванька Сизый, отсидевший срок за воровство. Он целыми днями квасил и на улицу почти не выходил. Заплетавшимся языком Сизый поведал, будто бы видел, как по краю леса бегала огромная собака. Мужики это списали на «белочку» и во второй дом пошли. А в нём жили с маленькой (пятилетней, кажется) дочкой супруги Булановы.
– Ничего не видели, но вот Светик странно себя ведёт. Придумала какие-то страхи и нам каждую ночь рассказывает, – в один голос заявили муж с женой.
Пока участковый для порядку записывал показания, дед пошёл со Светой Булановой поговорить.
– Скажи, девочка, что тебя по ночам пугает?
– Я… я дрозда боюсь.
– Чего ж его бояться? – усмехнулся дед. – Это ж птичка маленькая.
– Нет! Каждую ночь у меня под окном стоит большо-о-ой кто-то, – Света попыталась показать руками рост ночного пришельца.
– Какой же тогда это дрозд?
– Он поёт, как дрозды, мне папа их гнездо показывал. Только те дрозды хорошие были, красивые, а этот – страшный, – Света закрыла лицо руками.
– Не бойся, найдём мы твоего дрозда, – дед потрепал девочку по голове, – и он больше не будет тебя пугать.
Уже уходя из дома Булановых, дед пересказал Льву Санычу услышанное от Светы.
– И ты в это веришь? Просто фантазия у девочки богатая, – ответил участковый.
– Не знаю, Лёва, не знаю…
До конца дня дед проходил с дурными предчувствиями, а наутро случилось ужасное. Ночью дом Булановых кто-то разнёс. Двери были разворочены и вырваны, окна побиты, внутри как будто ураган прошёлся. И повсюду кровь. Такая же картина была и в доме Ваньки. Ни одно из четырёх тел найти не смогли, разве что обнаружили возле ограды отгрызенную руку. По наколкам поняли, что Сизому она принадлежала.
«Нихрена не волчьи это зубы», – заключил дед, осмотрев укусы на руке. Затем, не раздумывая, пошёл домой за ружьём.
Как ни упрашивала Татьяна Авдеевна, дед был непреклонен. Взыграла в нём горячая молодецкая кровь, захотелось в одиночку чудище одолеть. Пошёл он к восточной границе деревни и в лес направился. Не знал он, кого и где искать, по наитию шёл. Разве что старался поближе к реке держаться, на всякий случай.
Бор в тех местах не то чтобы слишком частый был, но зато весь в холмах и оврагах, так что двигаться нужно было осторожно. Понимал дед, что был он как на ладони, а неведомый враг мог прятаться где угодно. Брёл Роман Юрьевич, брёл, вслушивался в окружавшие его звуки и всё сосредоточиться не мог. Сороки стрекотали, дятлы по стволам сосен стучали, иногда то соловьи, то дрозды голос подавали. Дрозды! Слыша их щебетание, дед каждый раз оглядывался по сторонам, чтобы нападение не пропустить.
Казалось, вот, вроде, мелькнёт в кронах деревьев тень, а разглядеть нельзя: слишком высоко. Вздрагивая от каждого звука, дед продолжал двигаться по лесу. И тут пение дрозда раздалось прямо у него за спиной. Обернувшись, дед заработал свою первую седую прядь.
Прямо перед ним, ухватившись за деревья руками и ногами, сидела огромная тварь, напоминавшая то ли человека, то ли волка. Худое тело с длинными конечностями было обтянуто серой кожей. На крупной голове с вытянутой зубастой пастью еле заметны были маленькие чёрные глазки. Непонятно, как существо издавало такой звук, но дроздовый щебет исходил от него.
Дед быстро вышел из ступора и дуплетом выстрелил чудовищу прямо в голову, после чего стремглав побежал к Терновке, надеясь, что тварь не умеет плавать. Завыв так, что у деда зубы свело, существо бросилось за ним. По скрипу сосен и свистящему звуку, с которым когтистая лапа рассекала воздух, дед понял, что недолго ему убегать оставалось. Но вот показался холм, под которым протекала река. Кубарем скатившись вниз, дед быстро нырнул в воду и переплыл на другой берег.
«Дрозд» спрыгнул к самой кромке воды и остановился. Разогнувшись, он встал на задние лапы. В высоту эта тварь оказалась метра три. Дед с замиранием сердца вспомнил, как Света Буланова пыталась показать размеры существа, стоявшего под окном. А чудовище ещё раз смерило Романа Юрьевича взглядом и быстро скрылось в лесу.
Только к концу дня дед вернулся домой, пройдя до деревни по противоположному берегу Терновки. Само собой, получил взбучку от бабушки. Чтобы сберечь психику жены, он не стал ей рассказывать, с кем именно столкнулся в лесу. Так, мол, и так, убийцу нашёл и сбежал от него по реке, поэтому мокрый. А остальное под сто грамм дед поведал охотникам и Льву Санычу. Все поняли, что расправиться с нечистью нужно, причём как можно быстрее.
Ночь у всех прошла неспокойно. Мужики (пятнадцать человек их собралось на дело) готовились к большой охоте, некоторые заранее прощались с жёнами и детьми, понимая, что пойдут по следу твари, куда опаснее любого лесного хищника.
– Ну вот куда ты пойдёшь?! Это совсем не шутки, отвертят же тебе дурную голову, точно говорю! Не любишь ты меня, Рома, и сына своего не любишь! – Татьяна Авдеевна изо всех пыталась отговорить мужа от участия в облаве.
– Не береди душу! Я один эту тварь видел, без меня никак. К тому же, если мы ничего не предпримем, скоро повторим судьбу Булановых. Забыла, что мы тоже возле леса живём? – крики и слёзы жены не подействовали на Романа Юрьевича, от природы человека упрямого.
Бабушка всю ночь прорыдала, а дед мрачно осматривал и чистил ружьё. Надев подсумок с патронами, он выпил для храбрости стопку и с первыми лучами солнца пошёл к опустевшему дому Булановых, где собирались охотники.
Придя на место, дед застал мужиков трясшими какого-то дрожащего парня с беспокойными глазами. Это оказался тот самый «золотой сынок», пропавший в лесу вместе с подружкой. Сдерживая дрожь и слёзы, он рассказал, что они действительно заблудились. На второй день вышли к какой-то пещере, а из неё выскочило неведомое существо, которое утащило к себе девушку. Сам же парень сбежал и ещё долгое время плутал по лесам.
Теперь охотники точно знали, где искать логово. Паренька отвели в деревню, чтобы приходил в себя, а сами направились прямо к пещере. Шли молча и сосредоточенно, как настоящие солдаты. Строем командовали старики, которые ещё помнили войну. «Фашистов победили, теперь и этого победим», – уверенно сказал Митрич, который в своё время смог выбраться живым из мясорубки под Ржевом.
Через пару часов охотники подошли к поляне, на которой Дрозд сидел на корточках, так, что колени доходили до головы. Пятнадцать ружей выстрелили одновременно. Тварь взвыла и начала карабкаться по соснам. Второй залп сбросил Дрозда на землю. С грохотом упав, чудовище поднялось, встало на четвереньки и убежало в лес, оставляя за собой след из тёмной, почти что чёрной, крови.
– За ним, быстро! – заорал Митрич. На ходу перезаряжаясь, мужики побежали по следу.
Кровавая дорожка привела охотников к входу в неглубокую пещерку. Зная, что развернуться там особо негде, каждый по команде Митрича разрядил в темноту оба ствола.
– Кажись, загнулась гадина, – с торжеством произнёс молодой пацан Петруха Паль, недавно вернувшийся из армии, – пойду её проверю.
Мужики попытались остановить юношу, но он стремительно скрылся в пещере. В то же мгновение раздался душераздирающий крик. Наружу, расплёскивая кровь, вылетела нижняя половина Петрухи, а вслед за ней чёрной тенью выпрыгнул Дрозд.
– Лёва! – крикнул дед.
Участковый понял его с полуслова и начала палить в тварь из табельного пистолета. Повернувшись ко Льву Санычу, Дрозд подставил деду спину, чем тот сразу же воспользовался. Роман Юрьич подпрыгнул и, в полёте вынув нож, ухватился за шею чудовища. Держась одной рукой, он начал с остервенением бить тварь по горлу. Она стала верещать и трясти головой, пытаясь сбросить нападавшего, а дед крепко сжимал шею Дрозда и продолжал бить, не обращая внимания на брызнувшую кровь. Охотники же успели перезарядиться и снова выстрелили. Издав последний стон, тварь осела на землю и затихла.
– Забороли, так его растак, – тяжело выдохнул дед, слезая с поверженного врага.
В пещере помимо разорванного трупа Паля обнаружилась огромная груда человеческих костей.
– Вот и нашлись пропавшие, – мрачно проговорил участковый.
Мужики быстро собрали останки, чтобы достойно земле предать, кое-как подняли тело Дрозда (тяжёлым он оказался) и пошли обратно в деревню.
Женщины при виде убитого существа падали в обморок и крестились. Татьяна Авдеевна, выбежавшая встречать мужа, побледнела и в слезах бросилась к деду.
– Живой, живой, – причитала она, крепко обнимая его.
– Ромка сегодня герой, – усмехнулся Митрич, – он эту тварюгу оседлал и ножом охаживал.
Бабушка отшатнулась, только тогда заметив, что дед был весь перепачкан чем-то чёрным.
Похороны назначили на следующий день. Вечер охотники провели за столом, тихо напиваясь и поминая Петруху. Лев же Саныч писал рапорты, звонил в город и долго и напряжённо беседовал с вышестоящими чинами.
Наутро в Терновники приехали люди в штатском. Быстро осмотрев Дрозда, они собрали всех деревенских и настоятельно порекомендовали забыть всё увиденное. Виновным в убийствах объявили сбежавшего маньяка, которого как раз поймали возле Коряг. После этого пришельцы погрузили тварь в грузовик и уехали навсегда.
Долгие годы жители деревни молчали, понимая, насколько серьёзным было ведомство, с которым они столкнулись. Странностей в окрестных лесах больше не происходило, и Дрозд постепенно забывался, превращаясь в обычную легенду. Только недавно дед рассказал мне обо всём, полагая, что срок давности давно вышел. Вскоре после случившегося Лев Александрович уехал в город и пропал с радаров, некоторые участники истории не дожили до сегодняшнего дня, да и государство, которое так тщательно скрывало тварь из терновских лесов, перестало существовать.
Иногда я хожу на деревенское кладбище, будто надеясь, что жертвы Дрозда смогут поведать мне свою версию. Но мёртвым не дано говорить, и я в тишине смотрю на восемь могильных камней с одним и тем же годом смерти – 1973.