У моего дедушки всегда была пасека. Я люблю там бывать, потому что на пасеке очень интересно. Когда меня летом отвозят в деревню, я сразу спрашиваю деда: «когда на пасеку?» Тогда он улыбается в усы и треплет меня по голове. Говорит: «что, по медку соскучился?». И я соскучился.
Моего дедушку все ужасно уважают, не только в деревне, но и в целом районе. Это потому, что у дедушки всегда много мёда, и он может вам его задорого продать. А может не продать. Мы часто ездим с дедом по всему району на его уазике и видим разных людей. Они так и говорят: «пасечник приехал». Все здороваются с ним за руку и уходят серьёзно говорить про дела, а мне дают конфету или чай с хлебом и вареньем. Или яблоко.
Однажды нас с дедушкой остановил на дороге молодой милиционер с жезлом. Но потом его милицейский начальник, толстый и в фуражке, отвёл того в сторону и что-то сказал, и тот стал совсем бледный, а потом они оба извинились перед дедушкой, что остановили, и начальник пожелал доброго пути, и мы поехали дальше. Вот как дедушку уважают.
Пасека даёт не только вкусный медок, но и прополис, и маточное молочко, и душистый воск, да мало ли что ещё! Всё ужасно полезное для здоровья и продляет жизнь. У дедушки есть свои особые рецепты. Например, ульи он перевозит каждое лето на новое место, на какие-нибудь красивые поля, а потом расставляет их в круг. То рядом с подсолнечниками, то рядом с клевером, то рядом с коровниками, то со свинофермой. От этого у мёда бывает разный вкус. Ещё мой дедушка изобретатель, у него своя, необычная конструкция ульев, и они выходят большущие («чтобы матке было удобно», говорит он), а ещё у него есть дымарь.
Дымарь — это такая банка, чтобы окуривать пчёл. Раздуваешь уголёк — пшш, пшшш — кругом дым! Тогда они становятся медленными и засыпают, и не вредят, и можно открывать ульи (только осторожно). Мне нравится, как пахнет дым из дымаря. Правильный дым — очень важно! Дедушка кладёт туда сырой мох, и шишки, и ладан, потом читает над банкой из своей книжки — и дым работает. Я люблю по ночам собирать с дедом мох, можжевельник и клещевину для дымаря. Совсем повезёт, говорит дедушка, если найдёшь еловые веточки от похорон, потому что это к удаче.
Чтобы работать с пчёлами, мы надеваем белые балахоны с красивыми узорами. Резинками перетягиваем рукава и штанины, а на головы надеваем смешные шляпы с сетками: за сеткой плохо видно, но так надо, иначе насовсем закусают. Чтобы открыть улей, нужно сперва отпереть четыре замка, поэтому деда везде ходит с большой связкой ключей и всегда знает, где какой. Воск в ульях розовый, его вкусно жевать, но заглядывать в открытый улей деда мне пока запретил.
Иногда бывает «голодный год», и пчёл приходится подкармливать, чтобы рой не снялся и не улетел. Если рой улетит вместе с маткой, то «она разовьётся», и будет беда. Так говорит дедушка. Так что мы садимся в уазик, едем на ферму и покупаем там свиную кровь, добавляем в неё сахар и это называется «сироп». Тазик с сиропом деда ставит вечером точно в центре круга, и в такие дни мы ночуем в бытовке, даже пописать нельзя сходить. До утра слышно, как снаружи сильно жужжит. Мне всегда ужасно интересно, что там делает рой, но в бытовке совсем нет окошек — только вентиляционное, но оно закрыто тремя слоями проволоки в мелкую сетку, чтобы пчёлы к нам не пролезли, пока мы спим. И две сетчатые двери стоят.
Однажды я так захотел писать, что не послушался и вышел, пока дедушка накрылся стёганкой и храпел (вечером он выпил, поэтому не проснулся). Я не хотел далеко уходить, только подбежал к ближайшему дереву, но всё равно увидел, как немножко светятся щели в ульях в темноте, а потом меня ужасно больно укусили в руку! Я крикнул, схватил пчелу, а у неё было маленькое, злое-презлое человеческое лицо. Я совсем испугался и побежал к дедушке, а он только посмеялся и приложил что-то к ранке, почитал над ней, и всё прошло. Я перестал плакать и стал спрашивать: что же это за пчёлы? «А ты ещё не понял?» — усмехнулся дедушка в усы. «Это феи. Я развожу фей».
Дедушка уже старенький, ему сто шесть лет, но он всё ещё очень сильный и добрый. Следующим летом родители снова отвезут меня в деревню, тогда деда меня всему научит: и как вести дела, и как работать на пасеке. Я очень этого жду!
Вот как я провёл лето.