Эта история написана в рамках осеннего турнира Мракотеки (октябрь — ноябрь 2023 года)
— А где Олеся?
— Там же, где и обычно, — буркнула Катя, не отрываясь от экрана старенького ноутбука. Статью нужно было сдавать через час, а мама постоянно ходила из комнаты в комнату, задавая одни и те же вопросы.
— Олеся придет? Я ее жду, жду, а она не приходит.
— Да не придет твоя Олеся, -— Катя сдернула очки, бросила их на клавиатуру, повернулась наконец в сторону матери. — Кому ты вообще нужна, кроме меня!..
«Да и мне-то не особо,» — закончилась фраза мыслью в уставшей голове.
Мама теребила подол заношенного платья и словно не понимала, что говорит старшая дочь. Или действительно не понимала, ведь последний год женщина сильно сдала в плане психического здоровья. Постоянно задавала одни и те же вопросы, путала простые слова и бродила по дому не только днём, но и ночью. Кате приходилось укладывать пожилую женщину, уговаривать, чтобы она поспала хоть чуть-чуть, а та только спрашивала: «Где Олеся? Олеся придет?»
Олеся за последний год ни разу не появилась в маминой квартире. Кате же приходилось находиться здесь постоянно, чтобы контролировать медленно сходящую с ума маму, которая уже плоховато справлялась с ежедневными бытовыми делами. Она не готовила еду, забывала о гигиене и впадала в истерики. Катю это страшно выматывало, а ведь помимо ухода за матерью нужно было работать. Девушка писала тексты за копейки, проводя за ноутбуком основную часть времени. Деньги уходили на еду, коммуналку, бытовую химию и давний мамин кредит. Когда мать ещё была в полноценном сознании, она решила подарить младшей дочери квартиру, чтобы та «не мыкалась с дитем по съемным хатам».
Катя уже забыла, когда последний раз была в кафе или кино. Даже дома-то некогда было посмотреть фильм, не говоря уже о походах куда-то. Да и невозможно было мать оставить одну.
Вместо фильмов Катя периодически смотрела Олесины видео в запрещённой сети. Девушка туда заходила редко, но уж если заходила, то первым делом натыкалась на блог младшей сестры, в котором она показывала все грани счастливой жизни.
Катя отчаянно завидовала Олесе, и эта зависть родилась давным-давно. Мать всегда относилась к младшей дочери лучше, потакала ее капризам, а для Кати у нее была дежурная фраза: «Не ной, взрослая уже». Вопрос «где Олеся?» преследовал старшую сестру с детства. Если младшенькая задерживалась на прогулке, то мать начинала истерить. Если в придачу к этому был отключен телефон, мать была готова звонить в полицию. Обходилось, конечно же, без полиции, потому что Катя принимала удар на себя и бегала по району, разыскивая сестру. Олеську такой расклад не устраивал, ей хотелось гулять, тусить, встречаться с мальчиками, пробовать алкоголь и веселиться, веселиться. Веселилась Олеся до сих пор. После окончания школы быстренько выскочила замуж и забеременела. Катя прекрасно понимала, что произошло это не по великой любви, а исключительно ради того, чтобы избавиться от вечного контроля и истерик. Теперь Олеся с матерью совсем не общалась. Год назад она зашла в гости, просидела на кухне, морщилась брезгливо, на вопросы матери толком не отвечала... Быстро собралась и ушла, не прощаясь. С тех пор состояние мамы сильно ухудшилось. Катя, старшая ответственная дочь, не могла бросить ее, а Олеся, девочка-праздник, даже не задумывалась, насколько старшей сестре тяжело.
Вот и сейчас Катя листала Олесины сторис, в которых чередовались фото и видео с праздника в честь Хэллоуина. Не выдержав, девушка написала ответ под одним из кадров: «Олеся, совесть есть? Веселишься, пока я твою квартиру оплачиваю и за мамой говно убираю.»
Катя вышла из соцсети, отложила телефон, потерла виски. «Как же все надоело, как же я устала». На улице сгущалась ранняя темнота октября. В комнате тоже было не слишком светло. Тусклая лампочка не освещала помещение полностью. Катя уставилась в затемнённый угол. Фантазия быстро нарисовала там неповоротливого монстра, который только и ждёт, когда темнота накроет комнату полностью. В детстве девочка постоянно пугалась придуманных монстров, ночью подскакивала из-за кошмарных снов, а мать только и говорила: «Не ной, большая уже».
Но если пугалась Олеська, то мать сидела с ней до утра, гладила по голове, а с утра бежала за мороженым. А теперь, когда мать сама устраивала ночные похождения, успокаивала ее не Олеся, а Катя.
«Как все надоело, как же все несправедливо», — Катя встала со старого скрипящего стула. Аккуратно прошла в комнату матери. Та сидела в кресле перед выключенным телевизором и на дочь не реагировала. Катя вышла из комнаты, сходила на кухню за ножом и вернулась. Щёлкнул выключатель, окончательно погружая квартиру в темноту.
В душе у Кати тоже расплывается тьма. Катя хочет быть свободной. Катя заслужила праздник, которого никогда у нее не было.
Автор: Настя Вергун