В доме Романовичей готовились встретить Вторую Коляду — так в народе называли Новый Год. Шел к концу зимний день 31 декабря 1900 года.
Романовичи жили в достаточно большом деревянном доме на крутом берегу Западной Двины на южной окраине Витебска, у одной из городских «рогаток» — так называли каменные ворота со шлагбаумом и будкой чиновника, который некогда, еще до отмены крепостного права, вел учет въезжающих в город экипажей и входящих людей, а также брал плату за проход и проезд.
Теперь «рогатка» пришла в полную негодность и могла в любой момент обвалиться, да и надобность в ней отпала — большинство путешественников прибывали в Витебск по железной дороге. Все же чиновник следил, хоть и чисто формально, за соблюдением государственной винной монополии — чтобы никто тайком, контрабандой, не провез в город спиртное. На Новый Год он был особенно внимателен.
Невдалеке гомонил Могилевский рынок — один из главных в губернской столице — названный так по старому тракту на Оршу и Могилев, который начинался тут же, на площади у «рогатки», которую витебляне прозвали Оршанской.
Между базаром и чиновничьим домом протекал грязный и вонючий Пилатов ручей, теперь уже частично засыпанный, а на его берегу стояли и чадили на весь район «царские бани», где мылось население окраины.
Еще один источник дыма, отравлявший существование жителям Оршанской площади, был расположен чуть ниже дома Романовичей — это была картонная фабрика, сложенная из красного кирпича у самой кромки реки, с высокой трубой, заметной издалека.
Весной предприятие частенько подтапливало, зато жилище наших героев было застраховано от этой неприятности — Двина, хоть изредка и поднимала свои волны почти к самому забору, но никогда не переливалась на участок.
Франтишек, глава семейства, мужчина лет под 60 с окладистой бородой до пуза, успел за день совершить все причитавшиеся обряды, благодаря которым будущий год обещал стать благополучным. Вместе с супругой Анелей они обвязали яблони в саду соломой, которую специально не молотили. Франтишек даже специально ради этого снял сапоги и прошелся по саду голыми ногами, рискуя отморозить пальцы. Считалось, что таким странным образом увеличивался урожай плодов в наступающем году: яблок будет столько, сколько в колосьях зерен, и расти они будут скоро, быстро нальются соком.
Днем муж и жена тщательно подмели хату, а весь мусор сбросили в Двину, чтобы следующим летом их не донимали блохи. Этого тоже требовала старинная традиция. Еще насыпали в круг на заднем дворе куриный корм, и птицы его склевали. Анеля радовалась: теперь куры не будут отбиваться от стаи, не придется бегать за ними по окрестным улицам и отбивать у хулиганов.
После обеда занялись приготовлением кутьи — новогодней каши из зерна с сушеными яблоками и медом. Наварили ее много, с большим запасом, — чтобы и в Новом Году в хозяйстве ни в чем не было недостатка.
В котелок с кутьей глава семейства тайком подкинул несколько специально припасенных для этого случая медных монет, чтобы наверняка обеспечить новогодний достаток. К вечеру праздничные приготовления были, в основном, завершены. Анеля накрыла стол, выставила кашу, закуски и заранее купленное в государственной винной лавке 40-градусное «казенное вино», то есть водку. Франтишек «монополку» не любил, предпочитая запрещенный законом самогон, который тайком гнал его сосел Шлома.
Старики ждали гостей — дочь Агнессу и ее мужа Людвига, работавшего инженером на железной дороге. Их семья, благодаря профессии мужа Агнессы, считалась неплохо обеспеченной.
Стемнело рано. На небе появились первые звезды. Караваевская улица, на которой стоял дом Романовичей, стихла. Население этой части Витебска сидело по домам и оканчивало последние приготовления к празднику. Даже буйные молодые головы, не дававшие покоя мирным обывателям ни летом, ни зимой, куда-то исчезли. Пошел снег, и улица, спускавшаяся к Двине, укрылась белым покрывалом.
Первой заслышала дальний скрип Анеля. «Идут!» — радостно сообщила она мужу. Франтишек почему-т о тоже решил, что это гости именно к ним, и вышел встречать дочь с зятем.
Через пару минут все четверо ввалились в хату. Людвиг смахнул с плеч Агессы снежную крупу, галантно снял шляпу и придержал пальто супруги. Агнесса улыбнулась и повертела головой, стряхивая с волос остатки снега. Затылок молодой женщины среднего роста украшала длинная коса, скрученная в гульку.
Людвиг, молодой стройный мужчина лет 30 с военной выправкой и черными усиками над губой, принялся помогать теще. Наконец, все переоделись в домашнее и прошли в комнату, к столу.
— Долго вы добирались, — начала Анеля.
Агнесса махнула рукой.
— Трамвая не было, пришлось на последнем ехать. С вокзала сюда путь неблизкий!
Франтишек нахмурился.
— Ишь ты, на трамвае катаются! Богатые какие! Я в вашем возрасте пешком ходил!
— Мы можем себе это позволить! — возразил Людвиг.
Анеля, не желая ссоры и конфликта под Новый Год, толкнула мужа локтем. Тот понял намек и не стал продолжать тему.
— Ну, а вы как? — поинтересовалась дочка.
— Так... помаленьку. Все по хозяйству управляемся, — говорила Анеля.
Разговор принял добродушный вид, как и всякая беседа членов одной семьи, долго не видевших друг друга.
Обсудив местные новости и сплетни, перемыв косточки соседям, выведав у Людвига мировые и столичные новости (он был самым грамотным из собравшихся и выписывал газеты), родственники уселись за новогодний ужин.
Сначала взялись за кутью. Она вышла сытной, наваристой. Людвиг чуть не проглотил монетку, кинутую в кашу. Франтишек засмеялся.
— Быть тебе богатым в следующем году!
— Опять старый за свое, — нервно закачала головой Анеля. — Никак не уймется со своими фокусами! А ведь мог зятя на тот свет отправить!
— Каждому свой срок помирать! — выпалил Франтишек, уже разгоряченный «казенным вином».
Все недобро глянули на него. Грубое замечание дало новую тему для разговора. Теперь беседа зашла о делах загробных, кто жив, а кто умер из знакомых людей и соседей.
Людвигу не нравился подобный разговор. Вообще, он не хотел сюда идти, не любил родителей Агнессы, но жена упросила навестить их под Новый Год.
«Лучше бы вдвоем посидели!» — подумал инженер, но при супруге смолчал.
До 12 часов оставалось немного. Направление беседы как-то само собой вывело собравшихся к идее узнать собственную судьбу.
— Давайте гадать! — предложила Агнесса. Молодая женщина, немного выпив, почувствовала желание совершить что-нибудь безрассудное.
Людвиг заупрямился.
— Уже почти ХХ-й век на дворе, а вы дурью маетесь! Глупые суеверия это все. Ну кто, скажи, кто из образованных людей сейчас во все это верит?
— А мы, значит, необразованные? — возмутился Франтишек. Если говорить правду, то так оно и было: старики в этом доме едва умели читать и писать. Но снобизм тестя возмутил отца Агнессы. Он воспринял сказанное Людвигом как вызов.
— Жена, неси лучину! — скомандовал он Анеле.
Супруга безропотно подчинилась. Вскоре на столе появилось несколько длинных деревянных щепок. Одну из них Франтишек воткнул в щель между двух досок, поджег и задул свечи (электричества в доме не было, хоть в Витебске уже работала небольшая электростанция).
— Сожжете дом! — возмутился зять, но его никто не услышал. Пьяную компанию тянуло заглянуть в неведомое.
Правила старинных гаданий были хорошо известны собравшимся. В тусклом свете лучины требовалось рассмотреть очертания собственных рук и ног, особенно пальцев. Тот, чьи очертания конечностей окажутся расплывчатыми, рисковал не дожить до следующего такого гадания год спустя.
— Ах, как бы я хотела знать и видеть то, что ждет нас лет через сто! — прошептала романтичная Агнесса.
Никто не успел и взглянуть на собственную тень, как в комнату непонятно откуда ворвался сквозняк, и резкий порыв ветра задул лучину. В кромешной тьме дотлевал лишь едва заметный ее уголек.
Женщины испугались. Мужчины сохраняли спокойствие.
— Не к добру это! — проворчала Анеля. — Сколько гадаю, а такое в первый раз.
— Бывает всяко, на Новый Год особенно, — ответил глава семейства. — Ничего, погадаем еще, вот сейчас снова лучину зажгу.
Щепка в середине стола вновь ярко вспыхнула от подпесенного трута, но через мгновение ее опять задуло неведомым потоком воздуха.
— Все, кончаем бесовскую забаву! — Анеля не дала мужу зажечь лучину в третий раз. — Не иначе, как нечистая сила шалит. Нагрешили мы в уходящем году, видимо. Завтра пойду в храм, помолюсь.
Как ни странно, свечи зажглись с первого раза и больше не тухли. Франтишек недобрым словом помянул черта. Застолье продолжилось. Начатая бутылка подошла к концу. Старик отправил жену в подвал за новой. Анеля накинула на голову платок и спустилась вниз.
Женщины долго не было. Франтишек, чей разум бесповоротно затуманил хмель, не жалел бранных слов, чтобы отчитать при всех жену за ее медлительность.
Но вот Анеля вышла из темного подземелья, всем своим видом показывая, что сильно взволнована. Водки при ней не было.
— Вы как хотите, но пора заканчивать посиделки! — дрожащим голосом проговорила женщина. — Сегодня ночью у нас в доме и впрямь какие-то бесы хороводят. Пойдемте спать, пока худого не приключилось. Я вам с Людвигом постелю в соседней комнате.
— Мама, что происходит? — спросила любопытная Агнесса. Поведение матери ее заинтриговало.
— Не твоего ума дело! — отрезала старушка.
— А теперь ты мне ответь, где так долго ходила, и почему без вина! — вскочил из-за стола пьяный Франтишек. — Я тебе не дочь, я — муж, и предо мной придется держать ответ!
Анеля перекрестилась.
— Свят, свят, свят. Не к ночи такое рассказывать.
Франтишек ударил кулаком по столу, так, что глиняная тарелка с остатками еды упала на пол, но не разбилась.
По поведению мужа Анеля поняла, что лучше рассказать сейчас, иначе не миновать драки.
— Ладно. Там, в подвале, я слышала странные звуки, будто ходил кто-то, и не один, а несколько. Сначала думала, что это вы тут буяните, но топот шел не сверху, а из-за стены, той самой, которую ты летом мазал глиной!
— А ну, пошли, посмотрим, что за за дьявол зашел к нам на огонек! — скомандовал Франтишек. Трезвым он, вероятно, испугался бы не меньше супруги и не полез бы в погреб, но пьяному, как известно, никакие черти не страшны.
— Может, не надо? — попыталась дочь остудить пыл отца, ибо также была напугана, но упрямый Франтишек настоял на своем.
— Я иду первым!
Процессия зашагала вниз по скрипучей деревянной лестнице. Впереди шел глава семьи, держа в руке свечу. Как только родственники оказались под землей, так сразу услышали непонятные звуки, о которых говорила Анеля. За стенкой, действительно, кто-то ходил и разговаривал.
Франтишек приложил ухо к глине.
— Так и есть, — заключил он. — Речь странная очень, не здешняя. Но чем черт не шутит! Надо узнать, кто там запрятался!
Мужчина схватил лом, стоявший в углу подвала. Анеля вцепилась в руку Франтишка, не давая ему действовать инструментом.
— Прекрати, Франц! Не вздумай ломать стену! Одному Богу известно, что там, за ней может быть!
— Отцепись, баба! — заорал мужик. — Я тут хозяин, все, что разломаю, сам же и восстановлю!
От первого удара засохшая глина на стенке растрескалась и посыпалась, обнажив полусгнившие от сырости бревна. Второй удар лома пробил дерево, от последовавших за ним щепки разлетелись в стороны. Расчистив пространство, Франтишек увидел кирпичи, но они его не остановили. Кладка в этом месте была сложена кое-как, на дешевом растворе, поэтому заостренный металлический конец багра без труда ее раскрошил. Обломки кирпичей посыпались, но не в погреб, где стояли ошеломленные домочадцы, а в противоположную сторону, будто там, в земле, имелась полость.
В стене образовался проход, достаточно высокий, чтобы туда мог пролезть взрослый человек. Людвиг, все время хранивший молчание, присвистнул.
Анеля грозно взглянула на зятя:
— Не свисти — денег не будет!
Людвиг пропустил поучение мимо ушей. До примет ли, когда перед тобой такое!
Франтишек, а за ним и остальные прошли в зияющую дыру. В свете свечи они рассмотрели небольшое квадратное помещение с бетонным полом, по углам которого были расставлены ведра, швабры и метлы необычной формы.
— Комната для прислуги? — предположил Людвиг.
— Похоже! — поддержал инженера Франтишек.
Из помещения вела одна единственная металлическая дверь. Старик дернул за ручку невиданной заморской формы — и дверь открылась. Яркий свет на миг ослепил компанию.
Когда глаза привыкли, Франтишек, Анеля, Агнесса и Людвиг вышли из помещения. Их взорам открылся длинный узкий коридор, по которому взад-вперед ходили люди, в суете не замечавшие прибывших.
На бродивших по коридору были яркие одежды, совершенно не похожие на те, которые носили в Витебске в 1900 году.
— Фу, какая срамота! — выговорила Анеля, указывая пальцем на девушку с неестественно белыми нарощенными волосами, в короткой юбке, обтягивающей заднюю часть тела, в колготках с вызывающим узором и в туфлях на высоких каблуках.
Агнессе от увиденного в лицо ударила краска.
Людвига в тот момент интересовало другое. Он изучал взглядом источники яркого света, спрятанные за белыми панелями под потолком.
— Электрические лампы, — заключил инженер. — Вот только что за конструкция? Таких ярких мне еще не приходилось встречать!
Также мужчину удивило, что многие их ходивших держали ладони возле ушей, разговаривая с кем-то при этом. Другие несли в руках темные плоские коробочки, пристально вглядываясь в них и водя по ним пальцами.
Людвиг напряг извилины.
— Новое средство связи! — осенило его. — Телефон, но без проводов!
Инженер знал о существовании радио, созданном несколько лет назад, но сам впервые видел это изобретение в практическом применении.
Франтишек оглядывал стены. Вдоль них стояли высокие стеклянные шкафы с разными товарами, о предназначении которых можно было только догадываться. Были еще надписи на русском и латинскими буквами. Судя по всему, с новогоднего застолья семья угодила прямиком в большой магазин.
Толпа бродивших все росла. Вероятно, людской поток подхватил бы четверых витеблян и унес бы по длинным коридорам неведомо куда, но в тот момент окружающие вдруг засуетились и заметались.
В воздухе запахло дымом. Неприятный удушающий запах ударил в нос Франтишку и его родным, а следом пространство наполнила пелена белого тумана.
— Пожар! Горим! — послышалось в толпе.
Люди кинулись врассыпную кто куда. Запищала сигнализация. Продавцы бросали лотки и убегали следом за покупателями, казалось, забыв об оставленных товарах. Дышать делалось все труднее.
— Бежим! — скомандовал Франтишек. — Иначе задохнемся!
Они кинулись назад, в подсобку, из которой пришли. Но, оказавшись маленьком замкнутом помещении, наши герои с ужасом обнаружили, что проход назад, в их подвал, куда-то исчез. Вместо него была ровная нетронутая стена!
* * *
Из официального сообщения витебской прессы:
«13 декабря 2024 года в Витебске в торговом центре «Беларусь» на улице Генерала Белобородова, возле площади Победы, случился пожар. Сотрудники МЧС немедленно выехали на место происшествия. Для проведения спасательных работ и ликвидации последствий возгорания была задействована 21 единица техники и 90 работников МЧС. Площадь пожара составила 2000 квадратных метров. При помощи высотной техники были спасены 6 человек, еще 4 были выведены из помещений при помощи масок. Эвакуировалось 215 человек.
В лечебные учреждения обратилось 15 пострадавших при пожаре. Двое пациентов находятся в реанимации областной клинической больницы. Погибших при пожаре нет».
* * *
Сотрудник Комитета государственной безопасности Иванов вошел в сгоревший торговый центр на площади Победы через главный вход. Когда-то здесь был крупнейший в Витебске кинотеатр, самого чекиста не раз водили сюда, когда он еще учился в школе, с классом, на мультфильмы и приключенческие боевики. Потом зрителей не стало, кино обанкротилось, и помещение перестроили под ТЦ. Классическая история!
У дверей стояли милиционеры, охранявшие место происшествия от зевак и мародеров, пока шли следственные действия. Иванов показал удостоверение, и его пустили внутрь.
Чекист прошел холл с закопченными стенами и брошенными в спешке магазинчиками, где еще недавно торговали шмотками, китайской электроникой и ремонтировали ноутбуки. Скоро всего этого не будет: торговый центр признали негодным к эксплуатации и запланировали к сносу. На его месте возведут что-нибудь более современное и более безопасное с пожарной точки зрения.
Спустившись в подвал, где еще неделю назад активно велась торговля, Иванов проследовал по узкому петляющему коридору в конец западного крыла, где сотрудника уже ждали. Идя мимо темных от гари стен, еще сохранивших запах плавленой пластмассы, чекист искренне удивлялся, что обошлось без человеческих жертв. Оперативно и профессионально сработали спасатели, а не то быть «Беларуси» новой «Зимней вишней» или «Хромой лощадью», где счет жертв велся на десятки и сотни!
Вот и конец коридора. Небольшая площадка у комнаты для технического персонала. У металлической двери, ведущей в подсобку, — четыре продолговатых мешка. Любому, кто никогда не работал в органах, было понятно, что именно в них лежит!
Мешки с трупами охраняли два милиционера и женщина-следователь.
«Значит, жертвы все-таки были,» — понял Иванов. В дни трагедии многие витебляне переживали и молились, чтобы все обошлось, но, к сожалению, случилось самое худшее.
Иванов представился. Следователь была в курсе. Она начала вводить чекиста в курс дела.
— Это как раз по Вашу часть. Вы занимаетексь расследованием всяких..., — дама в форме замялась, — необъяснимых явлений. Вот — одно из них, перед Вами.
— Что здесь произошло?
— Мы и сами не можем понять. Четыре трупа нашли в техпомещении. Два женских, два мужских. Самому старшему — около 60 лет, самой молодой — около 20. Документов при погибших не обнаружено.
— Причина смерти?
— Отравление продуктами горения. Они задохнулись в дыму. Причем перед гибелью, как установили криминалисты, буквально лезли на стену, отчаянно скребли штукатурку.
— Вот и первая странность, — заключил Иванов.
— Странного в этом деле будет еще очень много, — продолжила следователь. — У погибших, как отмечалось, не было при себе документов. Не было и денег, что также вызывает вопросы, ведь они пошли в торговый центр.
— Странность номер два!
— Одеты все четверо были по-домашнему, не имели при себе теплых вещей, несмотря на то, что на улице зима. Причем сама одежда выглядит очень странно, судя по технике изготовления и по внешнему виду, произведена была не менее ста лет назад!
— Странность номер три!
— Мы пытались установить, как и откуда эти неустановленные лица прошли в торговый центр, но ни на одну из камер видеонаблюдения они не попали!
— Вот это, пожалуй, главная странность! — заключил Иванов.
— Вовсе нет. Этих людей нет в базах данных, в дактилоскопической картотеке — тоже. Никто из родных или друзей не обращался по поводу их пропажи, хотя, согласитесь, четыре человека — не иголка в стогу сена!
— Может, иностранцы?
— Возможно, но маловероятно. Мы, кстати, разрабатывали и эту версию, но нигде в гостиницах города не останавливались похожие субъекты. Ждем информацию от пограничников, но, видно, и там глухо!
— Разрешите, я гляну на тела! — попросил чекист.
Милиционеры расстегнули мешки. От увиденного Иванов отпрянул. За годы работы в госбезопасности он не видел ничего подобного!
В мешках лежала сморщенная одежда старинного покроя — мужская и женская. Таким костюмам самое место было в музее, вот только они фигурировали в качестве вещественных доказательств и вряд ли туда попадут.
Одежка была пустой изнутри!
Чекист ощупал платье женщины. Из него на дно мешка высыпалась небольшая горстка пепла.
— Где тела? — в недоумении спросил Иванов.
Женщина пожала плечами.
— Вот поэтому мы Вас и вызвали! Может, Вы поможете пролить свет на эту историю. Дело в том, что трупы, едва мы их обнаружили, начали буквально рассыпаться, словно пролежали здесь целое столетие! Хорошо, что мы успели сделать фотоснимки и взять отпечатки. Не то расследовать было бы нечего!
«Нет тела — нет дела,» — подумал чекист, а вслух сказал:
— Я свяжусь с начальством. Дело, скорее всего, возьмем под контроль. Надеюсь, в печать ничего не просочилось? А то пойдут слухи всякие...
— Не беспокойтесь, — ответила следователь. — Со всех, кто был здесь и что-то видел, уже взяли подписки. В прессе ничего нет. Зачем портить людям новогодние праздники?