Лёня подошёл к дереву.
Где-то на его верхних ветках прятался Кёё. В смысле маскировки он превосходил всех остальных подростков деревни вместе взятых. Но Лёня тоже был по-своему неслаб – по деревьям он лазил довольно быстро, да и слух у него был отменный.
Он уловил на северном конце дерева какое-то сопение.
Смотреть на светящиеся ярко-фиолетовым светом листья было очень больно, и Лёне приходилось ползти по веткам почти вслепую.
Это был особый год. Обычно листья на деревьях светились бледно-синим, в то время как фиолетовое свечение появлялось у них при очень редком стечении обстоятельств – зимой почти не должно быть снега, и всю весну должна стоять солнечная погода. Тогда листья впитывали в себя солнечный свет и не отдавали снегу своё тепло, и в результате получалось потрясающее зрелище.
Старики говорили, что застали в своём детстве год, когда листья на деревьях вдруг стали зелёными. Говорят, что в том году не произошло кроме этого ничего особенного – погода была примерно такая же, как обычно, гроза появлялась примерно раз в месяц... Это, пожалуй, любимое воспоминание старейшего поколения округи.
Лёня наткнулся на что-то мягкое. Аккуратно, не открывая глаз, он начал его ощупывать. Предмет был довольно странной формы...
— АХАХАХАХА! – взвыл Кёё, корчась от смеха. Наверно, ему одному удавалось на пике своего веселья на свалиться с ветки на землю.
Только в этот момент Лёня понял, что то, что он более минуты ощупывал, было ничем иным, как животом Кёё.
Аккуратно и метко цепляясь за ветки дерева, Кёё через несколько секунд оказался у ствола (и как ему только это удаётся с закрытыми глазами?), а спустя ещё мгновение уже считал, прислонившись к подножию дерева.
— ...Десять! – прозвучал голос, и Лёня едва успел замереть. Он замер в очень неудобной позе – второй рукой абсолютно не за что было зацепиться, а ноги стояли на разной высоте.
«Надо срочно о чём-нибудь задуматься! – думал Лёня, — если я буду думать, то забуду о неудобствах!»
Лёне удалось задуматься. Он очень любил представлять себе, как останется ночью на улице – и сейчас занялся как раз этим.
Раньше все считали это сумасшедшей затеей, пока Кёё, тот самый Кёё, который сейчас искал его, не заснул, прислонившись спиной к ветке дерева. Хотя он и не совершил ничего особенного – ветка была в два раза толще него, но ранее это было настолько немыслимо, что о нём говорили, наверно, даже за дальними горами.
Отношение многих людей к нему после того случая изменилось – они стали считать его сумасшедшим. Другие, наоборот, стали относиться к нему как ко взрослому – интересно, во что превратится их услужливость по отношению к нему, когда он сам станет взрослым?
Постепенно история обрастала волнующими подробностями. В официальной летописи Лежбании эта история была записана удлиненной раз в десять – там было написано, что Кёё часто соскальзывал с ветки и устремлялся к небу, в последний момент хватаясь за макушку дерева... Того самого дерева, на котором они сейчас играли в прятки.
Выдумки, конечно же. Лёня видел Кёё из окна в ту ночь – он удобно устроился в ложбине коры и махал в сторону дома своих родителей, как бы уговаривая их успокоиться и замолчать.
Лёня почувствовал прикосновение к своему плечу. Ему уже поднадоело стоять в такой позе, поэтому он с удовольствием спустился с дерева.
— Пора домой, — сказал Кёё. – Скоро ночь.
— А помнишь, мы же собирались ночевать в пещере? – спросил Лёня.
— Меня не отпускают родители.
— А в прошлый раз ты что-то посмелее был! Неужели ты думаешь, что они бы тебе тогда разрешили?
— Ну ладно, пойдём без спросу. Если что, это ты меня туда утащил!
— Пошли! – Лёня был невероятно рад, что станет вторым человеком в деревне, выбравшемся ночью из дома. Только в деревне, к сожалению, а не в мире. После случая с Кёё многие смельчаки стали так же поступать, несколько даже в небо улетело... грустно.
— Твои-то родители знают? – спросил Кёё.
— Да.
— Я имел в виду, разрешили ли они тебе оставаться ночью снаружи?
— Конечно нет, но ведь не пойдут же они ночью меня ловить.
К этому времени они уже подошли ко входу в пещеру. Он был очень узким и находился в зарослях светящихся кустов, из-за чего до Лёни его никто никогда не замечал. В округе пещер раньше вообще не находили, и Лёня с Кёё могли рассчитывать на уединение.
Лёня бросил взгляд на деревню. Те немногочисленные люди, которые ещё не зашли в свои дома, уже спешили к ним – ещё несколько минут, и солнце сядет, а там, глядишь, и небо начнёт притягивать все предметы, не прикреплённые к земле.
Крепко зажмурив глаза и вытянув руки вперёд, Лёня одним молниеносным движением пролез в пещеру. Сразу за входом она очень сильно расширялась, и дальше можно было идти в полный рост.
Кёё пролез за ним.
Гравитация начала ослабевать. Примерно через полминуты ноги Кёё оторвались от земли, вскоре в воздухе оказался и Лёня.
Пещера была довольно узкая, и как только ночь полностью вошла в свои права, Кёё и Лёня ударились головами о потолок, не успев перевернуться.
— Скользко! – приглушённым голосом сказал Лёня, и они начали подниматься. Если бы в это время был день, то они бы спускались, но ведь сейчас ночь... Они шли по потолку пещеры, наблюдая в ней доселе невиданные сталактито-сталагмиты причудливой формы, образовавшиеся в результате чередования дня и ночи. Они просвечивались насквозь – и в то же время были пронизаны сетью светящихся белых нитей, которые создавали в пещере удивительную атмосферу.
В этой атмосфере мальчики совершенно забылись. У пещеры не было совершенно никаких ответвлений, и они не рисковали заблудиться, но за несколько часов они ушли так далеко...
— Гляди! – вдруг воскликнул Кёё на ходу, указывая вперёд.
— Что там?
— Выход! Странно, мы же даже не начали опускаться...
Они быстро выбежали наружу. То, что они увидели, поразило их.
Вокруг расстилалась бесконечная чёрная равнина с изредка поднимающимися холмами, а на небе стояло уже близкое к закату солнце. Местность, по-видимому, состояла только из одного чёрного камня, который был настолько скользким и крепким, что ребятам приходилось напрягать мышцы ног, чтобы не упасть.
— Кёё, — подавленно прошептал Лёня.
— Что? – ответил тот одними губами.
— Похоже, мы вышли по другую сторону Земли! Ты понимаешь? – Лёня вдруг перешёл на крик.
— Подожди... Значит, у нас там ещё ночь?
— Да!
— Слушай, давай прогуляемся тут чуть-чуть и домой пойдём, а то я уже жутко проголодался.
— А мне спать хочется.
— Ах, точно, мы же сейчас должны спать...
— Ну что, пойдём к холму?
— Пошли.
Чёрный камень образовывал кое-где причудливые формы – ребята несколько раз прошли через приземистые арки, иногда влезали на пологие пирамиды... Они не знали, сколько времени прошло, прежде чем они оказались на вершине самого высокого холма. Он оказался гораздо дальше, чем они рассчитывали.
Добравшись до наивысшей точки, Кёё успокоенным взглядом окинул окрестности, зевнул, присел отдохнуть и сразу же уснул. Лёня последовал его примеру. После многочасового пути их уже ничто не удивляло, а сутки без сна продержаться было довольно трудно.
* * *
Лёня с трудом разлепил веки.
Протёр глаза руками.
Прямо в них било красноватое уже, заходящее солнце. Вот над горизонтом остался только его краешек...
Лёня почувствовал, что постепенно легчает.
Растолкал Кёё.
Теперь они оба чувствовали, как медленно отрываются от этой чёрной безжизненной поверхности, на которой совсем не за что было уцепиться...