Эта история написана в рамках зимнего турнира Мракотеки (декабрь 2023 — январь 2024 года)
Таня не любила оставаться с дядей Матвеем. Он казался ей злым и холодным, словно мороз в особенно тёмные ночи. Один раз, когда мама болела, Тане пришлось выбегать на улицу за водой, и девочка хорошо запомнила жгучие невидимые укусы, которые оставляла зима. Когда дядя Матвей ругался, Таня хотела закутаться, скрыться от его маленьких, острых, наполненных злобой глаз. А ещё от друга, как называла его мама, плохо пахло. Кисло-горький от пота и водки, запах был совсем не такой, как у мамы. Она видела, как дочь смотрела на нового в доме человека и, всё понимая, не просила называть его папой. Таня бы и не смогла.
Папа жил далеко, в городе. Девочка никогда его не видела, но каждый Новый Год с замиранием сердца загадывала одно и то же желание. Она хотела, чтобы на праздник собралась вся семья. Мама, когда Таня спрашивала про папу, грустно вздыхала и отводила глаза. Может, хоть в этот Новый Год он вернётся?
А пока единственным мужчиной в доме был дядя Матвей. Мама привела его осенью и сказала, что теперь он будет жить у них. Дядя Матвей приносил в дом деньги, хоть бо́льшая их часть и уходила на противную водку, тяжёлый дух от которой теперь целыми днями стоял на кухне. У маминого друга была белая машина «Жигули», которую он называл «тройкой». На ней дядя Матвей обещал в наступающем году возить Таню до школы в соседнем посёлке.
Мама говорила, что любит слишком надолго задержавшегося гостя, однако девочка просто не понимала, за что его можно было любить. Разве за «Жигули»? Их и «крепкого мужского плеча», про которое однажды сказала маме знакомая старушка Надежда Игоревна, явно было недостаточно. Плечи были и у других мужчин, к тому же дядя Матвей не мог похвастаться крепостью телосложения. Напротив, он был худым и нескладным. И злым. Много ругался, выпив, бил маму и Таню, угрожал выгнать их из дома. Когда же сам грозился уйти, мама падала на колени и умоляла остаться.
У девочки появилась теория: дядя Матвей был злым волшебником, как Урфин Джюс из книжки. С помощью колдовства он заставил маму полюбить себя и постепенно захватывал квартиру, где жила Таня. Девочку успокаивало только понимание, что самый дорогой для неё человек не полностью поддался чарам: иногда вечерами, когда мама с дядей Матвеем запирались в спальне, Таня слышала из-за двери сдавленные всхлипывания. Мама плакала, жалела родную дочь.
У оккупировавшего квартиру колдуна были и свои деревянные солдаты. Они приходили по выходным, сидели на кухне, пили и громко смеялись. Мама пыталась их выпроводить, но после страшного скандала смирилась. Кажется, синяки у неё оставались до сих пор. Дядя Матвей называл своих приятелей исключительно хорошими людьми, хотя после них иной раз пропадали некоторые вещи. После водки гости на негнущихся, действительно будто деревянных, ногах шли на улицу курить.
Однажды, в день, когда мама куда-то отлучилась, один из дружков дяди Матвея ввалился к Тане в комнату, видимо, ошибившись дверью. Этот «деревянный солдат» был особенно неприятным, с взъерошенными волосами, опухшим лицом и бешено вращавшимися глазами. Когда мужик заметил девочку, замершую от страха, его рот растянулся в улыбке. Что-то мыча, он прижал Таню к стене, а дальше… что было дальше, девочка вспоминала с трудом. Чётко отпечатались в памяти лишь мерзкие прикосновения, от которых у неё внутри всё сжималось. Внутри поселился липкий страх, и даже поделиться случившимся с мамой было до невозможного тяжело.
Последний день года начался только к полудню. Таня всю ночь не могла заснуть. Мысли о «деревянном солдате» душили её, по углам тёмной комнаты слышались его шаги, кряхтение, кашель и бормотание. Ближе к утру кошмары ненадолго отпустили девочку, но лишь для того, чтобы вскоре снова сжать ей голову. Теперь девочке повсюду мерещился мужчина из вечерних новостей. Накануне Таня краем уха услышала, что в городе кого-то насмерть ударили в глаз ножом. Сознание угодливо рисовало бледное лицо с торчащей из глазницы рукоятью, с которой на пол капали кровавые слёзы.
Недолгий и беспокойный сон развеяло солнышко. Лучи игриво заглянули в окошко и, лизнув по гравюре с олимпийским мишкой, висевшей ещё с тех пор, когда бабушка с дедушкой были живы, коснулись лица Тани. Мамы пока не было дома: она пошла к Надежде Игоревне отрабатывать долг. Когда мама заболела (конечно же, её сглазил дядя Матвей), понадобились лекарства из города, на которые ушло много денег. Знакомая помогла, взяв с мамы обещание помочь ей с уборкой. И вот старушка решила навести перед Новым Годом порядок.
На кухне, как обычно, сидел дядя Матвей, обещавший маме не пить до вечера. Судя по полупустой бутылке рядом с ним, обещание мужчина не сдержал.
– Здорова, мелочь, – бесцветным голосом бросил он, почёсывая лысину.
– Доброе утро, дядь Матвей.
Стараясь не смотреть на отчима, Таня быстро съела оставленный для неё завтрак и вернулась в свою комнату. Почитала книгу про подземных королей. Поиграла в чаепитие с куклой Наташей и плюшевым медвежонком Венькой. Взяв простой карандаш, села рисовать семью. Маму и себя Таня изобразила быстро, а вот с папой оказалось сложнее. Лицо никак не хотело получаться таким, каким девочка его представляла. Таня, высунув язык, настойчиво выводила, стирала и снова выводила линии, пока бумага на месте папиной головы не протёрлась.
Девочка выглянула в окно. За ночь нападало много снега, и на стоявшей прямо под окном «тройке» скопился целый сугроб. Возле соседнего барака – близнеца того, в котором жила Таня, – сидел на скамейке бородатый дед Саша. Его окружили трое молодых парней с аккуратной зелёной ёлочкой на санках.
– Дедушка, купи ёлку! Хорошая, только из леса, – подхватывали они друг за другом, – к полуночи успеешь украсить.
– Отстаньте со своей ёлкой, ироды, – зло шипел дед Саша, – и с праздником своим бесовским. Вы в Новый Год лукавого славите! В тёмную ночь из леса нечисть лезет, а вы ей дары на деревья вешаете. Вот Рождество – то праздник, а сегодня бесовство сплошное.
Разговор наскучил Тане. Дед Саша очень сильно верил в Бога, поэтому ко многим привычным для девочки вещам относился с недоверием. Однако его нелюбовь к Новому Году стала для Тани сюрпризом. Неужели бородатый длинноволосый дяденька, создавший весь мир, мог не любить такой хороший праздник? Наверное, поэтому на иконе, стоявшей в маминой спальне, Бог и был таким грустным. Смотря в его наполненные тоской глаза, Таня украдкой просила вернуть ей папу. Но Бог, как и Дед Мороз, не спешил исполнять её желание.
Время тянулось медленно, как смола, выступавшая на соснах в жару. Девочке очень хотелось выбежать на улицу, поиграть с другими детьми в снежки, слепить снеговика, но мама ушла в тёплой куртке, которую они носили по очереди. От скуки Таня начала вслушиваться в окружавшие её звуки. Тикали часы. В ванной из крана капала вода. На кухне периодически тяжело выдыхал дядя Матвей.
Где-то через полчаса отчим нетвёрдой походкой вплыл в комнату и опёрся на дверной косяк. Он уже был пьян.
– Я-а щас к со… седу пойду, он щуку общал дать. А ты сиди тихо и не-е-е выходи никуда. Шесть лет уже, – дальше дядя Матвей заворчал неразборчиво.
– Хорошо, – кивнула Таня, морщась от водочного духа.
– И-и-и эта… салат не трогай! Это на Новый Год, – с этими словами мужчина с трудом оторвался от косяка и направился в прихожую.
Как только щёлкнул, закрывшись, замок, девочка пошла на кухню. Мама накануне сказала, что обед лежит в холодильнике. Как только открылась дверца, перед взором Тани предстали огромный тазик оливье и пузатая бутылка шампанского. От запаха салата живот девочки заурчал. «Ведь если я попробую совсем немного, дядя Матвей не заметит?» – мелькнула предательская мысль. Таня встала на цыпочки и потянула на себя тазик. Как назло, он стоял вплотную к бутылке и не поддавался.
– Давай, давай, – приговаривала девочка и всё сильнее тянула на себя. И вот тазик выскочил из холодильника. Не удержав равновесие, Таня упала на пол и больно ударилась, а салат разлетелся по всей кухне. Следом с оглушительным грохотом и шипением взорвалась бутылка. Девочку обдало шампанским.
От страха потемнело в глазах. Таня, уже зная, что не успеет убрать последствия катастрофы, бросилась в мамину спальню и закрылась в шкафу с одеждой. Хоть бы там дядя Матвей не нашёл её. Вскоре он вернулся в квартиру и с шарканьем поковылял на кухню. Затаив дыхание, девочка ждала реакции отчима.
– Мелкая тварь! – заорал дядя Матвей. – Убью паскуду!
Мужчина рыскал по квартире, круша всё на своём пути.
– Та-а-анечка, ты где? Выходи, – с деланным спокойствием звал он падчерицу. Таня же только сильнее прижималась к стенке шкафа. Дядя Матвей уже проверил везде, и скоро мог обнаружить убежище девочки.
– Вот ты где, мразь! – дверца распахнулась, и перед Таней возникло перекошенное от ярости лицо. Брызжа слюной и исторгая проклятия, дядя Матвей схватил девочку, вытащил на свет и со всей силы ударил головой о шкаф.
Когда Таня очнулась, вокруг уже было темно. Нестерпимо болела голова, от голода покалывало в животе, и к тому же было очень холодно. Девочка с ужасом поняла, что находится в лесу. Лицо в месте, которым она соприкасалась со снегом, горело. Таня попыталась вскочить на ноги, но перед глазами тут же заплясали миллионы искр, а ноги подкосились. Держась за голову, девочка сначала встала на четвереньки, и только потом аккуратно поднялась в полный рост.
Со всех сторон её обступали одетые в снежные шапки ели. Между разлапистыми ветками не было видно ни одного просвета, только сверху печально смотрела на лес луна. Мёртвая тишина вокруг лишь иногда нарушалась скрипом деревьев и шумом от падения снега с еловых лап. От каждого шороха сердце Тани уходило в пятки: звуки казались шагами хищников, постепенно окружавших девочку.
– Э-эй, кто-нибу-у-удь… – попыталась закричать Таня, однако севший голос сразу же сорвался на хрип. – Мама, мамочка, – почти шептала она.
От страха, боли и обиды девочка расплакалась. Она ведь вела себя хорошо и слушалась маму, за что вместо праздника она оказалась здесь?! Неужели дядя Матвей настолько невзлюбил Таню, что бросил её посреди леса?
Вдали вскрикнула птица. По всему телу снова пошла дрожь. Теперь девочка ясно поняла: никто её не найдёт, никто не поможет. Вокруг не было следов, а это значило, что их уже занесло снегом. Из последних сил прохрипев призыв о помощи, Таня села под ёлку и привалилась к стволу.
– Тепло ли тебе, девица? – раздался из чащи насмешливый скрипучий голос.
– Тепло ли тебе, красная? – вторил ему второй, похожий на собачье рычание.
В чаще тут и там зажигались красные огоньки. Таня зажмурилась до боли в глазах и сжалась в комок. Это было намного страшнее, чем прятаться в шкафу от разъярённого дяди Матвея. Больше всего на свете девочке хотелось оказаться как можно дальше от леса, пусть даже пришлось бы стерпеть наказание от отчима.
– Открой глаза, глупенькая, – Таня услышала добродушный девичий голос. Осторожно приоткрыла один глаз.
Обладательница голоса оказалась старше неё на пару лет. Одета незнакомка была в синюю шубку ниже колен, из-под белой шапочки с большим помпоном струились на плечи ярко-синие волосы.
– Т-ты кто?.. – дрожащим голосом спросила Таня.
– Я Снегурочка, – улыбнулась во весь рот девочка, – а там, в лесу, бесенята. Они мои друзья, они добрые. Эй, выходите сюда, – Снегурочка обратилась к огонькам в темноте.
Из-за ёлок вышла группка мальчиков, с ног до головы покрытых кудрявой шёрсткой. У каждого из-под волос виднелось по паре рожек. Бесенята были совсем не страшными: они мило улыбались и подмигивали Тане.
– Что ты делаешь тут совсем одна? Заблудилась? – участливо спросила Снегурочка.
– Нет, я... друг моей мамы принёс меня сюда, кажется... он ударил меня, а потом я не помню...
– Даже так! – ответ Тани, похоже, поразил Снегурочку. – Тогда он очень плохой человек! Мы должны наказать его.
– А как? Ты знаешь дорогу из леса?
– Конечно, Танечка. Тебя ведь так зовут?
– Да... а откуда ты знаешь?
– Мне сказал Дедушка Мороз. Пойдём скорее, нам ещё нужно успеть к нему на ёлку.
Таню захлестнула буря эмоций. Неужели всё происходило взаправду?
Со Снегурочкой и бесенятами идти по лесу было совсем не страшно. Новая знакомая показывала, куда идти, а странные мальчишки придерживали еловые лапы, чтобы они не ударяли Таню по лицу.
– Дедушка Мороз зовёт к себе на ёлку всех детей, у кого Новый Год несчастливый. Все твои мечты там исполнятся, – воодушевлённо рассказывала Снегурочка, пока, высоко задирая ноги, пробиралась по глубокому снегу. Таня шла за ней, ровно по следам.
– Даже... даже папа там будет? – с неуверенностью спросила Таня.
– Конечно! В эту ночь чудо найдётся для каждого.
Таня не смогла бы сказать наверняка, сколько времени они со Снегурочкой пробирались между высокими елями. Кажется, вышли из леса девочки довольно быстро. Барак, в котором жили Таня с мамой, стоял у самой границы вечнозелёного царства.
– Смотри, там кто-то есть, – Снегурочка указала на первый этаж. На кухне горел свет.
Подобравшись ближе к дому, девочки услышали громкую музыку, пьяные крики и смех. Дядя Матвей снова позвал своих друзей. «Почему мама позволила им прийти сегодня? Она же обещала, что в Новый Год гостей не будет…» – с испугом и обидой подумала Таня.
– Не переживай, – улыбнулась Снегурочка, словно прочитав её мысли, – твоя мама уже на ёлке. Нам осталось кое-что сделать – и мы поедем к ней.
С этими словами девочка скатала снежок и со всей силы запустила в кухонное окно.
– Вы чо, уроды?! Шко… лота срная! Поймаю – руки вырву! – раздались недовольные возгласы дяди Матвея.
– Заверни за угол и жди меня у двери, – шепнула Снегурочка, – я скоро.
Таня послушно направилась ко входу в подъезд. Её спутница тем временем послала вслед первому ещё несколько снежков.
За деревом у входа в дом спрятались бесенята. Встав друг другу на плечи, они выстроились в башенку, как заправские акробаты. От такой картины Таня хихикнула. Бесёнок, стоявший в самом низу, состроил ей рожицу, показав заострённые зубки. Однако девочке стало совсем не до смеха, когда на крыльце появился дядя Матвей. Двигаясь на полусогнутых ногах и держась за стены, он был похож на гигантского паука. В лунном свете сверкнул нож, который мужчина сжимал в руке.
Бесенята сразу же среагировали. Нижний, ловко перебирая ногами, направил башенку в сторону дяди Матвея. Мужчина даже не успел среагировать. Чёрная волна, в три раза выше него ростом, накрыла дядю Матвея с головой. Он отмахивался, рычал, пытаясь сбросить бесенят, но те, даже не замечая, неумолимо тащили его в лес. Вскоре крики отчима перестали быть слышны.
– Матюха, мать твою, ты чего там?! – на крыльцо вывалился ещё один знакомый. Тот самый «деревянный солдат», воспоминания о котором лишили Таню спокойного сна.
Снегурочка, ловко оттолкнувшись от наста, подпрыгнула. В полёте она выхватила из-за пазухи нож, который ещё недавно был у дяди Матвея. Подсечённый, мужчина упал с крыльца, потешно взмахнув руками. От удара о ступеньки что-то омерзительно захрустело. Не давая противнику опомниться, Снегурочка вонзила в него лезвие. Ночь огласил нечеловеческий крик. Таня не знала, какую боль нужно испытывать, чтобы так орать. Хоть девочка и зажала уши, чтобы не слышать ужасный звук, в глубине души она чувствовала, что «деревянный солдат» получил по заслугам.
– Смотри, Танечка, я ему бубенцы отрезала, – Снегурочка, вытирая об шубу нож, с довольной улыбкой потрясла перед девочкой мешочком, из которого на снег капала кровь.
– Убери! – не своим голосом крикнула Таня. Её душили слёзы. Она не понимала, что такое бубенцы и зачем Снегурочка их показывает. Содержимое мешка уж точно не могло звенеть.
– Ладно, прости, – девочка убрала жуткий сувенир в карман, – я ещё кое-что нашла, – из другого кармана Снегурочка достала ключи от «тройки» дяди Матвея.
Таня уже не была уверена, что хочет ехать на ёлку. Новая знакомая оказалась не такой уж доброй, и девочку откровенно пугала. Заметив сомнения девочки, Снегурочка подошла к ней и обняла. Вопреки ожиданиям, её прикосновения оказались не холодными, а наоборот – тёплыми и приятными… прямо как у мамы. «Доченька, верь Снегурочке, всё будет хорошо. Скоро ты будешь со мной и папой», – зазвучал в голове до боли знакомый голос.
Успокоившись, Таня пошла за Снегурочкой. С удивлением девочка отметила, что та была уже не её ровесницей, а взрослой девушкой. Возле «Жигулей» толпились бесенята, старательно сметавшие с них напа́давший снег. Вскоре машина была очищена. Таня и Снегурочка сели вперёд, а галдящие бесенята попрыгали на заднее сиденье. Поместились они с большим трудом.
– Та-ак, сейчас попробую завести, – проговорила Снегурочка, проворачивая ключи. Она завела «тройку» с первого раза, чего ни разу не получалось у дяди Матвея. Машина плавно поехала, постепенно всё разгоняясь. Уже через пару минут «Жигули» неслись со страшной скоростью. За окном выла пурга, снежинки кружились в бешеном танце, скрывая от Тани дорогу. Снегурочка вела уверенно, будто знала маршрут наизусть, а вскоре вообще отпустила руль.
– Что ты делаешь?! – крикнула Таня, вцепившись в спинку сиденья. Машину страшно трясло, что-то царапало по кузову, ударяло в стёкла.
– Я сейчас не управляю, – объяснила Снегурочка, – Дедушка Мороз отправил к нам трёх своих волков. Теперь нашу «тройку» везут они. Машина с такой скоростью ехать бы не смогла, а мы обязаны успеть в Великий Устюг, пока не закончилась ночь.
Таня нахмурила лоб. Из того, что рассказывала мама, было понятно, что живёт Дед Мороз очень далеко от родного Таниного посёлка. Значит, «Жигули» должны были нестись с безумной скоростью. Измученная техника скрежетала и почти что выла, а снаружи за ней подхватывали волки.
Примерно через час езды «тройка» стала замедляться и наконец остановилась, перед смертью кашлянув движком.
– Вылезай, – Снегурочка ловко выскочила из машины, открыла перед Таней дверь и подала девочке руку. Вокруг был точно такой же лес, как и возле дома. Единственным отличием были цепочки следов, ведущие в одно место. По ним Снегурочка и повела Таню. Отпечатки на снегу вряд ли принадлежали человеческим ногам: некоторые были слишком большими, другие же больше напоминали копыта или медвежьи лапы. Из-за деревьев доносились ломаные голоса, что-то активно обсуждавшие. По мере их приближения бесенята всё больше оживлялись.
Спутницы оказались на ярко освещённой кострами поляне. Огненные столбы создавали вокруг клочка земли, свободного от деревьев, ровное кольцо. Снегурочка аккуратно провела Таню между двух костров и подвела поближе к центру поляны. Там возвышалась ёлка. Она была высотой с дом, в котором жила девочка, на широко раскинувшихся ветвях висели какие-то странные игрушки. Присмотревшись, Таня с ужасом поняла, что это. На одной ветке болталась человеческая голова, на другую было повешено ожерелье из сердец. Каждое украшение было сделано из человеческих частей!
Похолодев, Таня подняла глаза к верхушке ели. На ней располагалась необычная семиконечная звезда, источавшая слабое голубое свечение. Внутри неё переливалось и копошилось что-то живое. Вокруг ёлки стояли существа под стать новогоднему дереву. Это были люди с собачьими головами, с рогами, кабаньими пятаками и клыками, лишней парой глаз или другими странностями. Бесенята разбежались между ними, и каждый приткнулся к своей паре чудовищ.
– На ёлку все дети должны приходить с родителями, – Снегурочка обвела взглядом собравшихся, – твои тоже скоро подойдут. Надо только представить тебя Дедушке, – с этими словами она подошла к ёлке и повесила на нижнюю ветку мешочек с «бубенцами».
Чудища на поляне с интересом смотрели на Таню. Их разговоры звучали, как полный бред. Девочка различала отдельные слова, но не могла понять, о чём толковали гости на ёлке. Их бессвязная речь становилась громче и громче, все присутствовавшие начали подвывать и скандировать какую-то кричалку.
– Кто меня зовёт? – разнёсся над лесом низкий гул.
– Мы, дедушка! – возбуждённо прокричала Снегурочка. Её шуба распахнулась, показывая мертвенно-бледную кожу. – К тебе на ёлочку новая гостья!
Бум-м. Бум-м. Кто-то гигантский шагал к поляне. Бум-м. Бум-м.
– Как тебя зовут, девочка? – пророкотало прямо над Таней. Она с трудом запрокинула голову и посмотрела вверх. Сначала ей показалось, что на небе зажглись совсем рядом друг с другом две звезды, но те вдруг на секунду исчезли и снова появились. Это были глаза. Бесконечно глубокие глаза, один взгляд в которые мог навсегда затянуть в холодную бездну.
– Мь… меня з-з-з-за… зовут… Т-т-таня, – от волнения девочка начала заикаться.
– Хорошо, Танечка. Чтобы получить подарок, ты должна рассказать стишок, – прогудел Дед Мороз.
В Таниной голове все мысли смешались в кашу. Пьяный и ещё живой дядя Матвей, новости по телевизору, тазик оливье, жуткий холод, лес, ночь, ворчание деда Саши про бесовский праздник. Дед Саша, ёлочка, в лесу родилась…
– …ёлочка, вле-су а-на ра-сла. Зи-мой и ле-там строй-на-я зи-лё-на-я бы… ла, – Таня, с трудом ворочая языком, выговорила то, что смогла вспомнить.
Стоявшие на поляне существа начали аплодировать. В нечленораздельных криках мелькало, повторяясь, одно и то же слово.
– Наша, наша! – скулили, каркали и хрюкали чудища.
– Ти-и-ихо, – Дед Мороз взмахнул рукой, от чего чуть не потухли все костры, – теперь, Таня, ты можешь получить подарок. С Новым Годом! – от добродушного хохота волшебника у девочки заложило уши.
Через секунду наваждение прошло. Дедушки Мороза рядом уже не было, зато из-за костров вышли Танина мама и тот человек из телевизора. На маминой шее вместо шарфа была повязана верёвка.
– Мамочка, кто это с тобой? – жалобно спросила Таня. Ей не хотелось, чтобы этим мужчиной оказался…
– Это папа, девочка моя, – улыбнулась мама, – столько времени ты его ждала, и он сюда приехал, на ёлку.
Из левого глаза мужчины торчал нож. Ровно так, как Тане представлялось в кошмарах. Девочка закрылась руками и начала пятиться.
– Танечка, неужели ты не рада меня видеть? – грустно спросил папа. – Я ведь так тебя люблю, так по тебе соскучился, – по рукояти ножа скатилась красноватая слеза. В то место, куда упала капля, тут же слетелось несколько снегирей. Ещё один уселся прямо на торчавший нож. Папа стянул варежку и почесал ему шейку.
– Видишь, Танюш, папа хороший, – сказала мама, – почему ты боишься? Ты что, до сих пор не поняла? – женщина вытащила из кармана зеркальце и протянула дочери.
В отражении Таня увидела корку запёкшейся крови на голове и небольшую вмятину в районе темечка.
– Дядя Матвей ударил тебя слишком сильно, – с сочувствием произнёс папа, – но за это его уже наказали. А ты всегда будешь с нами, с семьёй.
Расплакавшись, Таня подбежала к родителям и крепко их обняла. Дедушка Мороз всё-таки услышал её просьбы, исполнил желание. Это был лучший Новый Год на свете!
Существа на поляне одобрительно заурчали. Они начали брать друг друга за руки (или лапы?) и строиться в хоровод. Таня встала с ними, между мамой и папой. Снегурочка, сбросив одежду, кружилась и прыгала вокруг ёлки. Горевшие синим пламенем волосы развевал внезапно поднявшийся штормовой ветер. Ёлки качались и скрипели, гости Деда Мороза бежали всё быстрее. В безумной круговерти мелькали исполненные экстаза звериные морды, пульсировавшая на новогодней ёлке звезда и полные груди Снегурочки, продолжавшей выплясывать безумные фигуры на грани человеческих возможностей.
Таня была счастлива, как никогда. В этот Новый Год не просто сбылось её сокровенное желание. Она увидела настоящего Деда Мороза и оказалась в месте, где дети никогда не плачут, где родители всегда рядом и никогда не ссорятся. Где царят вечная ночь и вечный безумный праздник. Где мечты становятся явью – стоит лишь оставить доброму Дедушке Морозу дар. Где чудо найдётся для каждого.