Ласковое утреннее солнце заливало дворик, птицы пели о чём-то своём, дети копошились в песочницах под присмотром сонных родителей. Новенький мотоцикл плавно вкатился во двор, словно корабль по волнам, поурчал немного мотором и по приказу ключа замолк. Мотоциклист снял белоснежный шлем, открывая лицо, и довольно сощурился, словно кот, поймавший мышь.
Стайка мальчишек облепила парня:
— Дяденька, прокати, а?
— В другой раз, хорошо? — отмахнулся от них мотоциклист. Он явно кого-то ждал. Не обращая больше внимания на разочарованную ребятню, парень прошёл к лавочке возле подъезда, сел, уткнулся в телефон и ушёл в себя. В наш мир его вернул скрип подъездной двери. Он обернулся на звук. Из подъезда выпорхнула девушка.
— Привет, — неожиданно тихим, даже как будто неуверенным голосом поздоровался с нею парень.
— Привет! — звонко ответила она.
Пауза. Взгляд на мотоцикл, на шлем, лежащий на лавочке, затем на парня...
— Купил? — с улыбкой спросила она.
— Купил! — как будто с лёгкой иронией ответил он.
— Прокатишь?
— Прокачу!
Вернувшись к мотоциклу, парень открыл багажник и достал оттуда новенький шлем.
— Надень!
— Зачем?
— Так положено!
— Заботишься? — улыбнулась она.
— Забочусь, — снова неожиданно тихим голосом произнёс он. Но через секунду в его голосе снова зазвучала решительность:
— Сразу предупреждаю: меня не теребить, на ходу поговорить не пытаться. Держись крепко. Если еду слишком быстро — постучи ладонью по правому боку, я сбавлю. Всё ясно?!
Она нетерпеливо кивнула головой: мол, ясно, давай поехали уже.
Забравшись на мотоцикл, парень натянул шлем, он подсела сзади и крепко прижалась к нему. Вот повёрнут ключ, и мотор едва слышно затарахтел, выкидывая из выхлопных труб облачка дыма... Плавно тронувшись, мотоцикл направился в сторону к загородной трассе, где можно было раскрутить движок на всю катушку, не опасаясь присутствия органов правопорядка. Дорога до трассы была довольно долгой, и высокооборотистый мотор скучал в пробках, словно требуя поддать газку, но в условиях города это было чревато... И вот, после двух часов мученья в разогретом солнцем мегаполисе, они наконец вырвались на загородную трассу. Лес по обочинам, ровный асфальт и почти пустая дорога — как же они ждали этого последние два часа!
Мотоцикл стал плавно набирать ход, повинуясь ручке газа.
80... 100... 120...
Она с интересом глядела на проносящиеся мимо них деревья, а он вдруг замер, словно превратившись в продолжение своего стального коня. Но за неподвижным взглядом таилось кипение мыслей — он ударился в воспоминания. Вообще, память — странная штука. Она может неожиданно подкинуть нам то, о чём мы и думать забыли, или наоборот, в самый ответственный момент закрыть то, что мы, казалось бы, должны знать назубок. Сейчас был как раз-таки первый случай: его мозг хлестали обрывки фраз, образов, заставляя сердце биться всё чаще, а дыхание ускоряться...
Ручка газа резко дёрнулась, мотоцикл поднялся на заднем колесе и чуть погодя опустился. Она вжалась в его спину, а когда мотоцикл опустился на оба колеса, она быстро похлопала его по правому боку, ожидая ответной реакции, но... Он и не думал снижать скорость. Подумав, что его одежда была достаточно плотной, а её хлопки недостаточно сильными, она постучала ещё раз, сильнее. Но реакции опять не последовало. Вот уже 160... Конечно, не самая сумасшедшая скорость. Но он ведь всегда был таким осторожным, даже мнительным! Когда они катались на его старом мотоцикле, она наоборот, то и дело просила его прибавить газу. Почему же сейчас он едет так быстро?..
— Ттты... вввыйдешь за меня? — вдруг промямлил он, протягивая ей коробочку из красного бархата. «Вот растяпа! Даже открыть забыл», — мелькнула мысль в голове. Рука предательски тряслась.
Она взглянула на него, и её глаза наполнили слёзы.
— Понимаешь, я давно хотела тебе сказать... — она всхлипнула, — понимаешь, — повторила она, — я...
— Ты выйдешь за меня? — спросил он ещё тише, чуть слышно, чувствуя, что что-то идёт не так.
— Нет, подожди, дай я скажу... Я... я люблю другого... — Пауза. — и думаю, нам нужно расстаться...
180... Она уже не хлопала, она лупила по его чёртову непослушному правому боку, но реакции всё не было. «Какого хрена он делает? Решил повыпендриваться передо мной? Когда приедем, я ему устрою!»
Вдалеке стала виднеться деревушка, через которую проходила трасса. У окраины деревни стоял обелиск павшим воинам, некогда защищавшим Родину от захватчиков, а ныне канувшим в бездну того, что мы называем временем.
200... Вот и деревня. «Здесь-то он остановится. Ох уж я ему задам!» — гневно подумала она.
Резко повернув направо, он устремил мотоцикл прямо на обелиск. «Что он де...» — мысль оборвалась, так и не успев закончиться.
Звук удара разнёсся по округе.
Они умерли в один день. Смерть не смогла разлучить их, и даже после неё они остались вместе навечно... Правда, обычно эти слова означают совсем другое. А вовсе не то, что их тела, а вернее те куски, что удалось собрать, пришлось хоронить в одной могиле, ибо разделять их было физически невозможно.
* * *
Мотоциклу повезло чуть больше. Некто выудил несколько запчастей из груды обломков и оснастил ими своего потрёпанного стального коня. Правда, бедняга не заметил, что на раме вдруг появились две маленькие трещинки, образующие неровный крест. А будь он немного повнимательней, то быть может, и не разбился бы при первом же тест-драйве.
Следующему хозяину тоже следовало бы повнимательнее осмотреть своё удачное приобретение, подвернувшееся на авторынке за сущий бесценок. Что это, мол, за две трещинки такие, крестиком сходящиеся? А рядом ещё две такие же... Словом, новый хозяин тоже так и не покатался. А вот его сын, взяв без спросу аппарат у отца, разбился на нём вместе со своей подружкой.
Говорят, что мотоцикл до сих пор жив. Когда я слышал о нём последний раз, в соседнем городе его продавали за смехотворную цену — за тысячу рублей, но с оговоркой: «17 крестов». Байк стоял в гараже молодой вдовы, которая едва не сошла с ума от ночных кошмаров, где её супруг вновь и вновь мчится по шоссе на проклятом мотоцикле...
Вы не так давно приобрели подержанный мотоцикл? А вы внимательно его осматривали?
Автор: Oxygen