– Подпись здесь поставь, – измученный от бюрократических хлопот голос егеря нарушил тишину, прерываемую до этого только росчерками ручки и скрипом паркета.
– Один, значит? – продолжал он, – Студентики у нас тут бывают, ходят всё, ходят, неймётся. А потом ищи их. А мало ли что случится?
Я молча разглядывал карту на стене, пожелтевшую то ли от времени, то ли от солнечных лучей с окна. «Южно-Уральский государственный природный заповедник» — гласила надпись на самом её верху. У двери дожидался мой единственный спутник на несколько дней — доверху набитый рюкзак цвета хаки.
Обзорная точка достигнута в срок и предстоит заслуженный отдых. После небольшой прогулки вдоль хребта в поисках сухостоя, я соорудил костровище под одной из уцелевших рядом с обрывом сосен. Кристаллики в белоснежных камнях блестели от огня, словно свежевыпавший снег в морозный день.
– Мрамор. Сегодня шикую, – разговоры с собой войдут в привычку уже через день одиночества.
Костёр, выхватывая всё больше пространства у вечера, создал островок уюта и безопасности на холодных серых скалах. Я проверил породу на прочность и сел на самый край обрыва, свесив ноги.
Каскадами уходят вдаль хребты. Вершина Ямантау – последняя на сотни километров, кто ловит закатные солнечные лучи. К юго-западу от горы показались огни секретного города в составе ЗАТО, расположившегося под крылом мощного двухвершинного массива.
Утром я снова осмотрел цель, не указанную в пропуске на заповедную территорию. За половину миллиарда лет некогда могущественная гора рассыпалась на кусочки, устлав камнями многие сотни метров вокруг себя. Ямантау, в отличии от остальных вершин, закрыта для посещения туристами. Энтузиастов, которых не отпугнула репутация «Злой Горы», ловили лесники, ревностно охраняющие её. До недавнего времени.
Ложка скребла по дну уже пустого котелка. Никаких новостей за последний летний сезон. И если отчётов в заповеднике о пойманных туристах я увидеть не мог, то вымершие форумы и забытые странички сталкеров мне не давали покоя. Суровые наказания? Заключение под стражу? Тем слаще была тайна.
Позавтракав, я в последний раз оглядел место своей стоянки и, мечась в мыслях о том, что я мог забыть собрать, чудом не наступил на муравейник. Муравьи не теряют зря времени — как только солнце начало делиться утренним теплом, сразу выходят на склоны своего жилища погреться.
Ямантау вблизи будто поглощала все звуки – настолько тихо вокруг. Я подобрался на опасную дистанцию, где повсюду могут быть патрули. Из рассказов предыдущих восходителей и сталкеров, которых привлекал секретный объект, мне было известно о примерном расположении постов с охраной. С самого начала у меня был план: сыграть заблудившегося туриста-одиночку, с глупым видом вопрошающего «Да что вы! Не знал, извините. Ну, я пойду отсюда?». В моём случае риск и последствия в результате провала были скромные – не на Эверест ведь идём.
Вырытый у подножия южной части горы арочный тоннель залит уже потрескавшимся бетоном. В центре конструкции особняком стоит приоткрытая огромная металлическая дверь с маркировкой «4-ЮГ/ЯМАНТАУ», выполненная в угрожающе-красном цвете. Подведённым ко входу железнодорожным полотном давно не пользовались – судя по нагромождениям валунов здесь прошёл камнепад. Признаков людей не замечено: ни посторонних запахов, ни шумов, ни даже какой-нибудь выброшенной охранниками пачки сигарет.
Я ощущал присутствие одной лишь горы. Слой за слоем она разбивала мою осторожность и выхватывала из этого мира, тянув к себе невидимыми щупальцами. Конечно, и раньше я ощущал притяжение к вершинам, но сейчас это чувство было вызвано не напрямую ко мне, а будто куда-то глубже, чтобы я шёл внутрь по какому-то неведомому мне инстинкту. Гора источала что-то приятное, которому уже не хочется сопротивляться.
Всплеск адреналина принял физическую форму, схватил меня за ногу, поднял вверх и вытряхнул из моих карманов всё содержимое. «Страх». «Паника». «Тревога». Десятки монет с разными названиями поскакали по камням вниз. Когда я очнулся, в руке у меня была только одна монета. От волнения и дрожи она скакала по пальцам, всё не могла успокоиться, но затем наконец показала свою оборотную сторону. «Любопытство».
Неспешное шарканье по гравию, выстланному на полу, отзывалось эхом в тоннеле. Аккомпанементом ему послужил учащённый стук сердца, будто табун призрачных лошадей маршировал внутри. Оказавшаяся предательски далеко кнопка на налобном фонаре наконец поддалась. Показались новые детали арочного тоннеля: оборванные через дюжину метров от входа рельсы, пробившиеся через трещины в бетонном потолке сталактиты и мусор, похожий больше на следы мародёрства, а не на последствия организованной стройки рудника.
С глубин шла лёгкая вибрация и неуловимый для уха человека, но действующий на мозг шум. Ритма в этом не было, гора будто запыхавшись дышала, то делая передышки, то ускоряясь. Разве что тон сменился. Теперь меня уже приказным тоном гнали, а не услужливо приглашали погостить.
Ноги сами несли меня по тоннелю, переставшим быть похожим на признак цивилизации – последние провода на потолке остались позади, повсюду валялся сложенный в кучи мусор и проглядывали зияющие дыры. В воздухе стоял едкий запах чего-то ещё с детства знакомого. Лицо моё скорчило гримасу, почувствовав на языке кислый привкус.
Носок ботинка остался в пяти сантиметрах от поверхности. Силой воли я замер, вслушиваясь в тишину. Стрекотание. Звуки, не вписывающиеся в моё окружение, маятником развернулись и с разгона дали мне под дых, выбив из тела оболочку, ведущую меня к глубинам горы.
– Что я, ёб… Тут делаю? – осознание происходящего понемногу возвращалось. – Рюкзак, сука, где-то посеял…
Мысли не успевали за головой, мечущейся по сторонам в поисках выхода. Тоннель не давал никаких подсказок и казался одинаковым отовсюду. Вернувшийся страх выдернул из памяти воспоминание о том, что гора усеяна системами подачи и фильтрации воздуха, через которые можно попробовать выйти напрямую к склону.
Движимый одним желанием отсюда выбраться, я почти бегом принялся исследовать один из боковых тоннелей. Почти сразу после начала проход резко брал вверх – оно и к лучшему, свежий воздух будет ближе. Стрекотание, принявшее угрожающий тон, всё сильнее подгоняло меня, но, пока я безрассудно бежал, подсознание отмечало, что тоннель становится всё меньше и скоро придётся перейти на другие способы передвижения. Кислый привкус во рту мешал всё больше – вплоть до того, что я останавливался и пытался ободрать свой язык от навязчивого ощущения.
В узком пространстве словно повторяющегося тоннеля я потерял счёт времени. Плетясь на уставших ногах, я не заметил, как полетел кубарем вниз в какую-то яму. Приземление прошло успешно – подушкой сработали кучи каких-то бумаг, листьев и веток. Хитрыми сплетениями эти составляющие образовывали надёжную конструкцию, каркас. Целая кипа бумаг разных размеров и окрасок наконец привлекла моё внимание: любая завалявшаяся внутри секретного объекта макулатура может оказаться ценным экземпляром.
Значительная часть оказалась будто пережёванной, оборванной со всех сторон или измельчённой в клочья. Я взял какую-то книжку в красном переплёте, обрывки тетрадей, толстые стопки бумаг, перевязанных ленточками и отложил их в сторону. На самом верху одной из уцелевших страничек было напечатано «Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР. Постановление от 19 июня 1978 года №487-152 о создании Южно-Уральского природного заповедника». Дальнейшее чтение было затруднено из-за рыжеватых разводов, прожёгших бумагу насквозь, но удалось выцепить несколько предложений о «горнообогатительном комбинате при пункте Белорецк-15» и «занятым на строительстве специального объекта, надлежало производить выплату полевых денег».
Следующая бумажка была наполовину оторвана, а часть и вовсе была нечитаема. «Указом Президента РФ от 8 июля 1995 года утвердить объединение… Белорецк-15 и Белорецк-16 в город в составе ЗАТО Межгорье». Ничего интересного, но в голове проскакивала мысль о степени секретности этой информации. Про эти города все знают, а вот то, строительство чего они обеспечивают – другой вопрос. Надо искать получше.
Не успев как следует отдохнуть, я решил продолжить чтение. В руки легла толстая папка, подшитая белыми плотными нитками, с отсутствующими листами и разводами бурых пятен. Медицинская книжка, судя по нечитаемому почерку и приложенными результатами анализов. Ничего примечательного, но одно из вложений было помечено красной печатью с размытыми буквами.
– Медико-санитарная часть №142 административного округа города Межгорье… результаты: содержание сахара 184 мг/дл… Ого, сладкоежка какой! – вырвался у меня нервный смешок, –Так. Содержание лейкоцитов… в крови обнаружена метановая кислота… Понятия не имею, что это. Что-то опасное? Вроде химию не прогуливал, – я перелистнул, – ороговевшие участки кожи на руках (приложение №2), невнятная речь, диссоциация.
Я взглянул на приложенную фотографию. Рука бедолаги, покрытая тёмными пятнами, напряжённо застыла. Разрешение фотографии было не лучшим, но можно различить вздыбленные волосы по всей поверхности конечности.
– Предварительный диагноз: острый диабет первого типа и отравление метановой кислотой, на дальнейшее обследование отправлен в дерматологический… – взяли на работу какого-то алкаша, что ли?
Следующим листом прикреплено свидетельство о смерти. Я поёжился, почувствовав укол совести.
Стрекочущий хор настиг моего уже расслабленного и привыкшему к тишине слуха. Вскочив и вспомнив о своей цели, я взял в охапку оставшиеся бумаги и, в спешке спотыкаясь об нагромождённые ветки, вылез на четвереньках в узкий тоннель.
Спасительные, дающие надежду лучи света показались за поворотом. Проход уже сузился настолько, что я боялся застрять, повернув руку или голову в неправильном направлении. Ценой разбитых кулаков разлетелись камни и грязь – последнее препятствие перед выходом. Пугая птиц и оставляя за собой пыльный след, они покатились по склону.
Картинка в глазах стала чётче и контрастнее, а дышать стало гораздо легче. Выругав себя последний раз за потерю рюкзака, я начал спуск, по пути распечатывая сложенный вдвое и закреплённый ржавой скрепкой лист формата А3. Бурые пятна маленькими кратерами прожгли бывшую «каротажку» — запись геофизического исследования. На этой высоте горы ещё растут сосны, я прислонился спиной к дереву и развернул лист.
– Протокол сейсмологического исследования Ямантау. Профиль «Запад-Восток»), – жирные буквы огласили название документа, – В приложении №6 в результате комплексной интерпретации обнаружена крупная полость на расстоянии 450 метров от поверхности объекта. По направлениям, указанным в приложении №7, обнаружены радиально расходящиеся тоннели, представляющие собой разветвлённую сеть. Приказом министерства горнодобывающей промышленности утвердить дальнейшие исследования на профилях «Запад-Восток» и согласовать новые исследования по другим азимутальным направлениям на предмет карстовых пустот, – последнее предложение заставило меня задуматься, – Карстовые пустоты? Можно поверить… Характерное для Урала явление в карбонатных породах. Ведь так?
Я прикинул в голове размеры Ямантау. Высота – 1640 метров. Относительно окружающей её поверхности – порядка 1100 метров абсолютной высоты. Если полость на расстоянии 450 метров от профиля горы, то каков её диаметр? Что за карст чудовищных размеров? Тоннель, по которому я вышел, видимо, один из тех, что описаны в документе.
Подул ветер. Чтобы мои трофеи не разлетелись по тайге, я придавил мелким камнем лист с каротажными записями.
Обрывки тетради с датами на каждом листе и рисунками на полях. Чей-то дневник. Редкая возможность приобщиться к быту строителей секретного сооружения.
12.05.06 Вышел в ночную сегодня. Проходка за день никакая, а ночью нам отдуваться. Странный шум после окончания смены. Ротор-то стоит. Ниче не понимаю.
15.05.06 С мужиками обсудил сегодня дела, тоже на башку жалуются. Уже слухи всякие ходят. Начальник сука, задержал зарплату. Говорит чтобы мы не ходили никуда, типо будет всё скоро. Сегодня уйду пораньше.
16.05.06 Чертовщина на второй проходке – машина почти полностью провалилась в породу, а оттуда так завоняло что все кашлять начали. Всё эвакуировали, ближайшую неделю дали отпуск.
30.05.06 Вернули на работу, проходку ту закрыли. Хер пойми че там. Только отдохнул и опять шум. Трещит и трещит где-то там, глубоко. На обеде почти ничего не ел – сладкого хочется.
01.06.06 Сегодня один паренёк не выдержал и бросился на стену, оттаскивали всей бригадой. Кричал что-то про мать и царапал стены, все ногти в крошку, руки кровяные, смотреть не хочется.
02.06.06 Руки чешутся не могу. Лёнька на обеде ножом по пальцу прошелся – хоть бы хны. Хвастается, дурной. Сам сдохнет скоро, кашляет, несёт че-то, а на юмор мозгов хватает. Вечером стрекотание слышал
04.06.06 Беру теперь на работу леденцы, помогает отвлечься. После смены остался забрать вещи и слышал шум как много людей ходят. Другая бригада наверное. За стеной. Спрошу у других
07.. 6 Снилась мамочка. Она большая и зовет всех к ней.
08 6 Мамочка. братья. я иду. сладенького бы
Я перелистнул дневник на пару страниц назад. На полях вереницей шли какие-то мелкие точки. Вернувшись к последнему листу, я с отвращением выбросил тетрадь подальше. Огромное насекомое с усиками, увеличенным брюшком и крыльями смотрело на меня выжидающим взглядом.
Склон завибрировал, со всех сторон послышались камнепады. Это они вышли погреться.
ㅤ
Автор: Гроссманн