Детский крик прорезал ночь, ворвался в сон и порвал его в клочья своей истеричностью и невыносимым страхом. Не успев полностью проснуться, Сергей распахнул глаза, свалился с постели. Выбираясь из комнаты, ударился о дверной косяк. Детский крик не стихал, с новой силой врезаясь в мозг. Отец распахнул дверь плечом и бросился к сыну.
На кровати сидел пятилетний мальчик с распахнутыми от ужаса глазами, взъерошенными ото сна волосами, в пижаме с машинками. Его взгляд был устремлен на стену с постером, на котором гоночная машина пересекает финишную черту. Сергей схватил сына на руки и бросился с ним в ванную. Там включил воду и начал быстро умывать ребенка. Мальчик кричал, уставившись перед собой, было видно, что он находится в другой реальности, где сон все еще имеет над ним страшную власть.
— Коля, проснись! Проснись, сынок! – мужчина судорожно тер лицо малыша холодной водой, другой рукой потрясывая хрупкое тельце.
Крик прекратился также резко, как и начался, но за своим причитанием Сергей не сразу услышал это. Он продолжал умывать Колю холодной водой, пока тот не начал отталкивать его руку.
— Папа! – возмутился малыш.
— Коля? – удивлено застыл Сергей, с занесенной рукой.
Вода быстро вытекала из ладони, образуя на полу лужу. В раковину была сильная струя воды. Мужчина несколько секунд изучал лицо сына, потом облегченно вздохнул и тяжело опустился на край ванны. Крепко прижал к себе ребенка.
— Ты проснулся, — устало прошептал он.
Малыш потрогал отца по небритой щеке, спросил осторожно:
— Я кричал?
Сергей немного отстранился, кивнул. Ополоснул руку под краном и провел по своему лицу. Выключил воду и в наступившей тишине взглянул на Николая. Мальчик смотрел на него не по-детски взрослыми глазами.
— Он опять приходил ко мне, — прервал тягостное молчание ребенок. Бросил взгляд в тёмный коридор и судорожно сглотнул.
— Кто? — не понял мужчина. – Кто к тебе приходил?
— Он, — повторил Коля и указал пальцем на черный зев коридора.
* * *
Света сжалась в комок и боялась пошевелиться. В углу было тесно, неудобно, в пятку впилось что-то мелкое, но девушка готова была просидеть в такой позе до самого утра. Крепко зажмурив глаза, она повторяла дрожащими губами молитву, которой ее научила бабушка: «Отче наш, Иже еси на небеси…». Вновь и вновь она проговаривала её, чувствуя, как ледяной страх понемногу отпускает. Она сидела, обхватив колени и уперев в них лицо. Девушка боялась открыть глаза. Она чувствовала, что рядом с ней кто-то стоит, чувствовала, как ее рассматривают. По ноге скользнуло что-то холодное, и Света судорожно отдёрнула её, сжавшись сильнее.
— Уходи! – истерично закричала она.
В ответ раздался смешок: противный, с издёвкой, от которого мурашки пробегали по всему телу.
– Отче наш, Иже еси на небеси! – громко начала читать девушка, пытаясь заглушить смех.
Холодное прикосновение проскользило по щеке, тронуло дрожащие губы и коснулось век. Света почувствовала, что глазные яблоки застыли, и она не может пошевелить ими. Смех раздался над самым ухом, заставляя девушку дёрнуться в сторону и закричать еще сильнее:
— Уходи! – но это только вызвало новую порцию издевательского смеха.
— Све-е-ета, — раздался протяжный скрипучий голос. – Я тебя съем.
* * *
Сегодня вечером Димка был дома один, так как родители отправились в гости и до сих пор не пришли. Поэтому подросток вытащил кассету, которую отец прятал у себя глубоко в шкафу, вальяжно устроился у себя на постели и включил телевизор.
Несколько минут спустя Дима издал приглушенный протяженный стон и облегчено откинулся на подушки. Грудь тяжело вздымалась, глаза были закрыты в истоме, вздыбленное небольшим холмом одеяло медленно опускалось. Парень нащупал рукой пульт от телевизора и нажал кнопку питания. Чернота захватила экран, убрав с него порно-сцены и погрузив небольшую комнату в темноту, которую слегка разбавлял свет из окна, за которым светила большая луна. Некоторое время парень лежал в блаженстве, вспоминая будоражащие молодой мозг сцены. С сожалением поднялся, вытащил кассету из магнитофона и вернул её на место в шкаф. После этого он направился в ванную.
Непонятный шум вывел Дмитрия из собственных мыслей. Подросток недоумённо выключил воду и прислушался, однако в квартире было тихо. Он вновь включил воду, и несколько секунд спустя сквозь шум душа прорвался отчетливый дверной скрип и что-то похожее на негромкий смех. Парень резко выключил воду, распахнул штору и уставился на дверь. Та была приоткрыта, хотя Димка точно помнил, как закрыл её на шпингалет, который сейчас безвольно болтался на одном шурупе. За дверью послышались шаги, и что-то мелькнуло в темном проёме.
— Мам? Пап? – неуверенно позвал Дима.
В ответ раздался ехидный смешок, и что-то ударилось в дверь. Парень вздрогнул и закрыл штору. Вжался в угол душевой, испугано вглядываясь в полупрозрачную завесу. Димка чувствовал, как быстро колотиться сердце, а руки мелко дрожат, но после удара в дверь повисла тишина. Несколько минут подросток прислушивался к звукам в пустой квартире, но только стук собственного сердца нарушал ночной покой.
Парень устало закрыл глаза и облегчённо выдохнул. Скрип открываемой двери резанул по ушам, и в мозг ворвался ехидный смешок. Дмитрий распахнул глаза. Ледяной страх сковал его, из глаз потекли слезы, когда за полупрозрачной занавесью начала проявляться тёмная массивная лохматая фигура с пронзительно жёлтыми глазами.
— Дима вкусный, — ехидно усмехнулось оно, параллельно с этим медленно открывая занавесь.
Автор: Александр Рожков