Тропинка заканчивалась крутым спуском к маленькому и хрупкому мостику, расположенному то ли над лужей, то ли над тоненьким ручейком, который впадал в небольшой «залив». Я посмотрел вниз и засомневался – а точно ли получится спуститься и не упасть? Даже тогда, в детстве, мне показалось странным, что этот почти вертикальный спуск выглядит вполне используемым. По обе стороны росла трава, даже не думая хотя бы немного влезать на тропу. Я всё же решил рискнуть. Упираясь ногами в различные неровности, хватаясь за траву и ветки – тогда они ещё могли меня выдержать – мне удалось добраться до мостика. Друзья последовали за мной, кто-то соскользнул и упал, кто-то слегка порезал пальцы травой, но в целом обошлось без серьёзных травм.
Это был первый раз, когда мы забрели так далеко, наплевав на требования родителей. Нас не пугало, что в любой момент кто-то может глянуть в окно, не найти своего сына во дворе и поднять панику. Мобильных телефонов в то время ни у кого не было, поэтому родители бы устроили настоящую поисковую операцию, и такое уже случалось несколько раз, но тогда нас не заносило так далеко. Максимум — в соседние дворы. И вряд ли кто-то догадывался, куда мы забрели в этот раз. Это была соседняя улица, мы там уже бывали, но ограничивались прогулкой по основной пыльной дороге. Вокруг были лишь дома, поэтому свернуть было некуда, а идти дальше — страшновато. Но не в этот раз. В тот день мы всё же решились дойти до конца. Улица разделилась на два поворота. Один из них вёл на асфальтированную дорогу, конца которой не было видно, а второй – в бескрайние заросли кустов и деревьев. Природа была для нас более привычна и интересна, поэтому мы свернули именно туда. Блуждая по тропинкам, мы пытались найти хоть что-то интересное, и наконец наткнулись на этот самый спуск. Он был хорошо заметен — кусты будто были вырублены, а трава скошена. Казалось, что кто-то специально это сделал, для удобства.
Лужа всё-таки оказалась небольшим ручейком, который в этом месте затекал в широкую яму, действительно образуя небольшой залив, перепрыгнуть через который было бы сложновато. Мостик был сделан из чего попало – тут и части какого-то забора, и старые сухие брёвна, и довольно тонкие, но крепкие свежесорванные ветки. Мы с друзьями смело пробежали по этой ненадёжной конструкции. Нас не пугало падение в лужу, ведь испачкаться в грязи или промокнуть – обычное дело для нашей местности. Мостик, как ни странно, без проблем нас выдержал, и вообще даже не пошатнулся.
Что дальше? Такая мысль, думаю, посетила каждого из нас. Деревьев и кустов не было, но трава вокруг была выше каждого из нас. К тому же, отчётливо проглядывались многочисленные экземпляры жгучей крапивы. Потоптавшись несколько минут, мы приняли решение возвращаться. Но, пробежав обратно через мостик, мы остановились и даже немного испугались — подняться наверх было сложно или даже невозможно. И почему мы сразу об этом не подумали?
— Ты поможешь мне? – Прозвучал грубый мужской голос.
Я резко развернулся и увидел мужчину, который в этот момент схватил меня за руку. Конечно же, я испугался и, не думая, ответил:
— Да, помогу.
— Спасибо! – Радостно воскликнул мужчина и отпустил меня.
Затем он обратил внимание на остальных присутствующих. Походя к каждому из них, он спрашивал то же самое – помогут ли они ему? Все соглашались, и он так же радостно их благодарил. После этого мужчина просто остановился и упёрся взглядом в ту самую тропинку, ведущую наверх. Мы с друзьями медленно отошли, снова перейдя на другую сторону ручья, и упёрлись в заросли травы. Кто-то уже начал пробивать путь к отступлению, когда мужчина вдруг резко повернулся к нам, широко открыл рот и начал кричать, будто чего-то испугался. Друзья ускорились и погрузили в заросли травы. Я, недолго думая, тоже последовал за ними.
Ещё пару минут крик мужчины пробивался сквозь шуршание травы и наши разговоры. А мы просто лезли сквозь траву, царапая руки, ноги и лицо, вдобавок обжигаясь крапивой. Мы понятия не имели, куда идём. Просто двигались вперёд и не собирались возвращаться. Сейчас мне кажется, что мы шли всего несколько минут, но, когда вернулись домой, уже прилично стемнело. Учитывая, что спустились к ручью мы примерно в полдень, а на дворе была середина лета, мы блуждали довольно долго.
Я до сих пор не понимаю, как мы оказались в знакомом месте. Просто в один момент заросли закончились, и перед нами возник пруд. Наверное, каждый из нас приходил сюда хотя бы один раз. Меня неоднократно приводил сюда дедушка, поэтому как минимум я уж точно знал дорогу домой.
Само собой, меня наказали. Долгое время после этого случая, меня выпускали на улицу только под присмотром. Наверное, так продолжалось до конца года, и уже потом, в следующем, про этот случай стали забывать. И мы, и наши родители. Мы снова гуляли, где хотели, а про странного кричащего мужика вспоминали со смехом. Ничего ведь не случилось, правда?
Шли годы, всё казалось нормальным – мы взрослели, как и любые другие дети. Сейчас я жалею, что не стал обращать внимания на некоторые странности, которые из-за давности их появления казались нормой.
Первое, на что стоило обратить внимание – это состояние здоровья. И моего, и друзей. У меня вроде бы и не было ничего особенного, просто периодические приступы экстрасистолии – по ощущениям это как бы «лишний» удар сердца между двумя обычными, а потом ещё и «замирание» сердца на секунду-другую. Приступы могли продолжаться пару недель, мешая мне спать и вообще жить. Походы к врачам не подавали никаких ответов – с моим сердцем всё в порядке, причины экстрасистолии неизвестны. Они возникали не так часто, иногда и всего пару раз в год, поэтому к ним как-то все привыкли. И я, и родители. Они иногда возникают до сих пор, но теперь продолжаются всего пару часов.
У одного из друзей, Геннадия, были проблемы со зрением. Само собой, очень странные. Иногда он просто не видел предметов или препятствий на своём пути. Он мог врезаться в стену или столб, уверяя, что ничего не видел, когда приближался. Сам он не придавал этому значения, и случалось это при мне не так часто – примерно раз в месяц. Но всё-таки нужно было заподозрить неладное, когда, будучи уже совсем взрослым, он никак не мог разглядеть телефон у меня в руках, и никак не мог понять, откуда идёт звук, когда я пытался показать ему какое-то видео.
У второго, Михаила, было странное восприятие боли. Каждый раз, когда он получал травму или у него просто что-то болело, он не мог понять, «хорошая» это боль или «плохая». При этом он не мог никому объяснить, что же он имеет в виду. Однажды дошло до того, что, сломав руку, он продолжил играть с нами в какую-то игру (что-то вроде салок или типа того), постоянно повторяя, что боль «вроде бы хорошая», поэтому не нужно ничего предпринимать. При этом он активно использовал больную руку – опирался на неё, поднимал и бросал всякие камни и палки… просто иногда останавливался, внимательно смотрел на травмированную конечность и произносил «не, вроде хорошая». В итоге рука распухла, и уже на следующий день он гулял с гипсом. Опять же, эта странность стала привычной, и я даже не думал что-то подозревать.
Третий друг, Антон, был с настоящей суперспособностью. Все его синяки почти моментально рассасывались, не оставляя следов и боли. Однажды, во время игры в футбол, он врезался лбом в железные ворота. Упал, схватился за лицо, начал кричать… а когда убрал руки, то всё его лицо, от лба до подбородка, покрылось сине-красно-жёлтыми пятнами. Мы тогда жутко перепугались, готовились тащить его домой и объяснять случившееся, но всё же надеялись, что этот «синяк» исчезнет так же, как и остальные... и он действительно исчез. Прямо на наших глаза его лицо приняло нормальный вид, и уже через пару минут мы продолжили игру.
Ну и четвёртый друг – Максим. Страдал от внезапных приступов сильнейшей зубной боли. Во время первого приступа, он плоскогубцами вырвал себе два передних зуба, надеясь, что боль утихнет. К тому времени молочные зубы уже сменились постоянными, поэтому Максим стал первым обладателем вставных зубов в нашей компании. В остальных случаях он просто терпел боль, на несколько минут прерывая любые дела, так как продолжать что-то делать в такие моменты было невозможно. Казалось бы, ничего странного, просто сильная зубная боль, но это только со стороны. Сейчас всё выглядит совсем не так.
А потом, когда мы были уже довольно взрослыми (где-то в старших классах) у них внезапно всё прошло. Синяки Антона стали вполне обычными и перестали сразу исчезать, зубы Максима если и болели, то так же, как и у всех, Михаил перестал сомневаться в «качестве» боли, а Геннадий больше ни во что не врезался. Ну, прошло – и хорошо, правда ведь?
Дальнейшие странности начались после того, как мы закончили учёбу. Кто-то получил лишь среднее образование, а кто-то уехал в Москву, в какое-то крутое место. В общем, эти годы прошли без особых странностей, поэтому рассказывать тут нечего.
После учёбы друзья устроились на работу. Одновременно. Буквально в один день они сообщили мне новости – Гена устроился в банк в соседнем городе, Антон – в техподдержку местного интернет провайдера, Миша стал автомехаником, а Максим так и остался в Москве, устроившись официантом в какой-то ресторан. У меня в тот момент с работой было плохо, и я не очень искренне порадовался успехам друзей. На странность не обратил никакого внимания – не до этого было. Собственно, примерно в это время мы почти перестали видеться (кроме больших праздников) и вообще общаться.
Годы шли, я сменил уже несколько мест работы, а у друзей всё было стабильно – все оставались там, куда и устроились в тот день. Каждый новый год мы собирались в родном городе, в свободной квартире одного из них, и рассказывали новости. И если у меня в жизни хоть что-то менялось, то у них всё всегда было «по-старому». Никто из них не встречался с девушками, не планировал свадьбу, не ездил куда-то на отдых… просто работа-дом-работа. И каждый раз я спрашивал «да как так-то?», но всё ещё не придавал этому особого значения.
Однажды всё изменилось. Один из мои друзей, который не входит в список перечисленных, подвозил меня по делам. На обратном пути ему нужны было заехать в автосервис, сделать «что-то по мелочи», что не займёт много времени. Я в автомобилях совсем не силён, поэтому не могу точно вспомнить, что ему было нужно. Да это и не важно, ведь заехали в то самое место, где работал Михаил. Точнее, должен был работать. Потому что, когда я решил воспользоваться случаем и перекинуться с ним парой слов, оказалось, что нужного мне человека там нет и никогда не было.
Конечно же, я сразу убедил себя в том, что я просто перепутал. Забыл, неправильно понял – да что угодно, лишь бы продолжать не замечать очевидное. Но лишь до вечера, пока я не спросил у него в одной из соцсетей, где же он всё-таки работает. Он назвал то самое место, в котором я и был. На все мои убеждения в том, что я сегодня там побывал, Михаил отвечал удивлёнными смайликами и словами о том, что я явно что-то перепутал. И я был бы рад с этим согласиться, но город наш был не такой уж большой, и я уж точно не мог ничего перепутать. Я спросил у него, будет ли он там завтра, и получил положительный ответ. На следующий день, снова приехав в автосервис, и само собой не найдя там Михаила, я прямо оттуда позвонил ему. Выяснилось, что ему вдруг стало очень плохо, и он взял выходной. А не сообщил просто потому, что из-за плохого самочувствия всё время спал. На всякий случай я ещё раз спросил у работников про Михаила, но, как и ожидалось, меня ещё раз убедили в том, что он здесь никогда не работал.
А вечером Михаил добавил меня в чёрный список и заблокировал везде, где это возможно, а его телефон был постоянно занят, что тоже могло указывать на блокировку. Вот так неожиданно он полностью исчез из моей жизни.
А затем исчезли и остальные. Как только я заводил разговор об этом случае, меня тут же блокировали везде, где возможно. Я попытался найти их или их родителей, но по всем адресам, доступным мне, жили совсем другие люди, ничего не знающие о тех, кого я искал.
Мне ничего не оставалось, кроме как пытаться понять хоть что-то. Очевидно, что всё началось именно после того случая у ручья. Тот мужчина, который попросил у нас помощи, что-то сделал с нами. Только у нас пятерых начались странности – остальные мои друзья, которые не пошли в тот день на соседнюю улицу, не имели никаких странных проблем со здоровьем, и вообще вся их жизнь выглядела куда нормальнее, чем у перечисленных.
А затем меня разбудил телефонный звонок. Номер не был мне знаком, но я всё равно ответил.
— Привет. – Раздался очень знакомый голос. – Срочно нужна твоя помощь. Можешь сейчас выйти?
— Миша, ты? – На всякий случай спросил я, хоть и был уверен, что это он.
— Да. – Почему-то шёпотом ответил он, но тут же продолжил нормальным голосом. — Так ты выйдешь?
— Ну да, а ты где?
— Мы возле тебя.
— Мы? – Удивился я, но Михаил уже сбросил звонок.
Одевшись так быстро, как мог, я выбежал из квартиры. У подъезда, нервно расхаживая взад-вперёд, были все четверо. Едва заметив меня, они остановились, кто-то прошептал «пошли!», и больше не сказав ни слова, они побежали. Само собой, я отправился за ними. Догнав, я сразу решил спросить:
— Ребят, это что за хрень? Зачем вы так? Что я вам сделал?
— Мы… – прошептал кто-то. — Подожди, ты о чём?
— Ну все обманы… – я замолчал на пару секунд, чтобы перевести дыхание. – Блокировки. Почему?
— Какие блокировки?
— Как какие? – Раздражённо прошептал я. – Я вам ни дозвониться не могу, ни написать.
— А, это. Нас заставили, короче.
— Кто заставил?
В этот момент друзья остановились. Наконец-то вокруг стало немного светлее от расположенных неподалёку фонарей, и я смог наконец понять, кто мне отвечает.
— Вот. – Михаил согнулся, упёршись руками в колени, и кивнул куда-то в сторону. – Он заставил.
Я повернулся. Антон уже включил фонарик о осветил лежащего на земле человека. Он был одет в строгий костюм, а на затылке его виднелось тёмное пятно, из которого на асфальт натекла приличная лужа крови.
— Это вы сделали? – Не на шутку перепугался я. – Кто это?
— Нет-нет-нет, это не мы! – Поспешил успокоить меня Михаил. – Мы нашли его здесь, уже в таком состоянии.
— Так кто это? – Я не мог разглядеть лицо, так как человек лежал лицом вниз.
— Помнишь, в детстве… – Михаил всё ещё не мог отдышаться. – Мы обещали помочь.
— Помню.
— Ну вот. Ему обещали.
— И всё? А можно подробнее? – Я нахмурился и невольно повысил голос.
— Тихо! – Зашипел Михаил и панически осмотрелся. – Какие подробности? Ты почти 30 лет делал свою работу, каких ещё подробностей ты хочешь?
— Да какую работу? – Ещё громче спросил я.
— Заткнись! – Кто-то из-за спины закрыл мне рот рукой.
В этот момент Михаил достал телефон, что-то внимательно прочитал, кивнул и прошептал:
— Ладно, пацаны, надо ехать. Иначе не успеем.
Меня толкнули в спину, и все четверо снова куда-то побежали. На этот раз путь был короче, буквально через несколько секунд мы оказались у машины.
— Ну, залезай! – Уже в полный голос скомандовал мне Михаил, когда друзья уже были внутри.
— Зачем? Куда вы?
— Да садись ты! – Уже совсем грозно крикнул Михаил, и я послушался.
— Так что, ты реально не знаешь, что делать? – Снова заговорил он, когда я закрыл дверь.
— Я вообще не понимаю, что происходит. – Ответил я, по очереди глядя на друзей.
— Да уж. – Разочарованно вздохнул Михаил. – Ладно, на этот случай у нас тоже есть инструкции.
— Какие? – Спросил я, не дождавшись продолжения.
— Короче. – Геннадий взял на себя объяснение. – Ты хорошо помнишь, что делал тот мужик в яме?
— Которому мы обещали помочь? Помню, конечно.
— Просто сделай то же самое, что и он.
— В смысле? Что значит «то же самое»?
— Ну ты же сказал, что помнишь. – Закатил глаза Михаил. – Вот и сделай то же самое. Просто попроси тех, кто будет внизу, о помощи, а потом начинай кричать.
— И зачем всё это?
— Затем, что на этот раз помочь не получилось. – Геннадий усмехнулся.
— Вы можете объяснить всё с самого начала? – Я с надеждой посмотрел на друзей.
— У нас нет времени рассказывать всю твою жизнь. – Недовольно поморщился Михаил. – К тому же, мы уже приехали.
Я посмотрел в окно и понял, что на улице уже светло, а мы находимся в том самом месте, где в детстве спустились к ручью.
— Как мы так быстро приехали-то? – Спросил я, вылезая из машины. – Хоть это вы мне можете объяснить? И как мы вообще смогли сюда заехать? Здесь же…
Меня слова заглушил громкий звук. Машина сорвалась с места и уехала, оставив меня без ответов.
— И что я должен делать? – Крикнул я им вдогонку, хотя понимал, что меня не услышат. – Как мне хотя бы спуститься?
Я подошёл ко «входу» и заглянул вниз. Всё очень знакомо. Тот же мостик и лужа, такой же крутой спуск, трава вокруг… Я даже начал проникаться ностальгией и хотел уже улыбнуться, но не успел – зазвонил телефон. Снова неизвестный номер.
— Прыгай! – Я не успел даже открыть рот, чтобы ответить, когда услышал требование незнакомого голоса.
— В смысле «прыгай»? – Возмутился я, глядя по сторонам и надеясь увидеть звонившего. – Тут же высоко!
— Прыгай, я тебе говорю! – Ещё громче скомандовали мне. – Посмотри вниз, так лучше?
Я недоверчиво посмотрел вниз… и на несколько секунд просто замер, не веря своим глазам. Никакого крутого спуска не было – земля был не более чем в метре от меня. Кажется, я даже слышал шум ручья, как будто он совсем рядом. Не зная, что сказать, я просто ещё раз осмотрелся, пару раз открыв рот, чтобы начать, но так и не найдя подходящих слов.
— Да прыгни ты уже! – Это уже не было похоже на команду. Скорее, на убедительную просьбу.
Я аккуратно опустил вниз одну ногу и упёрся в землю. Всё ещё не веря в происходящее, тщательно ощупал поверхность. Опустил вторую ногу, оказался на земле – никуда не провалился, не упал, не соскользнул. Повернулся… и увидел, что спуск снова стал крутым и высоким. Я улыбнулся – то ли от восторга, то ли от нежелания верить. Телефон был у меня в руке, и оттуда всё ещё раздавались крики, которыми звонивший пытался отвлечь меня от удивления. Ещё раз улыбнувшись и покачав головой, я наконец поднёс телефон к уху.
— Беги через мост, быстрее! – Голос, кажется, стал взволнованным.
Я молча послушался. Мостик легко меня выдержал, несмотря на всю свою внешнюю хрупкость. Но разве это уже удивительно?
— Посмотри направо. – Продолжил наставления звонивший. – Видишь там, в траве, проход?
— Вижу. – Действительно, часть травы будто была вырвана из зарослей.
— Залезай туда!
Я послушался, и оказался будто в небольшом шалаше.
— Теперь пригни траву с двух сторон, чтобы тебя не заметили. – Прозвучало из телефона, про который я опять начал забывать.
Трава как-то легко «сложилась» в отличный маскировочный «щит». Вопреки логике, растительность не наклонилась к земле, закрывая вход, а будто выдвинулась с двух сторон, образуя новые заросли.
Я снова улыбнулся. Мне даже начинало нравиться происходящее.
— Теперь мне нужно ждать, когда мы с друзьями сюда придём? – Опередил я звонящего и заговорил первым.
— Ну, в этот раз придут другие. – Усмехнулся голос.
Сверху раздался громкий детский крик, стремительно приближающийся, и через мгновение на землю что-то упало. Я невольно слегка раздвинул заросли, чтобы посмотреть, и увидел себя, встающего и отряхивающегося.
— Ты же сказал, что будут другие! – Возмущённо прошептал я.
— Да, другие. Все остальные. – Невозмутимо ответил звонивший. – У тебя ведь есть ещё друзья, кроме тех, правда?
Я бегло вспомнил тот день. Нас было всего пятеро, но уже тогда я был знаком и с другими ребятами – кто-то был чуть постарше, кто-то жил на других улицах и приходил не так часто, но все они в теории могли бы оказаться здесь в тот день.
Следом за мной стали спускаться другие. Как я и ожидал – это были как раз те ребята, которых я сейчас вспоминал.
— Ты знаешь, что делать, да? – Строго спросил звонящий.
— Спросить у каждого «ты мне поможешь?» — На всякий случай уточнил я.
— Да, именно. Но обязательно начни с себя. Как в прошлый раз.
— Сейчас? – Я глубоко вздохнул.
— Можешь ещё минутку подготовиться. Они всё равно не смогут быстро отсюда уйти.
Я ещё пару раз глубоко вздохнул. Внезапно появилась вполне ожидаемая мысль – а зачем я это делаю? Что будет, если я просто уйду? Вот как в прошлый раз, через траву. Я и тогда смог найти выход, а уж теперь-то тем более не заблужусь.
— Эй! Слышишь! – Из телефона доносились крики. Я молча поднёс его к уху. – Ты о чём там задумался?
— Ну… а что будет, если я этого не сделаю? – Я решил быть честным.
— Посмотри назад.
Я обернулся. Заросли травы медленно и бесшумно раздвинулись, и оттуда выглянул молодой парень. Он сначала прижал палец к губам, а затем провёл им по шее, злобно улыбнулся и подмигнул мне.
— И сколько здесь ещё людей? – Спросил я, не отрывая взгляда от парня, который так же тихо и медленно скрылся в траве.
— Достаточно. – Усмехнулся звонящий. – Поэтому давай, пора уже начинать.
Я положил телефон в карман. Трава так же бесшумно раздвинулась от лёгкого прикосновения к ней. Ребята, кажется, меня не замечали – были увлечены обсуждением того, как они будут выбираться отсюда. Даже особо не пытаясь быть бесшумным и незаметным, я подошёл к себе. Странно, что никто из остальных ребят не замечал меня, хотя стояли ко мне лицом. Их глаза постоянно искали выход, иногда смотрели прямо на меня, но никто никак не реагировал.
— Ты поможешь мне? – Неуверенно коснулся я собственной руки.
— Да, помогу. – Даже не успев развернуться ответила моя детская версия и испуганно уставилась на меня.
Я так же испуганно смотрел на этого ребёнка. Сейчас, заглянув прямо ему в глаза, я наконец осознал весь ужас происходящего.
— Спасибо! – Я постарался как можно радостнее это произнести.
Остальные ребята наконец заметили меня и быстро отошли в сторону. Я наконец отпустил свою руку, и уже более смело отправился к ним. Дальше было легко. Я боялся, что что-то пойдёт не по плану, кто-то закричит, убежит или мало ли что ещё. Но нет – все четверо стояли абсолютно спокойно, ожидая, когда я подойду к каждому из них.
Когда я закончил, когда в последний раз сказал «спасибо», мои уши пронзила сильнейшая боль. Я схватился за голову и согнулся. Боль будто медленно проваливалась вглубь головы, постепенно «смыкаясь» где-то в середине. Я больше не мог терпеть и закричал, невольно вспомнив, что как раз сейчас я и должен был закричать, по «плану».
И в этот момент всё прошло. Боли не было, а крик резко перенёсся куда-то в сторону. Я обнаружил себя у зарослей травы, по ту сторону мостика. Повернулся в сторону крика и увидел себя – взрослого себя, который всё ещё держался за голову и кричал. Крик был непрерывным, будто мне (ему) не нужно было даже дышать.
Я спохватился и посмотрел на себя – на руки на одежду… да, именно так – теперь я был в теле той самой детской версии меня. Друзья уже скрылись в траве, поэтому я позволил себе на секунду подбежать к своей взрослой версии и… не знаю – просто посмотреть? Из кармана зазвучала мелодия. Телефон! Это звонил тот самый телефон! Поморщившись от громкого крика, я достал его и сразу же ответил.
— Что происходит? – Тот самый голос кричал чуть ли не громче, чем моя взрослая версия.
— Это ты мне объясни! – Начал я и невольно улыбнулся, услышав свой детский голос.
— Какого хрена? – Голос растерялся. – Это как?
— Ты серьёзно у меня об этом спрашиваешь?
— Ладно. Потом разберусь. Чего ты ждёшь? Беги!
— Куда?
— Как куда? За друзьями своими беги! – Звонящий снова сорвался на крик.
Я ворвался в первую попавшуюся «вмятину» в траве, надеясь по этому следу догнать друзей. Бежал довольно долго, постоянно поднося телефон к уху, но голос молчал, хотя звонок не был сброшен. Через некоторое время я всё же устал, несмотря на то, что в детском теле энергии было куда больше, чем в том, взрослом. Пока отдыхал, я старался услышать голоса друзей, надеясь, что они где-то рядом. Уже по привычке, я очередной раз поднёс телефон к уху.
— Раз уж появилась такая возможность. – Наконец-то заговорил звонящий. – Можно тебя попросить об одной вещи?
— Попросить или приказать? – Усмехнулся я.
— Попросить. – Голос был серьёзен. – Пожалуйста, не говори своим друзьям о своих болезнях. Им и так в прошлый раз досталось.
— В смысле? О каких болезнях?
— О любых. Что бы у тебя ни заболело, как бы плохо ты себя не почувствовал, не говори. Даже о самых маленьких царапинах. Хорошо?
— Ладно. – Согласился я, но снова засмеялся.
После отдыха я продолжил поиски. Или выхода, или друзей. Голос в телефоне молчал, как бы я ни пытался до него докричаться. Так же, как не мог докричаться и до друзей. Жутко хотелось пить, ноги уже не хотели тащить меня сквозь эти заросли. Ни о каком беге уже не могло быть речи – каждая травинка стала бревном, которое приходилось с силой отодвигать.
И уже когда начало темнеть, я наконец «выпал» из зарослей и без сил развалился на земле. Вокруг меня тут же собрались друзья – кажется, они ждали меня здесь всё это время. Забыв про усталость, я вскочил на ноги и сразу же заметил пруд. Да, это было то же самое место, в котором мы в детстве, в другом моём детстве, вышли из этих зарослей.
А дальше… дальше началась жизнь. Новое взросление, новая молодость. Однажды, во время игры в футбол (прямо как раньше, как в прошлом детстве), я упал и сильно ушиб ногу. Один из друзей подбежал ко мне и поинтересовался, как я, жив или нет. Я ответил «нормально, но синяк теперь будет», и спохватился… думаю, не нужно рассказывать, что случилось с этим другом после этого. После этого случая я стал тщательно скрывать свои проблемы от остальных троих друзей, участвовавших во всём этом. Так же, как скрывал от родителей снова начавшую мучать меня экстрасистолию.
Мне было плевать, как всё это выглядит. Я был рад вернуться сначала в детство, а потом и в молодость. Прожить всё заново, исправляя ошибки, совершённые ранее, и забывая прошлую жизнь.
А она действительно забывалась. Воспоминания становились всё более смутными, поверхностными и запутанными. Я уже не мог вспомнить, в какой магазин ходил перед тем, как ко мне пришли друзья и отвезли меня к ручью. Полностью забыл все фильмы и сериалы, которые смотрел в прошлом. Точнее, я помнил, что что-то такое было, но никаких деталей в воспоминаниях не было.
Хорошо помнил я только эту историю. Всё, что связано с ней. Время, проведённое с друзьями, участвовавшими в обеих версиях, мои размышления об этом, тот человек, звонивший мне… и телефон. Тот самый телефон, который я забрал с собой и прятал до тех пор, пока не появилось зарядное устройство и новый аккумулятор для него. Несмотря на то, что он пролежал так много лет, он без проблем включился и сохранил тот номер, с которого мне звонили. Он даже был доступен, но трубку никто не брал.
Так же, как и в прошлый раз, четверо друзей закончили учёбу и устроились на работу одновременно. Правда, в совсем другие места. В целом, это мало что меняло. Я просто порадовался за них, на этот раз искренне, и с этого момента старался с ними не общаться. На все предложения собраться и отдохнуть я отвечал отказом. Я надеялся, что на этот раз они исчезнут из моей жизни и эта история будет окончена.
Несколько раз, начиная с детства, я приходил к тому ручью. Это место никак не менялось на протяжении многих лет. Тропинка не зарастала, высокая трава, в которой я блуждал, была чётко ограничена и не распространялась дальше. Может быть, из-за того, что дальше начиналась тень, в которой растительность плохо себя чувствует. Я даже не пытался спуститься, залезть вглубь и проделать тот же путь, так как неоднократно убедился, просматривая интернет-карты, что выйти к пруду этим путём было невозможно. Более того, на картах заросли травы если и были, то совсем небольшие. Уж точно не такие, чтобы блуждать в них целый день. А у пруда и вовсе не было ничего подобного. Впрочем, я не особо задумывался об этом.
Через какое-то время один из друзей прислал мне фотографию – на полу, в каком-то очень грязном помещении, лежали люди. У каждого из них были различные травмы, явно не совместимые с жизнью. Лица большинства из них не были мне знакомы, а лица остальных были изуродованы настолько, что невозможно было различить черты. А некоторые вообще лежали лицом вниз.
Разумеется, на этот раз я не смог игнорировать, и спросил, что это такое. Ответа не последовало. Вместо этого пришло сообщение от второго друга, с подобным содержимым. Тоже фото в грязном помещении и куча новых трупов. Остальных долго ждать не пришлось – не успел я внимательно осмотреть людей на снимке, как такие же сообщения пришли от оставшихся двоих.
Меня посетила мысль – вдруг это и есть та помощь, о которой нас просили. Я просил… Серьёзно? Это был я? Оба раза? Или больше?
А потом я начал всё понимать. Через несколько дней я наткнулся на новость, в которой говорилось о жутком массовом убийстве. Все четыре здания с трупами были обнаружены. Сообщалось, что личности погибших пока установить не удалось, будто этих людей вообще не существует. А ещё на каждом месте преступления были обнаружены отпечатки одного человека, а не четверых.
Я выбежал из дома, не выключив компьютер, и не закрыл за собой дверь. Я взял такси и приехал на ту самую улицу. Свернул в нужную мне сторону и не раздумывая спрыгнул к ручью. Как я и ожидал – больно не было. Ничего не сломано, никаких ушибов. Меня уже ждал вход в «шалаш», и я сразу же там спрятался. На этот раз я был уверен, что у меня больше нет друзей, которые в тот день могли бы оказаться в этом месте. Коле не были интересны наши «смелые» вылазки, он давно уже гулял, где хотел. Макс (другой Максим, не тот, который из первого случая) точно не мог сюда пойти, потому что уехал в деревню. Сашка тогда на нас обиделся, и наотрез отказался идти….
Никто не мог больше здесь оказаться. Я точно помню, хотя и не должен. Я забыл даже свои любимые сериалы, но это – нет, ни за что.
Наконец-то я спустился. На этот раз аккуратно, даже не соскользнув в конце. И больше никого – именно так, как я и хотел. Долго ждать не было смысла, поэтому я почти бегом покинул своё укрытие и схватил себя за руку.
— Ты поможешь мне? – Строго посмотрел я себе в глаза.
— Да, помогу.
Всё так же, как и в прошлый раз. Резкая боль, крик – я вот я снова ребёнок. И на этот раз никаких друзей.
Так и случилось. Я играл в футбол, иногда и в другие игры, выходил просто поболтать… но близких друзей у меня не было. Я вырос почти одиночкой, лишь изредка встречаясь с кем-то на улице, и ограничивал наше общение парой стандартных фраз. Насколько мог вспомнить, я исправил все свои прошлые ошибки и стал гораздо более успешным человеком. Первая жизнь стала ещё более расплывчатой и будто ненастоящей. Только эта история была настолько ясной, что произошла будто вчера.
Я был уверен, что на этот раз избавился от проблем. Никаких друзей, а помочь мне должен был только я сам. Значит, всё закончилось? Я жил с этой мыслью с самого начала третьего детства. С первого воспоминания – блуждания в бесконечных зарослях травы. Я действительно перестал сомневаться. Не осталось ничего, что могло бы заставить меня ещё раз вернуться к ручью. Только приступы эктсрасистолии иногда пугали и напоминали о прошлом.
А однажды вечером я шёл с работы домой, и неожиданно упал, почувствовав резкую боль в затылке. Пошевелиться было невозможно, поэтому я не смог повернуть голову и посмотреть, чьи шаги в этот момент медленно отдалялись от меня. Боль утихла, а кровь стекала в лужицу рядом с моими глазами. Пыль с земли вместе с резкими вдохами попадала мне в лёгкие, а язык, невольно вывалившийся изо рта, всё ещё мог передавать отвратительный вкус асфальта.
Я ждал, когда уже наконец усну. Я верил… нет, я точно знал, что не умру. Пусть даже я вспомнил, что на одной из тех фотографий видел человека, одетого точно так же, как и я сейчас. И что эту же одежду я видел той ночью, когда мои бывшие друзья вытащили меня из дома. Сейчас я пожалел, что не обращал внимания на детали. Я бы засмеялся, но увы.
Сердце всё ещё билось, то замирая на пару секунд, то делая лишний «переворот» между слабыми ударами.
Я такой же лишний, как и этот переворот. Я вторгся в какую-то жизнь со своими правилами, которые не устраивают главного сценариста. Сколько раз я уже делал это? Неужели ни разу ничего не вышло? Очень жаль, что в мой мозг помещается так мало жизней.
Что ж. В этот раз я не смог себе помочь. Но я точно готов попробовать ещё раз.