Начал я работать школьным учителем год назад. Не потому-что призвание или мне эта работа нравилась — просто нужно было жить за что-то, а работу в университете я потерял из-за конфликта с деканом. Школа оказалась продвинутой, с плазмой в каждом кабинете, чистая и с хорошими туалетами. Она находилась в центре крупного индустриального украинского города. Дети обычные, а училки как везде психованные, наглые и совершенно отупевшие за всю жизнь пересказывания школьной программы, криков на детей и попыток вбить им в голову зубрежкой всякую хрень, которую не знают даже их родители.
Школа стояла среди дворов многоэтажек, кругом были ухоженные дорожки, дворики и цветники. Я выходил часто, когда у меня были окна между уроками, чтобы побродить по улочкам, выпить кофе и отдохнуть от визга. Мужиков в школе не было среди преподавательского состава, за исключением инвалидов и пенсионеров, работавших в хоз-части, но с ними не о чем было разговаривать, кроме как о погоде. Поэтому я или бродил по улицам во время окон или уединялся в плохую погоду в кафешке или в школьной библиотеке и смотрел в телефоне фильм или читал толстую американскую энциклопедию, которая была в школе на английском в тридцати томах. Такая находка довольно не хило шокировала меня. Я преподавал математику и физику с астрономией, школьные учебники я никогда не открывал и школьникам по ним ничего не читал, рассказывал экспромтом, только согласовывая тему с учебным планом. Энциклопедия очень помогала разнообразить материал, что хоть как-то заинтересовывало учеников к предмету. Последнему особенно помогало то, что я никогда не задавал домашних заданий, обосновывая это запретом в законодательстве принудительного детского труда, чем приводил в неописуемое возмущение училок, заваливающих детей таким количеством домашних заданий, что их выполнение требовало всё внешкольное время, включая большую часть ночи. Это уже противоречило положениям и уставам о средней школе, где никаких обязаловок в выполнении домашних заданий нет, а только лишь если по желанию ученика закрепить материал. Но и это училки не понимали и настойчиво ставили параши тем, кто не выполнял идиотские задания. Соответственно, ко мне школьники относились как к своему и я часто на уроках оставлял для себя часть времени, чтобы заняться своими делами, а ученики бесились как хотели, поставив у двери на шухере часового — вдруг училка будет пробегать и вдруг заскочит в класс, а там...
Как-то в энциклопедии я вычитал в статье о педагогике, как один психолог 19-го века разработал метод ведения урока, в котором учитель занимается с нескольким десятком учеников, но общается с ними как с одним объектом, многоликим, тридцатиликим, если учеников тридцать, но как с одной сущностью, вобравшей в себя сознание всех слушателей. В статье было лишь вскользь упомянуто об этой методике и фамилия этого психолога, некоего профессора Джима Бредвуда из Мискатоникского университета города Аркхем. Я тут же загуглил эту тему в телефоне и после недолгих поисков нашел в национальной электронной библиотеке штата Массачусетс пару статей Бредвуда. Профессор оказался довольно неординарной личностью, свободно владевшим обширными познаниями в мифологии древних народов, населявшими оба американских материка. В статье за 1848-й год, опубликованном в научном журнале «Америкен сайколоджи», Бредвуд описывал и анализировал расшифровку рисунков на камнях Аппалачских гор, обнаруженными археологической экспедицией Мискатоникского университета под руководством доктора Келвуда, декана факультета этнографии и археологии. Рисунки были оставлены неизвестным индейским народом, жившим в позднем неолите или около того, что следовало из датировки найденных там же артефактов. Рисунки изображали ритуал вызова духа, называемого древними обитателями, возможно, по аналогии с именем похожего духа у племен сиу, Члутлаки, который мог вселиться в сознание сразу сотни людей, принуждая их действовать и вести себя как одна личность. Ритуал включал в себя выкуривание жрецом особого состава трав и выпивания отвара из особого сбора растений. Судя по рисункам на камнях, эти растения удалось идентифицировать довольно приближенно. Результаты экспедиции доктора Келвуда наделали много шума, в прессе того времени писались громкие статьи об открытии письменности американскими индейцами задолго до открытия таковой в Шумере и тайных знаниях древнего народа. В интервью «Нью-Йорк таймс» доктор Келвуд заверил, что никаких надписей не было, только рисунки, выполненные довольно искусно из натуральных красок, изготовленных по неизвестной древней технологии, которая могла дать фору современным методам изготовления красок — за такое количество тысячелетий вряд ли хоть одна современная краска оставила бы хоть какие-то следы на камне, будучи выветренной и разъеденной дождями и снегом.
Бредвуда мало интересовали мистические нюансы ритуала, он настаивал на открытой индейцами возможности управлять людьми, совершенно лишенными своего я. То, что камни изображали процесс пожирания Члутлаком душ людей, сознание которых дух поглотил, не особо волновало профессора. Он попытался повторить опыт индейцев, собрав приблизительно подходящий сбор трав. Выкурив косяк из их сбора и выпив отвар, он провел ритуальные действия, изображенные на камнях — тяжелые физические упражнения со своим весом и камнями. Камни профессор заменил гантелями. Упражнения включали в себя приседания до полного изнеможения, поднимание камней до полного онемения рук и прыжки с камнями на максимально возможную высоту также до состояния присмерти. Вся процедура занимала полдня. После чего необходимо было произнести несколько сотен раз имя духа. Обращение жреца, после этого, к любому количеству людей приведет к их полному подчинению. Профессор потратил два часа на изнурительные упражнения, хотя планировал полдня, но так изнемог, что решил укоротить эксперимент. Всё-таки он не исключал отрицательный результат и принимал в расчет суеверность индейцев, поэтому довести себя до обморока ради сомнительного результата он не хотел. Бредвуд повторил имя духа двести раз и отправился на лекцию в университет. Там он обнаружил, что студенты послушно выполняют все его требования, даже самые несуразные — встать, попрыгать или рассказать на память текст из учебника, который он никогда не задавал. К его удивлению студенты свободно цитировали любой учебник, хотя некоторые никогда его не открывали. Дальше Бредвуд заключает, что эта методика управления людьми может быть полезна во врачебной практике. На этом статья обрывалась, последующие страницы отсутствовали в электронной библиотеке.
Я решил повторить этот метод на ближайшем же уроке, который должен был начаться через полчаса. Я побежал на улицу, выпил двойного американо и выкурил сигарету мальборо. На турнике в одном из дворов подтянулся сколько мог, отжался на брусьях и сделал уголок на турнике. Повторяя имя духа, я вернулся в школу и помчался в класс. Только я произнёс первые слова, всё вдруг погрузилось в оглушающую тишину. Класс сидел тихо как никогда. Я вызвал к доске отличницу и задал ей задачу из университетского курса. Она с легкостью выполнила её, применив элементы высшей математики. Класс сидел тихо, никто не выражал удивления тому, что изображалось на доске. Казалось, все давно знают интегралы, дифференциалы и тензоры. Далее я вызвал убитого двоечника и попросил рассказать применение квадрупольного ядерного резонанса в физике твердого тела. Как ни в чем не бывало, школьник стал рассказывать о методе выявления псевдощели в топологических изоляторах-сверхпроводниках. И опять никакой эмоции хоть бы на одном лице школьника в классе. Я решил усугубить. Самой красивой ученице в классе я задал вопрос: «Женя, расскажи, как дух Члутлаки прибыл на Землю и что ему надо от людей?»
Она послушно встала и громко, не своим голосом, каким-то грудным, ответила: «Он не прибыл на Землю, а родился на ней, как только первая лава вылилась на её поверхность, он и был этой лавой. Как только возник океан, он стал его бездной. Ничего ему не надо от людей. До них были другие существа и после людей будут другие разумные существа. Члутлаки есть и ему без разницы люди. Он лишь иногда вселяется в них, чтобы забрать их души, которые он научает тайнам бездны и отпускает. Души возвращаются в свои тела уже обогащенные запредельными знаниями. Жизнь им теперь кажется убогой пустышкой и они с нетерпением дожидаются смерти, чтобы применить свои знания в других воплощениях на других мирах, по сравнению с которыми люди - не более, чем клопы.» Школьница села, я закрыл рот и звонок спас мой пошатнувшийся разум.
На следующем уроке ничего уже не произошло. Ну, как ничего. К концу урока я услышал шум в коридоре. Выглянул. Люди в белых халатах выносили на носилках училку, которая тряслась в припадке и громко орала: «Как так - всё знаю?! А где твоё, блядь, домашнее задание???!!! Как так - всё знаю?! А где твоё, б...» Директриса и завуч стояли бледные, я подошел к открытой двери аудитории, из которой вынесли трепещущую училку. Там сидел мой предыдущий класс. Сидел тихо, спокойно, каждый что-то делал своё у себя на месте, как-будто ничего не произошло. Я встретился взглядом с Женей. Её голубые глаза ничего не выражали, были холодны и спокойны, смотрели сквозь меня и видели то, что обычному смертному видеть не дано.
Через пару месяцев контракт в школе у меня закончился, я вернулся в науку и ничего не знаю о судьбе того класса и торкнувшейся училки.