— Убери, пожалуйста, свою коллекцию, ну сколько можно тебя просить, — в очередной раз взмолилась Кира. Она терпеть не могла увлечение Крис, своей сестры.
Крис окинула взглядом стоящие у стенки стеклянные шкафы. Мальчики и девочки смотрели на неё своими стеклянными глазками. Крис любила их — специально заказывала им одежду в кукольном ателье или шила сама, часто доставала их из шкафов и усаживала по-другому.
— Многие коллекционируют кукол. Почему ты только до меня докопалась? — спросила Крис, подумав про себя: «Сестрица — зануда».
— Ты доведешь семью до беды.
Крис задумалась. На детишек ручного изготовления действительно уходит много денег. Ну и что теперь, Барби коллекционировать, что ли? Ведь все куклы — ручной работы. А Кира не раз жаловалась на мусор в квартире, раскиданные куски материала и инструменты.
— Ты ревнуешь, что ли, я не могу понять? — в шутку сказала Крис.
— Нет. Мне просто страшно.
— Как будто я их из живых детей делаю!
— Да, не из живых детей, ну и что?
Хлопнув дверью, Крис ушла в свою комнату. Всё равно не из чего было делать кукол. В больнице, где она работала, за последние полгода умерло всего двое детей... И тех Кира уволокла прямо из-под носа. Попав к ней в руки, они совсем переставали быть похожими на людей. Поэтому девчонка не боялась их. Пусть даже они и начинали ходить... А заставить двигаться кукол, вышедших из рук Крис, уже не получалось. Они могли только сидеть на полке и пугать Киру стеклянными глазами и застывшими улыбками, так удивительно и так ужасно похожими на живые.
«Что же, будешь знать, как брать чужое», — нехорошо усмехнулась Крис. Подушка на лицо — и вот он, материал. И идти никуда не надо. Кстати, вот и подушка!
А вот она и пущена в ход. Кислорода не хватает, но хватка крепка, и вырваться не удаётся... Только не Кире, а Крис. Чёрт возьми, как она могла забыть про сестрицыны поделки? Наверно, просто они не внушали ей опасения. Ну, ковыляют по дому уродцы, шарахаясь от света и встречного движения. Вот и не воспринимала всерьёз... Но кислорода не хватает и сознание стремительно угасает. И из меркнущего мира доносятся последние различимые слова:
— А ты не будешь меня пугать. Не то что твои чёртовы куклы...