– Это «Кит». Зачистка сектора двести сорок один стартует, приём.
– «Кит», принято, зачищайте и на поверхность, приём.
Кирилл откинулся на спинку кресла и поставил батискаф на автопилот. Зашумели моторы, заработали насосы, и плавсредство начало методично шерудить по морскому дну, собирая планктон и отсеивая нужные образцы.
От чтения журнала, который Кирилл пронёс на батискаф, чтобы не было скучно во время сбора, его отвлекло оповещение с видеокамеры.
«Что-то препятствует пути. Протокол двадцать шесть. Устраните проблему вручную».
– Да заколебала ты. Опять на херню наехала? – с раздражением бросил Кирилл и взглянул на мерцающий экран видеопередачи. – Ещё и не видно нихера.
Наружный свет показывал лишь какой-то столб, но «Кит» упрямо не хотел продолжать движение. Изображение, подобно волнам высоко на поверхности, размывалось, и было нечётким – точно понять, что это, было сложно.
– Всё самому, вашу ж мать, – процедил Кирилл и перевёл батискаф на ручное управление, продолжая поглядывать на экран. «Кит» медленно двинулся вперёд.
Столб дёрнулся.
Кирилл отпустил джойстик и вперился в экран.
Показалось? Или…
Изображение на секунду стало тётче, и он наконец смог увидеть, что стояло на глубине нескольких километров.
Человек.
Тёмная фигура с закрытым руками лицом стояла напротив «Кита», будто бы играя в «море волнуется раз» – кто шевельнётся раньше?
Во рту у Кирилла пересохло. Он медленно коснулся джойстика…
Фигура резко двинулась с места, и походкой, слишком резвой для такой глубины, зашагала в сторону батискафа.
– Сука, сука, сука! – Кирилл попытался включить задний ход, но «Кит» внезапно отказался подчиняться контроллеру. Наружное освещение погасло, исчезло изображение с камеры. Внутри загорелся красный свет.
«Обнаружены наружные повреждения. Протокол пятьсот сорок два. Судно не подлежит восстановлению. Спасательная капсула отправится через минуту».
Борт тряхнуло – Кирилл упал на жёсткий металлический пол.
А затем тряхнуло ещё раз.
И ещё.
– Мооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооаааааааааааааааааааааааааа, – раздался приглушённый звук снаружи, а за ним ещё один удар.
Внезапно Кирилл понял, что чувствует что-то липкое на затылке. Должно быть, ударился об пол когда падал. Голова кружилась, к горлу подкатила тошнота.
Капсула. Залезть…
В стене «Кита» тут же пробилась дыра – и пускай барьер внутренней герметизации справлялся с давлением, вода начала заполнять каюту.
Кирилл почти наощупь дополз до капсулы.
«Спасательная капсула отправляется через тридцать секунд».
– Чийресдрицасикун, – раздалось из дыры.
Кирилл обернулся.
Нечто продолжало биться головой о батискаф, расширяя себе пространство для входа. Лица его всё так же не было видно – будто существо боялось показать себя гостю с поверхности.
– С-сука… – прошептал Кирилл, понимая, что не может пошевелиться.
– Чийрезсдрицасикунсука, – ответило существо, и убрало руки.
И Кирилл увидел его лицо.
Увидел то, что скрыто глубже, гораздо глубже чем они смогли спуститься.
Увидел, что дно океана гораздо, гораздо темнее космоса.
Увидел…
«Пять».
Оно подошло к нему, протиснувшись в дыру. Батискаф наполнился до середины.
«Четыре».
И Кирилл увидел всё.
«Три».
Всё, что живёт на глубине.
«Два».
Всё.
«Один».
* * *
… – «Кит», приём, потеряли связь с батискафом, как слышно, приём?
– «Айсберг», этоооо «Кииит». Прийооом. Лечу вверх в капсульееее. Прийооом.
– Принято. Рад, что ты спасся. Ждём, отбой.
Кирилл возвращался на поверхность в спасательной капсуле. Говорить было непривычно, руки не отлипали от лица. Но он покажет им.
Покажет, что скрывает дно.