Он взял кувалду и разбил дубовый стол на множество деревянных щепок, которые тут же разлетелись по всей комнате. Целиком его было не съесть.
У него участился пульс, и стиснулись зубы. Он старался думать о чем-то, не имевшем отношения к охраннику, который стоял за тяжелой дверью и уже приготовился наблюдать за его трапезой сквозь пуленепробиваемое стекло.
Черника такая вкусная, я помню чернику.
Лучшие ягоды росли в саду у Маккоев в Мичигане. Я съем этот стол в наказание за преступление, которого я не совершал. Черника.
Он опустил кувалду, сел на пол и несколько минут смотрел на стену. Наконец он взял деревянную щепку размером с десятицентовую монету. Затем он открыл рот как можно шире.
Это черника. Черника Маккоев. Они всегда были рады угостить меня своей черникой, и это одна из их ягод.
Целиком проглатывая щепку, он почувствовал, как ее края резали стенки его горла. Он все же сумел ее проглотить. От капелек крови во рту появился соленый вкус .
Это была черника, очень сладкая черника. Она как раз созрела. Она мне очень понравилась.
Он проглотил еще несколько щепок. Снова потекла кровь, и усилилась тошнота от проглоченных дерева и краски. Он не мог допустить, чтобы его вырвало: тогда бы пришлось начинать все сначала.
Он встал на ноги и замахнулся кувалдой, чтобы расколоть большие куски на щепки помельче.
Я люблю чернику. Я могу съесть много черники.
Открылась дверь. Он не успел и слова сказать, как охранник отобрал у него кувалду и захлопнул дверь.
Похоже, мне придется есть очень большие ягоды черники.
Он сел на пол и взял кусок дерева величиной в фут. Он попытался разломать его, но щепка раскололась только надвое.
Он повернул лицо к флуоресцентной лампе на потолке и открыл рот.
Это черника. Я знаю, она не похожа на чернику, но это черника. Я шпагоглотатель. Я могу проглотить шпагу, шпагу, сделанную из черники.
Он протолкнул деревяшку в горло. Он чувствовал, как она царапалась, опускаясь вниз.
Это черника. У нее вкус не как у черники, но все-таки это она.
У него во рту стало мокро, и его снова чуть не стошнило.
Он не мог дышать. Он попытался вынуть деревяшку из горла, но ее края застряли внутри.
Из его пораненного горла вырвался протяжный крик. Он вырвал щепку и швырнул ее в другой конец комнаты. Изо рта лились слюна и кровь.
Пищевод буквально сгорал от боли.
Он повернулся и увидел крепкую доску, некогда бывшую поверхностью стола. Ее он успел разбить только пополам.
Это не черника.