В одном из уединённых и безмятежных районов небольшого провинциального города стояла детская площадка. Построили её в бородатые времена, и, конечно же, она отличалась от однотипных, современных дворов, оборудование которого красят в кислотные цвета, с крутой железной горкой, проезд на которой занимал меньше секунды, и можно было удариться копчиком на её конце.
Раньше в детские площадки привносили щепотку оригинальности, и каждая была по-своему интересная. Вы помните такие предметы декора как «грибочки», которые представляли собой спиленные пеньки с посаженными на них тазами, на манер шляпки, окрашенными как мухомор? Сейчас таких не делают, прошла эпоха...
А в этом дворе стоял миниатюрный деревянный домик, два турника, один высокий, другой пониже, два вида качелей, и даже стол для тенниса, правда, без сетки. Само собой, стояло по три скамейки, одна из которых была со спинкой.
Матери регулярно с самого утра приводили в этот двор своих детсадовцев, которые колупались в песочнице в виде Удава из мультфильма 38 попугаев. Он будто прилёг отдохнуть, разложив своё длинное тело кольцами. И так же, как в одноимённом мультфильме смотрел задумчиво, немного вопросительно, и совершенно не возражал, что в его кольце мышц время от времени насыпали песка с пляжа, который привозил грузовик (это было заметно по найденным одиночным створкам моллюсков).
И остальная звериная компания находилась неподалёку: отстранённо стоявший под кроной платана Слонёнок в очках без дужек, на спине которого любили кататься дети, озорная мартышка, притаившаяся в цветах, важно задравший голову краснопёрый попугай, который стоял так, для красоты. И даже бабуля Удава в красном платочке на голове и очках, по её телу, сложенному лесенкой, неумело переставляли ножки дети, когда мамы шли рядом с ними, придерживая за руку.
Издали можно было увидеть, какое загляденье этот двор, и далеко раздавались крики ребятни, оханья да аханья родителей. Своевременно объекты детской площадки обновлялись, там, где краска выцветала, красили новыми, сочными оттенками.
Время шло, ближе к 10-м двор начал хиреть, неизвестно, по какой причине: то ли бюджета не хватало, то ли жителям домов стало начхать на красоту, а может, и то, другое, об этом мы никогда не узнаем. Но детская площадка постепенно стала превращаться в развалины: всё, что можно было отвинтить и сдать в металлолом — уже сдано, всё, что кое как работало, было сломано окончательно и требовало замены.
Площадка напоминала пустырь, на котором начала густо расти трава, деревянные доски скамейки были удалены, чтобы сброд не горланил песни по ночам. Признаться, они-то и были основными гостями двора, и им ничего не мешало приносить свои потёртые картонки, чтобы положить их на голые железки, справлять нужду в низеньком обветшавшем деревянном домике.
Ну а что касается бетонных зверушек? Время их тоже не пощадило: Удав местами покрылся трещинами, кончик хвоста отделился от тела и сиротливо лежал в грязи, Мартышка со Слоненком были перекрашены в резкий красный цвет, Попугаю сначала отпилили ноги, а тело потом куда-то увезли.
В 2017 году, поздняя осень пришла как обычно в провинциальный городок, и двор стал выглядеть совсем тускло и уныло.
Ночью, ближе к двум часам, во двор забрели двое людей, — мужчина и женщина неопределённого возраста, так как выглядели они обрюзгшими и значительно потасканными жизнью. Правда, женщина выглядела гораздо моложе её спутника.
— Присаживайся, зай, — сказал мужчина прокуренным голосом, достав из пакета картонку, почистив её рукой и положив на холодные перекладины скамейки, на которых раньше были доски, по-джентльменски уступив её даме.
Женщина сморщила свой нос-картошкой и бесцеремонно плюхнулась. Она закинула одну ногу за другую и раздражённо стала раскачивать. Мужчина положил шуршащий пакет на перекладины и сел на него. Женщина чуть отодвинулась, а он в свою очередь примостился к ней, приобнял за талию.
Женщина ударила ему в плечо локтем и прошипела:
— Руки убрал, ослина!
— Зай, ты ведь мне обещала... — с притворной застенчивой улыбкой напомнил забулдыга, но вместо этого на лице получился оскал из двух оставшихся передних зубов, и то один был отломанным.
— Губу закатай, старикан. Пока плату не отдашь, хрен ты от меня дождёшься. — сказала она, поднимая голос всё выше.
— Ишь, какая принципиальная выискалась. — скривился он, но сохранил самообладание. — Я тебе настолько противен, что ты готова делать это со мной только на пьяную голову?
— С таким как ты, да. — фыркнула она.
Он достал из внутренней стороны фуфайки портвейн и дрожащей рукой плеснул в пластмассовый стаканчик, многократно использованный.
— Ну, за нашу любовь. — сказал он, протянув ей портвейн, а сам держал стаканчик.
— Угу. — женщина выпила из горла в один глоток. Мужчина затравленно посмотрел на неё, а потом на стаканчик. С сожалением склонив голову, он выпил до дна, а потом сжал стаканчик в руке и кинул себе под ноги, втоптав в землю, несмотря на то, что рядом стояла пустая мусорная корзина.
Женщина икнула, закинув пустую флягу под дерево, из-за которого стоял отлитый из бетона слонёнок, окрашенный в угрожающий красный цвет.
— Ну, теперь можно. — без особого энтузиазма в голосе сказала она, поправив завязанные в пучок волосы и неспеша расстёгивая пуговицу кожанки одну за другой. У мужчины перехватило дыхание, а внутри всё забурлило.
— Я помогу... — сказал он, потянувшись к ней.
Женщина отвернулась, устремив взгляд на деревья, и в этот момент на её лице появилось изумление. Она остановилась на последней пуговице.
— Что такое, зай? — утирая слюни с губ, спросил мужчина.
— Эта фигура... Она же была дальше, нет?
— Ты это о чём? — спросил он, подозревая, что таким образом его спутница тянет время, но всё же обернулся.
Слонёнок в очках стоял, прислонившись к дереву, а позади него повисла в воздухе полная луна.
— Не знаю, по-моему, он всегда здесь стоял, ещё когда я здесь ребенком гулял. — смутно вспоминал он.
Женщина хмыкнула и вроде успокоилась.
— Я хочу сделать это... У него на спине.
— У кого?
— У слона этого. — раздражённо сказала она. — Ты что, старик, думал, что нам хватит места на этой скамейке?
— Сдаётся мне, ты таки ищешь предлог уйти от меня.
— Тебе хоть на старости лет плевать, где да как, но я вообще-то дама.
— Да уж, такое тяжело забыть. — вздохнул мужчина.
«И чем ей скамейка не по нраву, — подумал он, раскладывая одеяло на спине Слоненка. — Дурак, знал ведь, что с этой молодухой одна головная боль, надо было как всегда перехватить «фею». Ай, ладно. Чё, не знал женскую натуру: я к ней с добром, она мне с задницей.»
— Пожалуйста. — сказал он, и женщина взобралась на широкую слегка горбатую спину фигуры. Только она положила голову на затылок фигуры Слонёнка, как всё перед глазами у неё смешалось.
Она не успела опереться руками, как с криком свалилась со спины и лицом упала в грязь. За долю секунды до падения она увидела свой ужас в глазах мужчины, который широко раскрыл рот.
Над её ухом послышался оглушительный звук, какой может сделать только слон, трубя хоботом. Фигура подняла свой маленький тонкий хоботок, как настоящий слон. Передняя нога, глубоко вросшая в землю, поднялась и топнула.
— Это что за... — то были её последние слова, когда мужчина увидел, что вторая нога разъяренного зверя наступила на её лицо, топнув ещё и ещё, как тот несчастный стаканчик сапогом, впечатывая в землю.
Лунный свет лаконично освещал лицо женщины, полностью залитое кровью, и как она остервенело пыталась поймать ртом воздух, но вместо этого кровь заливала её дыхательные пути, как дешёвый портвейн — стаканчик. Её тело лежало в судорогах, оставшаяся одежда вмиг пропиталась её кровью, одеяло откинуто в сторону. Да и фиг с ним, подумал мужчина, когда бросился наутёк, позади себя слыша, как что-то хрустит, будто разламывают на части кокос.
В темноте он запнулся за что-то, упав лицом в песок. Он сообразил, что это была песочница, а то, за что он запнулся, было телом Удава. Он услышал, будто по земле передвигают бетонные блоки, не успев опомниться, почувствовал, как каменные кольца мгновенно сжали его талию. Это напомнило тот случай, когда он протискивался в узкую трубу в попытке что-то украсть из канализации.
Он услышал змеиное шипение, и все его внутренности сдавило. Перед собой он увидел красную мартышку, с ничего не выражающим взглядом, на голове которой сидел милый бантик.
Она с нечленораздельными криками забрасывала ему в лицо комья песка, отчего он почувствовал нестерпимую боль, и из его отекших глаз покатился ручей слёз. Когда она устала делать это руками, она села и стала кидать комья песка ногами с присущими ей длинными пальцами.
На языке он почувствовал горький вкус, нос коснулся неприятный запах, что оказалось, к его ужасу, фекалием.
Мужчина попытался позвать на помощь, откашливаясь от песка, когда мартышка метнулась в темноту. Но через секунду она вернулась и засунула ему в рот камень, который был на самом деле кончиком хвоста Удава. Мужчина закричал не своим голосом, насколько позволяла его хриплая глотка, когда оставшиеся зубы вмиг переломались, и в горло толчками полилась кровь, и теперь он мог издавать только булькающие звуки.
Он не знал, почему никто не слышит их, ведь ближайший жилой дом находился в 10 метрах.
Ему было страшно, как никогда раньше: его грабили в подворотне, собутыльники угрожали ножом, когда он «в крысу» стащил заначку, избивали до полусмерти в обезьяннике, но всё же он пережил это и был доволен своей жизнью, хоть в ней было мало радости. Но только не нападение увеличенных в человеческий рост героев кукольного мультфильма, и этот вид анимации в детстве ему больше всего не нравился. Он впервые не знал, как лучше поступить. Ослепший, он двигал плечами, но кольцо мышц только сильнее его сжимало. Он думал, что ещё немного, и из него можно выдавить дерьмо, как зубную пасту из тюбика. Ему было плевать на всё, даже на судьбу местной давалки, на которую он давно положил глаз.
— Пощадите... — прошептал он губами, прежде чем услышал, как внутри что-то хрустнуло и разломалось на мелкие частички.
* * *
Рассвет медленно подступал, и престарелая жительница дома, которая по привычке просыпалась с зорькой, заварила мятный чай и приготовила бесхитростный завтрак на одну персону.
Морщинистыми руками она потянула за верёвку, чтобы открыть занавески и посмотреть в окно, выходившее на похиревший двор. Сначала она ничего особенного не увидела, кроме оборванца, нижняя часть тела которого выглядывала из песочницы, а ноги были широко расставлены. А на другой фигуре у раскидистого платана лежала, по-видимому, женщина.
Старушка покачала головой, ворча, что в очередной раз ей придется будет выгонять распущенных личностей со двора, устроивших пьянку без границ.
Она вышла из подъезда и, насупившись, приблизилась ко двору. Протерев очки с толстыми линзами, она надела их на длинный нос. И будничная картина вмиг стала страшной.
— Господи! — она схватилась за сердце, которое громко застучало. — Господи, люди добрые!
Она надеялась, что это привиделось, но, мелком взглянув, на двор, она ещё больше запаниковала. Она набрала в полицию.
— Мужчина возрастом примерно 55-60 лет, женщина 35 лет. Одеты скверно, но по погоде. Скорее всего, убийство в состоянии алкогольного опьянения. — сказал начальник полиции, в то время как два трупа уносили в темных мешках. — На это указывает это. — он показал бутылку портвейна. — Так странно, мужчину будто через мясорубку прокрутили. Не могла же это сделать хрупкая дама, ведь правда? — спросил младший сослуживец. — Думаю, дело мы имеем с бандой неизвестных убийц. Но никаких следов они не оставили.
Молодой человек посмотрел внимательно на фото. Обычный двор, только запущенный. Стояли фигуры героев советского мультфильма, которые со счастливой улыбкой глядели в камеру.