В 2007 году я поступила на первый курс ВГУЭС (Владивостокский государственный университет). Поселили нас в старом общежитии. Это сейчас там евроремонт, чистота и порядок, а тогда крысы, тараканы и клопы ходили толпами, проводка искрила, штукатурка обваливалась, ветром сквозило из всех щелей, а в комнаты, рассчитанные на двух человек, запихивали шестерых. Но все равно это было веселое и беззаботное время.
Как-то раз жители нашей и двух соседних комнат собрались на вечерние посиделки. Спиртного, таблеток, травы и грибов у нас не было (за такое выселяли в два счета), просто зажгли пару свечей для надлежащей атмосферы и стали травить страшные байки одну за другой, в том числе и про наше общежитие. Мол, год назад в комнате 526 девчонки вызывали духов, не справились с ритуалом, и то, что они вызвали, вышло из-под контроля, учинило жуткий погром и с тех пор бродит неприкаянным, а сама комната стала проклятой, и в ней никто долго не задерживается, только что убийств там не было. А само общежитие, мол, стоит на костях — его возвели на месте массового захоронения жертв политических репрессий, и из подвала то и дело слышатся стоны...
— Ага! А по коридору женского душа летает призрак забытой прокладки и сосёт кровь из зазевавшихся жертв! — скептически подал голос кто-то из слушателей.
Бред, конечно, но женского душа мы все побаивались, особенно по вечерам. Мужской находился в другом крыле цокольного этажа, и никаких лишних эмоций не вызывал. Но вот женский... Там была какая-то гнетущая атмосфера, о причинах которой оставалось только гадать. Вроде ничего особенного: старенький советский кафель в трещинах, кабинки с перегородками. Все чисто, почти стерильно... Но пойти туда в одиночку? Да не дай Бог! Только шумной компанией... Ну, мы тогда предположили, что женщины по природе злые создания, смывают с себя весь негатив и оставляют его в душевой, вот это и давит на психику. В общем, поболтали да разошлись.
А через месяц наша комната проштрафилась, и нас приговорили к хозработам: в наказание надо было мыть лестницу и женский душ, причем после его закрытия в 12 часов ночи.
С лестницей мы провозились долго — пять этажей все-таки! И в душе оказались уже где-то в районе трех часов. Это был отдельный отсек на цокольном этаже — чтобы туда попасть, нужно было открыть металлическую дверь. За ней следовал длинный темный коридор без окон, и нужно было пройти его весь, чтобы включить свет в коридоре, раздевалке и душевой. Одна из нас осталась у двери дежурить, а мы втроем пошли к щитку с выключателями, громыхая пустым ведром. Я почти сразу обратила внимание на странный холод и затхлый запах. «Откуда холод? Там же парилка!» — мелькнуло у меня в голове. И тут раздался щелчок выключателя, и мы начали вопить.
Вся душевая была в крови! Даже на потолке брызги... на полу... на стенах... А там, где сливное отверстие в полу, копошилась какая-то густая слизь с волосами, или же это были тонкие черви — мы не разобрали. Не помню, как добежали до комнаты коменданта. Мы колотили в дверь и кричали, перебивая друг друга. Подняли охрану, вызвали милицию. Но оперативники приехали только к утру — и ничего не обнаружили. Душ был девственно чист. Ни запаха, ни следов — ничего. Коменданта оштрафовали за ложный вызов.
Но общежитие полнилось слухами — персонал шушукался по углам. Так мы узнали, что месяц назад в этом душе повесилась беременная девушка, уборщица из узбеков, тоже ночью. Нашла ее утром сменщица, уже холодную. Тут мы все вспомнили, что душ и лестницу тогда действительно закрывали на карантин, и целую неделю мы были вынуждены ходить через черный ход и мыться в спорткомплексе. Разумеется, инцидент замяли: погибшая была нелегалкой.
Чтобы хоть как-то отвлечься от всех этих ужасов, я с головой погрузилась в учебу, записалась на вечерние курсы английского, да еще и устроилась продавцом в супермаркет. Спала 3-4 часа в сутки, и то некрепко — мучили кошмары. И вот как-то раз пришлось возвращаться с работы уже за полночь. В общежитии давно уже был отбой. В коридорах стояла тишина. А мне пройти надо было мимо той злополучной двери в жуткий отсек. Ввиду позднего времени, вход в душ уже был закрыт.
Когда я шла по коридору, из-за двери душа донесся звук шагов. Там что, кого-то закрыли?.. Едва я начала думать об этом, меня обдало ледяным сквозняком, и в дверь с той стороны ударилось что-то тяжелое. Я с криком рванула вверх по лестнице, а внизу бесновалось и завывало нечто. Что удивительно, в этот раз остались вещественные доказательства — царапины на внутренней стороне двери, будто от когтей, и погнутая дужка замка.
Через два дня меня в этом общежитии уже не было — наплевав на внушительный задаток, уплаченный за проживание, я собрала вещи и сбежала к одногруппнице на съемную квартиру. И уже значительно позже узнала, что комендант общежития слегла с онкологией, одна моя бывшая соседка по комнате попала в психиатрическую лечебницу с нервным расстройством, другая ни с того ни с сего бросила учебу в середине года и ушла в монастырь, а третья сохнет от непонятной болезни, которую ни один врач не может диагностировать.
После капитального ремонта в 2009 году планировка общежития №1 по улице Державина была существенно изменена, а вход в цокольный этаж замуровали.