На улице самая страсть весенней поры, яркое солнце сушит асфальт, всюду спеет зелень и просыпается городская природа; старшеклассники Антон и Сергей праздно гуляют после уроков.
Антон был высоким русским грузином-полукровкой, талантом и круглым отличником с прямым, правильным станом, и уже с грубой щетиной, а Сергей — низкорослым чистокровным евреем, крепким и широким в плечах, а в лице бледноватым и детским, но по натуре — истый хулиган и авантюрист, участвовал в соревнованиях по гиревому спорту, и даже имел разряд.
Проходя мимо мусорных контейнеров близ дома, в котором они оба жили, Сергей неожиданно остановился.
— Стой.
— Чего?
— Взгляни. — Сергей указал пальцем.
— Выброшенный кошачий домик, вроде.
— С торчащим-то проводом. Явно техника какая-то, давай посмотрим.
В куче крупногабаритного мусора лежала, с выглядывающим из неё обрезком провода, большая металлическая коробка, около метра на метр, грубо окрашенная типичной советской краской серо-серебряного цвета.
Антон стоял на месте, а Сергей, подойдя к коробке, поднял её:
— Ого, тяжёлая.
И поставил на асфальт. Обошёл, чтобы посмотреть на лицевую часть аппарата; но с этой стороны ничего не было. По всей коробке не было ни лампочки, ни кнопки, только торчащий обрезок белого провода.
— По-видимому, 220 вольт, — сказал, подойдя, Антон, — похоже на поделку для дипломной работы.
— Только ни кнопок, ни надписей. — добавил Сергей, обмеряя взглядом коробку. — Работает, как думаешь? У тебя есть дома лишний провод... какой здесь... двести двадцать?
— Провод быть должен, но ко мне запускать не пойдём: я своей квартире не враг.
— Ты, Антох, напрасно трусы переводишь, у меня и в мыслях не было. Ко мне понесём. Тащи провод.
— Я трусы не перевожу; я просто осторожен с такими вещами. — ответил Антон и, удержав паузу, добавил, — если эта коробка вдруг окажется недружелюбной, ты будешь отвечать за последствия? Нет. Вот и всё...
Сергей, увлечённый находкой, слушал вполуха.
— Ладно, сейчас провод вынесу, две минуты. — сказал Антон, развернулся до своего подъезда и быстро ушёл.
Коробка была исполнена грубо, кустарно: швы на гранях шли непостоянно, азбукой морзе; пропорции куба были вульгарно нарушены, металлические листы все были индивидуального размера и во многих местах выходили за черты фигуры. Сергей определил с руки, что весит коробка около 10 килограмм. Когда она была уже осмотрена, а любопытство успокоено ещё не было, Сергея стало подмывать разобрать её, как он услышал шлёпанье по асфальту подбегающего Антона:
— Вот, целых два достал на всякий случай, — с одышкой сообщал Антон, — какой-то один из них сломан.
— Второй точно работает?
— Точно.
— Тогда понесли, — сказал Сергей, поднял с земли коробку и потащил её на прямых руках у живота, Антон шёл рядом.
— Не выронишь? У тебя аж лицо будто паром обдало.
— Не, держу как коршун, хочешь — сверху такую же поставь, — пыхча, ответил Сергей.
Ребята подошли к подъезду.
— Возьми ключи в левом кармане, — сказал Сергей, не выпуская из рук коробки.
Антон достал ключи Сергея, открыл дверь, и вскоре они зашли в лифт:
— Поставь коробку-то, что ж ты корячишься, — сказал Антон.
— Тут постоянно ссут.
— Я ничего не чувствую.
— У нас в подъезде часто убирают, а в лифте почти сразу.
— Ну раз убрано, то и поставь; багровый уже.
— Я этим утром сам поссал.
— На кой чёрт ты ссышь в собственном лифте?
— Не лезь в мою личную жизнь.
Лифт остановился на шестом этаже, двери раскрылись.
— Быстрее открывай, зараза, мне пальцы режет.
Антон спешно открыл оба замка на двери, Сергей рывком завалился в коридор и, поставив коробку на пол, с матом перевёл дух, затем помыл руки и вернулся к Антону:
— Родители лапши по-флотски оставили, ты есть не хочешь? Чай? — спросил Сергей.
— Лапшу я бы сейчас с удовольствием! Чай на твой выбор, спасибо. — отозвался Антон.
Антон разулся, поднял коробку и занёс её в гостиную; постелив газету на стол, поставил на неё коробку, достал плоскогубцы, изоленту и стал заниматься проводом. На кухне зашумел чайник, загудела микроволновка.
Заходит Сергей с простеньким бутербродом в руках, уже надкушенным, падает в кресло в противном от Антона углу и говорит с набитым ртом:
— Наши девки послезавтра хотят тверк в актовом зале станцевать, слышал?
— Слышал.
Сергей продолжил:
— А в школу как раз к мероприятию федеральный канал с каким-то репортажем приедет. Наверняка и в актовом зале поснимают. Надеюсь, наших девок не вырежут потом; во вонища тогда поднимется по поводу испорченного поколения! Что думаешь?
— Местный, а не федеральный. — начал Антон, отняв руки от провода. — Звучит интересно — не нам же потом в пол смотреть; хотя, наверно, и не им; вряд ли у нас такой человек найдётся, который самовольно пойдёт на расстрел, даже, вот, из наших дур возьми. Поэтому думаю, что слухи это.
— Посмотрим, — доев бутерброд, с полным ртом прогудел Сергей и вспорхнул с кресла, открыл в комнате окно, впустив мягкий штиль с пением птиц, и пошёл на кухню; как раз в это время прозвенела микроволновка. Сергей вернулся с двумя горячими порциями лапши по-флотски, затем принёс чай, и встал к сидящему Антону.
— Вот! Готово, — воспрял Антон, аккуратно положив перемотанный изолентой провод, — принеси удлинитель.
Сергей молча сбегал за удлинителем и подключил его в гостиной. Затем взял отремонтированный провод коробки.
— Ну что? Включаем? — спросил он.
— Включай, — ответил Антон, встал и спрятался за угол.
— Я-то, Антох, включу, но подумай дважды — чистых трусов на твой размер у меня нет.
— Шутки шутками, а твой самоподрыв мне будет объяснить легче, если сам цел останусь.
Сергей сверкнул ему улыбкой и повернулся к удлинителю. Он хоть и дул грудь перед Антоном, но защитная поза, в которой он замер, тянусь вилкой к удлинителю, выдала его безнадёжно.
— Чай проводом не смахни, — напутствовал из-за угла Антон.
Раздался щёлчок вставшей в пазы заземления вилки, Антон нырнул за угол, тишина... Сергей стоит в неизменной позе и смотрит на коробку, Антон робко выглянул.
— И что? Где? — спросил Антон и вышел из-за угла.
— Да подожди, может сейчас что-нибудь...
Протянулась пятисекундная пауза.
— О, послушай... Гудит что-то, слышишь?, — заметил Сергей.
— ...Слышу. Посвистывает ещё, вроде.
— ...Да, есть такое.
— Ага, ну-ка включи что-нибудь, у тебя ничего не перегорело?
Сергей включил свет — всё было исправно, — и выключил.
— И что, получается, она просто гудит и свистит? — хмуро оглядывая и щупая руками коробку, процедил Сергей.
— А что ж ты хотел в конце концов от выброшенной металлической коробки? — ответил Антон.
— А если б что произошло, куда бы покатились твои рассуждения? Сам-то за угол брызнул, только я вилку подобрал!
— Если бы у бабки... — бросил Антон, — зря только пузо напруживал, дурачина. Ну хоть любопытство твоё успокоили.
— На что-то же она, наверное, нужна... — вслух рассуждал Сергей. — Не может ведь просто гудеть и надрывать спину. — затем Сергей обратился к Антону. — Провод точно тот пришил?
— Точно. Второй вообще неисправен. Кстати, надо выкинуть. — Антон свернул оставшийся провод в хаотичный комок. И обратился к Сергею. — Что ты бьёшься над этой вещью: ничего не делает и чёрт с ней, посмотри сам как она заварена, какой, по-твоему, спектакль тебе сыграет сваренная сталь?
Сергей возразил, и около пяти минут они рассуждали о приборе, затем чуть отвлеклись и почти час просплетничали о девушках.
Наконец, Антон сказал:
— Макароны похвальные конечно, спасибо тебе. Но чипсы, сам понимаешь, друг, их бог создал.
— А кока-колу его сын! — добавил Сергей, — её литр мне и возьми, а ещё принглс с сыром, пару упаковок.
— Ни слова больше.
Антон вспышкой оделся и исчез. Уже через две минуты он облетал торговый зал супермаркета. Набрав корзину, Антон встал в длинную вечернюю очередь, а за ним пристроился дед, весь в непонятных язвах, с носовым платком в руке, кашляющий, шмыгающий и чихающий. Антон брезгливо покосился и закрыл лицо воротником футболки. Так он простоял в очереди около 20-ти минут.
Звонок в домофон раздался, когда Сергей валялся в гостиной на диване и читал фэнтези. Открыв замок домофона, он затем распахнул дверь в квартиру и, встав на пороге, стал ждать Антона — в подъезжающем лифте слышалось странное журчание, а когда лифт остановился — оно прекратилось, открылись двери, и оттуда выскочил Антон. Сергей смекнул и посмотрел на его ширинку — она была в свежих каплях.
Раззадоренный Антон залетел в квартиру со здоровым пакетом и звонко объявил:
— Пируем! Три пачки чипсов по цене двух, запихнёшь в себя столько?!
— Приятель, ты вдохнул чего-то? — Сергей спросил, закрывая второй замок.
Тем временем Антон уже прошмыгнул в гостиную, едва успев разуться, артистично встал посреди неё, глядя на работающую коробку и взвопил:
— Как, всё это время ты позволял ей, чертовке, гудеть, вот так беспардонно стоять, на этом вот столе, и гудеть? Ты посмотри на её наглую морду! Ну-ка, освободить взлётную полосу!
— Какую взлётную полосу, баран? — скептично вобрал Сергей.
Антон открыл настежь балкон, подбежал к столу, поднял коробку над собой и, не выключая её из сети, вышвырнул с балкона прямо из комнаты.
— ТЫ ЕБЛ*Н — сорвался Сергей, — ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ, ИДИОТ?!
Провод натянулся, высек искру в месте перемотки и разорвался, Антон и Сергей пригнулись и вжались в себя, спустя секунду раздался громкий удар, послышался лязг разлетевшихся металлических частей и звон битого стекла.
— Блестяще, придурок! Мать, если это была чья-то машина или ещё что, я тебя сразу заложу, на другое не рассчитывай.
— Ой, борща чуток дал, — пригнувшийся, с ошалелым взглядом, сказал Антон, одолевая смех.
Сергей украдкой выглянул с балкона: разлетевшаяся коробка лежала на асфальте посреди улицы — ни машин, ни людей рядом не было. Из коробки вылетела куча лампочек, большая часть из них разбилась. Сергей чуть разогнулся, тщательно огляделся, убедился что на улице всё совершенно спокойно, выдохнул и вернулся с балкона в комнату.
— Фуух, повезло, реально повезло... — Сергей закрыл балкон и повернулся к Антону, — что это было, обезьяна?
— Представь только, она мне написала!
— Кто? ...А, подожди, Алина, что ли?
Антон покивал головой с вытаращенными глазами.
— Антох, я, конечно, рад за тебя, но ещё раз ты так отпразднуешь женское внимание, я тебе яйца ножовкой отпилю.
— Понимаю, прости, перегнул, но что пишет! Приглашает в кино! Наедине! Как это возможно?! Её глаза, друг, этот взгляд! Я такого неба не видел, что не расступилось бы перед ним!
— Заговорил-то.
Антон хвастался Сергею, во всех надеждах расписывал их с Алиной грядущее свидание; под эту слащавую трель Сергей включал приставку и распаковывал чипсы — вечер субботы расцветал огнями монитора и раскрывал свой сырный аромат.
— Я с таким гомукнулом в очереди стоял, — сказал Антон за игрой, пережёвывая чипсы.
— В каком смысле?
— Весь в каких-то прыщах, старый, вонючий, всё кашлял и сморкался; ещё и в спину мне чихнул несколько раз. Я там в духоте с ним мариновался, теперь ох боюсь как бы не подхватил чего.
— Ты это, сам-то не заразен теперь? Давай-ка сходи витаминов возьми, на кухне стоят; а то у меня соревнования скоро.
Антон выпил тройную порцию витаминов и вернулся.
— Слушай, а с коробкой-то что? Нашёл от ней какой прок?
— И не искал ничего, думал тебя дождаться, чтобы её разобрать, а ты пришёл — чего, собака, затеял?! — ответил Сергей.
— Да и хрен тогда с ней. Ты с балкона смотрел, понял же примерно что там? Ну и всё.
— В том-то и дело, что ни черта не понял. Из неё явно лампочки какие-то повылетали, но зачем делать светильник в железной коробке?
— Домой пойду, фото тебе сделаю, на форумах позже справишься, если сильно надо. Забей.
Прошло около трёх часов, кола давно выпита, чипсы начали заканчиваться. Раздался звонок телефона Антона.
— Да, мам.
— Сына, ты где? Домой скоро?
— Я рядом гуляю. Скоро приду.
— Хорошо, давай не задерживайся, целую.
Антон положил телефон в карман.
— Всё, Серый, пора мне, одиннадцатый час уже, хорошо посидели.
— Ну ладно, давай. Отпиши там как у вас с Алиной будет.
— Ты же знаешь, не удержусь. Кстати, с тебя десятка за ремонт провода.
— Вали уже, — сказал Сергей, пожал Антону руку и закрылся.
Выйдя из подъезда, Антон сразу сфотографировал остатки неизвестного прибора, скинул Сергею в вотсап и пошёл домой, в соседний подъезд.
Наступила глубокая ночь, Антон сидит в своей комнате за компьютером и читает под музыку мелочные новости. Ему приходит в соц. сети сообщение от Сергея:
Серёга 02:26
бля
ты заразил меня походу
Anton 02:27
да ладно?
какие симптомы?
Серёга 02:27
типичные для гриппа
слабость кости ломит температура голова трещит
походу я всё пиздой накрылись мои соревы
ещё даже подташнивает чуть-чуть
чипсы точно нормальные были?
тебя не тошнит?
Anton 02:28
странно
я-то вроде нормально себя чувствую
ты обкладывайся медициной
сразу витамины ешь, фрукты
если тебе дурно совсем станет, пиши или звони
я у тебя под рукой
Серёга 02:30
спасибо конечно чувак
но за такой подарок я тебе ещё выпишу благодарность
Антон, готовый принять звонок в любую минуту, положил рядом телефон, но Сергей уснул уже через полчаса — аккаунт был оффлайн с трёх ночи. На следующий вечер, Антон сам почувствовал недомогание и пошёл в аптеку. У Антона были почти те же симптомы, что у Сергея — болела голова, одолевала слабость, кости словно кололи топором, болел живот. Несмотря на полную фарм. поддержку, Антон не мог сбить ни один симптом; он сообщил о своём скверном самочувствии матери и лёг в кровать. Уснуть Антон смог лишь к рассвету. Проснулся через 3 часа от сильной тошноты. Его вырвало. Голова расходилась по полушариям, выворачивало горло. Проснулась мать и вызвала скорую, у Антона была температура 39, воспалённые лимфоузлы — приехавшие врачи предварительно заключили сильное гриппозное заболевание и отвезли его в инфекционную больницу.
Дальнейшее Антон запоминает с трудом — голова болела так, будто череп сверлили со всех сторон; его постоянно рвало; и сильно, до одури болело горло. Антон помнит, что его всего обкалывали, что о нём заботилась красивая светловолосая медсестра; помнит, что он понюхал её тёплую шею когда она над ним нагнулась, а потом его вырвало, дальше пустота.
На следующий день Антон проснулся с облегчением. Голова прошла, горло едва гудело, живот не болел, лишь недовольно урчал, суставы помолодели. Кругом были свободные койки, Антон лежал в палате один.
В середине дня к нему зашла мама с накинутым белым халатом и в марлевой маске, с сумкой на плече и полным пакетом продуктов в руке. Мама присела к Антону:
— Ты как, Антош, как себя чувствуешь?
— Вчера был какой-то пиз... ужас, но сегодня всё хорошо. Похоже, я уже поправляюсь. Тебе из школы не звонили? Я долг по алгебре обещал занести, и никому ничего не сказал. Сегодня же понедельник?
— Вторник. Подождёт твоя алгебра, со школой отец разберётся; мандаринки вот кушай, парацетамол тебе ещё принесла, и от насморка брызгалку, в пакете шоколадки твои любимые и печенье, но пока не ешь, пусть сначала желудок пройдёт.
— Спасибо, мам, но зачем мне здесь парацетамол?
— Мало ли какие тут врачи, мало ли. Вдруг что, так у тебя под рукой всё. Положи себе в тумбочку. Выпишешься — домой заберёшь. Пусть лежат.
— Ты чем-то взволнована? Не беспокойся, мне уже намного легче.
— Не взволнуешься здесь, Антоша... — сказала мать и добавила в сторону со вздохом, — что ж творится-то, господи...
— Ты чего? В чём дело?
— Не хотела говорить я тебе, пока ты в больнице лежишь, но кошмар какой-то происходит с Серёжкой, отец его места себе не находит, мне выговаривается. Танька не знает пока ничего, и слава богу.
— Какой кошмар? Что происходит?
— В реанимации он, Антош. Седьмая клиническая смерть за сутки. Врачи вокруг кружатся как мухи, места живого нет — весь исколот, грудная клетка как поле брани, дефибрилятор некуда приложить, Серёжу неукротимо рвёт, он ходит под себя кровавым поносом, несёт бессвязный бред, воет от головной боли, ему наркотик ставят — успокаивается, вроде заговорит, может даже на вопросы отвечать, а потом раз и умирает, сердце останавливается — его снова заводят — приходит в сознание, рыгает кровью, рвотой ему зубы вымывает; ревёт от боли и просит воды — не отпив, теряет сознание, потом умирает — так каждые полчаса; в реанимации у них сейчас будто пожар; а когда последний раз Серёжку завели, его трижды подряд кровью вырвало и бросило в кому, состояние крайне тяжёлое нестабильное, никто ничего не понимает, говорят у него ещё и кишка выпала...
— Ты серьёзно?!
— Хотела бы я шутить, Антош, ох хотела бы... Что творится-то... Ты, как ты-то себя чувствуешь?!
— Да нормально вроде всё... Температура падает, горло прошло. — заторможено отозвался Антон.
— А врачи что говорят?
— Грипп. Удивляются моему иммунитету, мол, как так за два дня-то; завтра будут все анализы: на свиной грипп, на ротавирус. Говорят, что выпишут через пару суток, если буду дальше поправляться.
— Ну хорошо, Антошенька, поправляйся, отдыхай, мандарины кушай, я к тебе завтра ещё зайду, мне бежать уже пора, я на час всего отпросилась
— Давай, мам. Держи меня, пожалуйста, в курсе про Сергея, я на связи в вотсапе.
— Хорошо, милый, пока! Всё кушай, выздоравливай, телефон при себе держи.
Мать в самое короткое время удалилась, а Антон остался сидеть. Взгляд Антона застыл перед ним, в груди разгорался ужас:
«что происходит с Серым? Реанимация, семь клинических смертей... Если я его заразил, то что это за грипп такой? Почему у меня всё хорошо? Надобно было того чумного деда из магазина к чертям выбросить. Мразь.».
Антон сидел на кровати и смотрел в одну точку не меньше часа.
Наконец, он внутренне собрался, лёг на кровать, впервые взял телефон.
Алина написала, что они с подругами просто хотели над Антоном подшутить, и у неё есть парень: «...плевать», — отшепнул Антон.
Сергей не заходил в соц. сети с тех пор, как пожаловался на грипп, в воскресенье, а в вотсап с тех пор, как получил сообщение Антона. Антон, углубившись в те дни, вспомнил о коробке и между делом открыл её фотографию:
«Какие-то старые лампочки, гора блоков. Сергей был прав, ни черта не понятно. Куча здоровых светильников понатыкано в железной коробке, блоки ещё какие-то... Надо было сразу Никите скинуть на опознание.», и Антон скинул фотографию разбитой коробки Никите, их хорошему знакомому-радиотехнику.
Затем открыл социальные сети и стал разделять свою тревогу с другими, описывая ситуацию своим близким друзьям; выговорился почти каждому, с кем тесно знался, и обнаружил со временем облегчение, включил на планшете сериал и постепенно забылся.
Ночью телефон взволновался, пришло сообщение:
Никитос [04.04.16 00:32]
Привет, не спишь?
Глянул твою фотку
Плохо видно
Вроде бы дохерища умножителей
Очень много
С таким количеством можно миллионов пять вольт получить от простой розетки
И галогеновые лампы
Явный самопал, делал дурачок
Любая галогенка срыгнёт от такого напряжения
Немудрено что выкинули
— Антон ответил, —
Anton [04.04.16 00:35]
да это мы скинули с Серым. галогенка — это лампа, которая ярко светит? коробка вообще не горела, ничего не делала, просто тихо гудела
И после этого отложил телефон, поставив его в тихий режим, и возобновил досуг. Скоро телефон замигал, но Антону было лень за ним тянуться. Через пятнадцать минут времяпровождения Антон вдруг обнаружил дискомфорт в голове, нарастающий тревожными темпами. Когда телефон просигналил вновь, спустя время, головная боль уже расстраивала гармонию мыслей. Антон схватил телефон и открыл чат:
Мама [04.04.16 01:07]
Антоша
Антоша, ответь
Ты здесь?
Anton [04.04.16 01:07]
да, здесь
Мама [04.04.16 01:08]
У тебя ничего не болит, всё нормально???????
Anton [04.04.16 01:08]
всё хорошо, вроде
Мама [04.04.16 01:08]
Антоша, это ужас!!!! Говорить можешь??????
Антон привстал, вытащил наушники.
Anton [04.04.16 01:09]
да, а что такое??
В ту же секунду прозвенел входящий.
— Да, мам, что случилось?
— Серёжи нет больше, Антош...
— Что...
— Это ещё не всё, Антош.
— В каком смысле?
— Я с его родителями сейчас. Таня потеряла рассудок, кошмар какой-то, кричит и волосы из головы выдирает. Антош, кошмар просто! У отца взгляд стеклянный, разговаривает как робот. Патологоанатом им сказал что все органы были похожи на кашу, в брюшной полости и грудной клетке всё в крови плавало, когда узнали в чём дело — оцепили морг, всем врачам выписали отпуск с каким-то спец. наблюдением, а их одежду уничтожили, вместе с койкой Серёжиной. Приехала полиция, МЧС, пожарные, даже вроде ФСБ в штатском... сейчас выясняют обстоятельства. Никого не пускают... МЧСник сказал, что он бы Серёжку с таким диагнозом застрелил... Но в чём дело — никто не говорит. У тебя же всё хорошо? Тебе легче? Антош, ты слышишь меня?!
— ...Алло, мам, да, мне легче, всё хорошо.
— Хорошо, любимый, завтра приеду, поправляйся, пожалуйста! Пока-пока, чуть что — звони!
— Ага... Да, хорошо, мам
Антон положил трубку и растерялся. Его затошнило, но, похоже, теперь не от страха; заныли кости, головная боль крепчала и уже перемешивала сознание; Антон понял, что ситуация выходит из-под контроля, взял телефон, чтобы связаться с матерью, но увидел непрочитанные сообщения от Никиты и два пропущенных вызова:
Никитос [04.04.16 00:40]
Да, обычная лампочка
Вообще не светили? Сломаны уже, значит
Что это вообще и зачем вы это включали? У вас опять интернет кончился?
Это идея Серёги была, я угадал?
Кстати, он сегодня на тренировку не приходил, дозвониться не могу
Скажи чтобы со мной связался как можно скорее
Пацаны его тоже потеряли
Никитос [04.04.16 01:01]
Мужик, ты тут?
Я кинул своим
Это не лампы
Антон
Это НЕ лампы
Где ты это нашёл?
Не долистав до конца, Антон испытал сильнейший позыв и не сдержался; его обильно вырвало, на койку и на пол. Грудь будто разрывало, в глазах резко помутнело; а когда зрение вернулось, Антон увидел вокруг себя кровь, она была смешана с рвотой; вдали раздавались скорые шаги медперсонала; от прогрессировавшей боли в голове почти вымерли мысли; незаметно напала слабость и разлад мышц — поднять хотя бы руку было делом; температура, по ощущениям, взмыла так, что воздух вокруг, казалось, волновался; в животе ковырялись десятком ножей и ещё одним — в горле.
Антон не паниковал: всё осознав и уже смирившись, он понял, что ему теперь скорый конец. В руке светлел запачканный дисплей телефона, Антон притянул к нему болезненный взгляд и дочёл:
Никитос [04.04.16 01:02]
АНТОН
Не трогай это больше, даже НЕ ПРИКАСАЙСЯ
Там куски контрольных источников военных дозиметров и детали аппарата для гамма-лучевой терапии, в ОГРОМНОМ количестве
И это не лампы — это трубки жёсткого рентгена
Похоже на поделку сумасшедшего, решившего втихую изжить целый район
ВЫ РЕАЛЬНО это включали?
Звони в скорую, быстро
Где ты её нашёл? Скинь адрес, я звоню в мчс
Антон, это не шутка
Позвони мне, быстро
Возьми трубу, Антон
Возьми трубу