История эта достаточно короткая.

Живем мы с женой на первом этаже старого «сталинского» дома в тихом переулке. Вокруг расположены пятиэтажки, населенные стариками, и частные дома. Людей на улице всегда немного, детей – тем более. Это я к тому пишу, что от скуки и однообразия, возможно, выпал из реальности. Хотелось бы так думать.

Впрочем, судить тебе, читатель.

Моя жена работает на удаленке, а я в те дни, когда все произошло, болел. Мы были дома вдвоем. Жизнь наша достаточно размеренная, если не сказать – скучная. На больничном я и вовсе обленился. Спать мог до 10, а то и до 12 часов дня. Когда вставал, перекусывал нехитрой снедью, частично приготовленной еще с вечера супругой, а частично заказанной в магазине или кафе и разогретой в микроволновке. Потом весь день, до поздней ночи, смотрел фильмы по интернету или играл в компьютер. Жена в соседней комнате сидела по работе в мессенджере, а потом, когда смена заканчивалась, присоединялась ко мне, чтобы вместе зависнуть в виртуальном мире.

Так продолжалось день за днем, пока реальность не напомнила о себе самым грубым образом.

Наш дом в плане напоминает букву «П», подъезд выходит в переулок. На другой стороне проезжей части расположена детская площадка с качелями, горкой и песочницей. Обычно на ней пусто – район, как я уже сказал, старый, ребятни мало, одно старичье. Зато квартиры в домах дешевые, поэтому мы с женой сюда и вселились.

Окна наши смотрят на противоположную сторону, поэтому того, что происходит на улице и площадке для детей, мы не наблюдаем. Но тем душным летом, когда все произошло, дверь подъезда часто оставлялась открытой нараспашку, чтобы тяжелый воздух помещения выветривался и уходили неприятные запахи.

У нас в квартире дверь хоть и металлическая, но с ужасной звукоизоляцией (точнее, совсем без нее), поэтому в такие моменты в прихожей прекрасно слышно, что происходит снаружи.

До странного происшествия это нам не мешало – район наш тих и малолюден.

Но в тот ясный и солнечный летний день с улицы раздался истошный детский крик. Я сначала решил, что какой-то случайно забредший в наши края малыш упал и ударился, но вопли не прекращались уже несколько минут, становясь какими-то монотонными.

У жены был обед. Она не выдержала первой.

— Вась, сходи, посмотри, что там происходит. Может, помощь нужна?

Я нехотя оторвался от монитора, на котором разыгрывались танковые баталии. Пришлось ставить игру на стоп, натягивать шорты, запихивать ноги в шлепанцы и выходить на улицу.

Малыш все кричал. Казалось странным, что ни один взрослый не брался успокоить ребенка. Хоть у нас тихо, но не совсем безлюдно, не в пустыне мы живем. Кроме того, дети одни не гуляют, с ними всегда ходят родители, готовые в любую минуту прийти на помощь.

Я выскочил из подъезда и пересек небольшой садик, разбитый перед домом. Сразу обратил внимание на гнетущую тишину вокруг. Ощущение было таким, будто весь окружающий мир в одну секунду вымер, или был поставлен на паузу. Стояло безветрие, кроны деревьев и ветви кустов не шелестели, ни один листок не думал падать. По густому, как кисель, воздуху не порхали птицы, стихло жужжание насекомых, даже так докучавшие нам комары исчезли.

Крик малыша прекратился, едва моя нога переступила порог подъезда. Ничего не понимая, я добрел до магазина на углу соседнего дома, и тут только дошло, что мир сделался другим.

Вместо «Мясной лавки» с примечательной красной вывеской, к которой я давно привык, висела наспех приколоченная доска, выкрашенная в неприятный болотно-зеленый цвет. На ней виднелись выцветшие остатки букв, складывавшиеся во что-то похожее на «Промтовары», но прочитать было невозможно, ибо краска облупилась, и не всех букв хватало.

— Что за черт! – отпрянул я, силясь понять, где очутился. Неужели зашел не туда?

Развернувшись, я испугался уже по-настоящему. Вместо уютного дома со сквером-палисадником, с родными окнами на углу первого этажа, стояла чужая, совершенно незнакомая длинная приземистая хрущевка в три этажа, без балконов, с осыпающейся желтой штукатуркой, из-под которой местами выглядывали кирпичи.

Окна в этом доме были темными, без занавесок и жалюзи, грязными, закопченными, будто в доме давно никто не жил. Я обежал мрачное строение вокруг, но сзади и с противоположного торца оно оставалось таким же. Рамы на окнах давно сгнили, некоторые стекла потрескались или оказались выбитыми. На удивление, я не заметил ни одного стеклопакета, хотя сейчас без них не обходится ни один жилой дом.

Обходя хрущевку во второй раз, я заметил на углу человека. Могу поклясться, что за пять минут до этого его не было. Я обрадовался, кинулся к нему в надежде узнать, куда попал и как вернуться домой.

Но радость моментально сменилась разочарованием – человек (это был мужчина, одетый не по-летнему тепло, в куртке и шляпе) стоял неподвижно, как статуя. Я не разглядел его глаз – они были скрыты за темными очками. В гневе стал тормошить тело незнакомца: хлопал по спине и плечам, тряс что было сил. Но реакции никакой не было.

Я оставил странного прохожего и посмотрел на другую сторону переулка. Вы удивитесь, но там была та же самая детская площадка, что и перед моим домом! Хоть все вокруг и поменялась, но она оставалась неизменной.

И тут раздался первый звук за все мое пребывание здесь. Скрипели качели. Я кинулся к ним, краем глаза уловив едва заметную усмешку на губах мужчины-статуи. В другой раз я бы очень испугался, но в тот момент совершенно забыл о нем, желая отыскать на площадке хоть одну живую душу, кроме меня самого.

На качелях катался мальчик лет пяти. Его взгляд был устремлен в одну точку перед собой. Ноги двигались в такт покачиваниям, руками ребенок держался за поручни.

— Малыш! – произнес я и машинально протянул ему ладонь.

Малыш перевел на нее глаза, и тут голова мальчика дернулась, а зубы впились в мой указательный палец. Острая боль обожгла все тело. Я заорал.

В этот момент движение вернулось в окружающий мир, будто кто-то снял стоп-кадр. Я одернул руку. Передо мной были пустые качели, которые, тем не менее, продолжали раскачиваться и скрипеть. Зато переулок наполнился естественными звучаниями. Шумела листва, звенели комары, вдалеке послышался шум машины.

Я обернулся, надеясь увидеть что угодно. За спиной, на своем прежнем месте, стоял мой дом! Не помня себя от счастья, я кинулся в подъезд, захлопнул дверь и упал в объятия жены.

— Оля, как я рад, что ты здесь!

Жена непонимающе улыбнулась.

— Вась, все хорошо? Тебя всего полминуты не было! Ты только выскочил – и сразу назад.

Чувство реальности целиком овладело мною, а вместе с ним пришел страх. Я запер дверь на все замки и зашторил окна.

— Что ты делаешь? – не переставала удивляться супруга.

Я рассказал ей все, как было.

— Меньше надо играть в компьютер!— резюмировала Оля.

Действительно, в тот день и во все последующие я к своему ноутбуку даже не притронулся.

Спрашивал у соседей, случалось ли с кем-то что-либо подобное. Все лишь плечами пожимали. Только бабуля с третьего этажа подтвердила, что мама в далеком детстве запрещала ей гулять на детской площадке одной, пугала, что можно попасть неизвестно куда и домой не вернуться.

Такая вот история. Честно, мы с женой подумываем о переезде. Жить в постоянном страхе перед повторением неведомого как-то некомфортно. Каждый раз, выходя из дома на работу или по делам, прислушиваюсь, все ли вокруг нормально. Пока ничего странного не замечал. Возвращаться стараюсь засветло. Подумываю тоже перейти на удаленку. Олю прошу одну никуда не ходить, продукты заказывать через курьерскую доставку. На улицу ходим теперь исключительно вдвоем.

Сперва жена ничего не понимала и пыталась протестовать. Но я показал ей укушенный палец, после чего Оля со всем согласилась.

Укус долго не проходил. Через несколько дней палец опух. Я пошел к врачу. Доктор сильно удивился, спрашивал, кто это меня так. Я не знал, что ответить. Ведь зубы, судя по следу, были человеческими, причем – детскими!