Глава 1
Сашка положил последнюю ветку на крышу убежища. Когда он её отпустил, она слегка придавила шалаш, и домик жалобно заскрипел.
— Ну всё, Витюх, думаю, хватит.
— Надеюсь, его никто не найдёт.
Сашка уверенно покачал головой и, выгнувшись назад, начал разминать спину.
— Ладно, уже темно, мне пора домой, — сказал Сашка, глядя в небо.
— Давай ещё немного погуляем? Обустроим внутри, — заскулил Витя, не насытившись днём, проведённым на улице.
Саша шумно выдохнул и кивнул головой. Затем добавил:
— Но только 15 минут, мать будет орать.
Витя судорожно стал искать, чем бы наполнить их новострой, и его взгляд упал на большой обрезок пня.
— Давай закатим его внутрь? Будет лавочкой, — виновато и в то же время с благодарностью улыбнулся Витя.
— Надо тогда ещё стол найти, чтобы было где играть в карты.
Они закончили свои работы только спустя два часа, когда солнце совсем скрылось за горизонтом, а лица друзей стали тёмными и едва различимыми.
— Никому не рассказывай об этом месте! — строго сказал Саша.
— Можно Надьке хоть рассказать? — застонал Витя.
— Ну, семья — святое, так что можешь. Но смотри, если она проболтается, буду спрашивать с тебя.
Саша достал раскладушку из кармана и сфотографировал шалаш изнутри и снаружи.
— А это ещё зачем?
— Вдруг его кто-то найдёт и оставит внутри следы, так мы сможем узнать.
Витя лишь удивился гениальности Саши и крепко пожал ему руку, прощаясь с ним до завтра.
Друг бегом направился в сторону дома, предвкушая ссору с родителями. А Витя остался стоять и любоваться их общей постройкой.
Славное всё-таки выдалось убежище.
Его не пугала ссора с родителями, ведь он мог бы вернуться и на три часа позже — и её бы не было.
Отец бросил их в день, когда ему исполнилось 12 лет. Мать не посвящала ребёнка в семейные проблемы, лишь горько плакала, закрывшись в комнате. Поэтому старший сын до сих пор не знает, за что ему отец подарил такой подарок три года назад.
Лариса Андреевна, убитая горем мать, сразу после расставания перенесла микроинсульт, который обошёлся без последствий. Вернее сказать, последствия прошли сразу же. Это скорее был симптом.
В тот день Надя, сестра Вити, впервые увидела работу скорой помощи. Увидела их профессионализм и живую отдачу от незнакомых ей людей. Они были готовы отдать последние силы на спасение её матери. В свои десять с хвостиком она узнала о кровоизлиянии в мозг и его последствиях. А через полгода повторила эти знания ещё раз — когда её мать снова столкнулась с этим недугом. Уже более серьёзным. Таким, от которого восстанавливаются несколько лет, если вообще имеют такой шанс.
Теперь для Нади и Вити мать превратилась из обслуживающего и плачущего персонала их квартирки в объект пристального внимания. Им полагалось следить за ней и всячески помогать по дому. Они слишком рано столкнулись с тонкостями взрослой жизни. Но сделали это по-разному. Надя стала очень ответственной и заботливой, искренне помогая матери в её нелёгкой судьбе. А Витя старался остаться легкомысленным ребёнком, всё больше втягиваясь в уличную жизнь. Скорее ему хотелось как можно реже видеть свою мать в таком состоянии — она его пугала и раздражала.
Чтобы не привлекать внимание, Витя постучал в окно своей комнаты в надежде, что Надя где-то поблизости и откроет ему.
— Мы закончили с нашим убежищем. Хочешь завтра посмотреть? Теперь-то можно! — с гордостью заявил Витя.
— Только если не долго. Мама совсем плохо ходит последние дни, — ответила Надя.
— Так завтра же суббота, к нам придёт баба Ира. Она и посидит с мамой.
— А я совсем забыла. Тогда можем сходить как она придёт, — с облегчением сказала Надя.
— Сашку тоже позовём, он всё-таки тоже владелец. Посидим, поиграем в карты, попьём лимонад, — замечтался Витя.
— Мне он не нравится. Он какой-то глупый.
— Зато очень весёлый. С ним не соскучишься, — настаивал он.
Надя согласилась и продолжила заниматься своими делами. А Витя в это время побросал скомканные вещи на стул и принялся готовится ко сну.
Сон к нему не приходил, и он не нашёл ничего лучше, как поиграть в телефон лёжа на согретой за день кровати. Запустил он одну из любимых игр про скрытого убийцу в черном и зелеными очками.
— Там маме плохо, надо позвонить в скорую, — запыхавшись сообщила вбежавшая Надя.
Глава 2
После второго инсульта скорая помощь часто навещала их, временами чаще, чем бабушка, помогающая им с матерью. Поводы были самые разные. Начиная от повышенного давления, заканчивая ложными болями в желудке. Точнее, боли были настоящие, но как только приезжала бригада, она сразу же исчезала.
Витя выключил игру и набрал номер. Делал он это с долей гордости, чувствуя себя этаким защитником матери. Таковым он и являлся в стрессовых ситуациях, а вот в бытовой жизни всё ещё был ребёнком.
Диспетчер на том конце провода уже давно занёс этот адрес и номер в мысленный список постоянных клиентов, тех, кто зовёт скорую по несколько раз в неделю. Такие люди, полагаю, доставляют массу проблем страховым компаниям. Но отказываться от них никто не имел права, тут не должно случиться как с тем мальчиком и волками. Поэтому, если они вызывают, значит, нужно ехать.
Скорая приехала через полчаса. И, проведя необходимые манипуляции и измерения, со спокойной душой уехали, оставив таблетку капотена от давления и парочку наставлений, наподобие: «Оставайтесь в кровати», «до завтра постарайтесь не нагружать сердце».
Лариса Андреевна не была официальным инвалидом, по закону она могла работать с некоторыми ограничениями. Что она и делала, подрабатывая помощником бухгалтера за не самую большую плату. Дома она очень уставала и не отказывалась от помощи детей и своей матери. Ей нравилось быть в центре внимания, кажется, это было совсем неосознанно. Её мозг прятал от неё эту истину: «Ты привлекаешь внимание, ты любишь, когда о тебе слишком беспокоятся». Но на поверхность не всплывало ничего, только неудобство от собственного положения. А частыми вызовами врачей и фельдшеров она оправдывала своё больное состояние.
Лариса впервые за вечер попыталась поговорить с Витей насчёт позднего возврата домой, и о том, как она волновалась из-за этого. На что тот лишь отмахнулся и продолжил двигать нарисованные цветастые блоки в телефоне.
Для себя он уже решил, что выполнил функцию послушного сыночка и теперь не обязательно это продолжать. Мать лишь охнула, ещё немного повозмущалась и направилась в кровать, чтобы не тревожить своё слабое сердце.
— Ну вот и он, — с гордостью заявил Витя.
— Очень уютно и свежо, — подметила Надя.
Сашка не смог сегодня выбраться из дома. Сказал, родичи заперли.
— Ну и ладно, я же говорила, мне он не нравится. Без него будет лучше.
— У тебя есть мелочь? — спросил Витя, меняя неудобную тему.
— 10 рублей в сумочке.
У Нади была маленькая плюшевая сумка, которую ей купила мама. Она очень ценила этот аксессуар и никогда не выходила гулять без него. В ней лежали вечно звякающие ключи и маленький изумрудный кошелёк. Всё как у настоящей женщины, только уменьшенное и милое. Телефона у неё ещё не было, и ей приходилось всегда держаться брата, чтоб не потеряться во времени и быть на связи.
— Пойдём купим лимонад, я добавлю свои 5 и можем купить сухариков. Посидим в теньке, похрустим.
Надя радостно закивала головой, предвкушая очень яркий пир в этой свежей крепости.
— Какой хочешь лимонад?
— Колокольчик! — воодушевленно ответила Надя.
«Колокольчик» почему-то очень смешил их, особенно когда становится тёплым на солнце. Он вызывал неконтролируемые приступы смеха, над всем подряд. Словно детский каннабис. Дети и сами не понимали, почему так, но им нравилось это чувство. И если выбор стоял между холодным, освежающим ситро и тёплым приторным «Колокольчиком», то он был очевиден.
Словно окунувшись с головой в воспоминания о тёплом напитке, они оба преисполнились приятным предвкушением веселья. И такие заряженные хорошим настроением направились в ближайший магазин «Мария-Ра». Этот магазин был в самом центре Комсомольска – 7.
Официально центром города считалась площадь Ленина, но фактическим, со всеми развлечениями и разъездами по всему городу, была остановка Сбербанк. Куда они сейчас и направлялись.
Сама «Мария-Ра» была большим торговым центром на 3 этжа, где на первом был сам магазин и маленькие будки с цветами и открытками. На втором располагались большие магазины с техникой и игрушками, так же двери, крепёж и отделы с цветами. Дети любили второй этаж, ведь поглазеть на игрушки и представлять себя играющим с ними было почти также весело, как действительно играть с ними. Мальчики любили играть в киннект через витрину. И занимались этим каждый день после школы. На втором этаже в разное время, кажется, можно было увидеть всех детей этого маленького городка. На третьем располагались дурацкие магазины одежды и бижутерии, салоны с солнечными очками или автодеталями.
На парковке этого ТЦ Витя и Надя заметили околачивающихся рядом Сашу с Данилом и Ваней, парочкой местных отморозков.
Эти двое уже давно начали курить и выпивать, могли спокойно набить рожу любому своего возраста. А вот тех, кто старше их на пару лет, они уважали и не рыпались на них. Они не нравились даже Вите. И когда Саша звал гулять с ними, тот аккуратно отказывался, конечно же, не оскорбляя их даже за спиной. Страшно представить, что могло тебя ждать, если они узнают, что ты назвал их глупцами или, не дай бог, быдлом.
В первые мгновения Витя испугался, что они схватили его и ведут куда-то лупить, хотя он знал, что они общаются. Но тут же очень ясно увидел, как Саша держит в руках сломанную палочку, зажимающую сигарету, и улыбается во весь рот.
— Давай не пойдём туда? — с надеждой спросила Надя.
— Согласен. Давай дойдём до школы и там купим мороженого, — поправляя кепку, сказал Витя.
Надя радостно что-то запищала и стала спешно уходить в сторону прямого тротуара, идущего вдоль Комсомольской улицы, тянущейся почти через весь город.
До школы номер шесть они добрались, болтая и предвкушая уютную посиделку в убежище. Но всю беседу омрачал Витя своим осознанием предательства Саши, а вот Наде было всё равно на него. Она даже была рада такому исходу. Поэтому с её стороны невинная беседа отдавала чем-то радостным и звонким.
— Два льда со вкусом колы, пожалуйста.
— Моё любимое! — ликовала Надя.
— Да, держ... — не успел договорить Витя, как его окликнул Саша со своими друзьями.
Они заметили их, уходящих от «Марии-Ра», и пустились в след, чтобы разузнать, чем таким занимаются брат с сестрой. Саша немного смущался, что ему пришлось заговорить с ними. Ему было стыдно за своё враньё, но и молчать он не мог, ведь Данил и Ваня могли «застремать» его. Сейчас ему хотелось бы действительно сидеть дома под домашним арестом и не встревать между двух конфликтующих друзей.
— Мелочь есть? Нам на сигу не хватает немного, — нажал на детей Данил.
— 3 рубля, — дёргающимся голосом сказал Витя.
— Пиздишь, по глазам вижу. А ну-ка попрыгай, — совершенно серьёзно сказал Ваня.
Это было унижением, нежели он действительно не верил им.
Надя скромно и неосознанно встала за спину Вити, тем самым прячась из виду.
Напряжение в воздухе окутало всех и прилипло к каждому. Казалось, хватит одной неловкой фразы, которая, словно искра в полной газом кухне, разорвёт к хуям всех собравшихся.
Неловкая пауза, длившаяся, кажется, до скончания веков, и когда вся вселенная схлопнулась, она зародилась заново, дойдя до этого самого момента, прервалась немым подпрыгиванием Вити.
Это было поражение. Мальчик до этого никогда не вступал в открытую конфронтацию с этой шайкой. И теперь проиграл.
— Да ладно, я прикалываюсь. Вы же друзья Сани, — прогремел весёлый голос Вани.
— Хотите с нами? — спросил Данил.
Надя слегка дёрнула футболку Вити сзади, так, чтобы никто не увидел.
Проиграв в этой дуэли один раз, мальчик следом проигрывает ещё раз, переступая своё желание и желание сестры.
— А куда вы идёте? — успокоившись, но всё ещё надеясь на то, что они передумают, спрашивает Витя.
— Так, шароебимся по району, — сказал Данил. Он позволял себе материться и, кажется, совершенно не стеснялся этого.
— Ну давайте, — Витя не понял слово «шароебиться», но понадеялся, что оно означает что-то не страшное.
— Только не долго, — прошептала Надя. Кажется, она боялась, что, если её заметят, то сразу сделают нечто очень плохое.
Но Витя услышал её голосок и был полностью согласен с ней. Ему не хотелось задерживаться в смутной компании.
Её услышал и Данил.
— Ты, если не хочешь идти с нами, можешь пойти погулять одна. А мы с твоим клёвым братом погуляем, — сказал Данил, сверля взглядом Надю.
— Да, если тебе, блять, не нравится наша компания, можешь катиться к хуям, — добавил Ваня.
Надя начала всхлипывать. Её слишком обидели эти слова, будто она собака блохастая залезла на диван. Она любила этих животных и, когда в деревне их дядя сгонял маленького тузика с постели, это вызывало очень горькое чувство.
Не успела она сделать пол-оборота в обратную сторону, как Саша начал говорить что-то останавливающее, и тут же был заткнут одним лёгким ударом в сушку и последующим грозным взглядом Ваня остановил общего друга. От чего тот состроил гримасу удивления и боли и быстро передумал.
Надя ушла зареванная и всю дорогу до дома пинала камешек. Кажется, она совсем не хотела возвращаться домой в таком подавленном состоянии. Стыд и обида следовали за ней, вкладывались в каждый пинок по камню, а разочарование лишь находило выход в слезах.
— Ну, пойдём напиздярим какого-нибудь хуесоса, — сказал Данил. Самый старший из всех. Его белобрысая голова и узкое лицо, покрытое какими-то морщинками или складками его детской кожи, будто кричали о его маргинальности. А быстрый и ловкий взгляд, казалось, ведомый суперкомпьютером, всегда отыскивал слабое место у жертвы.
— Вон, какой-то шкет идёт. Я, когда хочу курить, становлюсь злой пиздец, — сказал Ваня, с виду очень приличный мальчик, но страшный матершинник и не менее грозный забияка. Для взрослых он носил убедительный камуфляж в виде отглаженной футболки и коротких шорт, аккуратные фирменные кроссовки сидели на его ноге в пору, словно ему не брали их на вырост.
— Эй, долбаеб, а ну иди сюда, — свистнул, а затем добавил Данил, ускоряя шаг в сторону первоклассника.
Мальчик замер как вкопанный, его тело в миг наполнилось парализующим страхом. Он был застигнут врасплох.
— Мальчики, ну нельзя же так ругаться, — добавила «старая пизда», как её назвал потом Ваня.
— Простите, тётенька, это просто наш друг, — включив всё обаяние, сказал Ваня.
Ему не впервой было использовать его на старших. Он умело пользовался своим внешним видом, от чего любая «старая пизда» или «сморщенный хуй» таяли и отставали от них. Кажется, их могли бы застукать избивающим ребёнка, и Ваня всё равно бы выкрутился, а взрослые бы ему только спасибо сказали. Это был его дар убеждения.
Первоклассник даже удивился, поверив словам Вани. «Я друг этих ребят, может, я действительно стану им», — просвистело у него в голове. И он принял неосознанное решение умаслить их, чтобы подружиться.
— Дружище, у тебя мелочь есть? — сказал Данил, акцентируя первое слово.
— 12 рублей! — стараясь подменить страх и трепет на радость, воскликнул мальчик.
— Займи до вечера, — попросил Ваня. Слово «займи» было не уместно, ведь они хотели украсть эти деньги, но «пиздючьё» верило, как таких называл Данил.
— А как я вас найду? — всё ещё дрожащим голосом и переминаясь с ноги на ногу спросил мальчик.
— А мы будем тут во дворе, найдёшь.
Этот диалог не имел смысла, обе стороны понимали это. Мальчик знал, что, если отдаст сейчас деньги, то больше их не увидит. А если и увидит, мелочь всё равно не вернёт.
Данил уже начал разминать кулаки, готовясь наподдать «пизденышу», но тот без усилий отдал свои деньги и добавил:
— Мне завтра нужно ехать в деревню, так что вечером отдайте, пожалуйста. Я приду сюда же, — голос его снова сорвался в панический клокот.
— Разумеется, дружище. Как штыки будем тут. Вернём даже больше, — не стесняясь, решил вставить Саша, не принимавший до этого никакого участия.
— Да, вернём 25 рублей. Просто сейчас очень сильно нужно, — добавил Ваня.
Витя, отпустивший сестру домой, был даже рад, что она не видела, как низко он пал. Ему было противно от того, что они сейчас сделали. Следующие два дня его будет мучать совесть, но он её задушит.
— Винстон синий, — протягивая мелочь, сказал Данил, он уже не первый раз брал тут сигареты. Раньше делал это для отца, брал ему сразу 2 пачки «Явы» расной и только их, остальные были «ссаной травой» или «злоебучей шелухой», как говорил его отец.
А потом, неожиданно для продавщицы, папа Данила стал курить «Винстон» или «Кэмел». Вот только курил их уже сам Данил со своим другом. Она знала лично его отца, они вместе учились в школе и сидели за одной партой ещё со времён «динозавров», как сказал бы Витя. Поэтому он и продавала сигареты этому мальчишке.
— Надо посидеть где-нибудь, — предложил Ваня.
Саша с Витей быстро обменялись взглядами, и Витя слегка мотанул головой, как бы прося не рассказывать о их новом убежище. А его глаза прямо умоляли не делать это, опустившись уголками чуть вниз, так что казалось, он резко загрустил.
Но Саша принял решение подняться в глазах этих друзей. И поэтому тут же выпалил:
— Я знаю одно пиздатое место, — впервые с матерился он при Вите.
— Надеюсь, там прохладно, — буркнул Данил.
— Просто Антарктика, — уже значительно осмелев, сказал Саша.
— Ну, веди, — включился в разговор Ваня.
Глава 3
— Нихуя какой домина, — присвистнул Ваня.
Витя в уме оценил похвалу и даже немного растаял. Не потому, что на улице было +27 градусов, а от тёплых слов об их творении.
— Располагайтесь, — кивнул Саша.
— Знаешь... Как тебя зовут? — небрежно спросил Данил, уставившись на молчаливого Витю.
— Витя, — снова чуть униженно сказал он.
— Да, Витюх. Слушай, тут такое дело, ты же хочешь с нами прикалываться? — неуверенно начал Данил.
— Ну да, — солгал он, с лёгким нажимом подчёркивая свою ложь.
— Так вот... Надо пройти обряд посвящения. После этого ты с нами в банде, — добавил уже Ваня.
— Какой ещё обряд?
— Нет, так не честно. Ты не должен знать. Просто либо согласись, либо пиздуй домой к сестричке и плачь, — давил Данил.
Витя глянул на Сашу, но тот сразу стыдливо отвёл глаза, уставившись на круглый холодный пень под собой. Дальше посмотрел на Данила в поисках подсказок, но тот лишь хмуро пялился на него. К Ване он и не стал пытаться обращаться.
— А это долго? Мне просто домой пора, уже темнеет.
— Пару минут, максимум, — сквозь зубы сказал Ваня.
— Ну можно... — не уверенно сказал Витя.
Кровь стала набивать рот. Рассечённая изнутри щека выбрасывала, кажется, литры вязкой тёплой жидкости, но вкус её не ощущался ещё какое-то время. Витя отшатнулся с округлившимися глазами.
Напротив стоял Ваня в выглаженной футболке и аккуратных шортах. В его взгляде читалось презрение и злость. Он всем своим взглядом говорил: «Зря ты согласился».
Вот и вкус крови пришёл. Густой и металлический. Он прилипал к зубам и затекал под язык. От неожиданности Витя смог лишь создать свистящий втягивающийся звук.
Ещё удар пришёлся точно в нос. Теперь его заложило, и дышать приходилось ртом, иначе сопли, смешанные с кровью, попали бы в лёгкие.
— Ну чего стоишь? Бей! — сказал Данил, обращаясь к Вите.
Но он был слишком напуган даже, чтобы сжать кулак.
— Бей, тряпка ебаная! — сказал Ваня и тут же приложился ладошкой в висок Вите.
Мальчик стал отшатываться назад, но на его пути встала прохладная стена шалаша. Того самого убежища от всего мира, которое сегодня утром казалось райским местом.
«Зачем ты согласился?», «Ты слабак», «Сука», «Надеюсь, мама не заметит», «Зачем, зачем, зачем?», «Ударь его, блять!», «Не стой столбом», «Ты больше не тряпка», «Они не выдерживают столько», «Он бьёт не тебя, просто представляет кого-то другого», «Он тоже слаб, ты сможешь его ранить!»
Хлипкий удар наотмашь куда-то в плечо Вани только разозлил его, и в ответ он стал выпускать, кажется, сотни тысяч ударов, которые, словно готовые к взрыву мины, находили свою цель, разрывались у самого лица мальчика и возвращались обратно.
Физиономия Вити превратилась в кашеобразную лепнину с подтёками бурой, смешанной с пылью крови.
Вот тут и пришла боль, действие адреналина закончилось, и всё лицо мальчика взорвалось от нестерпимой боли, каждая ссадина, каждый наливающийся опухший шарик, каждый будущий шрам на его черепе молил о пощаде. Кричал о себе, словно глашатай на тумбе.
«Вот он я! Смотри на меня! Мне нужно помочь! Я заражён!»
— Молодец, братан. Ты с нами! — с ликованием сказал Данил, проягивая руку избитому мальчику.
«А хочу ли я быть с этими отморозками?» — задал он себе этот вопрос.
Одним не заплывшим глазом он глянул на Сашу, и тот ободрительно улыбнулся и кивнул головой. Только сейчас Витя заметил на его брови и на подбородке небольшие шрамы.
— Давай сразу уясним, ты в банде новенький, так что пока ты самое низкое звено. И если я, или Ваня, или Саня скажет тебе что-то сделать, ты это сделаешь, — сказал Данил. Кажется, он тут был лидером. Белобрысый морщинистый бандит.
— А если я не буду? — отрешённо сказал Витя. Он больше не боялся быть побитым. Хуже уже не будет.
— Тогда мы тебя помнём по-настоящему, — сказал Ваня, разминая отбитый кулак.
— А в чём был обряд? Просто отпиздить меня?
— Показать тебе, что такое настоящая драка, чтоб ты их не боялся, — ответил Ваня голосом паиньки и всё ещё разминая опухающий кулак.
Тонкие нитки засохшей крови остались на футболке. «Она вроде не отстирывается. Придётся выкинуть этот ужас», — подумал мальчик.
— Мне пора домой, — солгал Витя.
— Увидимся завтра. Мы за тобой зайдём, — весело сказал Данил.
— Хорошо, увидимся.
Он пожал ушибленной кистью руки всех присутствующих и шмыгнул носом, втягивая останавливающуюся кровь и сплюнул её на пол убежища.
— Господи, что с тобой случилось? — волнуясь спросила Надя.
— Меня взяли в банду, — сказал Витя и сразу же направился в койку.
Всё его тело ныло от боли. Но после того, как он разделся до плавок, всё решил посмотреть на себя в зеркало в ванной.
«Не так уж и плохо, выгляжу как настоящий мужик».
— Сынок, что с тобой случилось? Кто это сделал с тобой?
— Я упал, мам. Всё нормально, — снова солгал ей Витя.
— Может, скорую?
— Нет! Я просто упал! — рявкнул он, не отрываясь от зеркала.
И тут же из его нутра принялось подниматься содержимое, казалось, все кишки, желудок, печень хотят выйти через рот. И он, оттолкнув мать, направился к унитазу, в который изверг только остатки, плавающие в желудке. Ни кишок, ни печени из него не вышло.
— Сейчас Надя вызовет тебе скорую.
Глава 4
Они всё-таки приехали и были несказанно удивлены зрелищем. Побитый мальчик, по его невнятным словам, уже 5 раз опорожняющий свой желудок, сидел на унитазе и горько плакал. В его голове будто звонили в церковный колокол, а свет от лампы въедался в глаза, словно пираньи или чайки.
«Инсульт», — подумала тогда Надя, увидев слабость в левой руке мальчика и спутанность речи. Теперь уже, кажется, семейная болезнь. Но это был не он, хотя симптомы схожие.
— Расскажи, что произошло, — сказала тётя в форме скорой помощи. От неё пахло вечерней улицей и табаком.
— Я... Я упа-ал... — смог выложить Витя.
— Речь спутанная... Голова болит?
— Силь-ней все-го на свете, — очень долго выговаривал он.
— Про тошноту ты рассказал. Что с рукой у тебя? На неё упал?
— Нет.
— А нога левая тоже слабеет?
Он кивнул и отвёл взгляд, кажется, он стал понимать серьёзность своего положения. До него добрался семейный недуг. От чего он заплакал, и головная боль усилилась, напоминая ему о себе. Теперь Ваня снова и снова бил его прямо по мозгу, дистанционно, прячась ото всех. Никто не видит Ваню, а вот он зато всех видит.
— В общем, нужно срочно ехать в больницу, — обращаясь к матери, сказала фельдшер.
— А что с ним? — заплаканным голосом спросила та.
— По симптомам очень похоже на инсульт, но я не уверена. Нужно срочно сделать КТ и сдать анализы. Может, просто сотрясение и падение давления, — постаралась успокоить Ларису фельдшер.
Надя знала что её брат не мог так сильно упасть, и что это постарались Данил с Ваней. Вот только она не рискнула рассказать матери и бабушке, ведь её брат этого не сделал, а значит на то была причина. Конечно, может, и зря она этого не сделала, кто знает как бы сейчас крутанулось колесо жизни Вити.
Никакого шума из убежища не доносилось, и никаких признаков пребывания внутри кого бы то ни было тоже не наблюдалось. Значит ничего не помешает Наде насладиться напитком и хорошо провести время в уютном самодельном гроте.
Это было очень сильное заблуждение. Внутри уже сидели Ваня с Данилом и предвкушали наживу. Они заметили её ещё на подходе к двору, в котором находилось убежище.
— Она сто процентов пойдёт в шалаш, давай встретимся с ней тут. Постегаем над ней.
— Проведём обряд?
— Да, она ж сестра нашего братана. Надо и её в банду к нам.
Они совсем недавно придумали эти обряды, меняющиеся от новобранца к новобранцу. Саша например за 2 недели до этого отделался 2 самыми мощными ударами от Данила, мальчик должен был устоять и не заплакать. По их словам это покажет его стойкость и решительность. Витя же просто разозлил их своим поведением.
— Какие люди и без охраны! — задорно пролепетал Ваня, только что открывшейся двери убежища.
Сегодня он был одет в идеально выглаженную футболку с Бетменом, оригинальную, о чем оповещали 2 неизвестные никому буквы «DC» на бирке.
— О Боже... — шепнула Надя, окидывая взглядом собравшихся.
Данил сидел на опрокинутом пне, широко раскинув ноги и что-то разглядывая на земле. Это были капли свернувшейся крови в пыльной панировке.
— Проходи, не стесняйся, — сказал Данил, подняв взгляд на девочку.
Девочка сделала два шага внутрь и застыла. Приятная прохлада шалаша окутала её. Если бы тут никого не было, то это стало бы лучшим убежищем от жары.
— Да ты к нам не с пустыми руками! — радостно воскликнул Ваня.
— Мне н-нужно домой... — попыталась улизнуть Надя.
— Мы не обидим. Ты ж сеструха нашего братана. Как он кстати? — спросил Ваня, пялясь на полупрозрачный пакет.
— В больнице! Из-за вас! — чуть разозлилась она.
— Нас? Мы его и пальцем не трогали, — наигранно улыбнулся Данил, сдвинув ноги и наступив одним ботинком на капли крови.
— Ладно-ладно, слушай. Хочешь тоже к нам в банду? — спросил Ваня.
Данил в это время, поняв намёк, встал с пенька и направился к выходу, загораживая путь отхода девочки.
— Не хочу, — твёрдо ответила Надя, взглядом провожая Данила за свою спину.
— Ну, как это? Смотри. Твой брат вчера решил тусоваться с нами. А мы же не можем стегать тебя у него за спиной? Нет! Значит, тебе надо вступить в нашу банду, — начал Данил за спиной девочки.
Он был одет в выцветшую оранжевую майку-алкоголичку, так что его проявляющиеся мышцы уже показывались на всеобщее обозрение. Данил гордился своим рельефом. Ведь был частым гостем на турниках и уже умел делать офицерский выход, выход на двух и легчайший выход на одной. А однажды он даже смог сделать солнышко со страховкой. Это придало ему легендарную славу во дворе. Никто, правда, не смеет рассказывать, что второй заход на солнышко обернулся комичным падением с самого верха. Его руки на пике не выдержали вес тела и сложились в локтях, так что он полетел вниз головой. Не упал он на землю только из-за страховки.
— Что за обряд? — сдалась девочка.
— Тебе надо показать нам сиськи, — сказал Ваня.
— Ещё чего! Нет, не хочу я в вашу банду! — вспылила Надя.
— А иначе мы будем пиздить твоего брата! — сказал Данил ей на ухо, стоя у неё за спиной.
— Ну и пожалуйста, мы просто пойдём в милицию.
— Ладно-ладно, не надо ментоваться, — успокаивал её Ваня, вскинув руки в сдающемся движении.
— Да пусть ментуется. У меня отец один из них, нам ничего не будет, — солгал Данил.
Его отец был обычным охранником бункера, выпивающим охранником и отношения к милиции вообще не имел. Да, он носил табельный ПМ и учил законы,но связями он не обзавёлся до сих пор.
Но на Надю это произвело впечатление, и она действительно испугалась их безнаказанности.
— Тогда давай деньги, просто купишь вход в банду.
— И вы меня не будете трогать?
— Конечно.
Надя, не хотя, протянула им мелочь, оставшуюся от покупки лимонада, 38 рублей. Деньги большие, но и у неё останется 50 бумажных рублей. Найти бумажку никто бы не смог, а она бы и не рассказала. Надя засунула её в небольшую дырку в сумке, этакий потайной карман.
— Вот это богатство, а твой брат не был таким щедрым! — присвистнул Данил.
— Я просто хочу уйти отсюда. И чтоб вы меня больше не донимали.
— Больше не будем. И если кто-то решит на тебя наезжать, только свистни, — сказал Ваня, разглядывая мелочь в руках друга.
Надя развернулась, было уже уходить, но в миг всё пропало.
Она обнаружила, что вокруг очень темно, а сама она лежит в каких-то зарослях кустарника.
И ей очень холодно, не взирая на жаркое лето вокруг.
На теле нет ни единого клочка одежды, а между ног сильно ноет.
Темнота вокруг была гуще обычного.
Нет ни сумки с ключами. Нет ничего.
Только боль между ног и в голове. Да, к нижней боли включилась верхняя.
Нужно как-то попасть домой! Стыдно ходить по улице без одежды.
Слёзы... Очень много слёз. Вой отчаяния...
Никто не должен узнать!
Домой не попасть без мамы. Её снова хватит удар. Если только она не открыла окно в нашей комнате.
Так оно и оказалось. Наде пришлось красться через кусты и вдали от фонарей. На пути не встретился ни один прохожий, только со спины её мельком видел загулявший пьяница. Если бы не эта ситуация, то Надю можно было бы посчитать очень удачливой. Но бегать без одежды по улице после изнасилования и радоваться одиночеству не сильно получается.
Надя оделась. Долго ревела в подушку, чтобы мама не услышала. А затем, захватив ключи из коридора, снова выбралась из окна в своей комнате. Постояв на улице некоторое время и, собравшись с мыслями, отперла дверь домой.
Вот только теперь он тоже был во мраке и очень холодный. Весь уют пропал вместе с её одеждой и розовой плюшевой сумкой.
Позавчера это была очень счастливая семья. Да, с пробелами, но всё же...
Надя искренне надеялась, что эти животные получат по заслугам. Но сама она слишком боялась обращаться в милицию из-за связей Данила. Да и было слишком стыдно кому-либо рассказать. Так этот секрет и проживёт с ней долгое время, отпечатавшись жирным клеймом на сердце.
Вечером мать причитала, как же там Витеньке, ему наверное совсем плохо. Но, завидев Надю, тут же перестала и начала раздавать указания по дому.
— Нужно прибраться к приезду Витеньки. Начинай с полов.
— Мам, время уже 9 вечера, может, завтра утром начнём? — отнекивалась она.
— Завтра с утра нужно будет в магазин и дальше убираться, — настаивала мать.
Глава 5
Спустя почти 15 лет Надю снова занесло в Комсомольск-7 к брату. Который после вступления в банду и жестокого обряда посвящения стал чаще и чаще стал видится с Данилом и Ваней. Девочку это очень расстраивало и несколько раз она чуть не рассказала о случившемся, но сдерживалась и молчала. Сама она больше никогда с ними не пересекалась, только видела их издалека и всегда при этом чувствовала панику и неизмеримый страх. Витя за это время плавно скатывался на дно, уведомляя об этом младшую сестру только звонками по поводу очередного займа.
Мать их погибла спустя 10 лет после Надиного изнасилования. Самым странным образом, от молниеносного анафилактического шока, на морскую устрицу. Прямо в ресторане, куда пришла на свидание с потенциальным мужем. Они действительно ладили и отлично проводили время.
И вот 27 апреля в 20:37 на стол подали небольшое блюдо с разнообразными морскими «гадами», как называл их теперь Витя. В 20:38 они договорили на какую-то тему и Лариса Андреевна взяла сначала тигровую креветку, почистила и съела. Шелуху от глазастого чуда она складывала на салфетку рядом. Затем принялась за морского ежа. И в 20:41, закончив поливать его лимоном и перемешивать его с перепелиным желтком, она отправила этот бленд в рот и ахнула от того, как это необычно и вкусно. Лариса с Михаилом 5 минут обсуждали это сочетание продуктов и дивились их вкусу.
А затем...
В 20:46:38 она подносит насаженную на вилку устрицу ко рту, чуть закатив глаза в предвкушении наслаждения. Михаил сказал ей не разжевывать устрицу, и Лариса, не узнав почему, отправляет склизкий комок в рот, чуть держит его там и проглатывает. И в 20:47:12 падает со стула. Остановка сердца.
Похороны. Странная тётя Люда, взявшаяся невесть откуда, целующая маму в лоб и горько плачущая. Молитва какого-то священника, крайне долгая. Летающее кадило, словно безумные дымящиеся часы. Звук громкого плача. Печальные лица. Аккуратное закрытие гроба. Потрогать обувь перед этим или руку, смотря насколько вы смелый. Сырая, холодная могила. Гроб на голубых потресканных стульчиках, который потом будет снится ещё несколько лет. Две горстки земли вместо одной и вечный покой.
Затем переезд в большой город, медицинский колледж, лечебное дело. Маленькая полутораэтажная студия с кроватью под потолком. Первые недели — синяки на лбу с непривычки. Тонны лекций, латынь, фармакология, хирургия. Выпуск, первый вызов.
Первая смерть пожилой женщины. Это было расслоение и последующий разрыв аорты. Поводом к вызову была резкая боль в груди и потеря сознания. Находящаяся рядом сестра женщины очень сильно испугалась и что-то очень долго и невнятно кричала в трубку. Диспетчер дал код 55х. Как жизнеугрожающая травма неясного происхождения. Вообще, возможно, стоило дать этот вызов бригаде реанимации, но Надя оказалась поблизости.
Она застала её живой и даже успела начать собирать анамнез. Узнала, что боль появилась полчаса назад, что была потеря сознания из-за резкого падения давления. Кровь нашла новое ответвление в стенке сосуда, будто проложила новую вену, новое русло реки. Женщина была ослабевшей, но живой. И Надя поначалу даже не поняла, что происходит. Да, сердечная проблема. Да, выглядит странно, но вроде бы время есть. Поэтому она не спешила везти её в кардиологическое отделение.
А затем почти мгновенная смерть. Аорта не выдержала. И «вена» толщиной с руку младенца начала выбрасывать кровь внутрь тела. Понадобилось бы 5-10 секунд чтобы полностью обескровить сердце и мозг. Но хватило и двух, чтобы потерять сознание и уже навсегда.
Эта пациентка будет с Надей всю оставшуюся жизнь. Такой случай не оставит равнодушным никого. Буквально за несколько секунд не стало человека. Первые недели после этого коллеги подбадривали Надю, говорили, что в этом нет её вины. И делали это действительно искренне, поддерживая её и не давая сломаться. Но она всё равно впала в апатию и не хотела продолжать работу на скорой.
В те дни она дала себе установку, что уйдёт с этой работы, если произойдёт одна из трёх вещей:
• Либо у неё начнёт сдавать здоровье. Что уже начинало проявляться болями в спине и шее.
• Либо крупная авария на дороге. Ведь часто водители гоняли с «музыкой» на безумных скоростях.
• Либо личная необходимость, например, заболеет кто-то или ещё чего хуже.
Предвидеть конец сегодняшней смены она не могла и в самых страшных снах. Поэтому четвёртого варианта выхода не было спланировано.
Затем она вошла в колею. Первые сутки на работе, первая попытка сутки/сутки. Жуткая усталость.
Первые проблемы с деньгами у брата. Поначалу он оправдывался сложной ситуацией на работе, потом болезнью, затем просто просил в долг. Почти всегда отдавал, но не всю сумму. Ставки, наркотики, алкоголь? Не известно.
Конфликт с начальством и переезд назад в маленький Комсомольск-7.
Тучная женщина, сдающая маленькую квартирку по смешной цене. Маленькая собачка — той-терьер по имени Фрихолито. Жить с братом не хотелось совсем. Надя один раз навестила его по приезде. Квартира не блистала изысками, скорее обрела депрессивный настрой. Старенький ремонт, сделанный ещё при матери. Того же времени мебель. Надя вспомнила, как залезала внутрь платяного шкафа и пряталась от окружающего мира. Он стоял на том же самом месте, только уменьшился раза в три и двери немного покосились влево.
Снова скорая.
Глава 6
— Представляешь, я стала высыпаться последнее время. Вроде ложусь одинаково, — улыбнулась она.
— А то я и смотрю, ты в 8 утра счастливая.
— У меня ощущение, что сегодня будет замечательный день. Одни милые бабули с давлением.
— Надеюсь.
— Может, за кофе сгоняем? — спросила Надя.
— Ну, поехали тогда к «Марии-Ра», там на первом этаже есть славная кофейня.
— В центре которая? Не пробовала.
— Карамельный латте и сэндвич с сёмгой. Отличный завтрак, для отличного утра.
Аркадий взял себе двойной американо и 2 пончика с кремом.
— Наш городок встаёт в одну линию с мегаполисами. Кофейни, тренажёрные залы, пилатес, йога, бабл-ти... — радовалась Надя.
— Ага, городу уже сколько лет, а он только сейчас открывает блага цивилизации.
— Раньше нельзя было. Бункер, все дела, — парировала она.
— Во-во. Скорей бы его совсем снесли нахуй. А то детишки слишком часто пропадают там. А власти хуй забили и даже нос не поворачивают туда.
— Там же охрана стоит, — намекнула Надя.
— А дышать бункеру разве не надо? Кучи вентиляций по всему городу. К каждой же не поставишь человека.
Надя лишь охнула в ответ и прислонилась головой к окну.
«Бригада 505 вам вызов. Красная, 18а, 1-й подъезд, 13 квартира. Код 199п. Уханов Владимир Викторович, 67 лет, упал со стремянки и сломал руку. Говорит, кость торчит и кровь повсюду. Время поступления 8:27, передачи 8:29.»
— Ну вот и началось. Не долго сегодня отдохнули, — с выдохом сказала Надя.
— Музыку?
— Не стоит, не хочу рисковать напрасно.
Каждый раз, когда включалась сирена, Надя невольно вжималась в кресло и упиралась ногами в полость под приборной панелью. Основное правило для водителя в случае использования спецсигнала — это безопасность под его ответственность. То есть он может гнать хоть 160 километров в час, но, если он попадёт в ДТП, то будет виноват сам, ведь это он нарушает правила. Конечно, все вокруг знают, что нужно пропустить служебное авто, но бывает всякое. Например, в 2019 году Надя видела последствия такой аварии. Машина скорой перевернулась и улетела в кювет. Вся бригада погибла на месте и как и пассажир BMW. А сама виновница получила 5 с половиной лет тюрьмы. Приехавшая бригада оказала помощь уцелевшей. А остальным, к сожалению, не удалось. Представить что такое может случится и в городе было не сложно.
Доехали они быстро, так как, в отличии от большого города, в Комсомольске-7 даже не представляют, что такое пробки.
4 этаж. Надя не стала брать с собой много оборудования, так как оно там не требовалось. При обильном кровотечении давление стремительно падает, и его нужно хотя бы немного компенсировать физраствором. Грубо говоря, вы в кровь накачиваете воду, тем самым разбавляя её, но она хотя бы немного справляется со своей функцией. Так же с собой она взяла мешок с носилками и шины для иммобилизации конечности.
В самой укладке или оранжевом чемодане, как вам угодно, лежит всё, что может понадобиться для спасения жизни в экстремальных ситуациях. Например,
В 2020 году у Нади был случай, когда ни один из известных ей препаратов в аптечке не смог сбить давление больше, чем на 20 единиц. Это была пожилая женщина 60 лет. На отрез отказывающаяся ехать в стационар на обследование. В начале, когда та сказала, что её давление: «Ну где-то 150-160», Надя представила лёгкий вызов и скорейшее возвращение в машину.
— Мне придётся его замерить для отчётности, — пролепетала она.
— Хах, ну давайте сравним ваши штучки-дрючки с моим внутренним аппаратом.
Надя тоже посмеялась, искренне, от души. У неё было прекрасное настроение.
— Я бы вас не вызывала, если б не мушки перед глазами. Не знаю, они меня как-то пугают.
— Такое бывает при высоком давлении. Сейчас узнаем.
284/130 — первый раз показал ручной тонометр. В этот момент Надя не на шутку испугалась. Но сразу же подумала, что это какая-то ошибка. Может, плохо закрепила или пропустила удары.
284/132 — второй раз показал, что никакой ошибки нет.
— Вы точно не чувствуете ничего странного? Ничего не беспокоит кроме мушек?
— Да, а что там?
— У вас жизнеугрожающее давление: 280/130.
По алгоритму борьбы с таким давлением сначала нужно применить самые слабые препараты, вдруг они помогут. Копотен — тот, который применяется при 140 единицах.
Надя, выдав таблетку, решила сразу перейти к чему-то стоящему, заранее зная, что это не обвалит показатели.
— Вам срочно нужно ехать в больницу. Ваше сердце может не выдержать в любой момент, — говорила она, заранее зная, что бабуля согласится и направится в стационар.
Поэтому Надя уже стала мысленно искать, что нужно сложить обратно в укладку и думать, куда отвезти пациентку.
— Я не могу. Мне нужно встретить внуков, и к тому же я знаю, что у меня нет такого давления. Это ваши аппараты сломаны, — строго сказала она.
Надя подсмотрела в карточку пациента, которую начала заполнять ещё в машине и вспомнила имя пациента.
— Мария, это не шутка. У нас может быть мало времени. Понимаете, это как игра с огнём. Или с заряженным револьвером. Всё может произойти очень быстро, уж я то знаю.
— У меня ничего страшного нет, я верю себе!
Надя опешила. Такого просто не может быть. Какие-то внуки дороже собственной жизни.
— Мне нужно позвонить.
— Можете полечить меня тут, если вам угодно, но я никуда не поеду.
— Да, одну минуту, — сказала Надя, доставая телефон и катетер.
Она стала одной рукой готовить все необходимое для венозного доступа, а другой рукой набирала номер старшего врача. Обычно этот врач очень быстро уговаривал людей поехать в больницу. Пугал страшными болезнями и воздействовал психологически.
— Тут такое дело, у женщины давление 280/130 и она отказывается ехать со мной.
— Передай трубку.
После долгих переговоров даже врач сдалась. Уговорить эту женщину было сложнее, чем военного рассказывать какую-нибудь тайну.
Надя в это время уже подкололась в вену и принялась вводить магнезию как сопутствующую терапию. Она хоть и не снижает давление, но расширяет сосуды и вызывает эффект тепла в организме. Горячим он называется из-за того, что быстро расширяет сосуды и вызывает эффект тепла в организме, будто внутрь вас вводят горячую воду.
Магнезия не помогла, давление упало на 10 единиц.
Следом пошёл клофелин как препарат второй линии, только когда другие препараты не помогают, тот самый экстренный препарат из наркотической укладки. Надя развела пол-ампулы в кубовом шприце и принялась вводить очень медленно, перемеряя показатели с каждым кубиком.
Никакого эффекта.
Бабуля что-то очень громко говорила в трубку и прямо ругалась с врачом, доказывая, что её внуки должны прибыть в ближайшее время.
— Всё, мне не нужно ничего делать, ваш сотрудник не может мне помочь, или просто не хочет, — сказала она, отдавая трубку Наде.
— Оставь её, она отказалась от дальнейшего лечения. Пусть подпишет отказ, в любом случае через полчаса вызовет ещё раз, — сказал голос на том конце провода.
Что случилось с бабулей — Надя уже никогда не узнает.
— Здравствуйте, вызывали? — спросила фельдшер, разглядывая торчащую лучевую кость.
— Нет, не вызвал, но может, посмотрите, что у меня с рукой. Кажется, отлежал, — стал отшучиваться Владимир с болью в глазах.
Надя быстро прикинула, туда ли она попала, чисто механически. Вдруг она действительно что-то перепутала, но нет, всё сходится: та же квартира, тот же этаж — ошибки быть не может.
— Ну, если вы шутите, значит, всё не так плохо.
— Ох, милочка, если бы... Вон, посмотри, сколько кровушки.
Действительно, она была повсюду, мелкими каплями и брызгами расстилалась по полу. Местами размазанная, местами проглядывались следы ног. Это не была кровавая баня, какую вы могли себе представить, это было скорее что-то реальное. Видно, что человек не умер, но потерял её достаточно.
Надя решила сразу приступить к проблеме, не собирая сначала анамнез. Сначала жгут выше места раны. Установка катетера, что на низкое давление бывает не самой лёгкой задачей. Но, если знать, как и где искать, то это остаётся всё ещё посильно.
С третьего раза ей удалось подколоться и остаться в вене, затем — закрепление катетера пластырем и подсоединение капельницы. Теперь Владимир точно не отключится и сможет рассказать, что случилось. В добавок к капельнице нужно поставить обезболивающее. Сколько бы он не притворялся и не красовался перед молодым специалистом, она понимала, как ему больно. Выбор пал на трамадол, достаточно эффективный, но не слишком жёсткий. Хранился он в наркотической укладке.
А дальше оставались только универсальные действия, такие что обычно не запоминаются. Собрать анамнез, то есть попросить пациента рассказать обо всём, что касается его болезни, как упал, где упал и т.д. И ожидание сбора небольшого количества вещей на случай, если он останется в стационаре.
Носилки не понадобились, он прекрасно передвигался сам.
— Спасибо вам! И хорошей смены, — сказал Владимир, отправляющийся в отделение травматологии.
Глава 7
— Спасибо, поправляйтесь, — сказала Надя без радости в голосе.
Её настроение очень быстро сменилось на негативное и отвратительное. Зачем надо было всё портить? Неужели нельзя просто поблагодарить?
Суеверие и только. Когда вы желаете сотрудникам медицины хорошей смены или хорошего дня, вы обрекаете их на самую худшую смену. У этого явления много названий, но самым распространенным является «Закон подлости». Тот закон, который почему-то действительно работает.
Время только 9:10, и ей предстоит проработать ещё сутки с таким «добрым» пожеланием. Разумеется, ей может повезти и закон не коснётся её.
«Бригада 505 вам вызов. Площадь Ленина рядом с памятником, на лавке лежит мужчина без сознания, 77 т. От него пахнет алкоголем и одет как бомж. Поступил 9:45, передала 9:46»
Закон не обошёл её, поймать в 9 утра Толика это счастье и только. Почему бездомных без сознания на улице называют Толями или Толянчиками? Всё из-за буквы в конце кода, означающую, что пациент находится без сознания на улице. Это экстренный вызов, так как подразумевает потерю сознания или критичные проблемы: такие как инфаркт на улице или остановку дыхания. Если бы Толик находился не на улице, то вызов был бы менее экстренным.
Как правильно пожелать сотруднику хорошей смены, чтобы обойти закон подлости? Этот приём знают только те, кто либо узнал его от фельдшера напрямую, попытавшись пожелать неправильно, либо сами специалисты, желающие друг другу хорошей смены. «Работайте как хотите», «Плохой смены» — только этими словами можно не привлекать внимания высших сил. Надя не стала рассказывать о тайне Владимиру по одной причине, сейчас это уже ничего не изменит.
Действительно, Толик лежал на лавочке на площади, одетый явно не по погоде. Вокруг никто не столпился. Даже вызывающий скорую уже куда-то убежал, не дождавшись, хотя путь занял не более 7 минут. Запах мочи и алкоголя встретил Надю задолго до обнаружения источника. Можно сказать, нужного ей человека она нашла по шлейфу приятного аромата.
— Мужчина, вставайте. Тут нельзя спать, — сказала Надя, тыкая его в бок.
Нашатырный спирт и похлопывания по щекам быстро привели тело в чувство.
— Хули надо? Не видишь, я сплю?
— Пройдемте в машину.
— А что такое, я умираю? — сбавил обороты Толик, увидев форму и чемодан.
— Господь лично направил меня к вам, возможно, ещё немного и вы сами с ним встретитесь, — начала Надя.
— Сам Всевышний? — кажется, поверил он.
— Именно, если вы хотите пожить на этом свете ещё немного, пройдемте в авто.
Сбор анамнеза был чистой формальностью — Дмитрий Анатольевич накануне вечером ушёл в запой. Пил водку с собутыльниками до 4 утра, затем уснул, проснулся в 7 и купил в круглосуточном ещё читок беленькой и прилёг на лавку отдохнуть. С его слов, он лично выпил литр горючего.
От госпитализации не отказался, видимо, ни разу там не был.
Из развлечений его ждёт промывка желудка гастральным зондом. Карцер для таких же весельчаков. И море самых весёлых санитаров и врачей, которые каждый день видят с пол сотни таких же дурно пахнущих авантюристов.
В следующий раз он будет убегать при виде скорой помощи. Как сейчас модно говорить, это оставит ему психологическую травму.
Хорошее в этом вызове заключалось в том, что его не вывернуло в машине, как обычно бывает с Толянами. Качка и алкоголь обычно не совместимы, и одному из них придётся заканчивать своё воздействие. Чаще это бывает алкоголь.
Далее Надя полчаса проветривала пассажирскую часть спецмашины, стараясь дышать как можно меньше выходящими ароматами.
Спустя 3 простых вызова на давление или колики в груди, в 14:46 Наде поступает вызов о трупе. Обычная констатация смерти. Самой необычной смерти на её практике.
Такие выезда она не любила — хоть они и были простые, никого спасать не нужно, не очень много бумаги, полиция сама всё делает. Просто смотреть на человека, которого нет, ни разу не просто.
6 этаж обычной одноподъездной девятиэтажки. Не запомнившийся номер просторной трёхкомнатной квартиры — окоченевший труп находился в туалете.
Лицом он упёрся в угол двери и стены, чуть закинув голову назад. Трупные пятна были характерны и отчётливы. Положение тела такое, будто он свалился с туалета, не вставая и не разгибаясь. Как если бы экшн-фигурке придали сидячее положение, а затем уронили на пол. Поза и одежда выдавали в покойнике облегчающегося человека.
— Он явно мёртв, — сказал сотрудник полиции, стоя у выхода. — Но почему, вот настоящая загадка для нашего судмедэксперта, — добавил он.
— Может, его отравили? — спросил второй, помладше.
— Мне сообщили, что до меня тут была бригада платной скорой помощи, которая прокапывала его магнезией и много чем ещё.
— Что это значит?
— Магнезия вызывает падение давления и имеет слабительный эффект.
— К чему вы клоните?
— Прокапывали для того, чтобы быстро вывести алкоголь из крови. К нему после школы должна была зайти дочь, которая, как я понимаю, и нашла труп. Скорее всего, не хотел выглядеть пьяным.
— Лучше бы выглядел, бедный ребёнок теперь будет бояться ходить в туалет, — сказал младший полицейский.
— Хоть я и не следователь и не криминалист, но его спущенные трусы и положение показывает, что он умер сидя на туалете. А в нём плавает причина посещения этого заведения, не обычного размера, а внушительного.
— И?
— Думаю, это был не большой запор. За это время его кровяное давление выросло до неприятных показателей, ведь внутри его распирает.
— Так?
— А когда он пришёл сюда и сел, его давление резко упало на фоне магнезии и дефекации. А затем либо тромбы, либо ещё чего. И вот мы тут.
— То есть умер из-за говна? — мерзко хихикнул старший.
— При других обстоятельствах он мог бы умереть, если б резко встал или наоборот резко упал.
После была пара скучных бумажек и готовность к следующему вызову.
Ещё через 2 простых вызова на температуру, висевших уже 45 минут и 60 минут соответственно, Наде пришёл вызов на обычную травму.
Всё как всегда: квартира в неблагополучном районе — значит, скорее всего, драка, или пациент упал с дивана или ушибся головой о косяк. Делов не много, мужчина откажется от госпитализации, чтобы показаться как можно круче, а Надя, взяв отказ, спокойно поедет обедать.
На деле же оказалось почти так, но в разы страшнее.
Эта травма оказалась самой неясной раной за всю практику Нади — вроде бы и рваная окантовка, а может, порез.
Самое странное во всём этом было обилие крови, которая была, кажется, повсюду — на советском радиаторе, на полу, на стенах, на диване. Белые шторы в пол впитали небольшую часть, так что получалось что-то вроде мраморного рисунка. Это всё было похоже на дом маньяка, если бы не тихий звук работы телевизора, стоящего напротив дивана. На нём показывали какой-то старый боевик с Джеки Чаном.
Звуки в квартире были приглушены, словно в неё не пускали больше звуков с улицы. Все диалоги, которые происходили, казались сломанными. Будто сделали это случайно, а потом снова попытались соединить, но уже неправильно.
Было очень темно, и сложно что-то разглядеть, несмотря на включенный светильник на стене напротив дивана. Пришлось воспользоваться фонариком с телефона, чтобы хотя бы примерно понимать, что происходит.
В дополнение ко всей этой кровавой картине шёл ещё и пациент. В абсурдно странной шапочке для плавания. Которая при ближайшем рассмотрении оказывалась головным убором из склизкой запекшейся крови впутанной в его короткие волосы. Сама шапочка покрывалась морщинками и буграми.
На затылке у него виднелось набухшее уплотнение, будто под головным убором скопилась постоянно перетекающая жидкость.
Надя ужаснулась при виде озлобленного бледного лица. Кожа справа провисала, будто потеряла тонус. Речь его была пьяная и невнятная, будто вместо языка во рту у него был большой липкий ком.
— Что случилось? — спросила Надя.
Мужчина очень медленно повернул голову в её сторону.
— Я упал.
— Как давно это произошло?
— Давно.
Надя поняла, что этот мужчина просто не хочет говорить. Поэтому она решила осмотреть его. И тут же поняла, что никаким падением здесь и не пахнет. У пациента была дыра в голове. Не большая, но глубокая. С торчащими осколками кости по краям и кусками свернувшейся крови. И, кажется, там даже было видно кусочки мозга. Не желеобразная масса, а скорее тёмно-красные кусочки.
От обычного падения не бывает таких ран.
Такое могло произойти, если бы с силой ударили молотком или куском арматуры. Но зачем кому-то это делать? И почему пациент не позвонил в скорую сразу?
— Вы не хотите рассказать, что произошло на самом деле?
Мужчина молчал, не двигаясь.
— У вас дырка в голове. Вам повезло, что вы ещё живы. Мне придётся сообщить в полицию.
Надя достала телефон и набрала номер.
— Девушка, не нужно, — проговорил он.
— Я обязана это сделать. У вас криминальная травма, — твёрдо сказала Надя.
— Прошу вас, не нужно вызывать полицию. Я сам виноват.
— Вы уверены?
— Да.
Надя была в замешательстве. С одной стороны, она понимала, что этот человек врет. С другой стороны, она не хотела вызывать полицию без его согласия.
— Хорошо, я не буду. Но вам нужно срочно в больницу.
— Я не поеду в больницу.
— У вас нет выбора. Если вы не поедете в больницу, вы умрёте.
— Я знаю.
— Тогда почему вы отказываетесь?
— Потому что я хочу этого… Я никогда не думал о смерти, но сейчас…
Надя посмотрела на этого человека и увидела в его глазах пустоту и отчаяние. Ей стало жаль его.
— Хорошо, я не буду заставлять вас. Но я должна предупредить вас, что вы можете умереть в любой момент.
— Я готов к этому.
Поэтому она собрала свои вещи и вышла из квартиры, напоследок сказав обратится к друзьямголове крутилась мысль о том, что она не должна была оставлять этого человека одного. Но она ничего не могла сделать.
Она села в машину и заплакала. Ей было жаль этого человека, и ей было жаль себя. Она чувствовала себя бессильной и бесполезной.
— Ну что там? Очередной отказник? — спросил Аркадий.
— Хуже, — ответила Надя.
Она рассказала ему всё, что произошло в квартире. Аркадий слушал её молча, а потом сказал:
— Может вызвать психушку? Они его скрутят.
— Не хочу. В его глазах было что-то такое… Будто ничего уже не поможет.
— Ты сделала всё, что могла. Не вини себя.
— Я знаю, но мне всё равно жаль его.
— Жизнь несправедлива, — сказал Аркадий.
Они поехали дальше, в тишине. Надя думала о том, что она хочет уйти с этой работы. Она больше не могла видеть столько боли и страданий.
«Бригада 505 вам вызов. Комсомольская 34б, 21 квартира. Мужчина без сознания. На месте находится фельдшер. Код 77п. Поступил 17:38»
Они приехали на место через 5 минут. Обычная пятиэтажка с обшарпанными стенами и грязными подъездами. 21 квартира находилась на 5 этаже. Поднявшись туда, Надя увидела открытую дверь и сразу же вошла внутрь.
То, что предстало её взору, повергло в шок.
Это был самый настоящий притон без мебели и двумя грязными матрацами на полу. Все обои углами отклеились, даже двери были сняты с петель и проданы. Из мебели остался небольшой поношенный стул, который использовался в качестве стола, и небольшой, покрытый липким слоем грязи или жира, чайник.
Из мусора, разбросанного по квартире, отчётливо было видно большое количество пустых фантиков от лапши быстрого приготовления, пустые пластиковые бутылки с засохшей пеной на стенках. Под импровизированным столом лежало несколько шприцов разного объёма, начиная от маленьких инсулиновых и заканчивая 20-кубовыми с погнутыми иглами.
В большой комнате с чайником на полу лежали 5 тел и вяло приветствовали Надю, но она их не знала. Ей удалось узнать только своего брата Витю, который лежал в углу на матрасе и, кажется, не подавал признаков жизни. А также заметила еще одного, лежащего возле балкона в другой комнате. Его бы она не узнала, если бы не Данил, представивший друга. Из-за отсутствия дверей она могла видеть две комнаты сразу.
— Вот и он, мне кажется, он умирает, — задумчиво сказал Данил.
— Нет, он уже давно мёртв. Тело начало коченеть.
— Нет, нет, это ж Ваня, он выкарабкается. Ты только помоги ему.
Мужчина лицом не был похож на того Ваню из детства, только выглаженная футболка смутно напоминала в нем того хищника в детском обличии.
— Говорю, тут некому помогать, — сказала она, направляясь в большую комнату с чайником.
— Как некому? Вон пацаны ещё на отхода скоро пойдут, — возмутился Данил и окинул взглядом всех лежачих вокруг.
— Это явно не моя забота, — сказала Надя, прикасаясь к своему брату.
Он был тёплый, и от прикосновения чуть замычал и перевернулся на другой бок. Видела бы его мама... Что бы она подумала?
Из коридора послышался звук закрывающейся двери и громкий звонкий голос.
— Опять ненаход. Пацаны мне всю душу высосут, если я не достану ничего. Видел там скорая стоит? Может, к нам попросить зайти, чтоб Ваню посмотре... — говорил приближающийся голос, оборвавшийся, как только его обладатель зашёл на порог большой комнаты.
Этот гост был по пояс голый и покрытый сине-серыми пятнами.
— Надюха? Ты всё-таки к нам... — крайне вежливо сказал тощий мужчина. Его кисти были покрыты синими кустарными татуировкам, а пальцы украшали такие же синие пятна — наверное, нарисованные перстни. Надя не сумела различить хоть какой-то рисунок.
Она не нашлась, что ответить новому гостю, и просто продолжила стоять и смотреть на брата.
— Помогите Ваньку, он совсем захворал.
— Он умер, — сказала она, не отрывая взгляда от лежачего Вити.
— Нет, нет, у вас же много всяких склянок. Вколите ему что-нибудь, и он очнётся, — сказал тощий гость.
Оба они были под какими-то веществами, но не были крайне наивными. Поэтому Надя не решилась на один метод работы с наркоманами, о котором ей рассказывал старый преподаватель латыни в колледже:
«Меня встретили три наркомана в притоне. Проводили до 4-го, который уже давно умер. И просили вылечить его, ведь я же врач. Сколько бы я им не говорил о том, что тот мёртв, они не слушали. Все просили поднять его, запустить мотор, вколоть что-нибудь.
Тогда я прибегнул к одной хитрости, которая мне показалась сработает. Я включил тоненький фонарик и посветил на одного из них. И сказал: »Видишь, свет есть? Значит, ты живой." Затем я перевёл включённый фонарик по очереди на каждого из них и спросил то же самое. Все они ответили: "Да, мы живые, это видно!" А затем я перевёл луч света на труп и выключил его. И спросил: "А он живой?" Они хором ответили: "Нет." Для убедительности я несколько раз включал его и отводил, а когда наводил на труп, выключал. В тот момент они заплакали, и я вызвал полицию на тело".
Наде показалась эта история настолько поучительной и вдохновляющей, что она решила когда-нибудь использовать такой метод на практике, но явно не в этот раз. Эти были слишком серьёзные и опасные.
Страшно представить, что могло с ней случиться, если бы она попробовала такое сделать.
— Пойдёмте попробуем его реанимировать, — сдалась она, заранее зная, что ничего из этого не выйдет.
— Не попробуем, а реанимируем, — настойчиво сказал гость.
— Да...
Сначала Надя решила установить катетер для венозного доступа. Вены у трупа найти было сложнее обычного, учитывая, что он ещё и колющийся наркоман. Кто-то говорил, якобы бывших наркоманов не бывает, но вот он лежит синий в выглаженной одежде перед Надей. Несколько попыток, и она нашла несгоревшую вену на ступне. Разумеется, никакого давления и кровообращения не было, просто множество мясных трубок, наполненных жидкостью. Важно было показать, что в катетере хоть что-то есть, поэтому Надя дождалась, пока капля крови скатится в устройство.
Затем она установила капельницу и сама удивилась, что та работает. Физраствор поступал в вену и скапливался там, хотя Надя сначала думала, что капельница не выдаст ничего. Но потом, увидев небольшой шарик под кожей, всё сразу поняла и выставила минимальную подачу на устройстве, чтобы вена не порвалась раньше времени.
Так как нет кровообращения, то лекарства и физраствор не распределяются по организму, а просто остаются в одном месте.
Теперь, если Надю спросят, что самое безумное она делала в своей жизни, она скажет: «Устанавливала капельницу трупу».
— Видишь, не помогает? — спросил Данил.
— Я только начала.
— Вколи ему что-нибудь! — крикнул тощий гость.
— Коли морфин. Он юзал хмурого, может, поможет.
Фельдшер не может вколоть просто так наркотические препараты. Каждый использованный должен быть записан в специальный документ. Номер на колбе, доза и номер вызова. Всё это потом идёт наверх, а затем, наверное, в полицию. Надя так далеко не изучала это, достаточно того, что она знала, кому отдать эти бумажки. Но их много, и если заполнять неправильно, то можно уехать далеко и надолго. И если сверху узнают, что она колола такое золото в труп, то проблем будет по горло.
— Нет, морфин не поможет.
— Почему? Всегда помогал. От него хо-ро-шо..., — затянул гость.
— Слушай, а он вообще есть у тебя? — подозрительно спросил гость.
— Мне нужно вызывать реанимацию на себя. Я не могу его откачать, — сказала Надя, доставая телефон.
Сама она хотела как-нибудь предупредить станцию о наркоманах и возможных проблемах.
— Ну ты же пиздишь. Просто отдай весь морфин! — крикнул он, выхватив телефон.
— А лучше отдай всё, что у тебя есть... Из такого, — сказал Данил, улыбаясь какой-то пластмассовой улыбкой.
— У меня всё в машине. Сейчас спущусь и принесу.
— А что у тебя там? — поинтересовался гость.
— Морфин, диазепам, клофелин, трамадол и много чего. Чем можно уколоться.
Надя помнит, как впервые получила наркотические препараты из сейфа, ещё лет 5 назад. Как трепетно положила их в укладку, забыв, где они должны лежать. И как старший фельдшер аккуратно напомнил ей: «Зачем нужно класть их в другое место, а не в чемодан? Чтобы никто не украл их, пока ты ходишь по квартире или чтоб не дай бог не забыла их на вызове".
Надя побежала к выходу, но дверь оказалась заперта на ключ верхнего замка. Гость в это время неспешно брёл в её сторону, понимая, что ей некуда бежать. Стены вокруг будто сжимались и стискивали бедную девушку.
— Дай пацанам уколоться. Они без дозы мне весь мозг съедят. Видишь ли, я не смог найти ебучую закладку, а ширнуться надо.
Надя на долю секунды представила картину, как полуживые торчки раскроили голову этому мужчине и с упоением всасывают желеобразный мозг, а тот мычит и пытается отталкивать их. Но торчки стали какими-то скользкими и вёрткими и постоянно притягиваются к текущему мозгу вновь и вновь. Вспомнила того мужчину, который лежит сейчас где-то в больнице с дырой в голове и в странной шапочке для плавания.
"НУЖНО СПРЯТАТЬСЯ!" — крикнул далёкий голос в её голове. "ТУАЛЕТ!" Да, вроде это единственная дверь, которая у них оставалась. И то, если ей не изменяет память. Если там нет двери, то ей придётся несладко, а так хоть какой-то шанс пережить этот ужас.
Да, дверь в туалет была. В очень узкую комнату, где, согнутыми руками в локтях, можно дотянутся до обеих стен. На крышке сливного бачка был скол и чёрные трещины на желтоватом унитазе, набитые грязью.
Открывалась она по-дурацки, во внутрь, и прорезь в двери была словно окном в притон, плавно огибающим жёлтый трон по контуру. Видимо, когда-то давно тут был кто-то очень ленивый, и ему было проще вырезать в двери дырку, чем перевесить.
Надя забежала туда и закрылась на щеколду.
Тишина.
Мёртвая, гробовая тишина, разорванная, словно тряпка, звуком открывания входной двери...
Снова тишина.
И снова открытие двери.
— Твой водитель спит. А телефон у меня, — сказало сухое, похожее на курагу лицо, протиснувшееся в дырку на двери.
— Морфин лежит в...
— Супер, а теперь выходи. Колоть-то кто будет? — не унимался тощий гость.
— Сами разберётесь, я не буду колоть труп.
В то же мгновение дверь содрогнулась, и петля, удерживающая её, оторвалась и со звоном упала на кафель. Больше ничего не сдерживало гостя, кроме Надиных ног, которые она упёрла в дверь, тем самым сдерживая натиск.
— А ну, открой, пизда ебаная. Ваня не умер, блять! — кричали снаружи хлипкого убежища.
— Сука, не дай бог, я тебя достану, — добавил он.
Голос гостя заглушал стук крови в ушах и хлещущий адреналин. Такого страха за свою жизнь Надя не испытывала никогда. "Бей или беги" - что за чушь? Куда я побегу? Или как я могу побить этого неадеквата? Без шансов. Просто ждать своей участи.
"Если водитель спит, то меня никто не спасёт." Фельдшер может находиться на вызове больше 2-х часов, и никто даже не заподозрит неладного. Даже неспящий водитель мало чем бы смог помочь. Они обычно не покидают свою машину, так как оборудование внутри стоит много миллионов и записано под их ответственность.
У фельдшеров нет никаких средств самозащиты. Почему? Никто вам не ответит. Наверное, потому, что на сотрудников спецслужб, таких как пожарных, врачей, МЧС, никто никогда не нападает. Конечно, это ложь. Мир полон безумцев, которым плевать на кого нападать. Маньяки, педофилы, просто неуравновешенные. Все они могут вызвать к себе ту или иную бригаду.
Тяжёлые мощные удары вернули Надю в реальность. Её ноги поднялись выше, так что теперь они находятся над головой, а сама она практически лежит на унитазе.
Внутрь убежища пробралась татуированная рука с ножом и принялась махать им во все стороны, стараясь порезать Наде ногу. И что у неё отлично получилось.
Нож сначала полоснул фельдшера по бедру, оставив глубокую царапину. Плотная одежда, в которую Надя переоделась после пробитой головы, сдержала почти весь натиск лезвия. А вот колющий удар в икру ткань сдержать не смогла, и хрупкая девушка почувствовала жгучую боль практически сразу. На вскидку, нож зашёл достаточно глубоко, чтобы оставить девушку хромающей на всю жизнь.
Мужчина мгновенно вынул орудие из раны и замахнулся второй раз, но Надя вовремя убрала ногу с траектории, и лезвие прошло мимо. Тут же следом девушка принялась втаптывать пяткой руку мужчины и кричать от боли, страха и отчаяния. Нападавший тоже завыл, как зверь, громко и протяжно. От боли он выронил орудие и спешно попытался вытащить свою руку, но Надя успела ударить ногой ещё два раза. Нет, она не сломала ему кость, но прилично примяла мышцы об край отверстия в двери.
Нож упал крайне звонко и даже как-то весело. Девушка не сразу заметила своё новое преимущество, от чего ещё продолжала вжиматься и ждать следующих атак. Пауза, в которую мужчина, возможно, осматривал повреждения, возможно, думал, как напасть ещё раз, дала Наде опомниться и осмотреться.
Вот он, шанс выжить, лежит на холодном полу, уже залитый кровью Нади. Просто дотянись до него и защищай себя хоть до скончания времён. Так она и сделала. Подцепила его раненой ногой, кряхтя от боли, и подтолкнула к себе. Он прозвякал несколько мгновений и оказался совсем рядом. И вот Надя уже вооружена и практически жаждет нападения из этой проклятой дырки в двери. Пусть кто угодно засунет сюда хоть что-то, Надя быстро разделает это и не моргнет глазом.
Так оно и случилось. Через минуту молчания, разбавляемую стуком в ушах, мужчина с новым, более маленьким ножом просунул руку в дверь и снова попытался ранить фельдшера. Но Надя предполагала такой исход и быстро убрала истекающую кровью ногу подальше. Ей всё ещё приходилось упираться в дверь, на случай если кто-то из них решит вломиться, так как никакой защиты больше не осталось.
Рука махнула по воздуху, едва зацепив здоровую ногу по штанине. За что Надя очень сильно наказала нарушителя её спокойствия. Дважды, наотмашь полоснув предплечье. Первый удар вышел очень неуверенным и оставил небольшую царапину, а вот второй лёг поверх первого, образовав букву "Х", только левая половина буквы оказалась куда глубже и больнее.
Если бы Надя додумалась прижать атакующую руку своей ногой, то смогла бы нанести куда более серьёзные ранения и гораздо больше. Но ей, к сожалению, не пришло такой идеи.
Второй нож тоже выпал. Точно также звонко и радостно, как первый, а вот с той стороны двери в этот раз никто не кричал и не мычал. Только грустно охнул и попытался вернуть руку назад.
— Можешь выходить, мы тебя не тронем, — сказал голос.
— Хуй тебе, ублюдок! Я буду сидеть тут до конца. Хочешь, чтоб я вышла, зайди и вытащи меня! — кричала Надя.
— Твой брат умирает. У него пена изо рта, и он трясется сильно.
— Пиздишь, гандон!
— У нас есть несколько доз, мы можем сидеть тут очень долго. Так что выходи, — спокойно говорил он.
— Пошёл нахуй!
Сильнейший толчок последовал в дверь, который, словно, сбил с Нади старую штукатурку смелости. Весь страх и паника вернулись с новой силой. Её вдох застрял на полпути в лёгкие, а ноги резко ослабели.
— Вылазь, пизда!
Она не могла отвечать, в этот момент девушка устраивалась поудобнее и снова со всей силы упиралась в дверь. Её правая нога всё ещё ныла от боли, но отпускать дверь было нельзя.
— Ваня, чё ты пристал к ней? — спросил другой голос вне убежища.
— Ты посмотри, как эта пизда хуйнула меня, — ответил вспоминающийся голос.
— Тебе, блять, в больницу надо, а не выковыривать её.
— Так замотаю, ничего страшного.
Наде пришла в голову идея окунуть нож в унитаз, как это делали в древности, смазывая копья фекалиями и гнилым мясом, чтобы заразить смертельными заразами противника. Конечно, с нынешней медициной это не смертельно, но ублюдок однозначно помучается.
После этого, правда, никто не совал руки в отверстие на двери. Поэтому её идея не нашла применения, но чувствовала она себя гораздо увереннее.
Знать бы ей, сколько прошло времени, чтобы понимать, через сколько о ней задумаются.
В дверь снова стал ломится Ваня. Тот ли, что был в детстве в компании с Данилом? А кто тогда лежал мёртвым и в выглаженной футболке, не очень-то похожий на "друга" детства? А вот этот Ваня всё-таки смахивал, но на высушенного и постаревшего.
Нужно перемотать ногу. Кровь не останавливается.
В передышках между ударами Надя скрученной рубашкой фельдшера затянула узел выше колена. "Вроде остановилась" - чуть разглядывая её, подумала девушка. А вот боль совершенно никуда не ушла. Ногу стало тянуть и выкручивать, будто пытались вырвать.
Толчки в дверь прекратились, после того, как незнакомый третий спросил, что происходит. Говорящий был крайне слабым и измученным, а вопрос, скорее, был из вежливости.
— Миш, иди ещё полежи. Папа сейчас придёт.
"У этого животног есть ребёнок?" - подумала Надя.
— Миша, помоги мне! Твой папа сходит с ума. Позови на помощь! — сразу же закричала она.
— У него бывает такое. Я не могу помочь.
"Там не было детей!", — кричал голос в голове.
— Думала, самая умная? — смеясь, добавил Ваня.
— Выпусти меня, ублюдок!
— Так выходи, хули ты там засела?
Нельзя, иначе она окажется в ловушке.
Красные обои на стенах начинают давить на неё. Туалетная комната становится меньше и страшнее. Воздух снова перестаёт поступать в полном объёме. Наде кажется, что она никогда отсюда не выйдет. Ещё и нога ноет сильнее. Главное, не отключится сейчас.
За дверью послышались мучительные крики и завывания - кажется, кто-то просит дозу. Следом Надя увидела тень, промелькнувшую в дырке. Значит, Ваня направился в сторону кричащих.
"Надо выбираться!" - шептал голос в голове. Но как? Входная дверь заперта на ключ. Где он лежит, она не знает. Надя может попытаться открыть дверь, когда мужчина подойдёт и пырнуть его в горло. В ответ он может тоже успеть её ударить, и тогда она точно потеряет сознание и истечёт кровью. Это не лучший вариант, — подумала Надя.
— Ты будешь выходить или нет? — спросил Ваня.
— Нет. У меня тут всё есть.
— А что ты будешь есть?
— От себя буду отрезать.
— Ну... Мы никуда не торопимся.
— Который час? — наивно спросила Надя.
— Говорю, за тобой никто не придёт.
— Хорошо... — улыбаясь, сказала Надя.
Надежда в голове нашла самый простой способ выбраться отсюда.
Оказалось, для того, чтобы привлечь внимание, достаточно очень громко и очень долго кричать. Что она и принялась делать, а общая вентиляция быстро разносила её вопли по всем смежным квартирам.
Короткие крики, которые возникали во время битвы на ножах и просто от страха не вызывали в соседях ничего, а вот долгий и протяжный их скорее раздражал, чем пугал. Каждый житель этого подъезда знал о 21-й квартире, чем там занимаются и как развлекаются, поэтому вопли и стоны оттуда никто не воспринимал всерьез. К ним относились с презрением и недовольством.
Надя кричала без перерыва около 15 минут, делая паузы только для вдоха. Уже на 5-й минуте сосед по правую стену вызвал полицию, чтобы "утихомирить этих наркоманов". Конечно, доблестные выезжали на все вызова, но к подобным постоянным клиентам делали это неохотно, даже если кого-то убивали внутри. Поэтому помощь подоспела только через полчаса с начала истошного крика. За это время каждый наркоман в этом притоне подходил к двери и пытался узнать, что происходит. Все они вглядывались в дыру и удивлялись молодой девушке. Ваня с Данилом уговорами, угрозами, мольбами пытались остановить Надю. Им это не удавалось, она твердо решила увидеть полицейских.
Эти двое быстро смекнули, к чему идет дело, и тут же слиняли из квартиры, отчего Данила нашли лишь на следующий день с ампулой диазепама, а Ивана — через полгода на даче у друга.
Ваня не стал закрывать за собой дверь на замок, отчего очнувшийся Витя смог открыть проход полицейским.
Надя еще какое-то время не верила в то, что это полиция. Сомневалась, думала — очередные дружки пытаются её выманить.
Кровь на ноге запеклась и особо не бежала, чему девушка была несказанно рада. Со смены её, разумеется, отпустили пораньше, но дальше Надя не решилась выходить ещё. После больничного она благополучно сменила работу и больше никогда на ней не контактировала с людьми, только по переписке.
Хотелось бы сказать, что Витя взялся за голову и бросил вредные привычки, но это будет ложью. Насколько мне известно, он пытался это сделать, но все время срывался. Для начала неплохо уже то, что он пытается, даже без своих дурно влияющих друзей, он все равно возвращался в трип.