Засунув ноги в тапки, я зашуршал на кухню взять пивка, чтобы потом вернуться и на пару часиков погрузиться в Инет. «Завтра помою», — сказал я сам себе, заметив в раковине гору грязной посуды. Минусы холостяцкой жизни, знаете ли. Нащупав в холодильнике пару охотничьих колбасок, я довольно хмыкнул. Захватив две бутылки пива одной рукой и прижав к груди пакет с колбасками другой, я деловито зашагал в спальню, где, на кровати, меня ждал мой ноутбук.
Совершенно некстати зазвонил городской телефон.
Я метнулся в гостиную, сгрузил пиво с колбасками на стол и взял трубку.
— Серёженька, — голос Маринки испуганно дрожал, — ты не мог бы приехать ко мне сейчас?
— Что-то случилось? — нахмурился я.
Маринка всхлипнула.
— Мне страшно, Серёженька… Очень… У меня в квартире какие-то звуки…
— Какие звуки?
Блин, почему женщины сразу не могут выложить суть?!
— Страшные. Странные. Не могу описать… Просто в милицию звонить по такому поводу, сам понимаешь…
— Сейчас приеду. Не боись, всё путём будет.
— Пожалуйста, — Маринка заплакала, — приезжай скорее. Мне очень страшно.
— Выйди на улицу и жди меня у подъезда, ок? — предложил я, прикидывая, сколько времени у меня уйдёт на дорогу к ней.
— Хорошо, — сказала Маринка и повесила трубку.
Через полторы минуты я уже спускался в лифте. Бензина должно хватить, вся дорога — минут пятнадцать, если без пробок. Не час пик конечно, но в Москве нельзя сказать наверняка, будут пробки или нет. А ехать-то всего ничего, с запада на юго-запад. По Садовому поеду, так быстрее получится, решил я.
Темнело. Проезжая мимо поста ДПС, я возрадовался тому, что не успел выпить пива.
Маринка… Я невольно улыбнулся при мысли о ней. Миниатюрная, потрясающе красивая шатенка, с огромными, как у котёнка, глазами. В свои тридцать четыре года она успела дважды побывать замужем и дважды развестись. Детей у неё не было, как-то не сложилось. Жила она одна в «двушке», которую снимала у какой-то бабки.
Подъехав к нужному подъезду, Маринки я не обнаружил. Во дворе никого не было, несмотря на то, что обычно около этой высотки по ночам гуляла молодёжь.
Набрав номер квартиры на домофоне, я слушал гудки. «Я, Марин» — отрывисто бросил я в ответ на снятую трубку. Ответа не последовало. Но писк раздался, и дверь подалась.
Поднявшись на восьмой этаж, я обнаружил чёрную железную дверь на месте привычной, деревянной, обитой вагонкой. «Ремонт, что ли, сделала», — подумал я, и нажал на кнопку звонка. Дверь открыл пенсионер в семейных трусах и грязной серой майке, явно поддатый. На вид ему было лет шестьдесят-шестьдесят пять.
— Чё надо? — весьма недружелюбно спросил он, уставившись на меня.
— Эээ, а Марина… Марину позовите, пожалуйста.
— Нет здесь никакой Марины! — гаркнул мужик, и захлопнул дверь.
Ничего толком не понимая, я полез в карман за мобильником, как вдруг он запиликал, сообщая о входящем звонке. Я глянул на экран — звонила Маринка.
— Алло, Маринк…
— Серёженька, — всё тем же испуганным голосом молила Маринка, — ты не мог бы приехать ко мне сейчас?
— Так, блин, я приехал же…
— Мне страшно, Серёженька… Очень… У меня в квартире какие-то звуки…
Вот тут страшно стало мне. Реально страшно.
— Кто это?! — я попытался придать своему голосу максимально угрожающие и суровые оттенки.
— Страшные. Странные. Не могу описать… Просто в милицию звонить по такому поводу, сам понимаешь…
Запись, похоже…
— Алло? Слышь, приколист хренов, найду ведь, башку разобью… Шутник долбаный.
— Пожалуйста, — послышались всхлипывания, — приезжай скорее. Мне очень страшно.
— Слушай сюда, урод! — я орал на весь подъезд, — Если это хренов розыгрыш, то он весьма неудачный, усёк?!
— Хорошо, — раздалось в трубке, и связь оборвалась.
Я набрал Маринку. Занято. Повторил попытку. Снова занято. «Может, подъезды перепутал», — подумал я, вызывая лифт. Спокойно, всё в порядке, успокаивал я себя. Если это пранкеры, то… Если это пранкеры, то Маринка с ними заодно… Но насколько я её знал, она не стала бы так шутить. А потому эту версию я отверг как малореальную.
В лифте я заметил объявление, криво налепленное на стенку: «Придёшь ты в холоде ночном. И пожалеешь ты о том». И номер мобильного Маринки.
Я сглотнул и протёр глаза.
«Продам щенка ньюфаундленда. Кобелёк. Тамара». И незнакомый номер.
Тьфу, блин, совсем уж нервы ни к чёрту, подумал я, выходя из лифта. На побелке зажигалкой было выжжено: «Мягкий Аромат Реальных Иллюзий Настигнет Агрессию» — «Что за бред, вашу мать?!» — пронеслось в голове, и я выскочил из подъезда.
Машины не было. Не было! Я обернулся и посмотрел на номер подъезда. Подъезд Маринкин. Люди во дворе отсутствовали.
Я достал мобильник и набрал 02.
Гудки ожидания сменились тишиной.
— Алло! — закричал я.
— Серёженька, ты не мог бы приехать ко мне сейчас?
Я выключил мобильный.
Всё это надо было осмыслить. В ином случае можно и умом тронуться. Несколько минут я обдумывал произошедшее. Потом понял, что логике это всё не поддаётся, но по факту, где Марина я не знаю, а машину мою угнали. Взяв себя в руки, я включил мобильный и набрал номер моего лучшего друга, Евгения.
— Алло, — знакомый голос. Это радует.
— Алло, Женька, слушай, помощь твоя нужна. У меня тачку угнали…
— Мне страшно, Серёженька, — сказал Женя, — Очень… У меня в квартире какие-то звуки…
Я сглотнул и отключился. Они меня разыгрывают. Как пить дать, разыгрывают. Дурацкие шутки. «Считайте, что я обиделся», — ребята, подумал я.
Я прошёл в арку, завернул за угол и увидел светящийся зелёный крест. Дежурная аптека. Отлично, зайду куплю валерьянки. Более чем актуально сейчас. Посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Сердце колотилось в груди, ноги подкашивались. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я вошёл внутрь.
В аптеке никого, кроме одиноко стоявшей спиной ко мне девушки-фармацевта, не было.
— Гм, — откашлялся я, доставая портмоне, — Будьте добры, настойку валерьянки.
Девушка, продолжая стоять спиной ко мне, повернула голову на сто восемьдесят градусов и мужским басом произнесла:
— Это не поможет.
Я чуть не обделался от страха и, с разбегу врезавшись во входную дверь аптеки, выскочил на улицу. И вот тогда-то понял, что розыгрышем здесь и не пахнет. Меня стало трясти от страха, и я потерял сознание…
* * *
— Вы записывайте, записывайте, господа аспиранты.
— Мы записываем.
— Хорошо. Значит, что касается данного больного… Кузнецов Сергей Иванович, двадцать шесть лет. Диагноз: делирий. Симптоматика…