Наряд полиции вызвали жильцы второго подъезда пятиэтажки, которые жаловались, что в декабре месяце их одолели жирные, зелëные помойные мухи. Прибывшим полицейским соседи объяснили, что ни у кого из них в квартире помоек и свалок нет, подвал у них в доме сухой. Выяснилось, что в квартире №23 на первом этаже живёт молодой парень, но соседи давно его не видят и предполагают, что мухи летят именно оттуда. Хотели было взламывать дверь, но нашёлся сосед, который сообщил полицейским номер мобильного телефона хозяина квартиры. К нашему удивлению, хозяин ответил на звонок и буквально через полчаса приехал. Полицейским он объяснил, что в середине сентября сдал свою однокомнатную квартиру студенту — симпатичному чистенькому парнишке, приехавшему из деревни, который искренне радовался, что поступил на бюджетное отделение в институт (но мест в общежитии не хватило).
Сам хозяин раньше жил в этой квартире с матерью, но после её смерти квартира постепенно пришла в запущенное состояние и превратилась в этакую типичную холостяцкую берлогу — ещё не притон, но не семейное гнëздышко. Уезжая в длительную командировку, хозяин квартиры сдал её через объявление в газете на три месяца, попросив у студента оплату вперёд. Квартирант немного помялся — видно было, что с деньгами у него плоховато, — но заплатил требуемую сумму, после чего хозяин уехал, и с тех пор они не встречались и не общались. Соседи на квартиранта не жаловались, деньги получены — о чëм ещё говорить с квартирантом? Вернувшись из командировки буквально пару дней назад, он домой не заезжал, а прямо с вокзала поехал к подруге, где и оставался несколько дней.
Полицейские пригласили понятых — тех же соседей, что жаловались на мух — и стали осматривать квартиру. Дверь квартиры никаких повреждений не имела, окна были наглухо закрыты. В самой же квартире не то что следов борьбы, но и никаких следов проживания человека не наблюдалось. Было жарко и душно от раскалённых батарей парового отопления, но царил идеальный порядок. Квартира была убрана до блеска. Плита на кухне сверкала белизной, помойное ведро было пустым и чистым...
Самое странное ждало полицейских в комнате. Ровно посредине комнаты на полу лежал на спине труп того самого студента. Одет в светлую рубашку, чёрные брюки и носки с ботинками, глаза закрыты, лицо спокойное, руки сложены на груди, как и положено покойникам. Труп был практически высохший — сказались наглухо закрытые окна и горячие батареи. Осмотрев мумию студента, судмедэксперт сообщил, что видимых признаков насильственной смерти однозначно нет и причину смерти можно установить только по результатам вскрытия — но похоже, что смерть наступила не менее двух месяцев назад.
Осматривая комнату, полицейские обратили внимание на письменный стол — ровные стопки тетрадей и учебников симметрично располагались на углах столешницы. А между ними строго параллельно друг другу лежали четыре карандаша. Конечно, все предметы в квартире были покрыты тонким слоем белесой городской пыли. Складывалось такое впечатление, что студент сделал генеральную уборку, разложил все свои принадлежности ровненько по столу, после чего оделся в парадно-выходную одежду, лёг на пол, сложил руки на груди и умер. Оперативник цинично пошутил, что он забыл платочек подвязать, чтоб челюсть не отпала, но остальные присутствующие на него так посмотрели, что он заткнулся.
Умер ли он от голода? Болел ли он? Я не знаю. Но почему НИКТО не хватился его, не обратил внимания на его долгое отсутствие — ни родители (если они у него были), ни одногруппники, ни педагоги в институте, ни друзья? О чëм он думал, когда выравнивал стопочку тетрадей?
С тех пор символ одиночества для меня — это четыре карандаша, лежащие параллельно друг другу на пыльном полированном столе.
* * *
P. S. Господь всемогущий, сколько там было мух…
Автор: Феофан