Конец апреля в Москве в тысяча девятьсот сорок седьмом году мало чем отличался от предыдущих лет. Скоро будет лето и настанет долгожданная жара, хотя в последнее время погода не задалось – температура не поднималась выше десяти градусов и постоянные дожди портили картину предстоящих теплых деньков. Александр спешил поздним вечером домой, прикрыв голову старой газетой. Он уже предвкушал, как вернётся в свою квартиру, усядется в кресло и просто отдохнёт от суеты последних лет.
Открыв дверь, Александр снял ботинки, повесил плащ на крючке и включил свет на кухне. В темноте было не разобрать, но теперь он ясно видел – на табуретке за столом ужинал незнакомый ему мужчина. Грузный, в костюме тройке, с собранными в хвост длинными волосами, он наслаждался здоровенным прожаренным куском мяса и пил красное вино.
— Привет, Саша! – поприветствовал незнакомец, отложив вилку и нож в сторону, — тебя-то я и ждал. Заходи, присаживайся.
Александр хотел было начать размахивать найденным недавно пистолетом, но пистолет остался в плаще. Кидаться с кулаками тоже был не вариант – незнакомец мог быть вооружён. Он продолжил стоять в коридоре и внимательно смотреть на мужчину, ожидая его дальнейших действий.
— А ты чего стесняешься, Александр? – мужчина посмотрел на него с лёгкой ухмылкой, — ты садись, присаживайся, квартира-то твоя. Поешь хоть, я тут тебе нехитрую снедь приготовил.
Мужчина встал и поставил на стол кастрюлю с варёной картошкой и поднос с запечённой курицей, а рядом бутылку водки.
— Ну, давай, — в голосе мужчины появились нотки недовольства, — садись быстрее, остынет всё скоро. Нам ещё с тобой поговорить надо. Да и замёрз наверняка. Сейчас ещё чай вскипячу.
— Ты кто? – Александр не сдвинулся с места, — и как ты сюда попал?
— Сначала сядь, а потом поговорим, — спокойно ответил мужчина и продолжил поедать стейк.
— А если у тебя лезвие где припрятано или сообщник твой за стенкой стоит? – Александр кивнул головой в сторону той части кухни, которую он не видел.
— Они мне не нужны, — мужчина дожевал кусок мяса и проглотил его, — я с тобой сам поговорю.
— А может, мне лучше сейчас в местный отдел МГБ позвонить и своих старых товарищей позвать, а мы тебя все вместе увезём и уже там поговорим подальше от широкой публики?
— Поверь, Саша, ты сейчас в совершенно невыигрышном положении. Ты думаешь, что если бы мне надо было тебя убить, я бы тебе тут готовил? Я бы в тебя выстрелил уже десять раз, если бы надо было. Между прочим, я тут тебе пыль протёр и полы помыл, а ты даже не заметил. И вообще, давно у нас палачи жертвам ужин накрывают и у них дома убираются?
— Возможно, — Александр заметил, что в квартире стало действительно заметно чище, — а может ты сейчас со мной поговоришь, а рядом особисты сидят и подслушивают, чтобы меня потом по пятьдесят восьмой отвезти?
— Да, звучит разумно. Понимаю твои опасения, времена-то не очень спокойные. Ты можешь проверить остальные комнаты и убедиться, что никого тут нет.
— Так и сделаю.
Александр не отворачивался от своего гостя. Спиной он дошёл до своего пальто, достал оттуда пистолет и прошёлся по гостиной и спальне. В комнатах действительно никого не было. Свет отключать он не стал и вернулся обратно на кухню.
— Допустим, здесь никого нет и ты просто такой добродушный сюда пришёл, — хмыкнул Саша, — но осторожность надо соблюдать. Тебя хоть как звать-то?
— Вова, — ответил мужчина.
— А дальше?
— Для тебя – просто Вова. Меня все так зовут.
Александр нацелил пистолет на гостя и аккуратно сел на табуретку напротив мужчины.
— Ты учти, чуть что, так я сразу…
— Да я понял, понял, — прервал его Вова, после чего отложил мясо и достал из небольшой папки пожелтевшие бумаги и сделал в ней несколько пометок, — уж извини, немного бюрократии.
Тем временем Александр пожал плечами и переложил несколько картошин на тарелку и отломил от курицы ножку, не выпуская пистолет из рук.
— Так, Александр, — гость встал и помыл руки, — как тебе твой жизненный путь?
— Не понял? – хозяин нахмурился.
— Нравится, говорю, тебе твоя жизнь?
— Сейчас похуже стало, а раньше хорошо было, — Саша заметил, что курица очень вкусная, — хорошо готовишь.
— Спасибо! – Вова расплылся в улыбке, — вот всегда люблю, когда мою стряпню хвалят! Так вот, нравится, значит, тебе твоя жизнь?
— Да, нравится.
— Это хорошо. Видный человек на службе, да? Кто ты там сейчас? Майор?
— Бывший. Был начальником лагеря.
— Ого! А почему бывший?
— Да там проблемы были, отсидел. Тридцатые годы, сам понимаешь…
— Понимаю, — сочувственно выдохнул Вова, — сложное время. Потомкам какая задачка теперь – как в них разбираться-то, да?
— И не говори. Можно выпить, да?
Александр мотнул головой в сторону бутылки водки.
— Конечно, друг! Наливай, я с тобой вместе хряпну!
Две небольшие стопки звонко врезались друг в друга.
— Так и всё же, — Александр прожевал курицу, — кто ты?
— Да меня тут попросили к тебе наведаться. Сам же говоришь, что времена непростые. Надо же таких полезных для страны людей к жизни вернуть, правильно?
— Наверное, — Александр пожал плечами.
— Как тебе такой старт для возвращения в большую жизнь? Готов к собственной реабилитации?
— А как же!
После этого две небольшие стопки вновь зазвенели. Водка приятно обжигала пищевод. Александр растёкся в блаженной улыбке.
— Слушай, Саша, раз уж мы с тобой сегодня познакомились и даже немного накатили, я хочу с тобой обсудить один вопрос. Ты к философии как относишься?
— Ну так, средне, — Александр пережёвывал огурец, который он достал из холодильника, — люблю иногда о жизни подумать, но в основном философию не люблю.
— Но ведь ты наверняка думал о таких понятиях как «честь», «любовь», «справедливость» и прочие?
— Конечно.
— Как ты думаешь, чем отличаются друг от друга возмездие и воздаяние?
— А это разве не одно и тоже?
— Не совсем. У них есть маленькое, но очень важное отличие.
— Нет, Вова, тогда не знаю. Ни разу об этом не думал, — Александр почесал голову.
— Здесь всё очень просто. Возмездие — это когда ты, например, убил человека, а я убил за это тебя. Я отомстил тебе. А воздаяние – это когда ты убил человек двадцать и тебе воздаётся за каждого.
Александр вздрогнул.
— Это ты к чему?
— Скольких ты замочил, а, Саш?
Хозяин квартиры тут же оскалился.
— Сколько надо! – рявкнул он.
— Да ладно? А сколько надо было? А кому надо? Может, у тебя просто башку от власти сорвало, а, Александр Петрович?
Александр тут же встал из-за стола, схватил нож и поднёс к горлу своего гостя.
— Ты чего тут городишь мне, гнида?! – Александр громко закричал, — я тебя сейчас тут и убью!
— Ну, ладно тебе, успокойся. Положи нож.
— Всё, извини, вспылил, — Александр кинул нож в раковину, — но ты тоже за языком-то следи.
— Да без проблем. В любом случае, мне кажется, что это в твоей деятельности начальника лагеря было лишним.
— Не тебе судить, — буркнул Александр.
— Действительно, не мне. Судьи скоро придут.
— Какие ещё судьи?
— Ну как какие. Трибунал.
— Так меня же оправдали. За что ещё трибунал? Я же не военный больше, — Александр побледнел.
— Ну, какой ещё? Самый обычный.
Вова достал из папки несколько листков и вручил хозяину квартиры.
— Вы, Ногтев Александр Петрович, передаётесь в руки Трибунала. А что они с тобой будут делать – я уж не знаю. Вот эти бумаги передашь очаровательным мужчинам в модных кожаных плащах.
— Каким ещё мужчинам? – Ногтева прошиб холодный пот.
— Они уже сюда идут. Приговор будут в исполнение приводить. Ну, Саша, пока. Надеюсь, тебе вкусно было.
— Да что вообще происходит?! – воскликнул Ногтев.
— Как что? Я же тебе говорил – Трибунал. Суд, понимаешь? Ты же сам даже сказал – не мне судить. Всё верно – судить тебя будет «тройка», как в старые добрые.
— А ты тут причём?
— А я секретарь суда, — заулыбался Вова, — ты же всю свою жизнь прожил так, чтобы не попасть на Божий суд. Значит, судить будем мы. Ты сам этого захотел.
— Кто – мы? – руки Ногтева заметно дрожали.
— А ты как думаешь? – засмеялся Вова, — я же тебе сразу представился, а ты не узнал.
— Ты же Вова, это Владимир!
— Не совсем. Это я так, сокращённо. Подумай лучше, где ты слышал слово Вельзевул.
Гость Александра Петровича молча встал, похлопал Ногтева по плечу и молча удалился. Тем временем на кухню тихо зашли трое в кожаных плащах. Подумал был бывший начальник СЛОНа, что это сотрудники расформированного уже НКВД, если бы вместо серпа и молота на звёздах, располагавшихся посередине фуражки, не блестели бы серебряные черепа. Когда Ногтев вспомнил, где он слышал имя «Вельзевул», он схватился за сердце и медленно сполз по стене.
— С вами хотят поговорить, гражданин Ногтев.
— Кто? – жалобно пролепетал он, жадно вдыхая воздух.
— Ваши старые знакомые. Все те, кого вы убили.
Официальной причиной смерти Александра Петровича Ногтева, случившаяся двадцать шестого апреля одна тысяча девятьсот сорок шестого года, был указанный в справке о смерти сердечный приступ. Только мало кто знает, что умер он не от сердечного приступа, а от ужаса, который он испытал, услышав звук шагов нескольких десятков молчаливых людей, которые направлялись в его квартиру.