Сколько себя помню, я всегда боялась зеркал. Не знаю. Объяснить не могу, почему. Просто боялась и все тут. В детстве устраивала настоящую истерику, когда меня подводили к зеркалу. Потом, конечно, пришлось себя перебороть, ведь есть вещи, которые девушка точно без зеркала сделать не может. Да и в нашем мире везде зеркала: в машинах, в торговых центрах, в фойе и туалетах ресторанов, кафе, кинотеатрах. То есть контакта с зеркалом, живя в современном городе, избежать все равно не получится. Правда, страх перед этими посеребренными поверхностями так и не прошел. Мне лишь удалось загнать его куда подальше, в самый далекий уголок сознания или подсознания, или…куда там его еще можно загнать. Но никто в целом свете не заставил бы меня, например, поставить хоть маленькое зеркало в свою комнату, или посмотреться в его поверхность в темноте или полутьме. Да даже на свету.
Подчас, когда я занималась перед зеркалом своими делами… теми, которыми необходимо заниматься перед зеркалом, я иногда краем глаза замечала, будто кто-то пробегает за моей спиной. Или будто стоит, колышется какая-то тень. Иногда такое бывало, когда я проходила мимо зеркала, неважно, было ли это зеркало домашнее или, например, в торговом центре. Мне пришлось долго учиться не вздрагивать в таком случае, но это не всегда получалось. И иногда я, наверное, выглядела, как полная идиотка, когда вдруг резко останавливалась и оборачивалась с полными ужаса глазами. Удивительно, что к моим годам еще никто ни разу не вызвал санитаров. Конечно, никого я не видела, как бы быстро не оборачивалась. Конечно, бывали у меня и мысли пройтись к врачу специфическому, который занимается копанием в мозгах и этих самых мозгов наладкой. Но врачи эти пугали меня еще больше.
В конце концов, я уже смирилась со своей манией, насколько можно было с этим смириться, и, вроде бы, все было неплохо. Оставалось только соблюдать некоторые правила. Например, не входить в комнату с отражающими поверхностями, когда темно. У меня всегда с собой был сильный фонарик. С ним было страшно, но не так сильно. Словно часть меня знала, что главное – не темнота. В моей комнате вообще не было ничего, что могло было бы давать отражения, даже телефон я клала экраном вниз. Ну и, конечно, я старалась как можно реже смотреться в зеркало, только по необходимости. Не могу сказать, что мне было сложнее, чем остальным людям. Я ведь к этому привыкла и как иначе – просто не знала.
* * *
— Так ты идешь? – нетерпеливо спросила Ольга.
Марина задумчиво переминалась с ноги на ногу. Сегодня она проспала и не успела позавтракать, а есть хотелось, как назло, просто зверски. При этом день обещал быть длинным. Но…сломался один из двух лифтов. Именно на этом лифте она ездила с двадцатого этажа на второй, чтобы перекусить. Конечно, был еще один исправно работающий лифт, но Марина просто не могла им пользоваться. Первый лифт обладал приятными глазу Марины матовыми стенами, ни одной отражающей поверхности. А вот второй был грузовой лифт, по его стенам шли зеркала. Непонятно, почему сделали именно так, почему убранство лифтов так разнилось. Коллеги Марины женского, да и что греха таить, мужского пола обожали второй лифт. Часто они поправляли последние корявости в утренней внешности, пока добирались на этаж. Да и не только коллеги Марины. Грузовой, хотя и поднимался медленно, подобно старику, которому уже некуда спешить, при этом пользовался успехом у сотрудников центра. Марина даже среди людей не хотела бы быть окруженной зеркалами. Она никогда не пользовалась этим лифтом. Но сейчас скакать по этажам было бы наверно нереально. Особенно, если учитывать, что сегодня, как назло, она надела шпильки.
— Пойдём, — настаивала Ольга. Лифт уже пришел и мягко распахнул свои объятия, за которыми начинался извечный кошмар Марины. Никто из ее коллег и друзей не догадывался об ее маленькой «особенности». И девушка бы не хотела, чтобы кто-то догадался.
В лифт набилась уйма народу, и Марина, просто не веря своей смелости, все же зашла в лифт. Надо сказать, она в достаточной степени на себя обозлилась. В лифте девушка тут же оказалась зажатой толпой где-то в центре помещения.
«Ну, вот и чудно. Тут я даже не увижу эти гребаные зеркала», — подумала Марина.
Двери закрылись, и лифт поехал.
Сердце Марины колотилось так сильно, что, наверное, было слышно остальным людям в лифте. Но, судя по их лицам, ничего подобного. Постепенно Марина и сама успокоилась. Она старалась попросту не встречаться взглядами с зеркальными двойниками, да это было и нетрудно. Марина была невысокого роста, заглянуть через плечи и головы окруживших ее людей было бы непросто. Иногда, правда, проскальзывала в глазах зеркальная грань, но в лифте были незнакомые люди, которых она не так уж и разглядела, поэтому откуда бы Марина знала, соответствует ли отражение их действительности? Да она и не хотела знать.
Постепенно сердце перестало биться, как сумасшедшее, и она совершенно спокойно доехала до второго этажа. Двери открылись, и люди направились к выходу. Марина вместе со всеми. Но на выходе из лифта девушка почувствовала, будто что-то держит ее. Она обернулась, чтобы увидеть, за что это она так зацепилась и в ужасе отскочила от дверей лифта.
Сейчас ее никто и ничто не держало. Марина села прямо на пол, точнее, осела.
— Марин, ты чего?! — Ольга же подбежала и присела на корточки рядом с подругой.
— Да, так… Ничего, просто голова закружилась, — отнекивалась Марина.
Ольга только головой покачала. Она помогла подруге встать и буквально повела ее по коридору. При этом она все не умолкала.
— Вот сейчас пойдём поедим, а потом, может, и лучше домой отпроситься, — говорила Ольга.
Марина шла, будто ничего не слыша. Словно автомат
* * *
Это был он. Теперь я вспомнила. Это точно был он. Или она. Именно это существо смотрело на меня из зеркал в детстве. Именно его присутствие я чувствовала. Давно в детстве. Тот страх, который я испытала… Это было что-то… Это был ужас ни на что не похожий. И я тогда забыла, лишь просто всегда боялась зеркал. Видать, подсознательно память все же прорывалась. Это существо... Скорее всего, все же он: бледное лицо с черными губами и синими глазами, тонкое и худое. Оно хотело забрать меня… а куда, я не знала и не хотела знать. Но с каждым моим взглядом оно было все ближе. Как я могла о нем забыть?! Все эти силуэты, которые я иногда видела за своей спиной. Это тоже он? Не знаю. Но сегодня я его увидела вновь, когда обернулась, не думая обернулась и уперлась взглядом прямо в зеркало. А оттуда шел он. Оно… Или он? Почему же все таки возникает образ мужчины?
Даже не знаю, как я отработала этот день. Наверное, коллеги заметили, как я все время оборачиваюсь и вздрагиваю в ответ на каждый шорох. Мне, правда, никто ничего не сказал, но все же.
Шла домой тоже, как в полусне, чуть под машину не попала. Водитель вовремя остановился. И даже не поленился выйти из машины и назвать меня то ли овцой, то ли курицей. Я даже не разобрала, в таком тумане была.
Когда я пришла домой, то первым делом занавесила и поставила к стенке лицом все зеркала. Наверное, это неправильно, но я ничего не могла с собой поделать. Потом я еще пометалась немного по комнате, пока наконец не упала на диван в буквальном смысле этого слова. Не знаю, что заставило меня вдруг сесть спокойно и закрыть глаза. А потом то ли представлять, то ли вспоминать это странное существо. Мне было страшно. Не просто страшно, а меня сковал настоящий ужас. Только теперь я поняла окончательно, что значит эта заезженная фраза. Но при этом мне было ужасно любопытно. Странное сочетание ужаса и ужасного любопытства было поистине… странным. Но оторваться я не могла. Даже когда в сознании стал формироваться внутренний образ того самого существа. Никакое это не оно, оказывается. А просто парень в черном плаще, с черными волосами и с макияжем, который был слишком уж готичным. Точнее, даже нет, не готичным. Парень явно старался быть готичным, но его образ выглядел смешно…То ли перестарался, то ли недостарался. В общем…ничего страшного. Если это и был монстр, то какой-то странный и вызывающий жалость. К тому же…Ну кто всерьез может воспринимать монстра, который выглядит, как прыщавый подросток, печальный и с неаккуратным гримом? Да еще и взлохмаченный, как попавший под дождь воробей? И вот этого я боялась? Всю жизнь? Из каких глубин подсознания я вообще выцепила это готишное чудо? Может, увидела что-то подобное ребенком, впечатлилась. А потом по-детски испугалась каких-то шорохов или теней, стоя перед зеркалом. Так и запечатала этот страх? С зеркалом его сцепила так, что и не отодрать. Уже и не отвечу на этот вопрос, разве что под гипнозом.
Я открыла глаза и улыбнулась. Страх остался, но сейчас это было что-то вроде послевкусия. Я хотела тут же открыть все зеркала и повернуть остальные зеркальной поверхностью ко мне, но я так устала. Ладно. Завтра пятница, может, с работы приду пораньше и тогда займусь. Ну, в субботу точно.
* * *
— Ты сегодня необычайно веселая, — сказала Ольга одобрительно.
«Так ведь, пятница же», — хотелось ответить Марине, но вспомнила вовремя. Раньше она, как раз в пятницу, была не в пример спокойна по сравнению с коллегами. Да, пятница, да конец рабочей недели, а дальше отдых. И квартира, в которой она одна с зеркалами. Это в том случае, если не удастся куда-то поехать с знакомыми. Но это удавалось редко, причем из-за Марины, которая не любила шумные компании. Она предпочитала бы как можно больше времени проводить в одиночестве, если бы не зеркала. Хотя к зеркалам девушка постепенно все же привыкла, жить одна с ними тоже. Вот только особой радости коллег по поводу пятницы так и не разделяла. Опять, просто по привычке, наверное.
Но сейчас у девушки были причины. если не радоваться, то чувствовать себя гораздо легче, чем обычно. Не каждый день удается сбросить с плеч такой груз. Ведь давил он на эти плечи столько лет. Не самые широкие и сильные в мире плечи, надо сказать. Но даже Ольге Марина не могла объяснить некоторые вещи. Поэтому просто что-то там рассказала, но Ольга ей не поверила.
«Наверняка она подумала, что у меня появился мужчина, — решила Марина, когда уходила с работы, — вот, теперь обиделась, наверное, что я ей ничего не рассказала».
Марина вышла из здания центра и прищурилась, глядя на солнышко и раздумывая, а не придумать ли для Ольги красивую сказку о новом мужчине? Такого всего из себя принца, чтобы в театр водил и цветы дарил. А через пару недель можно и «расстаться». Ибо «Вот козел, даже словом не обмолвился, что женат».
Мысли текли медленно, и у Марины не было никакого желания их убыстрять. Она в самом благодушном настроении добралась до дома. И первым делом все таки убрала ткань со всех зеркал. А потом перевернула небольшие зеркала лицом к комнате – нечего им в стенки глядеть. Теперь она в них глядеть будет. Проделав все это, Марина уселась на диван. Чуть подумала и, резко встав, прошла в ванную. Там, в особом шкафчике хранилось все, что нужно для того, что она сейчас задумала. Марина с большим удовольствием вымыла зеркальные поверхности, да и рамы заодно. Зеркала стали сразу как-то глубже, но при этом светлее. Марина отложила тряпку и средство, помыла руки. И сразу же уселась перед небольшим зеркалом в светлой раме, которое она поставила на свой стол. Она представляла, как будет проводить за ним время. Как будет накладывать макияж уже не по быстрому, а вдумчиво, пробуя разные вариации. И совершенно не бояться, что из зеркала на нее уставится страшная рожа, или за спиной кто-нибудь пробежит. Забавно, но Марина даже не задумывалась, почему страх который преследовал ее всю жизнь, вдруг ушел и не оставил после себя даже следа. То есть пару раз она, конечно, задумывалась, но быстро гнала от себя эти мысли. Уж слишком было хорошо. Никак не хотелось расставаться с этим чувством облегчения, когда никого не нужно бояться в своей квартире.
Марина не знала, сколько вглядывалась в зеркальную гладь. Это было так интересно и необычно. Она впервые в жизни с детства рассмотрела свое лицо так внимательно. К счастью, никаких морщинок или пятен, а тем более прыщиков Марина не обнаружила. Так что ничего не испортило ей настроение. Почти ничего. Раздумывая о том, какие тени лучше всего сделать, чтобы чуть изменить привычный рабочий образ, Марина заметила боковым зрением едва заметное движение в зеркале позади себя, где-то в углу комнаты. По привычке сердце сразу же резко забилось, но Марина неимоверным усилием воли заставила себя унять дрожь.
Все. Финиш. Теперь это ее не напугает.
* * *
Тень почти незаметно шмыгнула куда-то в угол комнаты. Словно... Словно человек, тонкий и высокий, который резко согнулся в четыре погибели, сложился, как подзорная труба и юркнул за штору. Штора продолжала колыхаться после этого, как будто ветер…Хотя... стоп. Ведь и вправду ветерок из окна дует. Уфф. Вновь отлегло от сердца. Я вздохнула. Еще раз глянула в зеркало, а потом на штору. Та ожидаемо перестала колыхаться. Ветер утих на улице. А в зеркале больше ничто и никто не отражался, кроме меня и моей комнаты. Пустой, понятное дело, комнаты. Я чуть рассмеялась, неестественно немного и фальшиво, но все таки это настоящее достижение. Теперь меня мой мозг не напугает. Ты слышишь, студень ты белый с извилинами, твои игры закончились. Так что хватит, ладно, я тебя раскусила.
* * *
Марина рассмеялась и, повинуясь какому-то задорно-игривому чувству, наклонилась к зеркалу. Щелкнула свое отражение по носу. Зеркало отдалось легким каким-то серебристым звоном, а в руке возникло ощущение, будто Марина прикоснулась ко льду. Впрочем, ведь зеркала и должны быть холодными, разве не так? Тут зазвонил телефон, и Марина встала и пошла за трубкой. Она совсем не заметила, что зеркальная поверхность чуть заколыхалась, будто водная гладь, но быстро успокоилась. Почти моментально.
В субботу, да и в воскресенье Марину звали друзья. Сначала в клуб, потом еще куда-то… наверное, тоже в клуб, но другой. Марина ответила отказом, чем, кажется, обидела друзей. Ну и ладно, они же даже не понимали, какой это кайф побыть дома одной и без страха. Половину субботы Марина вообще провела перед зеркалом, удивляясь, как много можно заметить в себе и как по разному можно наложить макияж. Несколько раз она замечала неясное движение за спиной. Уже разу к четвертому смогла заставить себя не оглядываться. Оставалось только поздравить себя любимую с этим великим достижением на почве борьбы с собственной параноидальной шизофренией.
В воскресенье Марина решила сделать какой-нибудь сногсшибательный макияж, чтобы, когда придется, делать его быстро и не думать о сочетаниях косметики. Марина с удовольствием сидела перед зеркалом. Девушка даже открыла окно позади себя, чтобы ветер шевелил шторой. Сама себе она говорила, что так комфортней, а не потому, что можно теперь любое шевеление шторы списать на ветер. Сколько времени прошло, Марина не знала, да и не хотела знать. И вот снова она увидела, на этот раз очень близко от своей спины, темную тень. Плотную и похожую на силуэт человека, тут сложно было ошибиться. На этот раз тень вовсе не спешила никуда убегать. Она просто колыхалась за спиной Марины, словно в насмешку над девушкой. Марина осторожно приложила пальцы к голове и стала усиленно массировать виски, закрыв глаза.
Это все нереально. Это опять шутки разума. Девушка начала говорить это вслух, она повторяла и повторяла две фразы, как заведенная.
* * *
— Это все нереально! Это шутки моего разума!
Кажется, я все громче и громче выкрикивала эти слова, пока меня не оборвал грубый голос, идущий из моей же головы: «Заткнись!».
Я открыла глаза. Я снова смотрела в зеркало. Темнота нависала над моим отражением, почти касаясь меня. Темнота, отдаленно напоминающая человеческую фигуру. Господи, как же страшно! Страшно и обидно! Неужели это все неправда, и я сама себя обманывала? Я – сумасшедшая? Но почему? Зачем эти дни? Кто пытался меня обмануть, я сама или кто-то еще? Я вспомнила, как я боялась в детстве заглядывать в зеркало. Ведь с каждым моим взглядом темнота подходила все ближе. И теперь… О! Я сама, собственными руками, собственными мозгами позволила ей подобраться совсем близко. Я не могла заставить себя оторвать взгляд от отражения, вцепилась в него, будто это моя последняя надежда. Откуда я знала, что стоит мне повернуться, чтобы посмотреть, действительно ли кто-то стоит за моей спиной… И вся эта тьма обрушится на меня. Не на мое отражение, а на меня настоящую. Безумие? Да, возможно, но не более, чем все остальное в последнее время.
Как-то боком мне удалось слезть с кресла и проползти пару метров от зеркала, не видеть отражение. Только не видеть отражение! Последнее, что я заметила в зеркале, так это то, как там появилась физиономия моего готишного демона. Но на этот раз он уже не вызывал смешанного чувства жалости и смеха. Белое лицо исказилось в хищной маске, показав острые нечеловеческие зубы в плотоядной ухмылке, а глаза были заполнены чернотой. Не было ни белка, ни радужки – сплошная тьма.
* * *
Разумеется, в комнате никого не было. Ни одного силуэта, а солнце разгоняло всю темноту даже в углах. Марина позволила себе передохнуть. Какая же она была дура! Так позволила себя провести. Как элегантно действуют зазеркальные мошенники. Позволили ей поверить, что их не стоит бояться, а сами... Сами воспользовались тем, что она вновь стала смотреть в зеркала, вновь открыла им дорогу. Каждый ее взгляд в отражение – один шаг неведомого зла, что по каким-то причинам хочет ее забрать. И как много шагов она позволила им сделать в последнее время!
Марина вздохнула и бросила взгляд наверх. Она видела лишь краешек стола. Теперь, главное, не встретить в зеркале свой взгляд. Никогда, низачто. Ибо ИМ осталось сделать только последний шаг. Она понимала это ребенком. Тогда не могла перевести понимание в слова и просто научилась бояться зеркал, не понимая. А теперь... Марина судорожно вспоминала, где еще в ее доме есть зеркальные поверхности и прикидывала, как она может закрыть их, не глядя на себя.
Сначала нужна была ткань. Можно было, например, взять палку с крючком, у Марины была такая. Если на нее умудриться повесить ткань, а потом осторожно повесить ее на зеркало. Главное, не разбить. Да и с остальными зеркалами можно было справиться, если подумать. Марина была уверена, что только ее взгляд в отражение открывает дорогу. Когда зеркало видит ее саму, все в порядке. Так что… в случае чего, можно и глаза закрыть. Это, конечно, будет куда страшнее, но других вариантов Марина не видела.
Немного посидев и переведя дух, Марина решила приступить к выполнению плана. Что удивило саму девушку – план ее удался полностью. Ей удалось закрыть какими-то тряпками все зеркала в доме. Небольшие, закрыв, она вновь повернула к стене, дав себе слово выбросить их, как только чуть-чуть придет в себя. Всё равно смотреть в них она уже не сможет.
Марина настолько успокоилась, что даже всплакнуть успела по поводу макияжа. Как она теперь вообще будет его делать? Но реальность не всегда соответствует нашим чаяниям. Марина была довольна уже тем, что не стала добычей зазеркалья. Она не знала, что бы с ней случилось при таком розыгрыше обстоятельств судьбы, да и не хотела знать. Хватало ей очень четкого чувства, что ничего хорошего от людей эти создания не хотят. Точнее, не хотят ничего хорошего сделать с людьми.
Всё, баста. Хватит полагаться на разум, учитывая то, каким он маленьким и глупым оказался. Нужно доверять чувствам. По крайней мере, в этом вопросе.
Усевшись в кресло, Марина бессознательно потянулась за сумочкой, где, как она помнила, еще остались сигареты. Марина курила редко, но иногда ситуация просто требовала успокоиться, а никотин на девушку действовал лучше любого успокоительного. Не глядя особо, что она делает, Марина закопалась рукой в сумочке. Нащупав пачку, она потянула ее из сумки. Случайно в руку впилось что-то острое. От неожиданности девушка вскрикнула и уронила сумочку, которая упав, раскрылась во всю ширь. Из нее выпало немало содержимого. Марина бросилась было собирать и похолодела. Из сумочки, помимо духов и помады, выпало маленькое зеркальце. Марина сам купила его в каком-то переходе в четверг, празднуя свое «избавление» от страхов. Зеркало не закрывалось, и сейчас оно упало зеркальной стороной вверх, весело поблескивая. Марина оторопела всего лишь на секунду, наверное. А потом бросилась прикрывать зеркало ладонью. Но не успела. Один только взгляд, и она увидела свое отражение. Часть отражения, но, похоже, Им этого хватило вполне. Марина застыла в нелепой полусклоненной позе. Она не могла пошевелиться. А из зеркала медленно и как-то царственно вытекала тень, становясь все более объемной, все более обретая схожесть с человеческим силуэтом.
На этот раз перед Мариной стоял уже не тот жалкий мальчик, которого она увидела в первый раз закрыв глаза. Нечто, похожее на демона существо, которое она увидела в зеркале недавно. Парень был похож на обычного человека, старающегося ничем не выделяться из толпы. Разве что кожа слишком уж белая, да синяки под глазами, да одежда черная абсолютно. Ну, так это бывает, ничего особенного. Глаза разные – один черный почти, а второй синий. Ну, так тоже бывает. Даже как-то называется это явление. В общем, ничего страшного в парне не было. Но Марине было страшно. Она смогла лишь разогнуться и встать в полный рост. Парень подходил к ней, как в странной съемке, или как на большой глубине – медленно, словно преодолевая сопротивление. Да и все вокруг стало каким-то… необычным. Словно время не остановилось, а просто пошло раз в пять медленнее, а все звуки окружающего мира кто-то обернул несколькими слоями ваты. Как и саму Марину. Девушка физически чувствовала, что воздух будто мягко поддерживает ее, и она, если хочет, может просто опереться, упасть назад. И тогда будет медленно, медленно падать на спину, словно через слои и слои чего-то мягкого.
Всё это длилось недолго. И придя в себя., Марина завизжала и бросилась бежать, не разбирая пути. Она ударилась головой о косяк и споткнулась о что-то. Упав, почувствовала резкую и сильную боль в ноге. Завыв, Марина стала отползать от парня, не спуская с него глаз, в которых плескался ужас. А тот все подходил, улыбаясь самой безмятежной улыбкой.
— Не подходи, пожалуйста. Оставь меня, — прошептала Марина.
А парень подошел и, сев рядом на корточки, коснулся ее. Всего лишь коснулся. Марина вновь застыла на минуту. А потом вскинула на парня глаза, в которых мигом высохли слезы и уже не осталось страха. Запрокинув голову, девушка рассмеялась. Вместе с ней рассмеялся и парень.
* * *
Это я! Я! Я! Как же легко! Я боялась тварей из зеркала! Но это я, я – тварь из зеркала! Монстр, которого таким, как люди, положено бояться. Теперь я вспомнила все, вспомнила! И как так получилось? О! Как хорошо быть собой вновь. Как хорошо!
Мы разные, мы все разные в зазеркалье. Мы сильно отличаемся друг от друга. Люди даже и представить не могут, что так много разных рас могут жить, зная друг о друге и не мешать друг другу.
Тогда, помню, мне очень захотелось есть. Тогда, двадцать с чем-то лет назад. По человеческим глупым меркам. И я нашла ее. Маленькая человеческая девочка. Такая забавная. В беленьком платьице и с синими бантиками. Я с удовольствием готовила ее. Её любопытство, когда я появлялась в зеркале, было вкусным. Её страх был еще вкуснее. Её ужас был восхитителен на вкус. Чистый ужас. Да, я ела ее день за днем. Её родители не верили ничему и считали, что дочь всего лишь требует внимания. Что же, такие родители просто находка для нас. Вообще-то мы можем есть и взрослых, но с ними обычно больше мороки.
И вот я питалась. И никак не могла насытиться. Так вкусно! Я бы съела девчонку изнутри, что мне с того, что она бы сошла с ума? Но... однажды я, кажется, перестаралась. Я позволила себе выйти из зеркальной глади, чтобы получить больше пищи, больше ее сладкого страха. И… я не знаю, что произошло тогда. Как так получилось. Скорее всего, я слишком увлеклась пиршеством и запустила в ее разум всю себя, чтобы выедать его изнутри. Сначала все было восхитительно, а потом я не помню. Может быть… Нет, не знаю. Но ее душа… Да не было больше у нее души. Я заняла ее место.
Я помню, как кричала, стремясь вырваться. Как цепко обхватили меня нити чужого, чуждого мне разума. Я кричала и билась в стены сознания, а мой возлюбленный, мой любимый, никак мне не мог помочь.
А потом мы вместе с девчонкой уснули. Как я не сопротивлялась, но сон поборол мое теперь тело. Когда я проснулась, я уже не помнила о том, кто я и откуда. Я помню, как тогда взглянула в зеркало и увидела искаженное болью лицо моего любимого. И как я отшатнулась в ужасе от него. Да, я испугалась. И отныне боялась зеркал, хотя потом забыла даже, почему я их боюсь. А мой любимый все пытался вызволить меня из этой мерзкой и грязной тюрьмы. Он придумал трюк с отсутствием боязни и подобрал тот образ, что так рассмешил меня. И у него почти все получилось. Но, увы, он не сдержался и предстал передо мной слишком рано, чуть все не испортив.
Ну да ладно. Теперь я свободна от этого мерзкого тела, от этой удушающей тюрьмы. Свободна и легка.
Только очень хочется есть.
* * *
Тело Марины нашли во вторник. Нога девушки была вывернута, на голове шишка и несколько царапин на руках. Врачи констатировали остановку сердца. Ольгу пригласили в квартиру, чтобы она могла показать, не пропало ли что из вещей. Как близкая подруга, Ольга была частой гостьей у Марины, а больше никто в квартиру девушки не был вхож. Родители жили в другом городе, и иных родственников Марина не имела. Ольга с трудом выдержала расспросы и собиралась уже уходить из квартиры, как вдруг заметила на столе зеркало. Рядом с зеркалом валялся кусок какой-то ткани. Видать, по обычаю зеркало закрыли, но неловко, вот она и упала. Ольга заглянула в зеркало. Комната, отражавшаяся в нем, казалась гораздо мрачнее обычной.
Внезапно Ольга заметила боковым зрением, будто какая-то тень мелькнула позади ее отражения и спряталась за шторой. Девушка вздрогнула и обернулась. Никого не было. Ольга пожала плечами и поторопилась на выход из квартиры. Оставаться здесь она не хотела, уже через две минуты за ней закрылась дверь квартиры. Девушка вышла на улицу и достала зеркальце. Еще там, в квартире, перед настольным зеркалом ей показалось, что нужно подправить помаду. Девушка посмотрела на себя, подкрасилась и вновь вздрогнула. Она опять заметила в зеркале, как сзади нее мелькнула какая-то тень. Ольга обернулась. Никого. Пожав плечами и списав все на стресс, девушка быстро заторопилась по направлению к станции метро.
Автор: Аделаида Агурина
Источник: 4stor.ru