— Ну да. Не хоромы... — протянула Лиза, оглядывая прихожую однушки.
Муня — мохнатая серая дворняга, крутилась у ног и явно имела противоположное мнение — ей все нравилось. Скорей всего причиной тому был запах — целый букет соблазнительных для собаки ароматов заполнял квартиру Настасьи Евгеньевны.
Но самой хозяйки уже не было, старушка умерла, а квартиру получила в наследство внучка — двадцатишестилетняя Лизавета, стройная и русоволосая, типичная городская девушка с собакой и умеренными амбициями, но пока не замужем. В нагрузку Лизе досталось и сохранившееся в квартире добро, которого было не так уж и много, но достаточно, чтобы вызвать ощущение захламленности.
— Будем разбираться, — бодро объявила Лиза, погладив собаку, и бросила свой рюкзак на тумбочку рядом с вешалкой.
В квартире бабы Насти, как ее при жизни прозвали соседи, было много вышитых подушек, барахла для поделок, тряпья, старой посуды и книг. А еще в ней были тараканы. Лиза узнала об этом сразу, потому что один из усатых сожителей поприветствовал ее, пробежав под ногами, после чего скрылся в щели паркета.
Девушка не была брезгливой, но предпочитала жить в чистоте. Даже собачью шерсть в своей предыдущей квартире она собирала со всей тщательностью, чтоб и комар носу не подточил. Впрочем, пасовать перед трудностями Лиза не собиралась, квартира в наследство, да еще и недалеко от работы, стала настоящим подарком судьбы.
Лизин брат Илья сразу отказался участвовать в разделе имущества. «Да мне оно не очень-то и нужно, — сказал он, махнув рукой, когда хлопоты с похоронами закончились, и все начали понемногу приходить в себя. — У меня свое жилье есть хорошее, да и Сеньке не понравилось бы тут жить, ему и гостить-то не нравилось».
Сын Ильи, Сеня, временами бывал у прабабушки — не чаще, чем сама Лиза, при этом особо не капризничал, но и не стремился в гости. Правда, понять эмоции мальчика было не так-то просто, он страдал легкой формой аутизма, насколько помнила Лиза. Она не вникала в диагнозы, ведь Сенька был в первую очередь любимым племяшкой, а не ребенком с особенностями. Лиза припомнила с улыбкой, как Сеня иногда сидел у бабули в комнате, у стены, на которой висел ковер, и рисовал узоры в своем альбоме. Порой ему не хватало страниц, и мальчик, не растерявшись, переключался на обои, будто дорисовывал ковер.
Лизавета решила поглядеть, не сохранились ли Сенькины шедевры на стене. В единственной комнате стояли два пыльных шкафа по бокам от окна, кровать в углу, комод и колченогий сервант, от которого попахивало чем-то землистым — возможно, грунтом для цветов, которые старушка выращивала в пузатых горшках на подоконнике. Кусочек стены у двери и правда оказался разрисован узорами из спиралей и уголков — удивительно ровными, обычный мальчик шести-семи лет не нарисовал бы такие, но Сеня все же был мальчиком необычным. И писать он тоже умел. Среди узоров Лиза разглядела слова, выведенные округлыми буковками, тоже немного похожими на спирали. «Тараканий бог, тараканий бог», — гласило послание мальчика. «Как странно, и где он это взял, бабуля, что ли, наплела?» — удивилась Лиза.
Тут-то и вспомнилось ей, что баба Настя была не совсем обычной старушкой — в церковь она не ходила, как ее товарки, но занималась чем-то своим — травки сушеные, цветы непонятные в горшках, поделки из бусинок, вышивка. В семье любили шутить, что бабуля язычница, живет как Баба-Яга. Но шутили не зло, она была доброй женщиной, пусть и со странностями, да слегка нелюдимой. Старушка жила сама по себе, от общения с внуками и правнуками не отказывалась, но и внимания особого к себе не требовала. Так и прожила она аж до девяноста трех лет, накопила у себя много реликвий и всякого старья. Теперь часть этого, на которую не позарились прочие родственники, досталась Лизе.
Тут от воспоминаний девушку отвлек очередной таракан, промчавшийся по стене прямо по буквам «тараканий бог» и скрывшийся под ковром. «Вот тебе и наследство» — скривилась Лиза. Собака Мунька тем временем возбужденно обнюхивала сервант.
На следующий день, впервые переночевав на новом месте, Лиза проснулась разбитой и не отдохнувшей. Всю ночь ее донимали дурацкие сны, которые толком и не запомнились — какие-то шуршащие крылья, возня, коричневые то ли ветки, то ли провода, и все это копошилось, гудело и скреблось.
Немного придя в себя, девушка взялась за чистку и разморозку холодильника, чтобы потом заполнить его свежими продуктами. Почти сразу ее знакомцы — тараканы, дали о себе знать. Юркие насекомые бросались врассыпную, стоило девушке залезть в какой-нибудь особенно укромный уголок на кухне, пробегали по рукам, если она не успевала отдернуть и уворачивались от газеты, ныряя в щели.
В магазине в дополнение к провианту Лиза закупила приличное количество ловушек для насекомых и всем известный мелок «Машенька», всерьез вознамерившись как можно скорее изгнать своих членистоногих квартирантов. Затаскивая сумки в подъезд, Лиза отвлеклась и чуть не столкнулась с высоким худощавым парнем, на котором футболка висела как на вешалке.
— Ой, простите, — сказал парень, смущаясь, и посторонился. Взгляд у него был напряженный, исподлобья, но не угрожающий, а скорее нервный. Немного замешкавшись у выхода, он внезапно спросил:
— А вы теперь в квартире бабы Насти живете, да?
— А, что... Да-да, — ответила Лиза, не сразу поняв, о чем идет речь, — я внучка ее, теперь это моя квартира.
— Приятно п-познакомиться — парень, казалось, засмущался еще больше, — я Иван, сосед ваш. Мы с бабой Настей, ой, с Настасьей Евгеньевной — общались. Хороший она была человек.
Лиза кивнула и неловко улыбнулась, после чего заторопилась к лифту, не было у нее желания вести праздные беседы с соседями, да и чем-то смахивал Иван на наркомана.
Стоило Лизе отпереть дверь квартиры, как ее ждал неприятный сюрприз. Мунька за время ее отсутствия перевернула пару горшков с растениями и разнесла сухую землю по комнате.
— И что это за дела, Муня! — пожурила собаку хозяйка, — никогда ты так не чудила, и вот нате.
Схватив веник и совок, Лиза принялась убираться, понемногу сгребая землю в одну кучку. Махнув в очередной раз веником, она брезгливо отпрянула — под засохшим цветком, вывороченным из горшка, притаились несколько сухих трупиков тараканов. Они сами были похожи на бурые листочки, пока не разваливались на суставчатые лапки и скорлупки брюшек. Все это вместе с землей волоклось за веником. «Бабуля удобряла ими, что ли?» — проворчала Лиза, стараясь не разглядывать больше то, что заметалось в совок. После этого дезинфекция продолжилась в более серьезных масштабах. Лиза разложила ловушки согласно инструкции — в тех местах, где могли быть логова тараканов, кое-где еще обвела мелком для верности, а заодно надраила полы. Уборка увлекала и затягивала девушку, особенно когда та была на нервах, желание все отчистить становилось болезненно навязчивым. К вечеру хозяйка квартиры совсем умаялась и собралась лечь спать пораньше, когда позвонил брат.
— Привет. Ну что, как дела там у тебя? Обживаешься? — спросил он.
— Да понемногу, правда тараканья́ полно.
— Правда? Странно, вроде бы травили несколько раз, пока еще бабуля жива была, — удивился Илья.
— Ты лучше мне скажи, вещи какие-то забрать хочешь? — поспешила уточнить Лиза, чтобы не затягивать разговор, слишком уж ей хотелось спать.
— Да нет, все забрали, чего хотели, там когда будешь разбираться в комоде и шкафах — уже сама решай.
Затем брат с сестрой обменялись мелкими новостями, прежде чем попрощаться, и Лизе показалось, что Илья хотел ей что-то еще сказать, но будто не мог подобрать слова или выбрать нужный момент. Подумалось ей, что надо встретиться с братом, поболтать по душам, как в старые-добрые времена, но для начала девушке хотелось нормально освоиться и отдохнуть от перемен, для чего требовались чистота и уют. Пока позволял отпуск, взятый на работе по семейным обстоятельствам, Лиза хотела очистить квартиру до блеска и осовременить, насколько получится. Обычно такие занятия ее успокаивали, но в этот раз затаилась на границе сознания неприятная тревожность, которую все никак не удавалось загнать обратно. Палец застыл над списком контактов в смартфоне — не перезвонить ли Илье? Но она все же не стала, поставила телефон на зарядку и отправилась в кровать.
* * *
Как назло, этой ночью с отдыхом вышло еще хуже. Сначала Лиза все ворочалась и не могла провалиться в сон, потом Мунька несколько раз будила ее, скреблась во входную дверь и поскуливала. Помятая и измученная, Лиза встала, чтобы успокоить собаку. Когда же она вернулась к постели, то чуть не вскрикнула от неожиданности — на подушке сидели в ряд три здоровенных таракана и покачивали усами в свете ночника. И что самое странное — гады не торопились убегать, словно ждали ее. «Черт бы вас взял!» — девушка зацепила подушку за край, отшвырнула в сторону и оставила валяться на полу — не нашла в себе сил еще раз к ней притронуться. Еще час ушел на то, чтобы переворошить белье, достать другую подушку и перестелить постель. Кое-как забыться сном она смогла только к четырем часам утра.
Продрав глаза около десяти, Лиза нашарила ногами тапки и встала. Подушка, оскверненная ночью, все так же покоилась на полу. Девушка подняла ее за уголок, собираясь снять наволочку, и тут же уронила, рефлекторно тряся рукой от омерзения. Из-под ткани наволочки высыпалась целая горсть похожих на камешки тараканьих яиц и капсул из чешуек, названия которых Лиза не помнила. «Да как такое может быть?» — подумала девушка, нервно потирая костяшки. Квартира ее усилиями становилась чище, но тараканы возникали в совершенно неожиданных местах.
Выхватив из косметички баночку с прописанными врачом транквилизаторами, девушка судорожно выцарапала из нее ногтем одну белую таблетку и проглотила. У нее и раньше были эпизоды сильной тревожности, к которым возвращаться совсем не хотелось. Через некоторое время успокоившись, Лиза начала новый цикл уборки и дезинфекции. В этот раз дошли руки и до старого бабушкиного барахла, которое никто не пожелал забрать. В шкафах у старушки было тряпье, которое ожидаешь найти в такой квартире, но были и вещи поинтереснее. В числе прочего Лиза обнаружила резную деревянную шкатулку с какими-то спиральными узорами, а в ней — горсть поделок из продолговатых коричневых голышей и проволоки. С виду камешки не походили на драгоценные, но Настасья Евгеньевна явно придавала им особое значение, некоторые даже завернула в тряпицы с вышивкой.
Прервавшись на обед, Лиза отправилась к холодильнику, чтобы соорудить себе легкий салат, достала овощи и бутылку йогурта, из которой отхлебнула, не глядя. Внезапно она почувствовала что-то плотное и шершавое во рту. Девушка сплюнула в раковину, и стоило только глянуть, как ее скрутил рвотный спазм — у отверстия для слива в белой лужице йогурта валялся изрядно помявшийся и размокший во рту прусак. Гнусное насекомое будто дернуло лапкой, или же Лизе просто показалось это, ведь она сразу метнулась в уборную, где ее так жестоко стошнило, что от напряжения из глаз брызнули слезы.
— Ну все, с меня хватит, не знаю, где они... но я выброшу все, что тут осталось! — прохрипела Лиза саднящим горлом, оторвавшись от унитаза.
— Ваф! — ответила Мунька, настороженно поглядывая на разозленную хозяйку.
Лизу уже было не остановить. Связав волосы в тугой пучок, она надела косынку и начала выгребать из квартиры все подряд, не деля это на хлам и памятные вещи. Услышав шум, на лестничной клетке показался уже знакомый сосед Иван. Оказалось, что он жил в квартире напротив. Девушка нагрузила картонную коробку книгами, старой бабушкиной одеждой, сверху положила резную шкатулку, и выставила все это за дверь. Собака беспокойно сновала туда-сюда, норовя что-нибудь уронить, но Лиза даже не следила.
— Ой, а что это вы? Кому-то отдать хотите? — спросил Иван.
— Все выброшу, — отрезала Лиза, — у меня тараканы дома, надо вычистить. Уж не от вас ли пришли?
— Да нет, вы что, — парень аж попятился от такого обвинения, — я может и небогато живу, но грязь не развожу.
Он схватился за шнурок на шее, на котором висел какой-то невзрачный медальон, и хотел уже ретироваться к себе в квартиру. Девушка сразу пожалела, что так резко ответила соседу, он был безобидным и тихим, и точно не заслуживал, чтобы срывать на нем злость.
— Вы меня извините, просто вся на нервах. Переезд — всегда непросто, — объяснилась она.
— Я понимаю, — смягчился Иван, — а, давайте, помогу? Давайте, я вам с вещами помогу, а вы мне вот шкатулку отдадите. На память будет. Я Настасье Евгеньевне просто друг был, но все равно вот хочу у себя память сохранить.
Лиза согласилась, особо не раздумывая, потому что уже совсем замучилась целыми днями убираться и разбирать вещи, а от брата и друзей быстрой помощи ждать не приходилось — у всех были свои заботы. Вдвоем у Лизы и Ивана работа стала спориться, и уже через несколько часов они вынесли последнюю коробку на помойку. Проверив ловушки, в которые попалась всего пара насекомых, Лиза наконец присела на стул на кухне, ожидая, пока заварится чай, который она нашла у бабушки в закромах и решила оставить себе. Иван сидел напротив — соседка пригласила его выпить чашечку и поесть конфет. Шкатулку тоже отдала, как обещала, парень сейчас держал ее на коленях как сокровище. Совместный труд сближает людей, и они сами не заметили, как разговорились.
— Спокойный район, пьяных не бывает почти, — рассказывал парень, — вам тут понравится.
— Ты лучше про бабулю мою расскажи, — попросила Лиза, хлебнув чаю, — мы и не знали, что она с тобой общалась. Хотя навещали, не бросали ее никогда.
— Да немного рассказывать, — Иван как-то замялся, — помогла мне Настасья Евгеньевна очень. Я одно время учебу бросил, да совсем опустился, выпивать стал. С родителями у меня сложно все, — парень вздохнул, — а бабуля ваша как-то приметила меня, то чаем отпаивала, то вдруг сказала, что поможет мне пить перестать, что может она заварку какую-то сделать необычную. И, знаете, помогло. Начал я пить этот травяной чай, что она дала — на то, что сейчас пьем, он очень похож. А водки мне все меньше хотелось, — тут Иван снова схватился за шнурок на шее.
Теперь Лиза разглядела — у него там висела поделка, напоминающая те, что были в подаренной шкатулке. Коричневый камешек обвивала медная проволока и торчала в стороны, как лапки. Лиза не стала придавать этому значение, хотя снова вдруг заворочалась внутри тревожность при взгляде на это украшение. Дело было к вечеру, и вскоре сосед заторопился домой. У порога он попробовал потрепать Муньку по голове, но обычно дружелюбная собака почему-то не далась, убежала в комнату.
— Вы, это... — вдруг сказал парень, уходя, — зря, конечно, вещи бабушкины выбросили. Ну, да не вернешь теперь.
Лиза не нашлась, что ответить. С момента уборки ни один таракан еще не попался ей на глаза, и она не сомневалась, что все сделала правильно. Заперев входную дверь, Лиза прошла в комнату, скользнула взглядом по стене и приметила надпись, оставленную племянником, про которую совсем забыла. «Тараканий бог — усмехнулась она. — Нет уж, не будет тебя тут больше». Поддавшись порыву, Лиза сходила за тряпкой и средством для мытья обоев и старательно обработала стену так, что от надписи не осталось и следа. Падая головой на подушку, она была, наконец, довольна.
* * *
Лиза проснулась от непривычного миндального запаха и ощутимого давления на грудь. Вытащив руки из под одеяла, девушка попыталась встать, но что-то этому препятствовало. В комнате был сумрак, но не кромешная тьма, и вскоре она смогла разглядеть то, что сидело у нее на груди, хотя поверить в это до конца не получалось — от ужаса и абсурдности происходящего. Крик застрял на подступах к горлу, так и не вырвавшись.
На груди Лизы сидел огромный таракан, размером не меньше овчарки. Его усы медленно вращались, почти касаясь лица девушки, а бездушные глаза насекомого над треугольными челюстями уставились прямо на нее — таракан предстал во всей своей омерзительности и глядел прямо, не шевелясь. Противный запах подгнившего миндаля все распространялся, наползал душным облаком. Трясясь от ужаса как в лихорадке, одним истерическим усилием Лиза столкнула насекомое с себя и боком скатилась с кровати, дергая ногами.
Сумрак вокруг подернулся лучами желтоватого больного света, пробивающегося из невидимых щелей. Пытаясь встать с пола, расчерченного сетью желтых пятен, Лиза оперлась на колени и руки, но ладони поехали в стороны — поверхность под ними была зернистой и скользкой. Свет стал немного ярче, и девушка наконец смогла разлепить сжатое спазмом горло и завизжать, когда поняла — под ней был ковер из копошащихся, шуршащих тараканов, волнами разбегающихся в стороны. Дергающиеся насекомые лопались и хрустели под ее весом, а на грани слышимости шел фоном сводящий с ума, нарастающий высокочастотный звон. Не помня себя, Лиза рванулась к входной двери, то вставая, то падая и скользя на коленях и животе. Цепляясь за стену ногтями, она подтянула тело вверх, поднялась, дернула дверь, которая тут же сама распахнулась.
Прихожая покачивалась и плыла в желтушном свете, но уже в следующую секунду перед Лизой возник силуэт. Проморгавшись от слез, которые когда-то успели застлать глаза, Лиза поняла, что видит бабушку Настасью — старушка стояла перед ней как живая, в платке и цветастом платье, и радостно улыбалась — но от этого становилось только страшнее.
— Лизавета, ты не бойся. Когда в нас грязь да порок — близко тараканий бог. Тараканий бог, тараканий бог — баба Настя все повторяла и повторяла это, похлопала в ладоши и протянула к ней сморщенные руки. За спиной старухи вдруг встал второй силуэт, в котором девушка признала Ивана, но более худого и с запавшими глазами. Иван тоже начал вторить пропитым хриплым голосом: «Близко тараканий бог, тараканий бог». Закрыв лицо руками, крича уже без остановки, Лиза прижалась спиной к стене, но та вдруг стала мягкой, подалась назад, и девушка начала падать в пропасть под оглушающий звон и рвущий барабанные перепонки хруст, и ее тело цепляли торчащие со всех сторон, жесткие как проволока тараканьи лапы.
Несколько секунд падения показались вечностью, после чего она проснулась, обливаясь потом. Сев на кровати, Лиза еще долго не могла осознать, что это был всего лишь сон. «Свалить бы отсюда к чертям...» — подумала она, но быстро отмахнулась от собственного малодушия. Что может быть глупее, чем бежать из хорошей квартиры только из-за дурных снов или потому, что немного беспокоят паразиты. «Все проблемы решаемы», — приговаривая так, Лиза залезла в свою косметичку и в очередной раз достала баночку с таблетками. Она отмела мысли о том, что нарушит схему приема. «Раз они мне помогают, то это просто лекарство» — убедила она себя, закинув сразу пару таблеток в рот.
Тараканы не попадались на глаза ни в комнате, ни на кухне, поэтому страшный сон начал тускнеть в памяти, как и связанные с ним эмоции. Единственное, что дополнительно подпортило настроение утром — поведение собаки. Мунька почему-то была вялая и не рвалась гулять, съела очень мало и едва плелась за хозяйкой по улице. Вернувшись, Лиза осмотрела собаку, и ей показалось, что у той на холке под шерстью что-то набухло, вроде маленьких твердых волдырей. Подумав как следует, девушка решила, что отведет питомицу к ветеринару завтра, а сегодня еще раз покопается в шкафах и вычистит грязь из самых труднодоступных углов, которые пропустила ранее.
То ли из-за принятых таблеток, то ли просто из-за стресса, процесс уборки внезапно сильно захватил ее. За окном уже начало темнеть, а Лиза все елозила тряпкой за комодом и шкафами. Прервавшись, чтобы перевести дух, девушка моргнула от удивления — показалось или нет, но из-под комода будто высунулось что-то, напоминающее длинный сучок. «Что за чертовщина опять», — поежилась Лиза и пошла проверить собаку, сидевшую на своей подстилке в прихожей. При приближении хозяйки Муня вдруг повела себя неадекватно. Собака сначала вскочила и попятилась задом, поджав хвост, а потом зарычала, когда девушка протянула ей руку.
— Да что с тобой? — возмутилась Лиза.
Подойдя ближе, она почувствовала холодок страха, бегущий по спине — с Муней произошло что-то плохое. На холке и боках собаки вздулась кожа, а шерсть выглядела сырой и свалялась в колтуны. Глаза Муни выпучились, алеющая пасть казалась болезненно сухой. «Неужели, бешенство?» — испугалась Лиза и не стала провоцировать пса. Вместо этого она бросилась к смартфону, чтобы позвонить брату или вызвать ветеринара на дом, но устройство наотрез отказалось включаться. Домашний телефон в квартире не был подключен. Лиза попыталась реанимировать смартфон и подцепила крышку ногтями, чтобы посмотреть, не попало ли что-то внутрь. Она оказалась права в самом худшем своем предположении. Телефон выпал из трясущихся рук, когда из-под крышки показались уже знакомые коричневые лапки прусака.
«Бред, это бред!» — мысли роились в голове девушки, и только проглоченные утром таблетки не давали истерике разыграться в полную силу. «Вас не должно здесь быть!» — Лиза начала хватать ловушки для тараканов, ютящиеся в углах, и поняла, что все они пустые — ни одного попавшегося насекомого. Никаких следов. Вредители появлялись не в тех местах, где это было бы логично, они просто возникали из ниоткуда.
Но сейчас нужно было позаботиться о собаке. Лиза наспех оделась, решив, что немедленно поведет Муньку в ближайшую клинику, кроме того, желание как можно скорее выскочить на воздух прочь из гадкой квартиры стало уже нестерпимым. Однако собака явно была не на стороне хозяйки. Демонстрируя откровенное бешенство, Муня ощерилась с жутким клокочущим рычанием, и загородила входную дверь. Приближающуюся хозяйку она встретила надтреснутым лаем, несомненно означавшим лишь одно — «ты не пройдешь». Для Лизы это было слишком. Смартфону пришел конец, ноутбук она оставила на работе, а выйти из квартиры можно было, только сразившись с любимым псом.
Девушка была готова заплакать, но вместо этого поддалась самому глупому импульсу и проглотила еще пару таблеток из баночки. «Надо успокоиться, надо успокоиться», — бормотала она, компульсивно растирая костяшки пальцев. Сев на кровать, Лиза попыталась собраться с мыслями, но набирающие обороты безумные события не дали шанса. Она снова заметила это — изогнутую веточку, высунувшуюся из-под комода. Всего на долю секунды. Но потом еще и еще. Длинный коричневый сучок, тихо поскребывая, выскакивал и снова скрывался. Шорх-шорх. Сучок. Веточка. Лапка. Это была тараканья лапка.
Желудок Лизы содрогнулся, и она неосознанно сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони. Это был не сон. Боль была реальной, реальной была спятившая собака, охранявшая выход, реальной была огромная тараканья лапка.
Шорх-шорх. Лапка уже не особо скрывалась, оставалась снаружи все дольше. Плохо себя контролируя, Лиза забралась с ногами на кровать, но все еще не могла отвести взгляд от разворачивающегося перед ней безумия, а безумие тем временем повышало ставки. В противоположном углу из-за шкафа тоже что-то высунулось. Длинное, крутящееся и отвратительное, сегментированное по всей длине. Это был тараканий ус. Судя по размеру, владелец того уса мог быть ростом с лошадь. Но где, где он мог быть, из какой чертовой дыры высовывался этот проклятый таракан? Обхватив руками плечи, Лиза не могла ни кричать, ни думать. Ус и лапа продолжали высовываться и шуршать, скребли по полу и стенам, будто выцарапывая из девушки остатки рассудка. «Шорх-шорх» — этот звук, а еще запах сырого миндаля начали понемногу заполнять комнату. Внезапно, будто открыв в себе второе дыхание, Лиза очнулась и рванулась с кровати. Теперь ей уже не казалась настолько жуткой перспектива нападения Муньки.
Однако в прихожей ее ждало нечто другое, уже едва походившее на собаку. То, что было волдырями под шерстью пса, раздулось и превратилось в несколько пульсирующих коричневых опухолей на боках и холке. Кожа на них местами треснула, обнажив розовое, сочащееся гноем и кровью мясо. Пасть собаки наполовину порвалась и провисла, по полу волочился безвольный язык, а глаза выкатились из орбит и бешено вращались и дергались.
Даже при этом изуродованное существо продолжало рычать — рычать, подвывать, шуршать и щелкать. Не пуская Лизу дальше, монстр сделал несколько шагов, и опухоль у него на холке лопнула с отвратительным треском, развалилась надвое словно картофелина в костре. По спине и лапам во все стороны потекли, помчались измазанные слизью тараканы, один за другим, десятки и сотни — рыжий, блестящий сонм безумия. Потом из пасти Муньки хлынул второй поток насекомых и шлепнулся на пол вместе с бурой желчью и выпавшими клыками. Лапы собаки подкосились, и ее тело, мелко дрожа, рухнуло, раздираемое на части паразитами.
Силясь стряхнуть с себя этот кошмар, Лиза ринулась на кухню и захлопнула хлипкую застекленную дверь, кое-как загнав задвижку в паз. Все, чего она сейчас хотела — это проснуться, просто проснуться, эвакуироваться из безумия. Но проснуться не получалось, как не получалось и убежать. Уже не отдавая себе отчет в адекватности собственных действий, Лиза стала колотить всем подряд по трубе от батареи, надеясь, что кто-то из соседей услышит ее. Но грохот словно привлек ближе пузырящийся кошмар. Дверь на кухню начала подрагивать и трястись, через стекло Лиза увидела, как бесформенный темный силуэт растет с той стороны, все больше и больше напирая, без устали волнами штурмуя дверь. Шевелящаяся куча тараканов, наползающих друг на друга, продавливала последнюю преграду, словно в трупе собаки открылся бесконечный источник паразитов, которые перли наружу и хотели только одного — добраться до Лизы.
— Что это, за что мне это, за что! Чертова квартира! Дерьмо, дерьмо! — закричала Лиза, окончательно отдавшись панике.
Ей больше негде было спрятаться, разве что лицом в собственных ладонях. И на вопль отозвалась ей громким скрипом дверь холодильника. Старый холодильник «ЗиЛ» мелко подпрыгнул, наклонился, подпрыгнул снова. Наконец, дверца поддалась и распахнулась. Неизвестно как, неизвестно откуда, наружу выступил, пощелкивая, рыжий таракан ростом с человека и так же, на манер человека, на кривых задних лапах двинулся к Лизе, обогнув стоящий у окна столик. Длинным усом он задел тюль, который слегка колыхнулся, передней лапой смахнул журнал с подоконника. Присутствие этого монстра на кухне было одновременно и совершенно абсурдным, и чудовищно реальным. Источая тошнотворный аромат миндаля, крутя усами по спирали, не сводя с Лизы бесчеловечный насекомый взгляд, таракан приближался к ней.
— Что ты хочешь, что тебе надо! Уйди! — заорала Лиза во все горло.
Ответом было лишь щелканье и шуршание, таракан неумолимо приближался, разведя в стороны ротовые щупальца. Лиза вдруг совершенно не к месту вспомнила картинки с тараканами из энциклопедии и поняла, что видит насекомое как под огромной лупой, от этой мысли она беспомощно расхохоталась, и звук смеха был захлебывающимся и жалким, ведь она уже сорвала голос.
Когда гнусная голова таракана была совсем близко к лицу девушки, последнее, что ей привиделось — баба Настя, улыбающаяся радостно и безумно. «Тараканий бог, тараканий бог, тараканий бог» — зазвенело на грани слышимости. Прильнув к лицу Лизы, таракан вонзил челюсти в ее плоть...
* * *
Прошло двое суток, прежде чем Иван заволновался о соседке. Слишком уж тихо у нее стало, даже собака не лаяла, а он был уверен, что Лиза никуда не уходила. Наконец, он вызвал полицию. Полицейским предстало мерзкое зрелище, но все же не слишком удивительное — видали и похуже.
Девушка лежала на кухне, свернувшись калачиком, ее рот покрывала засохшая слюна и рвота, а на полу валялась пустая баночка от транквилизаторов. Видимо, у нее случился анафилактический шок от передозировки, или же просто захлебнулась рвотой, впав в бессознательное состояние. Собака Мунька была найдена в прихожей с распоротой холкой и боками, погибшая от потери крови. Потом уже выяснилось от брата Лизы и других родственников, что Лиза страдала депрессией, да и вспышки тревожного психоза у нее были, может потому, что в юности много курила «травку».
Похоже, съев слишком много таблеток за раз, девушка впала в паранойю и потеряла контакт с реальностью, убила свою собаку, после чего покончила с собой, доев оставшиеся «колеса». Ивана опросили подробно и придирчиво, но ничего необычного от него не узнали. Илья тоже вызвал его на разговор, как появилась возможность, и попытался выяснить все о сестре, видимо, чтобы как-то справиться с чувством вины — не доглядел, мало звонил, не заботился о ее душевном здоровье. Иван отвечал охотно и явно был очень расстроен — Лиза успела ему понравится. Еще парень не выпускал из рук резную шкатулку и все время хватался за шнурок со странным уродливым медальоном.
Когда все оставили его в покое, Ваня вернулся домой и устало опустился на стул в своей комнате, начал в очередной раз перебирать сокровища — бурые голыши, проволочки, маленькие бисеринки, составленные в причудливый узор на ткани. Он прекрасно знал, что никто ему не поверит и никто его не поймет. Когда впервые он выпил чай бабы Насти, стали ему каждую ночь сниться поганые тараканы, но с подсказки старушки понял он, что надо поддерживать чистоту, чтобы они ушли, и в первую очередь — чистоту своего тела и ума, ведь это грязь и разруха привлекают тараканов. Надо было не пить водку и не травить себя ничем, не позволять себе быть жалким, не опускаться и не держать поганое в мыслях. Сейчас Ваня был одинок, но зато имел нормальную работу и совсем не пил, на досуге читал книги и собирал гербарий из трав и цветов. О дурном не думал, даже на родителей наркоманов больше зла не держал.
Через месяц, оправившись от очередной семейной трагедии, Илья с сыном Сенькой навестили опустевшую квартиру, чтобы посмотреть, не осталось ли Лизиных вещей, которые стоит забрать. Мальчик расстроился, не найдя на стене свои рисунки и надписи — конечно, он о них помнил. Сеня был сообразительным малым, пусть и немного не таким, как другие дети. Со взрослыми он общался всегда очень вежливо, здоровался по собственной инициативе. Так и к Ивану, выглянувшему из квартиры, он обратился по всем правилам:
— Здравствуйте! Меня Арсений зовут. А папа сказал, что вы с тетей Лизой дружили.
— Да-да, так и было, малыш — ответил парень. Кареглазый мальчик мгновенно поднял ему настроение, напомнил проницательным взглядом бабу Настю.
— А что это у вас такое? — наблюдательный Сеня показал на висевший на шее Ивана камень с «лапками» из проволоки. Иван протянул камешек и даже разрешил потрогать.
— Это, Арсений, тараканий бог, — сказал он, улыбнувшись.
Автор: Виктория Имманентная
Источник: https://author.today/work/160966