— Да где там поезд-то уже, а? – нетерпеливо говорил Саша.
— Вон, видишь, написано – уехал ровно шесть минут назад, — Федя указал пальцем на табло с оранжевыми цифрами, — или ты в будние дни хотел, чтобы они ездили ещё быстрее?
— А хотелось бы. Кстати, мне тут батя свой эмпетришник отдал. Не хочешь, пока мы будем ехать, музыку послушать?
— А чего у тебя есть послушать?
— Да я «Депеш мод» загрузил.
— Не, Сань, мне бы чего потяжелее, сам понимаешь.
— Ну ладно. Давай тогда я тебе про одну теорию расскажу.
— Какую?
— Ну, по физике.
— Удивить чем-то новым студента физфака? Я заинтригован. Давай.
— Это теория…точнее, даже гипотеза Попова…
— Кого? Кто это? Уже понятно, что там ничего интересного. О, поезд приехал, кстати.
К платформе подъезжал синий поезд метро из четырёх вагонов, на лобовом стекле которого была табличка с надписью «ПАРК КУЛЬТУРЫ». Федя снял свою торбу с логотипом «Айрон Мейден» и подошёл поближе к платформе.
— Как это ничего интересного? – воскликнул Саша, стараясь перекричать шумящий состав.
— Обо всём самом интересном уже написали, а если есть что-то нынешнее интересное, то о нём уже тоже сообщили. Пойдём, ехать надо.
На лавке рядом уселись два старых друга – Фёдор и Александр. Фёдор учился на факультете физики, а Александр издавна был гуманитарием и отправился на юридический. Фёдор – обладатель длинного конского хвоста, ходивший ещё со старших классов в кожанке и серьгой в ухе. Его же друг Александр совмещал в себе остатки былой бритоголовой юности и очков в квадратной оправе, придававших ему немалую степень интеллигентности и суровости. Оба, кстати, учились на «отлично». Александр же после поступления на юрфак обнаружил в себе зачатки физика, поэтому при каждом удобном случае пытался разговориться с Федей на эту тему.
«Станция Московская»
— Федь, ну я тебе серьёзно говорю! Ты недооцениваешь правдивость этой гипотезы!
— Сань, а я тебе тоже ещё раз говорю, — ответил его друг, – это такая дурь, что нужно было сначала найти такую же дурь, чтобы её скурить, прежде чем такое вообще придумать.
— А Эйнштейну тоже говорили, что он какую-то хренотень неведомую придумал, а сейчас что, не напомнишь? – не унимался Саша, пока поезд набирал скорость и шум от стука колёса постепенно усиливался.
— Ты себя с Эйнштейном теперь что ли сравниваешь? – недовольно прокричал Федя, — давно на Нобелевку потянуло?
— А ты знаешь, кто её придерживается? Стросс, Ландман, да даже Гейнсбург!
«Осторожно. Двери закрываются. Следующая станция — Чкаловская».
— Саш, сколько раз тебе повторять – это вообще ни в какие ворота. Это у вас, у юристов, ты прочитал три статьи и теперь козыряешь этим, а в действительности физика намного сложнее. Это недоказуемо. То, что Стросс, Ландман и Гейнсбург этого придерживаются совершенно не означает, что оно так и есть.
— А они говорят, что доказуемо.
— Так пусть эксперимент приведут. Пусть у них расчёты сойдутся хотя бы.
— Не знаю, почему. Но расчёты точно не врут, — ответил Саша.
— Да с чего ты взял-то?
— Хорошо, давай сделаем так – я тебе рассказываю теорию Попова ещё раз, а ты внимательно её слушаешь. Пойдёт?
— Пойдёт. Только не удивляйся, если я тебя на половине прерву или просто наушники в уши вставлю, как только услышу идиотизм.
—Федь, ну хорош уже, а! Да ты чего начал-то?
— А дело в том, что Александр мне друг, но истина дороже, — Федя откинулся на спинку скамейки, — мне эти твои фрики от научного мира уже надоели. Чего я думаешь, не насмотрелся их что ли?
— Да и ладно, хрен с тобой, — Саша махнул рукой, — не буду тогда тебе ничего рассказывать, — расскажи лучше, как у тебя с Настей-то?
— Сань, у тебя сегодня день идиотских вопросов? Или ты решил просто всю квоту на них сегодня выполнить?
— Хреново что ли?
— Конечно. Ты думал, если она с Дмитриевым гуляет уже чаще, чем со мной, у нас всё может быть нормально? Не хочу даже об этом думать. Давай твою теорию лучше обсудим. Я тебе хоть объясню, какой хренью ты занимаешься. Ты, кстати, где её нашёл-то?
— Недавно в «ЖЖ» прочитал.
— Ну там-то точно сплошняком дипломированные физики.
«Станция Чкаловская».
Кто-то из пассажиров вышел, кто-то зашёл. В паре метров от ребят сел старичок с красивой окладистой бородой в немного потёртом пальто, шляпе и держал в руках небольшую сумку. Середина дня – неудивительно, что народу мало и ездят в основном старики по своим делам и молодёжь с учёбы.
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Ленинская».
Поезд вновь тронулся.
— Ладно, давай, рассказывай свою гипотезу, — сказал Федя, — удиви меня, господин юрист.
— Только я не все формулировки помню. Ты мне напомни, если что, — Саша был очень рад тому, что его наконец-то выслушают.
— Ну давай, Эйнштейн. Поправлю такое светило в случае чего, — ухмыльнулся Федя.
Саша размял пальцами виски будто бы собираясь перед публикой и подвинулся поближе к Феде, чтобы тот его услышал.
— Попов считает, что на квантовом уровне произошла какая-то необъяснимая аномалия…
— Если бы она была объяснимая, то этой бы теории и не существовало.
— Ага, я тебя понял, — Саша скорчил гримасу, — короче, эта аномалия заключается в том, что привычная структура вещества начинает произвольно распадаться из-за влияния извне. Скорее всего, где-то около нашей галактики происходят неизвестные науке процессы, которые заставляют кванты вести себя совершенно неестественно и материя в итоге исчезает. Или же это что-то иное.
—Это как так?
— Пока совсем непонятно. Астрономы не фиксируют пока чего-то значительного, всё в пределах нормы. Никаких облаков, никаких видимых изменений ближайших планет. Но есть несколько астероидов, которые практически исчезли в прямом эфире.
— Дай угадаю – этот факт скрывают, чтобы не пугать мировую общественность потому, что это приведёт к панике мировых масштабов? – Федя с недоверием посмотрел на Сашу.
«Станция Ленинская».
— Ну вот я тебе про это и говорю, — обречённо вздохнул Саша, — что теория интересная, я в ней сомневаюсь, конечно, но звучит правдоподобно. Но это скрывают, я тебе точно могу сказать, а нормально высказаться о ней не дают.
— Александр Евгеньевич, проблемы таких масштабов невозможно скрыть. Ты можешь себе представить, что расщепление материи вообще как-то можно утаить? Современная астрофизика может сейчас даже пыль в космосе найти, а не только такие аномалии.
— А если скрывают? Ты же понимаешь, что это конец?
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Заречная».
— В худшем случае, Саша, это конец это дебильной теории. Нет никаких ни полей, ни веществ, которые бы раскладывали атомы по полочкам. Ёшкин кот, ну ты где этого нахватался, а? Опять в интернете пересидел?
— Да я статью одну прочитал, — растерянно ответил Саша.
— Ну вот, дочитался. Я ж тебе говорю – такие теории не должны строиться голословно. Есть где-нибудь факты того, что облако это летит и уничтожает материю? Не могут, понимаешь, просто не могут физически все лаборатории и обсерватории мира устроить заговор таких масштабов.
— Так вот Попов говорит…
— Сань, чёрные дыры только недавно сфотографировали. Понимаешь? Расчёт существования чёрной дыры провели двести с лишним лет назад! Ты можешь себе представить, что вся существующая астрофизика просто высчитала с помощью формул положение звёзд?
— Понимаю, — Саша был явно расстроен тем, что Фёдор не принимал его всерьёз.
— Поэтому не парься, — улыбнулся Федя и похлопал своего друга по плечу, — конец света отменяется.
— А если нет? Вот представь, если Попов прав…
— Пусть докажет. Как у вас там, юристов – бремя доказывания лежит на утверждающем? Хотя у нас тоже самое, в принципе.
«Станция Заречная».
—Молодые люди, простите, — вдруг обратился к ним старичок, — я сейчас услышал отрывок вашего разговора, вы уж извините, что подслушиваю, но мне стало очень интересно.
— Да ничего страшного – отмахнулся Федя, — присаживайтесь.
— Спасибо, — ответил мужчина и уселся к ним поближе и положил сумку себе на колени.
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Двигатель Революции».
— Вы о физике разговариваете, верно?
Фёдор и Саша покивали головой.
—Знаете, очень приятно видеть образованных молодых людей. Сейчас все телевизор целыми днями смотрят, ничего умного не обсуждают, — продолжил старичок, — я Анатолий Иванович.
Ребята представились и пожали ему руку. Анатолий Иванович неудачно повернулся и выронил сумку. Саша поднял её и отдал новому знакомому.
— Какая она у вас тяжёлая, — отметил Саша.
— Спасибо! Да, вот везу пару справочников медицинских и старую диссертацию, которую бывший коллега попросил прихватить, — Анатолий Иванович открыл свою сумку и показал две увесистых книжки и приличную стопку листов, — так вот, сам я тоже далёк от квантовой физики, по образованию я хирург, а сейчас и вовсе на пенсии. Сдавал когда-то, конечно, но абсолютно не мой конёк. Вы что-то говорили про какую-то аномалию?
— Да не слушайте его, — махнул рукой Фёдор, — он опять брехни какой-то начитался.
— Федь!
— Ну чего? Я в этом не виноват, что ты какую-то хренотень вечно тащишь.
— Ну ладно вам, не ссорьтесь, — улыбнулся Анатолий Иванович, — про аномальное поле я тоже слышал от кого-то из своих знакомых. Извините уж, Саша, тоже не считаю, что она правдива.
Федя засмеялся.
— Ну уж если хирурги говорят, что это всё дрянь, тут я уж не знаю, чего тебе ещё предложить, — Федя довольно улыбнулся.
— Да ну вас, — отвернулся Саша.
— И тем не менее. Фёдор, вот вы как физик по образованию, можете сказать о какой-нибудь теории, например, совершенно безумной с первого взгляда, но которая бы имела право на существование?
«Станция Пролетарская».
— Да есть одна, конечно, если так прикинуть, — задумчиво произнёс Федя, — это, по большей части, вообще мысленный эксперимент, гипотеза.
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Автозаводская».
В вагон зашли ещё несколько пассажиров.
— И что это за теория? – по лицу Анатолия Ивановича было видно, что он был искренне заинтересован в мнении Феди.
— Вы наверняка слышали про теорию квантового бессмертия, да?
— Да, и не раз. Но, если честно, не помню точно, в чём она заключается.
— Очень легко, – Феде явно было приятно поумничать, – если принять истинной теорию множественных Вселенных, то мы все одновременно находимся в реальности, где существует бесконечное количество вариаций происходящего. В момент чьей-нибудь смерти Вселенная может расщепиться на две, в одной из которых умерший действительно погиб, а во второй продолжил жить. Поэтому, если вы умираете в этой Вселенной, то ваш разум обязательно переносится в ту, где вы живы. По сути, такой человек живёт вечно. То есть, если вы упали где-то на улице, сильно ударились головой и получили травму, которая несовместима с жизнью, то в другой Вселенной вы просто подумаете, что потеряли сознание и встанете как ни в чём не бывало или же вам покажется, что это были галлюцинации, просто приснился дурной сон или что-то похожее.
— Ага, вот это намного лучше, чем гипотеза Попова, — недовольно хмыкнул Саша, — здесь тебя машина сбила, а в какой-нибудь Вселенной девятьсот тридцать два «А» ты просто уснул на диване.
— Это квантовая физика, Сань, не выпендривайся. Там такое возможно, что тебе на юрфаке даже и не снилось.
— А чем тебе теория Попова не квантовая физика?
— Ничем. Он даже про кванты не говорил. Просто словил белую горячку и теперь облака неизвестного происхождения ищет.
— Да ну тебя, а!
Саша явно обиделся.
Станция «Автозаводская».
— Ладно вам, не ссорьтесь всё-таки, — продолжил Анатолий Иванович, — о такой версии бессмертия я тоже слышал. Как вы думаете, Фёдор, она существует?
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Комсомольская».
— Не знаю, — пожал Саша плечами, — Хью Эверетт, который уверовал в неё, целыми днями пил крепкий алкоголь и очень много курил, умер всего в пятьдесят один год. Возможно, было бы неплохо, если бы это работало, хотя мне трудно судить.
— Как думаете, — Анатолий Иванович задумался, подбирая слова, — вот такое квантовое бессмертие это хорошо или плохо?
— Вопрос больше философский, чем научный, — Федя почесал голову, — физика лишь может вам сказать, что есть, а чего нет, а хорошо это или нет решать вам.
— Но ведь это всего лишь гипотеза, да? – уточнил Анатолий Иванович, — пока нет никаких доказательств этому?
— Ну да, — подтвердил свои выводы Федя, — если честно, проверять мне пока не хочется.
— Это и понятно, Фёдор, — вновь улыбнулся Анатолий Иванович, — вам ещё жить да жить. Вы ещё не женаты?
— Нет, ещё рановато.
— Вот поженитесь, пойдёте на работку, детишек родите, купите себе дачу, чтобы там выращивать огурцы…
— Ой, Анатолий Иванович, — Федя махнул рукой, — я так от этого далёк…
— А что в этом плохого? Нет, ну правда? У меня вот тоже жизнь удалась, знаете, ни на что не жалуюсь. Внуков только нет, хотя, быть может, и дождусь. Хотя нет, буду честен – на одно пожалуюсь.
— И на что же? – подключился к разговору Саша.
— Скучно, — Анатолий Иванович задумался и уткнулся взглядом в потолок.
«Станция «Комсомольская».
— А вы попробовали какое-нибудь хобби, — предложил Анатолию Ивановичу Федя.
— Да какие хобби в моём возрасте, ну вы что, — несколько грустно улыбнулся Анатолий Иванович, — наверное, жизнь очень многих делает скучными, даже циничными. Думаю, что я не исключение.
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – «Кировская»
— А я сколько людей знаю, у которых в старости жизнь только начиналась, — сказал Саша, — кто рисовать начал, кто писать, кто даже фильмы снимал короткометражные!
— Знаете, Александр, всё это меня давно не привлекает, к моему же сожалению. Бремя возраста тоже ведь никто никуда не девал.
— А у меня знаете, как дед говорил? «Главное, ребята, сердцем не стареть!»
— Боюсь, что я действительно слишком старый. Понимаете, Александр, возраст всегда налагает на человека определённый отпечаток. Сложно уже в мои года искать что-то новое.
Анатолий Иванович явно был опечален и очень грустно вздохнул. Ребята незаметно для него переглянулись и кивнули друг другу головой.
— А давайте все вместе физику изучать! – предложил Саша, — Федя же не зря на своём факультете учится!
— Уж тут даже я соглашусь, Анатолий Иванович, — сказал Федя, — мы бы вас позвали и все бы вместе изучали физику, астрофизику, астрономию. У Сашкиного бати даже телескоп дома есть!
— Правда? – удивился Анатолий Иванович, — большой?
— Любительский, но очень хороший! – подтвердил Саша, — батя отдаст даже не задумываясь.
«Станция «Кировская».
— Ну, ребята, вынужден признать – заинтриговали, — Анатолий Иванович даже не скрывал своей радости, — а давайте попробуем, чего ж, действительно, терять-то!
Он даже засмеялся и его задорный смех подхватили ребята. Со стороны, конечно, такая компания выглядела довольно странно, но это никого не волновало. В вагон вошли буквально ещё пару человек, в том числе молодая мама с сынишкой лет шести.
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – «Автозаводская».
К тому времени вагон уже был почти пустой – мало кому нужно было ехать на конечную.
— А вы знаете, ребята, — Анатолий Иванович вздохнул полной грудью, — я подумал, что самый первый физический эксперимент мы можем провести прямо здесь.
— И какой же? – удивился Саша, — дёрнуть стоп-кран и подсчитать траектории разлетевшихся пассажиров?
— Нет, Фёдор, намного интереснее. Вы же рассказывали про…напомните, простите?
— А, про квантовое бессмертие.
— Да, точно, квантовое бессмертие. Я просто не знал, как оно называется, но почему-то уже очень давно придерживался очень похожей идеи. Сейчас узнаем, работает она или нет!
Ребята смотрели на него с недоумением.
Анатолий Иванович встал с места выпрямился во весь рост, размяв затёкшую от сидения спину. Он аккуратно снял шляпу и положил рядом с Федей, после чего подошёл к двери и улыбался студентам.
— Чего он делает, Сань?
— Я не понимаю. Анатолий Иванович! Вы чего?
Анатолий Иванович промолчал, будто бы не слышал его крик. Он помахал им рукой и со всего размаху ударил стекло сумкой, после чего то треснуло, но не разбилось. Анатолий Иванович упёрся руками о дверь и со всего маху ударился головой в треснувшее окошко. Раздался звон стекла и тут же брызнула кровь на соседнюю надпись «Не прислоняться», после чего старичок тут же упал. Вагон наполнился прохладным воздухом и громким свистом встречного ветра.
— Едрить твою налево, это что ещё за приколы!? – Федя вскочил со своего места.
Саша лишь громко матерился. Ребята тут же подбежали к нему, как и все остальные немногочисленные пассажиры.
— Да он с ума сошёл что ли, а! – сказал Федя, аккуратно приподняв Анатолия Ивановича, — кто-нибудь, сообщите машинисту! Вон, кнопка на стене!
Полноватая тётка подбежала к маленькой серой коробочке на стене вагона и нажала на кнопку.
— Во втором вагоне ЧП! – единственное, что услышали ребята.
За шумом едущего на полной скорости поезда ни Саша, ни Федя не слышали, что остальное говорила тётка, но она быстро вернулась к ним.
— Машинист сказал, что сначала до станции доедем, скорую сейчас вызовут! – выдала она запыхаясь.
— Спасибо! – Федя продолжил осматривать своего нового знакомого.
Очень глубокие раны, особенно в районе шеи. Очень много крови, которой становилось всё больше. Анатолий Иванович очень быстро побледнел. Даже сам Федя понимал, что он вряд ли выживет. Но есть ли у него право вообще ему не помогать?
— Анатолий! Анатолий Иванович! Очнитесь! – Федя пытался привести старичка в чувство, тряся его за плечи.
Саша смотрел по сторонам в поисках первой аптечки или запасов бинтов и жгутов у пассажиров, но, судя по всему, ни у кого ничего не было. В другом конце вагона какой-то мужичок поглядывал на Анатолия Ивановича и копошился в своей сумке.
— Мужик, есть бинты какие-нибудь? – подскочил к нему Саша.
— Вот сейчас как раз смотрю, — не отрываясь от процесса ответил мужчина, — матери брал, вроде оставалось несколько.
— Поищи, пожалуйста. Спасибо тебе, — Саша похлопал незнакомца по плечу и быстро побежал обратно.
«Станция «Автозаводская».
Прежде, чем Саша побежал обратно, он обратил внимание, что через вагон от него мужчина в чёрной куртке что-то кричал и стучал в стекло в сильно потемневшем поезде.
«Хочет узнать, наверное, что у нас тут произошло, волнуется».
— Ребят, бинты возьмите, — мужчина из конца вагона наконец-то нашёл их у себя.
— Спасибо, спасибо, — затараторил Федя, распаковывая бинты.
Сын молодой девушки подошёл к суетящимся людям, но его мама быстро его перехватила и оттащила подальше, отвернув его лицо от такого страшного зрелища. К тому времени поезд уже доехал до станции и остановился – несколько работников метро уже входил в вагон с аптечкой, но врачей ещё не было видно. Анатолию Ивановичу старались оказать первую помощь как могли – перевязали его раны, обработали спиртом и вытащили на платформу. Поезд стоял на месте и движение в метро из-за этого инцидента временно приостановили.
— Мы вам нужны? – спросил Федя дежурную по станции.
— Останьтесь, мальчики, если вам не трудно, — кивнула дежурная и стала набирать чей-то телефон, — поможете дотащить.
— Конечно, конечно, — грустно вздохнул Федя.
Почти все пассажиры, кроме Саши, Феди и молодой мамы с сыном вышли на платформу и пошли домой. Молодая мама с ребёнком замешкались и решили немножко посидеть в самом поезде. Ребята уселись на скамейке подальше от них.
— Мам, а почему в последнем вагоне так темно? – спросил вдруг неожиданно её сын, глядя куда-то в конец состава.
— Не знаю, Димочка, — девушка удерживала ребёнка на коленях, — что-то с электричеством, наверное. Ничего страшного.
— Мам, а там вон дяденька стоял, а теперь его вообще не видно.
— Ничего страшного, сына пойдём, — после чего мама отвернула Диму от раненного Анатолия Ивановича и быстро вышла из поезда.
Саша услышал разговор, обернулся и посмотрел сначала на них, а после этого на свет в вагонах. Действительно – для отключения электричества слишком темно. Что-то было явно не так. Нет, не с Анатолием Ивановичем. С пространством. Он же только что видел самый дальний вагон, а теперь его почему-то не видно. Может, действительно свет? А почему тогда все остальные вагоны в норме?
Федя явно передохнул и направился в сторону Анатолия Ивановича. С минуты на минуту должна была подъехать «скорая». Саша пока остался на месте.
И тут же свет потух в вагоне, который был поближе к ним. Если с электричеством проблемы, то почему свет отключается постепенно? Контактный рельс подключен ко всему составу сразу, а не к каждому вагону по отдельности. А вот и первые лампочки отключились на станции. Но почему соседние лампочки не подсвечивают…
Когда ответ пришёл сам собой, Саша даже не испугался. Он спокойно подошёл к Феде и схватил его за плечо.
— Федь, а Федь…
— Врачи уже приехали?
— Нет. Но они нам не понадобятся. Поговорить надо.
— Чего, Саш? Да блин, ты не видишь что ли, что Иваныч вот-вот помрёт? Тут человеку помощь нужна, а не твои разговоры!
— Федь, нам жить осталось меньше минуты.
— С чего ты взял?
— Видишь, как свет вырубается?
Освещение в поезде и на станции медленно, но верно отключалось. Темнота медленно приближались к вагону, где сидели студенты.
— Да просто перебои с электричеством, — Федя искал уже в своём рюкзаке хоть какой-нибудь бинт, — давай, помоги, Иванычу нужно голову перевязать.
— Федь, это не свет отключается в поезде. Это мы исчезаем.
— Чего ты несёшь, Санёк?! Ты пока стоишь и не делаешь ни хрена, Иваныч точно исчезнет! Нам врач нужен!
— А ты сам посмотри, — Саша показал пальцем на темнеющее окружающее пространство.
Федя пригляделся к выключающимся лампочкам на станции и в вагонах. Для обычной пропажи электричества было неестественно темно.
— Попов был прав, — отрешённым голосом сказал Саша, — это не свет отключается, а материя. Всё это время Вселенная заранее готовилась к смерти Анатолия Ивановича и начала постепенно исчезать.
Саша посмотрел на темнеющее пространство.
— Квантовое бессмертие и правда работает, но не так, как мы думали. Мы с тобой всё это время были наблюдателями во Вселенной Анатолия Ивановича. Но он уже умер. Наблюдатели больше не нужны.
«Конечная. Поезд дальше не идёт. Счастливого вам пути».