В первый же вечер моего с ним знакомства, Коля перевёл разговор на инопланетян.
— Инопланетяне, — рассказал он мне спокойным, рассудительным голосом, — помогли мне сдать философию на втором курсе. Да и потом тоже частенько подсказывали. В основном, конечно, с точными науками, но бывало, что и по гуманитарным пытались… По истории, например, правильные ответы подсказывали, но я её в итоге всё равно завалил. Там надо было, оказывается, неправильные выбирать.
— Я тоже историю не особенно, — сказал я ему. – Не люблю я все эти даты.
Он посмотрел на меня пристально и как будто с каким-то скрытым умыслом, а потом вновь стал таращиться на своё пиво. Мы сидели в пивной и второй час и третий бокал ждали свою рульку.
— Мне обычно на этот счёт не верят. Говорят, что это я просто с ума сошёл.
— Да мне-то чего? – говорю я ему. – У каждого свои загоны. У меня вот один знакомый велосипеды ворует, вот он действительно сумасшедший. Дёрганый весь такой.
— Ну, — сказал Коля, — у меня тоже такие знакомые есть. Таких дофига сейчас.
— Ну да, действительно… но этот, если честно, совсем больной. Покупает, например, три штуки разных паззлов, перемешивает в кучу и какую-нибудь картинку из них собирает… А тебе давно инопланетяне помогают?
— Да года два уже… со второго курса. Вначале так, иногда только, а теперь вот – почти каждый день на связь выходят.
— Они с тобой прямо-таки разговаривают?
— Ну — почти. Вроде как внутри себя голос их слышишь. Они когда на связь выходят, то ненадолго, чтобы инструкции дать, как, знаешь, в фильмах учебных – для того, чтобы сделать вот это для начала сделай то-то и то-то, а потом прикрепи вот к этому, — он притянул к себе пиво, отпил немного и снова поставил бокал на столешницу. – Я вообще пиво-то не особенно люблю, так вот, ради тебя взял. Думал, что если водки закажу – подумаешь ещё, что я алкоголик или чего там ещё. Я б сейчас водки бы выпил, честное слово. Ты не пьёшь водку?
— Да вроде пью.
— Тогда, может, по водке и выпьем? А то я устаю, как чёрт этот их телепорт разрабатывать. Приказали вот достать тикургий – а где я его возьму? С тикургием здесь совсем плохо. Его, говорят, либо из ртути и морской соли надо готовить, либо из нефти, а где я нефть в Москве достану? Я, если честно, даже и не видел никогда вживую, чтобы прямо баррель. Чушь какая-то. А если из соли, то тогда горелка нужна и всякое такое, а где на это деньги найти? С работы меня два месяца как попёрли уже, сказали, что наглею… А всё потому, что я из холодильника еду менеджерскую брал. Не могу с собой справиться – как дверцу открою, так сразу и вижу все эти вкусности дорогие, эти ж менеджеры что только не едят – мне бы так есть, честное слово! Им, может, кто готовит, или там покупают, а у меня в животе после восьми часов курьерства свербит, как…
— Погоди, — перебил я его, — а чего там насчёт телепорта?
— Ну так говорю же — они меня телепорт заставляют делать… это я как раз когда курьером работал, тогда они у меня и спросили – мол, чего тебе надо? А я говорю – раз инопланетяне, значит, так давайте мне телепорт, чтобы я по Москве прыгал… с телепортом-то полегче, думаю… Теперь-то вообще плохо – зима… я ещё осенью заказал, всё уже почти сделал, а тикургий найти не могу… Точнее, деньги на него не могу найти. А где их взять, если меня уволили за то, что я салат с креветками чужой достал и все креветки из него вытянул и пожрал?
— А они всё дадут? Чего не попросишь?
— Ну, говорят что да… а что толку? Как жил – так и живу, даже ещё хуже стало. Денег вот совсем не осталось… Хорошо тут пиво по сотке ещё осталось. Хотя лучше бы водки взяли. Графинчик.
— Так чего ж ты денег-то не попросишь?
Он покачал головой, улыбаясь, как это делают люди, когда у них спрашивают какой-нибудь глупый вопрос, а затем посмотрел на меня, почти с жалостью.
— Нет, — говорит, — они сразу сказали, что могут мне только информацию предоставить, а больше ничего… Это вот как с тобой, когда ты сказал, что пожрать меня здесь угостишь, а за выпивку каждый сам. А если б я тебе тогда ответил “давай я дома дошиками наемся, а ты мне лучше налом на карман за эту рульку скинь” — что б ты сказал? То-то же… Так что, ты водки-то будешь?
— Погоди-погоди, а какую именно информацию? Так на информации же деньги можно сделать, нет? Какие акции там куда пойдут. Или патенты продать…
— Какой там! – раздражённо махнул он рукой. – Пытался я формулу телепорта в патентное бюро продать – знаешь, как смеялись? Даже на телефон снимали… говорят, если б я рабочий образец принёс, тогда бы купили… это мне уже потом, на выходе, один толстый сказал, он у них посерьёзней, инженер или что-то вроде. Жалел меня даже, денег дал, говорит – изучай, Ньютону тоже вначале не верили… или не Ньютону, а… кому-то вроде Эдисона, по-моему… Я-то про инопланетян, конечно, ни слова, а то б, наверное, даже уже и на охране… Да… А акции так не просчитаешь, что куда поднимется. Это сказки всё. Нет там никаких формул, одно надувательсво. Я просил у них информацию по бирже, так они выдали “Чтобы зарабатывать на бирже — купи биржу”. Ну уж и спасибо. Кому такая информация нужна? Все плевали…
Он понурился и действительно, в один миг приобрёл очень жалкий вид, будто бы даже и постарев. Затем мы заказали водки и стали говорить про женщин. О телепорте мы в тот день больше не вспоминали. Уходя, он, покачиваясь, надевал своё пальто, но вдруг остановился и глянул на меня.
— А сколько я тебе должен-то? За пиво с водкой?
— Шестьсот, сколько.
— Да везде ж пятьсот…
— Ну так и бери везде… Ладно, давай тогда пятьсот, но и на чай тогда скинь…
Он вдруг засмущался, достал из кармана шапку, одел её, а потом вдруг снова снял и замер, нависнув над нашим столом.
— Я, если честно… у меня, в общем, всего пятьсот и есть.
— Это как? – я оглядел стол, заваленный пустой посудой. –Мне вообще за всё, что ли платить?
— Ну… я думал, ты вроде как расщедрился
— Ну ты даёшь… это ж ты водки попросил! Не я же! А-а, чёрт! – я поднялся на ноги. – Давай, ладно, свои пятьсот, остальное потом отдашь, понял? Четыреста восемьдесят.
— У меня и потом не будет… — он покраснел. – Я и так здесь уже должен.
— Вот ты ж чёрт!
Мы постояли.
— Ладно, — говорю, — хрен с ним. Заплачу. Но в следующий раз тогда ко мне сразу приходи. Не буду я тебя больше по ресторанам поить, понял?
Затем мы пожали друг другу руки, и он, запинаясь, стал меня благодарить. При всей его неуклюжести, была в нём какая-то джентльменская жилка, которая довольно редко встречается у людей – он понимал, когда ему делают одолжения и весьма это ценил, и, один раз сделав ему добро, вы могли быть твёрдо уверены, что он теперь на всю жизнь ваш друг — и друг искренний, бескорыстный и добрый.
Добряком он был страшным. Будучи сам в долгах, он по первому слову какого-то почти незнакомого человека готов был и сам ему одолжить последние деньги, причём, делал это смущаясь, стараясь провернуть вопрос как можно скорее, и сам даже не искал более с этим человеком встречи (чем, надо сказать, многие и пользовались). После того вечера, когда он рассказал мне о телепорте, он стал частенько ко мне заходить. По его словам, инопланетяне-таки дали ему какую-то систему заработка на бирже, но он всё никак не мог в ней разобраться, особенно учитывая то, что многих слов в этой системе он просто не понимал. По моему совету, он приобрёл несколько книг и теперь старался их читать, но читал тяжело, многого не понимая, и обращался за помощью то ко мне, а то и опять к инопланетянам.
— И ведь самое плохое, — говорил он мне в один вечер, — что если б кому ещё попала в руки такая система, то он тотчас бы Рокфеллером стал, а я-то в экономике дуб, я вообще с отсталого дальнего региона, а там какая экономика? Я там вообще ходил только на те предметы, которые симпатичные женщины вели. Вот химия, помню нравилась, там совсем молодая была, фактуристая… а может, и за тридцать ей было, но очень уж сексуальная… всегда мне, знаешь, улыбалась… Теперь, небось, уже старая… сколько там прошло? Лет семь? Значит, под сорок. Да нет, вроде ещё не старая, — он вздохнул. – Хотя я и химию не знаю почти, если честно… Вообще, наверное, я её даже похуже экономики знаю.
Сам я в то время снимал квартиру на четырнадцатом этаже, прямо напротив строящейся больницы. Из мебели у меня был только матрац, компьютерный стол и несколько пластиковых стульев, которые я часто ломал, когда на них ёрзал, и тогда приходилось покупать новые. Как-то так получилось, что он больше в долг у меня не брал, а я лишь по своему желанию безвозмездно угощал его алкоголем, и мы оба были этим довольны. Приходил он ко мне всегда поздно, не раньше полуночи, затем мы что-нибудь принимали, я уступал ему компьютер, и он садился играть в «доту», которую он любил до безумия. По ходу игры мы с ним разговаривали, отпускали комментарии по поводу других игроков и вообще развлекались по-всякому. Хорошие это были вечера…
С тикургием в итоге помог ему я. Вначале, пользуясь своими связями на кафедре, я достал ему необходимое оборудование – несколько колб, горелку и даже справочник по химии. Коля просидел над ними целую неделю, но ничего не добился, зато, однажды напившись, позвонил-таки своей учительнице по химии и признался ей в любви, причём, как он рассказывал, инопланетяне от этого весьма долго его отговаривали. Тогда я попросил у него записанную формулу, отнёс её вместе со всеми колбами и горелкой к тем же самым ребятам на кафедру и попросил их сделать тикургий. Я им даже заплатил – не так много, как обычно платил за то, что потом принимал по вечерам перед походами в клубы, но тоже прилично. Они справились за два дня, но так и не поняли что они создали – они курили это, ели, нюхали, мешали с другими веществами и, наконец, объявили мне, что «эта хрень бесполезна и вообще ни о чём». Так или иначе, я, наконец, вручил Коле сто двадцать граммов самого наичистейшего тикургия в городе. Он обрадовался чрезвычайно, обнимал меня и обещал дать за этот тикургий литр текилы – он уже давно знал, как я её люблю. От текилы я вежливо отказался — в итоге всё равно он бы спустил на неё все деньги, а потом пришлось бы давать ему на такси и дошики, и в итоге вышло бы так, что текилу я подарил бы себе сам, а он бы ещё и отхлебал оттуда больше половины.
В следующий раз он появился у меня через два дня, причём самым неожиданным образом, просто-напросто материализовавшись по центру кухни и сломав под собой очередной пластиковый стул. Я, честно говоря, так этого испугался, что выронил из рук бутылку «Селивановской» и, вскочив со стула, бросился к балкону, думая, что за мной, наконец-таки, пришли и будут сейчас репрессировать. Он, смеясь, остановил меня, мы подобрали бутылку и, уже через пару минут были настроены на самый дружественный лад.
— Так значит, работает, — сказал я. – Телепорт-то твой.
— Работает, — гордо ответил Коля.
— И что теперь?
— Теперь, говорят, надо костюм… парализатор я уже сделал.
— Чего сделал?
— Парализатор… ну, штуку такую, она типа парализовывает.
— Что, навсегда?
— Не-е, на время… там вроде как кнопка, и чем дольше держишь… Я на кошке пробовал, замирает такая на минуту, а потом ещё шугается целый день…
— Зачем на кошке-то?
— А на ком ещё-то? К тому же, — он выпил стопочку и медленно выдохнул, — она у меня и так, стерва, неадекватная вся… Меньше будет на мои ноги охотится, вот…
— А что за костюм?
— Костюм вроде как невидимый. Ну, чтобы невидимым стать…
— Как у Хищника?
— Не, — он помотал головой. – Я их тоже сразу об этом спросил. У Хищника ведь фигня, всё равно видно. Они говорят – вообще невидимый, как у Гарри Поттера.
— У него же мантия?
— Ну. А у меня костюм. И ещё парализатор и телепорт. И бутылка “Журавлей” бутылочка початая в рюкзаке осталась, а ещё шишек немного. Гарри Поттер сосёт вообще, если честно.
— Ну не скажи. Он тоже мог телепортироваться.
— Ага, по-дурацки.
— И парализовывал неплохо…
— Да ну нафиг, я б его сделал. А помнишь «Телепорт»?
— В смысле, фильм?
— Ага.
— Ну помню.
— А помнишь, как они появлялись? Такие, типа пространство складывали, помнишь?
— Ну?
— А я так же?
— Да вроде нет… просто появился такой, и всё.
— А звук какой был?
— Да не было никакого звука… просто появился.
— Блин. Без звука фигово… — он задумался. – Может, самому звук издавать?
— А что за звук-то?
— Ну, такой вроде… вввуууу! Шлап!
— Да не, фигня.
— Да, фигня. Но без звука-то нельзя. Может, на телефон поставить? И нажимать во время появления? Например, звук хлыста — ХЛАБЫЩЩ!
— Слушай, а если ты супергероем будешь, а?
— В смысле?
— Ну, если они хотят из тебя сделать такого крутого чёрта… ну, телепортация, невидимость, парализатор – вроде ж как у супергероев, нет? Типа будешь по Москве телепортироваться и преступления предотвращать…
— Да какие тут преступления? Только если гопники…
— Ну, хоть и гопники! Будешь спасать людей от гопников.
— Это в Капотне что ли?
— Ну почему сразу в Капотне? Мало ли гопников… Да хоть вот в Химках!
— Не, не буду я в Химках никого спасать. Получится типа — одних гопников от других защищаю. Надо чтобы исключительно в Москве…
— С чего бы это в Москве только?
— Супергерою нужна базовая локация. Иначе тогда надо вообще всех и везде спасать. Никакой индивидуальности. Ну вот прикинь, если б Бэтмен такой сказал – не, я в Готэм сити не пойду, я лучше в Химки, там кафешку, гопотой отжатую — армянам возверну…
— Дааа… Ему б там наваляли.
— Бэтмену? Хрен там! Это ж Бэтмен!
— И что? Телепортироваться-то он не умеет. А из Химок так просто не свалишь.
— Ему и не надо сваливать. Бэтмен бы любым армянам навалял!
— Так он же вроде за армян и вписывался?
— Это он один раз только. А вообще — он, скорее, националист, как мне кажется. Но за хороших армян — чего бы и не вписаться. Армяне — тоже люди. В отличие от цыган…
— Короче, в любом случае, если идёшь в Химки бороться с преступностью, то лучше бы уметь телепортироваться, вот что я думаю…
— Ну да, твоя правда… или в Капотне…
— В Капотню вообще лучше без телепортатора не заходить.
— Я почему туда и не хожу…
— Но теперь-то он у тебя есть! Телепортатор!
— Ну да… — Коля задумался, потом покачал головой. — Но я и с телепортатором в Капотню чего-то не особо хочу…
Затем мы поели пельменей, и Коля засобирался домой.
— Мне, — говорит, — ещё костюм надо сделать.
— Ну давай, — говорю, — телепортируйся тогда.
— О как! – он вдруг ошарашено замер. – Ведь точно! А я чего-то и забыл!
— Серьёзно? Забыл про телепортатор?
— Ага. Я и такси вон вызвал.
— Ну ты даёшь. Отменяй такси, ты ж в любую точку теперь телепортироваться могёшь!
Он вдруг будто что-то вспомнил, потом задумался и вдруг покраснел.
— Ну, — говорит, — пошёл я тогда…
— Э-э, постой! Ты куда?
— Куда… домой, куда.
— А кажется мне, не домой ты хочешь телепортироваться… А ну постой! Посмотри на меня! А не к химичке намылился? В регион свой?
Он совсем засмущался.
— А если и к ней? Я, может, телепортатор изобрёл, она теперь, может, мной восхититься и всё такое… Тикургий вот произвёл.
— Это не ты произвёл, а я.
— Это друзья тви. мефидронщики с кафедры клубных исследований произвели. Ей это знать ни к чему.
— Тебе чего инопланетяне про химичку говорили, а? Не лезь к ней, она ж тебя сдаст!
— Да что они понимают вообще? – Он вздохнул. – Ладно, может, ты и прав. Тогда домой.
И он телепортировался.
Чтобы сделать костюм, ему понадобилось каких-то две недели. Костюм состоял из шлема, пояса и сапог со встроенными в них маскировочными элементами на основе тикургия. Коля их сам спаял. Необходимые инструменты, а также золотые полупроводники он попросту своровал из Сколковской лаборатории, нацепив на лицо колготки и вырубив охранников парализатором.
Наконец, костюм был готов. После того, как он испытал его у себя дома (бедная кошка с тех пор совсем потеряла разум и жила исключительно на занавесках), мы несколько дней отдыхали у меня на квартире, играли в «Доту», развлекались, а когда хотели есть или пить, Коля попросту воровал всё необходимое из близлежащего «Ашана». Инопланетяне будто бы пропали из его жизни, и, наконец-то, Коля стал пользоваться плодами его с ними сотрудничества. Правда, когда я намекал ему, что он может телепортироваться даже на Бали, или там на Гоа, он просто отмахивался от меня и дальше «Ашана» никуда не прыгал. Один день, для смеху, он устроился доставщиком пиццы и даже произвёл фурор среди ночных любителей покушать, но ему это быстро надоело, и последние три заказа съели мы с ним сами, накурившись местной гидропоникой до густых шоколадных слюней.
Наконец спустя несколько недель он вдруг телепортировался мне прямо на стол, растрёпанный, с выпученными глазами и неумытый.
— Беда! – простонал он, дыша в моё лицо перегаром. – Беда-то какая!
— Что случилось? – спросил я, отложив в сторону банку горошка, которую пытался открыть картофеличисткой. Открывашку мы сломали, пытаясь сделать боевой ударный сапог с выкидным лезвием, чтоб как у Бэтмена. – Инопланетяне опять?
— Они хотят, чтобы я мир уничтожил!
Я посмотрел ему в лицо.
— Слезь-ка со стола для начала, ага? Вот так… а теперь расскажи, что именно они тебе сказали?
— Сказали… нет, вначале они мне пароли дали!
— Что за пароли?
— От Пентагона, от «Рубина»…
— Что ещё за “Рубин”?
— Это такой узел связи в Кремле… и вообще, от всего, от Северной Кореи тоже, там у них название какое-то непроизносимое, и в Англии… и везде! Иран, Ирак, Бразилия… атомное, ПВО, всё, что можно запустить и подлодки, и самолёты – всё! А потом говорят – теперь давай телепортируйся по этим точкам и на кнопки жми, и пароли вводи! А там ведь ракеты! Там атомные заряды! Мне даже на подлодках русских надо жать!
— И что, по городам?
— Что?
— Стрелять, говорю, по городам будешь?
— Я не буду стрелять! – закричал он, затем вздохнул и покачал головой. — Не в города… куда-то в космос.
— Это как в космос?
— Ну, куда-то там… они мне дали координаты, надо их ввести будет, и они вроде как полетят… только вот я не введу.
— Слушай, — я передал ему бутылку. – Тут чего-то не складывается, если честно. Если они такие крутые дофига – зачем им напрягаться? У них, наверное, такое оружие вроде… ну не знаю… Чёрная Звезда там…
— Думаешь, у них и Чёрная Звезда есть?
— Да по любому! Они, небось, планету могут за час смести!
— Тогда зачем? Тогда зачем я должен все ракеты пустить… хотя знаю! Это, наверное, потому, что им нельзя своими руками планеты убивать!
— В смысле?
— Ну, они типа гуманисты, и сами планеты не взрывают, а заставляют их взрывать само население.
— Так это не гуманисты, — говорю, — это звери какие-то…
— Ну да… ну не знаю тогда, а может с помощью меня они хотят обезоружить человечество, чтобы потом его поработить? Как думаешь?
— А зачем? У них, наверное, роботы. Уж роботы получше любого человечества работать будут. Уж лучше нас с тобой — точно.
— Роботы дорогие… золото там, платина…
— Нафига делать роботов из золота и платины?
— Ну, там всё равно куча расходов, например… На кальций, или ещё чего… не знаю.
— К тому же один робот заменит десяток рабов-людей.
— А может… а может, они сделают из нас киборгов? Таких, с механическими конечностями и глазами-окулярами?
— Киборгов?
— Киборгов.
Я посмотрел на него. Он отложил бутылку в сторону.
— Херню несу?
— Да ещё какую! Слушай, тебе эти алиены чего плохого когда советовали?
— Да вроде нет…
— А когда ты химичке своей в три ночи звонил…
— Ну забей…
— А вот и не забью! Кто тебя уговаривал к ней не прыгать, а?
— Ну, они уговорили...
— Знаешь, чего? По-моему, твои инопланетяне, всё-таки хорошие ребята, и хотят избавить всю Землю от атомного оружия, понял? Вроде как пису пис и все дела. А ты со своими киборгами…
— Ну ладно… — он закрыл лицо руками и застонал. – Ну не знаю я, не знаю! Ну что мне делать? На мне же судьба всего человечества!
— Эк ты загнул.
— Ага, — он заулыбался. – Круто звучит, да?
— Скажи-ка ещё разок.
— На мне судьба всего человечества! – он вдруг затрясся и опять потянулся к рюмке. – Только чего-то стрёмно, если честно.
— Погоди здесь, — я встал из-за стола. – Сейчас только за сигаретами на балкон схожу.
Наконец, с помощью бутылки «Селивановской», сигареты и пары магических пассов я успокоил Колю, и он даже повеселел. Стал рассуждать о том, как всё человечество будет ему благодарно, как будет стоя ему аплодировать и кидать ему под ноги цветы, сникерсы и красивых детишек. Затем он собрался-таки с силами, мы распечатали на компьютере все его точки и пароли (вышло аж 43 страницы), он несколько раз отжался, прыгнул домой, чтобы проверить парализатор и невидимый костюм на кошке, затем вернулся и, полностью собранный, замер посередине комнаты.
— Ну? – спросил я его, — готов, что ли?
— Нет, — он немного попрыгал, как боксёр перед боем, – не могу. Вначале… погоди тут, хорошо?
Он исчез и, через несколько минут, появился вновь, весьма и весьма смущённый. Я сразу же догадался, где он был.
— Химичка?
Он кивнул и посмотрел на меня с заискивающей улыбкой.
— Ну ты ж помнишь «Армагеддон»? Там Бен Аффлек с Лив Тайлер прощаться пошёл… я так же хотел… типа под «Аэросмит» и все дела.
— И что?
— Ну, она с мужем была… закричала такая вся, а он за нож схватился… Пришлось парализовать… я потом уже перед ней парализованной попрощался и сюда перелетел.
— Так ты её парализовал? Не мужа?
— Я мужа, если честно, ногой по лицу двинул. От испуга. Он небольшой такой, в очках, тоже, кажется. учёный какой… Стыдно, если честно. Бэтмен так бы не поступил, как ты думаешь?
— Ничему тебя жизнь не учит, — я поправил его шлем. – Но, видимо, у тебя теперь есть враг-учёный. Ну, готов теперь Землю спасать?
— А? Ну да, ну да… готов, наверное.
— Тогда – ни пуха ни пера!
— Чего?
— Ни пуха, говорю, ни пера.
— Ты что, КВНа насмотрелся?
— Да пошёл ты! Хочешь приятное сделать, а тебе…
— Ну ладно, ладно… я просто нервничаю… хрен с ним! В смысле, к чёрту!
И он исчез. Я посмотрел на часы, затем зевнул, немного прибрался в комнате, сделал пару бутербродов, вышел на балкон и стал ждать.
Он появился через три часа.
— Я на балконе! – крикнул я ему и подкурил сигарету. – Могу тебя поздравить. Всё у тебя получилось. Вон, черти, удирают.
Коля прошлёпал ко мне на балкон, выглянул в окно и тоже посмотрел в небо.
— Это ж… Блин, это ж там инопланетные корабли, нет?
— Ага.
— А чего они… сияют?
— Ну, ракеты об их щит бьются, вот они и сияют. Да ты не бойся, вон они уже сматываются… Теперь не раньше, чем через десять поколений прилетят, закон у них такой.
— Так они что, захватчики? — он снял шлем и запустил руку в мокрые от пота волосы. — Они захватчики что ли?
— Не, они мусора. Космическая полиция, всё такое.
— А что они здесь-то забыли?
— Меня искали, — я выдохнул дым в окно. — Зарепрессировать пытались.
— Тебя? – Коля повернулся ко мне. – За что?
— Да примерно за тоже, за что и ваши мусора прижучить хотят. Изоговление, перевозка, сбыт и распространение. Только в более промышленных масштабах… В галактических даже. А чего ты биржей не занялся, а? Я ж тебе подробней некуда объяснил, чёрт ты этакий!
Коля открывал и закрывал рот, а потом всё понял.
— Так это ты был…
— Хорош уже, завязывай тупить. Я, конечно, кто ж ещё?
— Ты – алиен? – выдохнул он.
— Ну да, гуманоид и все дела… Но не как эти, которые улепётывают. Эти из метрополии, галактические эфэсбешники, так сказать. А я — как и ты, с региона… Короче, там с ними правительственный корабль ещё на орбите всё это время торчал, они меня взять не могли пока я чего-нибудь здесь эдакого не наворочу или пока они с вашей расой в контакт не вступят, а для этого надо контактёров вырастить, а для этого — надо свою расу с вашей смешать… Ну а теперь ваша планета в черном списке агрессоров, и моё здесь нахождение – само по себе уже наказание, понял?
— Не-а.
— Что ты не понял? Говорю же – их здесь десять поколений не будет, понимаешь? Им на вас теперь наплевать. Контакт не удался. И я теперь тоже могу что угодно здесь делать, уже в открытую, а не просто тебе суфлировать… Ну хочешь, мы весь мир роботами заселим, как у Азимова? Или Марс там колонизируем… У меня теперь руки не связаны. Хочешь — биржу навернём? Хотя она после такого и сама небось… Ну или сделаем что ты сам хочешь, а? Вот чего ты сам хочешь?
Коля посмотрел на меня, затем – в пылающее небо, на котором постепенно уменьшались космические корабли, и пожал плечами.
— Не знаю, — сказал он. – Чё-то я забегался и подустал от всего этого. Я бы, наверное, в «Доту» сейчас рубанул…
Мы помолчали
— Ну что ж… «Дота» тоже ничего так, — я поднялся на ноги, – только ты за пиццей сгоняй, а то у меня дома совсем жрать нечего, ага? А я пока тогда шишек покрошу. Ты таких ещё не пробовал. Они с моего, так сказать, региона…
Солнце закатывалось за горизонт. Земля была необыкновенно хороша, вечер казался бесконечным и даже початая бутылка “Журавлей” казалась нам полной…