Ливень обрушился на город, как топор палача. С серого неба лили бесконечные потоки. Я был в этом районе впервые и, спасаясь от дождя, прыгнул в первый попавшийся продуктовый: всё равно надо заправить холодильник.
В разделенном на две секции помещении царил полумрак. В первом зале я нашел всё, что было нужно. Положил в корзину яйца: они были мелкие и щербатые, в безликой картонной коробке. Захватил молоко от незнакомого производителя. И лишь чай, тот самый вечный чай со слоном, будто прямиком из детства, вызвал радость узнавания.
Арка в глубине магазина вела в другой зал. Туда мне было не нужно; я это чувствовал. Из арки, где будто клубилась живая тьма, выплывали покупатели. То, несомненно, были люди, – и вместе с тем нет.
Двигались они медленно и механически, как лунатики, слепо глядя перед собой. Лица землистые, плечи понурые. Одежда помятая и будто из прежней эпохи. Люди сомнамбулически шарахались среди стеллажей, как тени. Молча, поодиночке, безлико. Руки цепко сжимали корзины, из которых торчали батоны, пожухлые перья зелёного лука и хвосты вобл. В недрах корзин гремело и звякало.
Незнакомцы нестройной вереницей тащились к кассам. Туда направился и я.
Стоявшее за прилавком существо явно знавало лучшие времена. Выпучив бесцветные глаза на одутловатом лице, оно что-то мне пробулькало, и я машинально отдал корзину и вытащил карту. Продавец неспешно, будто двигаясь сквозь толщу воды, отсканировал продукты и дряблой рукой протянул мне чек. Я лишь поблагодарил его и поспешил выскочить из этого зазеркалья.
Ливень закончился; в лужах играло солнце. Я вдохнул свежий воздух и поднял глаза на вывеску странного магазина. На удивление, она была новенькая и опрятная. Надпись гласила:
«Наливай-ка 24/7».