— Ты меня слушаешь! ? — сердито спросил начальник.
— Гришаня, можешь, пожалуйста, посмотреть декомпозицию своего собеседуемого? — спросил коллега.
— А что там случилось? — ответил Григорий.
— Да на нём вроде бы испытывали так называемую тюрьму в мозгу, но вот чего-то его никто найти не может, — ответил собеседник.
— Пропал? А приговор исполнили? — подкинул вопросы начальнику Григорий.
— Да вот и не уверены… Никто его не помнит, никто его не видел, — стеснительно произнёс начальник.
— А кто это вообще? Может, я вспомню, — сказал Григорий.
— Фомин Степан Владимирович. На декомпозиции написано: попал к нам за убийства с особой жестокостью, 19 человек убил. Поклонение странной религии. Очень буйный, — зачитав с тыльной стороны жёсткого диска, сказал шеф.
— Только это… Ты там выпиши самое интересное, пожалуйста. Он вроде как 900 с лишним лет просидел в этой тюрьме. Так что мыслей там до жопы, — с жалобой произнёс начальник.
— Сколько??? И как долго я должен это делать?? — возмутился Григорий.
— Там в общем… Тебе дали 4 года на изучение, но если на год-два задержишься, ничего страшного.
— Ладно, звучит приемлемо, но чтобы вернули мне эти года, а то будет как в прошлый раз. Антропов Григорий, вот вам декомпозиция, даём вам 2 года, обязательно вернём их. И что? По 2 месяца через силу возвращают и не могут разом всё отдать, — с небольшой злобой произнёс Григорий.
— Держи, короче. Как закончишь, принеси бумажную версию, почиканную. Только избавь меня от мыслей типа «какой же холодный провод» и повторения вопроса в голове. Также убери какие-то тупые мысли, не относящиеся к делу, — сказал шеф, передавая жёсткий диск.
— И ещё убери оттуда включённые пытки, пожалуйста. Не дай бог это попадёт к кому-то сверху — нам с тобой головы снесут, — грозя пальцем произнёс начальник.
— Пытки? — крайне удивлённо спросил Гриша.
— Ну, мы же его током били и ощущение голода в тюрьме включили, чтобы мучился, гаденыш, — оправдываясь, сказал шеф.
— Ох… Вообще ничего не помню такого, но если будет, то, конечно, чикну», — уходя, произнёс Григорий.
— Мы же постоянно им голод врубаем».
— Ладно, пойду я.
«И зачем мы только сводим их с ума?» — тихонько подумал Григорий.
«Что ж, приступим», — решил он, садясь за рабочий стол.
«Это сообщение оставлено системой».
«Материал представляет собой последовательность мыслей записываемого. В них он не может лгать и не может ничего утаить. Ваша задача — изъять те мысли, на которых есть подтверждение вины записываемого. Если таковых нет, не нужно внушать записываемому вину. У нас будет полная декомпозиция, и подмена мыслей в декомпозиторе является тяжким преступлением».
«Далее идут мысли».
«Здравствуйте, меня зовут Григорий Антропов, я следователь по вашему делу. Представьтесь, пожалуйста, в камеру и расскажите о причине нашей встречи».
«Обращаю ваше внимание на то, что ваши мысли будут записаны и пройдут декомпозицию».
«Меня зовут Фомин Степан Владимирович».
«Причина нашей встречи? Засунь себе в сраку своё приличие».
«Прошу, напомните, как мы с вами тут оказались».
«…»
«Прошу, напомните, как мы с вами тут оказались».
«Больно».
«Напомни потом стереть это из памяти».
«Что?»
«Это я не вам, Степан Владимирович».
«…»
«…»
«Хорошо, хорошо. Я, Фомин Степан, убил 19 человек во славу Итоками.»
«Степан, не томите. Расскажите всё в красках: какое удовольствие вы тогда получили?»
« Мне было противно. Я ненавижу себя за то, что стал служителем Итоками. Он — людоед и сатана.»
« А зачем вы убили 19 человек ради него?»
«Я хотел с ним поговорить, хотел узнать его замысел! Но он проигнорировал меня.»
«То есть вы убили 19 человек просто так?»
« Я жалею об этом.»
«…»
« Хватит, пожалуйста… Я рассказал всё, что знаю.»
«…»
«Это ложь. Итоками не существует. Это всего лишь легенда, рассказанная моей бабкой.»
«…»
«Больно…»
«Степан, хватит лгать! Рассказывайте всё без утайки.»
«Он написал кровью моей жены, что ему нужно 19 душ, и тогда он обратит на нас свой лик.»
«А обратили только мы. Почему не 20? Почему не 50?»
«21 душа: 19 случайных, на которых он укажет, и 2 оставшиеся — это моя и жены.»
«Жену он забрал, написав сообщение.»
«Как это чудо указывало вам людей?»
«Не знаю. Я просто понимал, что он хочет именно его. Это трудно объяснить, как слепому рассказать, какого цвета его кожа.»
«…»
«Вы верите, что здорового человека можно свести с ума?»
«Нет.»
«Вы осознаёте, какое наказание вам избрал суд?»
«Да.»
«Вас приговорили к 819 годам заключения в прогрессивной исправительной камере одиночного содержания. Это означает, что вы просидите в тюрьме положенный срок, а вернётесь в сознание всего через пару часов. Вы будете первым испытуемым. Это вам ясно?»
«Да.»
«Может, вы хотите сказать что-то себе на будущее? Мы обязательно передадим вам эти слова после срока.»
«Прощай, Стёпа.»
«Никаких напутствий? Ничего полезного для себя 848-летнего? Никаких умных слов?»
«Начинайте.»
«Пиздец. Бетонный стол и циферблат.»
«Вам осталось 7 174 439:59:55.»
«54, 53, 52…»
«Они хотят деталей и упоения?»
«Вот моё признание! Только выпустите!!! Я не хочу столько ждать!»
«Первое: женщина в лифте. Ударил её кулаком в горло.»
«Второе: женщина в лесу. Тыкал в неё палкой. Тело спрятал к северу от Осиповского района, возле ЖД путей.»
«Третье и четвёртое: самодельный пистолет и машина такси. Машину увёз к озеру и во время выпрыгнул.»
«Пятое: самодельный пистолет на работе. Подстроил как несчастный случай.»
«Шестое, седьмое, восьмое: голыми руками три брата. На бухиче. Там тоже посчитали обычной разборкой алкашей.»
«Как я вообще там выжил?»
«Девятое: струна от гитары. Молодой парень. Тело утекло в неизвестность.»
«Все остальные: самодельный автомат и пляж. Нужны были только пожилые люди.»
Тут вы меня и поймали.»
«Боже, зачем… Зачем… я всё это делал? В этом не было смысла. Мне жаль, что я возомнил себя служителем и поверил в это.»
«Простите меня, если слышите.»
«Они не прощают меня, я слышу их голоса.»
«Голос говорит: «Молись».»
«Как я мог не поверить Итоками? Моя жена просто не проснулась, а на её теле вырезано: «19/21».»
«Зачем мне жизнь без неё?»
«Хорошо, я буду молиться».
«Прошло 19 часов. Молюсь уже 7 часов подряд. Должен молиться почти все семь миллионов часов».
«Осталось 7 174 410 часов. Всего-то... Моему соратнику давали 6 миллионов, и он выжил. Сказал, что молился долго».
«Молитвы обычному богу не приносят ничего, никакого толка, никаких чувств...».
«Попробовать молиться Итоками?»
«О, всесильный Итоками. Отец детей моих, отец дочерей моих, отец мой, отец моей семьи, отец человека, отец животного, отец растения. Даруй сыну своему взор свой тяжёлый. Прошу, обратись ко мне, яви мне тайны, незримые для смертных детей твоих. Даруй контроль над телом моим на мгновение. Молю тебя, унеси меня из этой жизни, и я буду служить тебе до скончания дней твоих. Явись детям своим, укажи путь истинный».
«Чувствую поднятие настроения».
Примечание: «Эта молитва звучала 8 192 раза».
«С начала срока прошло 28 052 часа, я научился отлично считать».
«Осталось всего-то почти 816 лет».
«В цифре 2 какое-то лицо...».
«Я как ребёнок, вглядываясь в темноту, жду по 10 секунд, чтобы снова его увидеть».
«Вот он снова тут, неужели это и есть Итоками?»
Примечание: «Молитва звучала ещё 23 раза».
«Отлично. С каждой молитвой его лицо размещается на поверхностях внутри этой тюрьмы».
«Теперь он на каждой цифре, будто вся цифра состоит из его микроскопических лиц; на столе в каждой царапине его лицо, каждая пора на моих руках — это его лицо».
«Отец Итоками, я понял ваш план. Вы хотели призвать меня в это место и 800 лет разговаривать со мной, чтобы я мог понять ваш замысел».
Примечание: «Молитва звучала 125 812 раз плюс-минус 293 раза; я там обсчитался и мне немного лень пересчитывать, но если это обязательно, то я, конечно, исправлю».
«Отец Итоками, я вас вижу и слышу. Я так рад, что вы были правы».
«Отец, я вас прекрасно вижу».
«Худощавый иссохший мужчина. Гладко выбрит. Длинные волосы, слишком длинные. Приятные черты лица. Голубые... нет, светло-светло-зелёные глаза. Тонкий нос. Я его видел раньше...».
«Да, отец, я жду, когда вы мне всё расскажете».
«Мертва? Но из порезов шла кровь, когда они делались».
«Хорошо, простите, отец».
«Отец, в чём смысл жизни?»
«Почему вы не появлялись раньше?»
«Хорошо, отец, я больше не буду так делать».
«Верните меня, отец, в мир, и буду служить вам и дальше».
«Хорошо, отец, я готов служить вам с ваших плеч».
«Как вы меня извлечёте?»
«Что значит забудут обо мне?»
«Я умру в обычном мире?»
«Да? Я могу уйти, когда захочу?»
«Россыпи райских звёзд... Неописуемые планеты... Невиданные существа... Отец, это прекрасно! Всё это для людей? Всё это вашим детям?»
«Я готов приступать».
— Ну что, капитан? Хотите за ним? — усмехнувшись, сказал Григорий, дождавшись, пока тот поднимет взгляд.
—Ты точно ничего не вырезал? — спросил капитан.
— Абсолютно точно. Всё остальное было каким-то мусором, не имеющим никакого отношения к делу. Например, о том, как он голоден, и о том, как у него затекла задница, о том, как ему много раз жаль, что он убил этих людей. Я думаю, тюрьма эта всё-таки работает, но тут какая-то загвоздка», — вспоминая детали, сказал Григорий.
«А где тогда вопросы Итоками? — спросил начальник.
— Итоками...
— Я честное слово ничего не трогал. Он за 400 с лишним лет думал только об этом... Это невозможно, я и сам понимаю, — крайне удивлённо, но с ноткой вины, сказал Григорий.
Можете сами убедиться, — добавил он.
— Нет уж, мне года никто не вернёт, а тебе я верю, — скрестив пальцы у рта, выжал из себя начальник.
— Я совсем его не помню, хотя по всем документам вел его именно я, — задумчиво ответил Григорий.
— А ты вообще хоть раз в жизни запускал эту тюрьму? — напоследок спросил капитан.
— Нет, — ответил Григорий.