В целях благодарности за мою усердную и оперативную работу меня «наградили» еще одним участком – технически-информационной безопасностью. Меня отдали на мини-стажировку в отдел к Дмитрию – крепкому мужику лет под 40, с лохматой темной бородкой и карими узкими глазами. Работал он здесь больше десяти лет, и казалось бы, он знает всё о компьютерах, их содержимых всех сотрудников «Лантанора». Только он мог знать, кто чем занимался в рабочее время: кто сидел в сети по работе, кто баловал себя файлами с пиратских сайтов¸а кто просиживал рабочее время в играх. Он очень любил прикалываться над такими, внезапно блокируя доступ к сайту с одновременным сообщением: «Иди работай:D». В своем отделе он несколько лет сидит один, хоть так было и не всегда. Фотография его «золотого состава» на его рабочем столе – главная память и украшение этого отдела. На этой фотографии были изображены сам Дмитрий (лет так –надцать назад, еще не потерявший свою форму и не обросший), белокурый пацан с прищуром и низкорослая девушка лет двадцати.
Дабы немного скосить от знакомства с тонкостями информационной безопасности (я просто не мог так сразу вникнуть, тяжело мне это давалось), я допытывал Диму своими вопросами о жизни отдела, а также завода в целом. Тем более, что глубоко в душе я очень надеялся, что он хоть что-то расскажет мне о странностях, происходящих здесь — в последнее время я все же начал связывать происходившие со мной непонятные события с работой здесь.
Дмитрий хоть и был «душой коллектива», по мнению многих, но со мной он был немногословен: то ли он не хотел рассказывать из-за одиночества, то ли его что-то сдерживало, то ли он также в выдуманном мною заговоре со всеми против меня, чтобы мне ничего лишнего не рассказывали.
Однако одним вечером, удобно расположившись в кресле и глубоко вздохнув, он начал свой рассказ. Кажется, он просто начал понимать, что я не оставлю его в покое со своими расспросами, и он решил «излить душу» мне.
— Было время.. работали мы тут втроем: Я, Руслан и Лерка. Мы втроем пришли из другого предприятия… с «Цезипрозия», его сейчас уже нет – руководство ушатало, что люди поуходили, но не суть. И как такового отдела информационной безопасности не было – не нужен раньше он был. В нас увидели потенциал, всему обучили, показали, как надо работать, так мы и работали рука об руку. Интернет еще не особо развит был, а тут нашему заводу он руководству сгодился. Ну, а они ж про вирусы, преступления в сети ничего не знают, и тут мы такие их курируем – оба! – на этом Дмитрий расхохотался, а я внимательно дальше слушал. Немного посмеявшись про себя, он опять глубоко с каким-то чувством сожаления вздохнул и продолжил:
— А потом к нам тоже стали люди на работу в отдел подтягиваться, мы также их обучали, растили, но быстро они не задерживались — интернет развивался, а вместе с ним и профессии всякие, за которые хорошо платили, и они уходили. Так окончательно мы втроем и остались и работали до последних событий, -явно нервничая и пытаясь закурить сигарету (в кабинете, видел бы это Гриша), продолжил он.
— А где все остальные? – спросил я, не став напрямую спрашивать, что за определенные события, о которых мне не хотят явно все рассказывать.
— Ну, Русик, ушел на повышение. Он был очень крутым наставником для новичков, многое здесь мы с ним оптимизировали, сколько сетевых ловушек создавали вместе. И он – молодец, он заслуживает явно этого. Мы не перестали общаться, друг другу также помогаем.
— Это здорово! А что с Валерией?
— Она улетела. — сухо и быстро вдруг произнес Дима.
— Наверное, здорово работать в такой области, но в другой стране, а может, континенте…
И тут я поймал на себе взгляд Дмитрия, с одной стороны, спокойный от того, что хорошо, что я чего-то конкретно недопонял, с другой — сердитый от того, что я до сих пор не понял, куда я попал. Воцарилась тишина. Дима, прислонив кулак к своим губам и явно задумался – он не знал, как продолжить наш разговор. Как вдруг внезапно проболтался:
— в ином смысле «Улетела».
В этот момент я оцепенел, и по моей спине пробежал холодный пот — я и не предполагал, что речь шла о смерти.
— Лерка, — продолжал Дмитрий, — никогда не заводила себе зверей: кошек, собак – хлопот от них очень много. То ли дело с птицами – уж очень она их любила. И жили у нее, в основном, чижи – зелененькие певчие птицы такие. Уж очень нравилось ей, как они пели! И всегда они у нее жили в больших количествах, — Лерка думала, что они скучают. Несколько раз она тащила их сюда, на работу, чтобы им не было скучно без нее, а она за ними могла присматривать. Но вот случай – одна птица погибла, а вслед за ней и все остальные. Тогда еще новость была про отравленный корм, гиблые партии… Как она их только не пыталась спасти: и к лучшим орнитологам возила, и зарплату на лекарства спускала. Но, увы, погибли они очень скоро – организм просто не перенес. Казалось бы, это всего лишь птица – заведи еще других. Но, видимо, для Лерки эти птицы были нечто большим. На не лица месяцами не было, и мы начали замечать, что Лере становится хуже и хуже..в психическом плане. Она просто тронулась умом! Она не смогла с этим справиться.
Странности в ее поведении начались с того момента, как один момент она заявила, что понимает язык всех птиц и умеет с ними общаться! Мы ей хоть в этом и подыгрывали, восхищались ее «новым умением». И мы это делали зря. Потому что вслед за этим нам приходилось вытаскивать ее, висящей, из окон, крыш – она была убеждена в том, что она полетит. Но в определенный момент её выходки перешли все границы, после которых не оставалось сомнения – с Лерой надо прощаться. Как ни странно, это не звучало, она начала чирикать во время разговора со всеми: коллегами, поставщиками, руководством! И это дошло до высшего руководства – директора. И дабы не позорить предприятие, её вынуждены были уволить. Но как? Всё это мало его интересовало – всё должно быть исполнено, но от неё надо избавиться, хоть тресни. И к огромному сожалению, участь увольняющего выпала на меня.
В этот день нам двоим пришлось задержаться – было очень много работы, а оставить на потом было нельзя. Целый день я только и думал о том, как и что сказать человеку об увольнении, который и так уже оторван от этой реальности.
«О, чирик-чирк! Они меня зовут», -помню, сказала она и вышла на улицу.
Я ринулся за ней, так как подумал, что она уйдет домой окончательно, а сказать ей про увольнение я не успею. Мы оба остановились у дерева с кормушкой рядом с курилкой. Благо никого уже не было.
— Ты знаешь, Лер, мы все очень обеспокоены твоим состоянием после гибели твоих питомцев. И мы должны признать, это очень влияет на нас, на нашу работу, на наше общее дело. И директор хотел бы… — запинаясь от волнения, проговорил я
— Я понимаю, что он хочет, — не глядя на меня ответила она, -и я тоже давно хочу этого.. Я хочу улететь!
Я успел было обрадоваться, что мы оба поняли друг друга, но я не придал значения тому, что она понимала под словом «улететь».
Внезапно в её руке мелькнуло лезвие, которым она с необычайной легкостью полоснула себя по лбу. Я немедля ринулся отбирать лезвие и пытался остановить ручей крови своим рукавом, но было тщетно: она с неистовым безумием сопротивлялась и мощно оттолкнула мен от себя. Она схватилась за свежий порез своими бледными пальцами и начала отодвигать часть головы в сторону. Её лицо было уже залитым кровью. В это время, не приходя в себя от шока, я увидел, что из черепной коробки начали просвечиваться множество маленьких глаз, клювов. Как только часть черепа была напрочь выкинута на землю, из другой половины, словно стая, начали вылетать чижи, покрытые кровавыми сгустками, слизью. Лицо девушки заметно исказилось: и её глаза помутнели и одновременно почернели, уменьшились в размерах до бусин, а её лицо, руки, тело покрылись зелёными, желтыми и черными пятнами, разраставшись будто плесень на чем-то гнилом. Из её рта, неестественно расширенного и закостеневшего, начали также вылетать птицы, растерзая язык и щеки девушки, калеча горло и десна своими клювами, выбивая зубы, еле стоявшие на искалеченных деснах. Тело Леры, оставшееся без головы, рухнуло на землю: оно начало разлагаться и рассыпаться на тысячу мелких, кровавых птиц, не оставляя после себя ни капли крови и плоти – всё это молниеносно сжиралось пернатыми существами. Словно в безумную воронку заглатывало тело девушки в птичий ад.
Чижи разлетелись в разные стороны, далеко от завода, а саму Валерию признали без вести пропавшей. После этого я не стал больше никого к себе в отдел брать – мне страшно, и я не хочу возможного повтора.
После этих слов, Дмитрий долгое время сидел в тишине, мучаясь сожалением о том, что он мне про это рассказал.
На следующий день в отделе информационной безопасности никого не было – на столе лежал только бланк заявления на увольнение.