— Сынок, к нам в город приехал цирк. Поедешь со мной?
— Мам, я уже не маленький, что бы ходить туда.
— А ну молчать! Я сказала, значит пойдем. Вот, посмотри на их плакат. Видишь, там даже есть путешествия во времени! Так интересно!
— Мама, тебе сколько лет? 5 или 37? Я все чаще думаю, что первый вариант больше подходит.
— Совсем маму не любишь! Как хочешь, пойду одна.
— Ладно, схожу, чтобы ты не влипла ни в какие неприятности.
— Вот и славненько! Идем в субботу.
Я зашел в свою комнату и без сил лег на кровать. Чем же мне так не понравился этот цирк? Как будто какое-то предчувствие. Что-то обязательно случится, и что-то плохое. Но вот что? Этого я не знал, притом все мои уговоры она восприняла как мое вечное бурчание. Да и ладно! Схожу я туда, ничего же не случится, главное – осторожность. Сборы прошли на удивление быстро. Мама взяла только маленький рюкзак с паспортом, деньгами и всякой фигней, которой в обыкновении наполнены женские сумки. Без приключений дойдя до этого балагана поганого, мы остановились оглядеться. Как ни странно, но людей почти не было. Были, конечно, разрозненные кучки людей, шатающихся по территории этого цирка, но они были малочисленны. «Скорее всего, они все уже в зданиях, на аттракционах», — подумал я.
Мама, сказав, что увидела аттракцион, про который она говорила, потащила меня туда. Когда мы зашли в шатер, нас сразу же обволокли странные ароматы духов. О, как они были ужасны! Пока я сражался с подступающей тошнотой и желанием поскорее уйти отсюда, к нам подошел низкий, толстенький старичок с длинной бородой. Прорычав со злобной усмешкой: «А! Новые клиенты, проходите, проходите. Я ждал вас, все уже готово», он указал нам на странный, огромный шар, стоящий или лежащий посреди шатра. Он отливал фиолетовым цветом. От его матовой поверхности почти не отражался свет, которого и так было мало в этом месте.
— Ну, куда вас отправить, детишки? — пробурчал старик.
— Да куда пожелаете! — ответила весело мама.
— Ваша воля – закон. Залезайте в шар, отправлять вас будем. И, кстати говоря, вы будете понимать язык народа, куда отправитесь. Это вам на всякий случай
Мама потащила меня к шару, и мы, немного поколебавшись, зашли в него.
Пол. Холодный. Сколько я уже лежу здесь? Где я? Кто я? Ну, на последний вопрос я прекрасно знал ответ, а вот первые два озадачили меня конкретно. Так же я интересовался, какой сейчас год? Я в будущем, в прошлом или меня накачали наркотиками, обобрали и бросили здесь сгнивать заживо? Если верить последнему варианту, то появлялась еще куча вопросов. А что с моей мамой, что они сделали с ней? Как мне выбраться отсюда? Но, посмотрев на убранство моей новой камеры, я подумал, что все-таки я в прошлом. И очень далеком. Из крайне отрывочных воспоминаний об истории, я понял, что сейчас времена Средневековья, а именно времена охоты на ведьм. Malleus Maleficarum в полной мощи. Из всего этого исходило, что он не только во времени перенесся, но и в пространстве. Сейчас меня закинуло куда-то в Европу. Нет! Меня просто накачали наркотиками и бросили здесь умирать. Я должен умотать отсюда, пока эти похитители не пришли. Ну, и не забыть, конечно, про маму.
Я с трудом, волоча за собой левую ногу, плелся по коридору. Сырые камни, страшная, просто ужасная вонь. Я так и брел бесцельно в полутьме, освещенной лишь парой, другой, факелов, пока не услышал женский плач. Тихий, но чистый как горный ручей. Я быстрее направился к «источнику звука». Им оказалась женщина, подвешенная на чем-то в воздухе. Она была истерзана, измучена, покрыта собственной же кровью. Ее руки были сломаны в нескольких местах, из ноги торчал железный штырь. Зрелище было ужасным. Она висела, закрыв глаза и я, воспользовавшись моментом, бегом добежал до одного из углов комнаты и спрятался за одним из ящиков, в которых, по-видимому, хранились «инструменты». Женщина, пробудившись от шума, взглянула на меня. Кажется, с ее положения отлично проглядывалась вся комната. Она устало, дрожащим от боли голосом, спросила меня:
— Кто ты, дитя?
— Эм… Максим. А вас как зовут?
— Это не важно, важно только то, что и ты здесь…
Она на мгновение потеряла сознание, но очнулась и снова спросила:
— Как ты сюда попал, одевка-то у тебя не нашевская?
— Я… Я из будущего.
— А, тогда все понятно. Скоро дядя Алфи и с тобой разберется.
— А кто он?
— Инквизитор. Знаешь, мой совет… Уходи отсюда! Он идет!
Вдалеке раздался тяжелый топот. Не теряя времени на размышления, я побежал в другой конец комнаты, и, юркнув в открытую дверь, рванул вперед по коридору. Решетка. Прочная железная гребанная решетка! Я обернулся и через открытую дверь увидел самого инквизитора. Он сухим, бесцветным голосом зачитывал приговор.
— Так, Хелен Дункан, вы обвиняетесь в сговоре с Дьяволом и в экспериментах с черной магией. Не пугайтесь, все будет хорошо, если вы сознаетесь в своих преступлениях. Вы умрете быстро и, хотя это крайне маловероятно, попадете на верхние уровни Ада. О ваших злодеяниях мы узнали от других жителей вашей деревни. Один из них сказал, что стоит вам произнести в печную трубу «Факс. Мелум. Инкорнате», как вы получаете власть над всеми жителями деревни и оживляете мертвецов, а одна из женщин сказала, что видела вас ночью на скакуне без головы и распевающую песни, восхваляющие Дьявола. «Вы готовы признать свою вину? — с мнимым участием спросил он.
— Я невиновна! Это все наговор! — воскликнула она.
— Не хотите признаваться. Печально. Сломай ей руку, чуть выше локтя, — со вздохом сказал он.
Молчаливый мучитель исполнил указание безжалостного инквизитора. Я повернулся к препятствию и опять попытался пробраться, но безуспешно. Решетка выполняла то, для чего была создана. Я, обессиленный, сел прямо где и стоял, опираясь спиной на решетку. Внезапно, что-то схватило меня, и закрыло мне рот рукой. Попытки вырваться не увенчались успехом. «Не брыкайся, — сказали мне. Я дернулся от удивления. Это была моя мама!
— Мама! Что ты здесь делаешь?
— Я, наверное, попала сюда, как и ты. Ох уж этот чертов недоросток! Все он виноват!
И я увидел, что по ее щекам рекой текут слезы. Я повернулся к ней лицом, попытался обнять ее через решетку, но не смог, слишком узкая.
— Мама, беги отсюда, пока они не увидели тебя. Ты даже не представляешь, какие они ужасы делают!
И, уже срываясь на крик и давясь своими слезами, я сказал:
— Мама, прости меня за все. Прости меня за все мои глупые и грубые слова. Прости…
— Ничего сынок, я не обижаюсь. Попытайся выбраться отсюда, кажется, я вижу выход. Увидимся, может быть…
— Еще раз прости меня…
Мама побежала по коридору, а я остался полулежать на сыром камне этой поганой темницы. Вскоре я услышал женский крик и радостные возгласы стражников из той стороны, куда она убежала. А так же приглушенный крик одного из них: «Там еще мелкий был, идите за ним». Я плакал, а вперед по коридору, в комнате инквизитор продолжал зачитывать приговор, а девушка продолжала кричать в муках.
Вскоре я затих, и тишину разрывали только сухие слова мучителей и дикие, непрекращающиеся стоны.
Я продолжал лежать на сыром полу, вслушиваясь в крики женщины, которые уже затихали… Свет факелов был очень тускл, и я оставался в темноте, незамеченным. Дело инквизитора кончалось, хотя было понятно, что девушка не раскололась. Да и понять нельзя, что для нее лучше: смерть здесь или смерть на костре. Понимая, что уже хватит лежать, я встал и побрел к комнате. Те двое ушли, так и оставив изувеченный труп висеть на цепях. Было понятно, что она не созналась и палач «перестарался». Наверное, все так и было в те времена. Или в эти. Наплевать, в общем. И с этой равнодушной мыслью, я дошел до конца комнаты и остановился. А стоит ли мне идти? Стоит ли вообще что-то предпринимать? Сразу понятно, что я слишком слаб, что бы тягаться силой со стражниками, схватят и начнут мучить, разрезая кожу, переламывая кости. Я сел и начал тихо дожидаться своей участи. А чего еще следовало ожидать от слабого, трусливого ублюдка, который даже не смог защитить свою маму. Мысли о своей ничтожности причиняли ему почти физическую боль…
Я сам не заметил, как заснул. Проснулся я со страшной головной болью, я не осознавал, где я. И уж чуть не принялся кричать на маму, что не разбудила его раньше. Вдруг в памяти, причиняя страдания, начали безжалостно всплывать события прошедшего дня. В глазах помутнело от слез. «Прости меня, мама», — прохрипел я в пустоту пыточной камеры. Внезапно я ясно осознал, что слезами делу не поможешь. Открыв дверь, я начал увлекательнейшую прогулку по темным, плохо освещенным коридорам. Даже не знаю, сколько я там времени бродил, пока я не наткнулся на «что-то интересное». Стражник, который заметил меня и, сказав с мерзкой ухмылкой: «Что тут у нас? Маленький странный уродец. Давай-ка пройдемся до дяди Алфи?», потащил меня по коридору.
Да, это конец этой глупой и безынтересной истории. Даже нет смысла говорить, что мне сказал этот напыщенный индюк Алфи. Смысл? Сейчас меня отведут в милую комнату и будут меня допрашивать. Я даже представляю, что они обо мне думают. Маленький чертенок, принявший облик людей. И все, пытки, костер, все дела.
Та самая комната… Но я не был бы собой, если бы сдался. Прежний я умер бы уже давно, но новый я уже искал «привлекательные» предметы. Как только палач отвернулся от меня, оставленный наедине со мной, (сами знаете для чего) я взял один из железных инструментов и с наслаждением вогнал его чуть пониже уха. Эффект был отличным, так сказать. Должен заметить, что он успел потрепать меня, сломанная нога болела жутко, но мне было наплевать. Прямо таки дежавю, я опять брел по коридорам, правда уже весь в крови и со сломанной ногой но… Это и в правду походило на дежавю.
Странно. Я уже минут сорок брожу, а меня никто не поймал, наверное, все спят еще. Хотя какой у этих чудовищ в человеческом облике может быть сон. Так-то у них всегда дозоры должны стоять, да и стражники должны чуть ли не у каждой двери стоять. Что-то точно было не так. Что-то определенно случилось. Ну и наплевать на это, главное – что меня еще не поймали, а пока я могу идти, куда захочу. Мои блуждания по коридорам продолжались…
Вдруг я услышал окрики стражников, кажется, группа 3-5 человек, их мечи звенели почти в унисон, но они все равно звучали омерзительно, от их звука начинала болеть голова, вновь нахлынули воспоминания такого недалекого, но ужасного прошлого. Каждая минута прожигалась в его голове страшными образами. Вот этот проклятый цирк, вот «ведьма» подвешенная над землей, вот стражники забирают его маму, пока он сидел и хныкал, как последний слабак и неудачник, позор на всю семью, хотя думать о позоре было глупо. Какой позор? Меня ищут по всему замку и пытаются убить, как можно думать о каком-то позоре? Нет, он не был позорником, нет, он был тем, кто как-то выжил в этой «ситуации». Я маниакально расхохотался, я чувствовал себя Богом, но в следующий же момент меня скрючило от боли в ноге. И сразу же ушел Бог, вернулся нытик-неудачник, который ничего не смог в своей жизни. Даже не смог отговорить свою маму от этой глупой затеи. Цирк, грёбанный цирк изменил всю его никчемную жизнь! О, запоздалый стражник. Наверняка отстал от своей группы. После недолгих раздумий, я решил проследовать за ним, все лучше, чем бесцельно бродить по замку и не знать куда вообще надо идти. Стражник был подвыпивший. Это было сразу понятно. Шатающаяся походка. Да сам факт того, что он меня не заметил, выдает его с головой. Ну, мне же лучше. Мало по малу, стражник вывел меня к парадному выходу из «казематов». Я понял, почему замок никто не охранял. На него напали. Да я просто притягиваю неприятности. Перестав заниматься самоуничижением, я начал искать места, где бы спрятаться, но как только я нашел нишу, меня вдруг осенило. А почему я должен скрываться?! Я не должен скрываться! Я ДОЛЖЕН ОТОМСТИТЬ! Я выбежал из ниши и рысью побежал (или поковылял, тогда это было неважно) к воротам. Я молился Богу, чтобы меня не заметили и… это помогло. Меня увидели, только когда я уже подбегал к воротам. Я сам не понимал, откуда у меня возник такой безумный план. И уже слыша топот приближающихся всадников, я начал открывать ворота. Да, в меня стреляли, я кричал от агонической боли, но я усердно пытался открыть этот запор на воротах. Я уже валился с ног, но я все-таки смог их открыть. И прохрипев, уже захлебываясь собственной кровью: «Прости меня, мама», я подставил себя стрелам и копытам воинов. Это были его последние слова в этом безумном, жестоком мире…
Конец
Автор: Митяй