Ну наконец-то – суббота. Два дня назад я отпраздновал свою днюху, только принимая подарочки в соцсетях, и, закатив глаза, выслушивал одинаковые поздравления по телефону. Я бы с радостью отбросил всю эту чушь, закрыл страницу, выключил телефон, уехал на дачу, сел в беседочку и с ожиданием смотрел на вход – ну когда уже там появятся друзья? 25 лет – это ж типа юбилей, всё будет по-максимуму, всё будет идеально.
А вообще, я так и сделал. Ещё за неделю до дня рождения, я навёл в грязном и пыльном, но довольно большом доме порядок, превратив его в уютное и приятное местечко. Да, на утро после празднования вся эта красота превратится в заваленный мусором и кое-где заблёванный «сарай». Но что ж поделать.
Вечером, перед тем, как всё должно было начаться, я был уже там, блуждая по комнатам и пытаясь сделать порядок ещё идеальнее. Тут старая ваза как-то криво стоит – нужно сдвинуть на середину стола. А вообще, время ещё есть, можно натащить с улицы цветочков, коих за окном в изобилии. Главное, не принести домой клещей, попутно посадив на себя парочку. Признаться честно – спать совсем не хотелось. Это раньше, в школьные годы, я видел друзей каждый день. Их было настолько много, как количеством, так и временем, что они успевали надоесть, и я, сославшись на какую-нибудь работу по дому, пёрся наконец домой смотреть фильм или сериал.
Но сейчас, увы, всё не так. Фильмы и сериалы для просмотра всё сложнее найти, солнце за окнами дома и работы словно тащит сквозь стекло на улицу, и плевать, что живу я на пятом, а работаю на втором этаже. «Сюда иди, дебил, не просирай такой классный день» — вырезает солнце лучами на моём лице, когда я с геймпадом в руках пялюсь в монитор. «Да отстань ты» — вздыхаю я, и шторы спасают меня от настойчивых приглашений. Приглашений на одиночные прогулки, без друзей, давно обитающих в разных частях страны.
Знаете, как сложно было всех собрать? Как сложно было договариваться с каждым, ещё с зимы названивая и написывая каждому о своих грандиозных планах. И вот, когда Женя вырван из цепких лап жены, Колян пообещал детям привезти нечто крутое из своей поездки, а остальные, помладше, просто закрыли все свои учебные долги… выясняется, что всё это – только на словах. «Ты чо, у меня теперь девушка» — отвечает Илья за пару дней до события, когда я обзванивал всех и напоминал. «Слууууууушай, а через недельку никак?» — Внезапно нападает куча проблем на Игоря. «А вы там долго будете? С ночёвками? Я тогда опоздаю, на следующий день подъеду, ближе к вечеру.» — Виталик просто надеется, что уже вечером первого дня про его обещание все забудут.
Вот и получается, что весь это вычищенный дом, закупленное бухло и жратва на пару десятков человек, достанется скромной компании из троих друзей, меня и моей девушки. И знаете… чувство разочарования как-то слишком быстро переходит во что-то вроде гордости. Типа «ну и хрен с вами, попросите у меня о чём-то, ага.»
Ага. Пока мозг небезуспешно пытается придумать причины наплевать на отмазавшихся приглашённых, телефон наконец-то разрывается первым утренним входящим звонком.
— Антош, встреть меня, пожалуйста. – Слышу я запыхавшийся голос Насти. – Я тут в этих домах запуталась совсем.
Ну и всё! Моя любовь здесь. Не это ли главное? Выбегаю из дома и после нескольких секунд перекрикиваний я уж бегу к ней, чтобы броситься в объятия и на руках отнести домой, уложить в уютную, пусть и не совсем по-городскому мягкую и пушистую кроватку, и лечь рядом с ней, в ожидании остальных.
А их ждать довольно просто – где-то ещё далеко послышался рёв автомобиля, несколько ритмичных сигналов, распугавших работающих на участках дачников, и во они уже на месте – все трое.
Весело, с криками и свистом вываливаются из машины, ожидая увидеть полный дом народа… но лица их резко меняются, когда узнают, что всё, больше никого не будет.
— Зато прикинь сколько нам достанется. – Киваю я в сторону стола, который ещё не накрыт, но всё вокруг него завалено пакетами с кое-где торчащими бутылочками.
— Может хоть девчонок позовём? – Предлагает Вован. – Хоть веселее будет.
Но мои мысли и представления о празднике уже перестроились с грандиозного бухла, включающего в себя частичное разрушение комнат, на тихие (ну или не очень) и спокойные посиделки. Ламповое выпивалово, так сказать. Воспоминание о былых весёлых временах, философствование, доведение себя до состояния «давайте чё-нить замутим»… а дальше видно будет.
Стол накрыт – я не поскупился на хорошую еду и выпивку. Тут и текила, и какие-то дорогие виски, коньяк и ром... бренди... различные виды мясца для шашлыка, несколько дорогих тортиков, да даже далеко не самая дешёвая красная икра. Могу себе позволить такой праздник. Могу и позволяю. Только вот большая часть этого добра будет отправлена обратно домой. Ну, так тоже неплохо.
— Ну что, за встречу и сразу за тебя? – Потянулся за бутылкой Денис.
— Сначала желание. – Рома аккуратно вставлял свечи в торт.
— Блин, ну какое желание? – С улыбкой отмахнулся я.
— Давай-давай. – Не глядя на меня, кивал Рома, заканчивая расстановку. – Вован, поджогивай!
Вован выполнил просьбу. Все 25 свечей потихоньку разгорелись и обдали лёгким жаром моё лицо. Я на минутку задумался. Да, я и раньше желал всякую банальщину типа денег, здоровья, дружбы-братства до конца веков. Это такая же хрень, что и новогодняя ночь. Я улыбнулся – представил, как в одно мгновение меняется и рушится мир после исполнения всех новогодних желаний одновременно.
— Значете, чего бы я хотел прямо сейчас, без всяких этих счастья-здоровья-долгих лет… — Начал я, задумчиво глядя на пламя.
— Э! – Остановил меня Вован. – Про себя давай, а то не сбудется.
— Да успокойся ты! – Эмоционально махну я рукой в его сторону, едва не затушив пару свечей. – У меня вообще как бы и не желание. Порассуждать захотелось. Вот сидим мы тут, пять человек. А остальные… заняты? Не захотели? Всё сорвалось в последний момент? А я вот смотрю на вас, парни… и как-то даже слёзы пробиваются. Нет, нифига, это не стыдные слёзы. Это слёзы гордости, слёзы ностальгии. Такие, знаете, слёзы, когда понимаешь, что всё так, как надо. Что лучше уже и не было бы. Вот они – вы, которые не забывают и звонят ровно в 00:00, а потом расстраиваются, что не удалось первыми поздравить. При этом я специально скрыл дату рождения, а вы всё равно помните. Ребят… спасибо вам. Спасибо за сегодняшний день, за проведённые весёлые подростковые годы, за всю помощь, которую оказали мне по ходу нашего общения. И на самом деле, вот этот стакан. – Я поднял стакан, уже немного наполненный чем-то. – Я хочу выпить уж точно не за себя. За встречу, за нашу дружбу, за вас… в общем, спасибо пацаны.
— Душевно, сука. – Нарушил Вован минутную тишину.
— А про меня почему не сказал? – Обиженно ткнула меня в бок Настя.
— Так мы же с тобой уже почти семья. – Прижал я её к себе. – С тобой я рядом и навсегда.
— Ууууу, милота какая. – Издевательски протянул Денис. – Желание загадывай уже, чего мы тянем?
Он поднял стакан и постучал по нему пальцем.
— Короче. – Вздохнул я. – Хочу, чтобы… я мог всегда быть рядом с теми, кого люблю и кому действительно нужен.
Я набрал полные лёгкие, и, вопреки моим ожиданиям, свечи погасли, когда я выдавил ещё далеко не весь воздух из лёгких. Тишина взорвалась торжественными выкриками, а из-за спины внезапно высунулась чья-то рука с тортиком поменьше, и без лишнего растягивания времени смачно уткнулась мне в лицо.
— Ну нахрена? – Пробубнил я, одновременно вкушая то, что толстым слоем налипло на моё лицо.
— Антох, прости! – Заливался хохотом Вован. – У тебя тут этих тортиков, я просто не мог этого не сделать.
Я умылся – благо, что в дачном доме были все удобства, в том числе нормальная ванная. А когда вернулся к столу, обнаружил свой стакан заполненным до краёв.
— Ну кудааа? – Протянул я, понимая, что сейчас мне придётся это пить. – Чего вы туда намешали-то?
— А что намешали? А ничего не намешали! – Развёл руки в стороны Вован. – Ты сам бухло покупал, сам и смотри, чего там уже открыто.
— Ну собирались же нормально посидеть. – Улыбался я, но укоризненно качал головой.
— А что? А что не так? – Вован продолжал стебаться. – А может, там 90% воды, кто знает?
—Короче. – Встал со стула Рома. – Ты уже большой мальчик. Уже ближе к тридцати, чем к двадцати, прикинь? Значит, мальчик, вот тебе стаканчик. Тут сразу за всё – за встречу, за тебя, и за желание.
— А потом «между первой и второй», да? – Усмехнулся я, но всё же поднял стакан.
— Но-но-но! – Денис поднял указательный палец вверх. – Судя по количеству алкогольных напитков, доступных для данного мероприятия, делать перерывчики вообще не имеет никакого смысла.
Раз-два-три… и тихие спокойные посиделки превратились в бесконечный гогот и фразы о том, как мы друг друга любим, как никогда друг друга не бросим, и как прав или не прав тот или иной известный на всю страну человек. В общем, стандартная пьянка, которую хоть как-то пыталась держать в узде Настя, но поняв, что ничего не выйдет, плюнула на всё это и тоже немного сорвалась – налегла на тортик. Мы-то портим здоровье, так почему бы ей слегка не испортить фигуру.
Само собой, я даже не заметил, как оказался в постели. Настя закидывала мои ноги на кровать, а с первого этажа всё еще доносились дикие вопли и смех друзей.
— Намешали мне хуеты, сука… — Бурчал я, пока Настя пыталась уложить меня поудобнее.
— Не переживай, они там тоже уже еле держатся. – Слегка засмеялась Настя.
— Не обижали они тебя? Не обижали? – Включил я пьяного героя и попытался встать, но результатом было едва заметное ёрзанье на кровати.
— Я сама кого хочешь обижу. – Наигранно грозно ответила Настя и укрыла меня одеялом.
— Убери, сними, жарко… — Промычал я… и на это моё бодрствование на этот день закончилось.
Утро. Открыв глаза я сначала так и подумал – я живой, на улице светло, и я даже вполне хорошо себя чувствую. Пришло время зевнуть и протереть глаза. И если с первым я успешно справился, то второе мне помешала сделать правая ладонь… прибитая гвоздём к стене. Твою-то, сука, мать! Любые попытки сдвинуть ладонь приводили к сильнейшей боли.
— Эй! Пацаны! Настя! – Кричал я, постепенно прекращая любые движения рукой, чтобы не усугубить ситуацию.
Тишина была такая, будто в доме никого не было. Я внимательно осмотрел руку. Гвоздь был вбит в середине ладони, судя по всему, не задев кости. Конечно, под его неестественно широкой шляпкой не было видно точное место входа, но осторожные попытки пошевелить пальцами были вполне успешными, хоть и болезненными.
Так, ладно. Эмоции ушли. Кто это сделал – ещё предстоит узнать. Даже если это кто-то из своих, никаких серьёзных разбирательств не будет. Рука в целом работоспособна, пару недель поболит и останется памятный шрам. Охуенно, конечно, днюху отметил, но что ж поделать.
— Э-э-э-й! Ещё громче крикнул я. – Куда делись все?
Ещё несколько минут тишины. Придётся самому вызывать скорую, если телефон рядом и не разряжен. Быстро нащупал его в кармане, и так же быстро разочаровался – выключен. А что удивительного, если использовать его в качестве камеры на штативе, чтобы запечатлеть столь редкие посиделки с друзьями.
— Настя, блин! – Во весь голос заорал я. Ну уж она-то не могла меня бросить, ни за что.
И тут же дверь в комнату распахнулась.
— Ты как? – Осторожно выглянула она из-за двери.
— Да как-то вот так. – усмехнулся, глядя на прибитую к стене руку и слегка шевеля пальцами. – Это кто сделал-то?
— Честное слово, не знаю. – Убедительно ответила Настя, виновато отводя взгляд. – Твои ребята вырубились давно, я сначала с тобой полежала, но ты храпел и перегаром вонял, прости.
— Внизу спала?
— Угу.
— А потом-то что?
— А потом пришла, а ты вот так! – Насте было неприятно смотреть на мою руку, поэтому она показывала пальцем куда-то в её сторону, глядя в пол.
— А где ребята?
— Да спят ещё, они там после тебя ещё полночи квасили.
— А ты раньше спать легла?
— Нет! – Возмущённо воскликнула девушка. – Я дождалась, пока все уснут. Потом спала, проснулась в туалет, заглянула к тебе, а ты вот так… я давай тебя будить, а ты всё храпишь, не замечаешь ничего.
— Скорую почему не вызвала?
— Ну ночь на дворе, а вы пьяные, кто приедет-то… — Запинаясь, ответила Настя.
— Темнишь ты, что-то. – Вырвалось у меня, и чтобы не обидеть девушку, я тут же перевёл тему. – А с ребятами нормально всё? Ничего больше не случилось?
— Вроде нет. – Ответила Настя, кажется, всё же не пропустив мим ушей первую часть моей фразы.
— Ладно. – Вздохнул я. – Ну теперь-то не ночь, и я не пьяный. Может, вызовем кого, а?
— Да-да, подожди, щас. – Замялась Настя. – Давай сначала сами попробуем, а?
— Ну нееееет, я без руки остаться не хочу. – Погрозил я пальцем. – Пока ещё всё нормально, вроде, а мы можем только добить.
— Ну щас, щас, ладно… — Закивала Настя и выбежала из комнаты.
Ну что за идиотизм. Эти придурки каких-нибудь грибочков накрошили мне в стаканы, да и себе тоже. Просыпайтесь, сволочи, разбираться будем. Насти не было минут 10. Скорую ждёт? Так она так быстро и не приедет, слишком далеко. Ищет врача среди дачников? Ну нет, спасибо, разворотить руку каким-нибудь гвоздодёром я не хочу. Не покидал соблазн выдрать нафиг руку самому, но слишком уж широкая шляпка была у гвоздя. Так и кости пострадают, сухожилия какие-нибудь…
— Вызвала. – Тихо произнесла Настя, как-то виновато глядя в пол.
— Ну и? – Заподозрил я неладное.
— В ближайшие несколько часов приехать не смогут.
— Что за бред? – Возмутился я. – Дай мне телефон.
— Вова отобрал. – Снова отвернулась Настя.
— Отобрал? – Дёрнулся я так, что чуть не переломал остатки здоровой части руки и закричал. – Э! Вован! Сюда подойди!
— Они ушли все.
— В смысле блять ушли? – Я уже истерил. – Натворили хуйни и зассали, что ли?
— Антош, не матерись. – Смутилась Настя.
— Да как тут не материться-то? – Попытался я успокоиться и глубоко вздохнул. – Так, Настюш. Найди у кого-нибудь из соседей телефон, пожалуйста.
— Хорошо. – Покорно ответила девушка и в спешке удалилась.
А я ещё речи толкал, какие он все хорошие, верные, прекрасные. Тьфу! Сука, больше ни с кем, никогда и ни за что не встречусь. На улице увижу – не поздороваюсь. При смерти будут валяться на дороге – подойду и обоссу. Телефон они отобрали. Телефон Насти! Шикарно вообще. Вы, твари, мне стократно этот долг вернёте.
Мне показалось, или гвоздь пришёл в движение? Вот совсем чуть-чуть, как будто сдвинулся в сторону. Не в ту, которую я хотел, конечно. Но всё же.
— Эй! – Сразу же крикнул я. – Кто там?
Ответа не последовало. Лишь ещё одно, более уверенное движение гвоздя в противоположную от пальцев сторону.
— Больно же! Аккуратнее там! – Я всё ещё надеялся, что кто-то за стеной пытается избавиться от гвоздя.
Раздался хруст – гвоздь резко сдвинулся и разрезал мою руку почти до запястья. Так, что теперь я мог двигать ладонью взад-вперёд, но огромная шляпка всё равно не позволяла освободиться.
— Твою мать, ты чего творишь? – Заколотил я свободной рукой в стену.
— Потерпи, пожалуйста. – Услышал я тоненький голосок Насти, которая пряталась за приоткрытой дверью.
— Ты смотри, что он делает! – Показывал я на руку. – Я уже почти без руки остался! Иди скажи ему, пусть перестанет, и давай уже МЧС вызывать!
В этот момент раздался скрежет, и гвоздь без особого труда прорезал мне руку до локтя. Я взвыл от боли и ужаса, глядя на две дрожащие половинки руки. Гвоздь же, в свою очередь, и не думал покидать стену – он просто был невероятно длинным.
— Настя блять! – Издавал я хрипло-визглявые звуки. – Убери его нахер отсюда, он же меня убьёт!
— Терпи, Антоша, терпи. – Продолжала приговаривать Настя, глядя куда угодно, но не на меня.
— Да хуле тут уже терпеть?? – Визжал я, не пытаясь сдерживать мат. – Всё, руке пизда, ты не видишь?
Для наглядности я ещё раз потряс половинками руки и едва сдержал рвотный рефлекс. Гвоздь, сделав «пробный шажок», уверенно направился к плечу. Боль была уже не такая сильная – то ли из-за шока, то ли первая порция боли дала моему организму слегка привыкнуть.
— Настя. – Вызывающе начал я. – Что за хрень происходит, а?
Девушка наиграно или не очень засуетилась, пытаясь что-то найти в комнате, но не отыскав необходимое, быстро выбежала за дверь.
— Да блять, куда ты… — Уже очень натужно говорил я, так как гвоздь уже достиг плеча и, не собираясь останавливаться, продолжил движение к шее.
Он был словно живой. Если он утыкался в кость, он аккуратно обходил её, продолжая вгрызаться в мягкие ткани. К этому моменту я примерно понимал, что он хочет разрезать меня пополам. Так, чтобы каждый мой орган был аккуратно распилен надвое. Боль сменялась бульканьем, жжением в груди, непроизвольными хрипами из недр шеи, оттуда же, через рот, выплёскивались волны крови.
— Почему я ещё живой? – Просипел я, когда Настя снова вошла в комнату. Очевидно, голосовые связки тоже были «располовинены». Пока только самая верхняя часть шеи и голова были нетронуты.
Гвоздь двинулся ниже. Быстро пробежался внутри живота и подобрался половым органам. Несмотря на своё состояние, этот факт напугал меня так, что я попытался всеми способами этого избежать. Но вместо желанного спасения, к моему величайшему ужасу, моё тело просто расслоилось на две половины, одна из которых всё ещё держалась, благодаря гвоздю, удерживающему ещё неразрезанную часть. А вторая, словно лист бумаги, облепленный пластилином и прочей мерзостью, плюхнулась на кровать.
Я машинально посмотрел вниз – мышцы шеи работали без проблем. Как я и ожидал – ровно отсечённые половинки органов всё ещё функционировали. Лёгкие начинали движения на «мне» — на той части тела, где до сих пор надёжно удерживалась голова, и продолжали расширяться на кровати, будто были связаны чем-то невидимым, но поддерживающим в них жизнь. То же самое было с сердцем – я чувствовал и видел удар у себя в груди, и через долю секунды движение продолжалось на кровати, выдавая порцию крови вникуда. Впрочем, так же можно было описать действия остальных движущихся органов и мышц. Я пытаюсь втянуть живот – жир и кожа на кровати начинают попытку сделать то, чего требует от них мозг. Глотаю слюну – часть её течёт по «моей» половине пищевода, а часть – на кровати. Чувствую урчание в животе – наблюдаю нечто мерзкое, продвигающееся по моему кишечнику…
Это зрелище стало моей анестезией. Когда я закончил рассматривать органы, гвоздь быстро метнулся к началу – ладони, часть которой, ближе к пальцам, ещё была соединена плотью… и легонько отсёк эту связь, окончательно отделив часть туловища. Половина меня, за исключением головы и части шеи, уже валялась на кровати, продолжая двигаться в такт моим действиям. Между мышцами словно всё ещё была связь, и, когда я поднимал часть своей руки, поднималась и отрезанная.
Гвоздь не останавливался. На этот раз проскрежетал по стене, на секунду затих и словно выстрелил мне в шею, прямо под головой. «Погуляв» ещё немного в области шеи спины, от меня отвалился ещё один слой, и теперь уже я совсем не мог пошевелиться. Моя «основная часть», на которой держалась голова, сжалась в гармошку и сползла на кровать. Всё это вместе хаотично извивалось, двигалось и издавало неприятные звуки, но уже без моего контроля. Я почувствовал, как моей головы коснулись чьи-то руки.
— Ну вот уже почти всё. – Нежным голосом сказала Настя, поглаживая меня по волосам.
— Почему я живой? – Произнёс я одними губами.
Никаких звуков не последовало, а Настя просто прижала указательный палец к моим губам.
Она «установила» остатки моего тела поудобнее – положила голову на подушку, слегка приподняв её. Мне ничего не оставалось, кроме как наблюдать за тем, что она делает. Медленно, словно никуда не торопясь, Настя открыла большую спортивную сумку, проложила её несколькими слоями плёнки, и стала аккуратно укладывать туда моё тело, аккуратно поднимая органы, стараясь не сжимать их, и не брезгуя вонючим, выскальзывающим из рук и извергающим нечто неприятное кишечником.
Тем временем, «гвоздь» отсёк голову от тела, и уже три сумки были набиты утрамбованным мной. Кроме головы. Она, то есть, собственно, я, продолжал безмолвно и уже даже без страха наблюдать за происходящим.
— Ну всё. – Прошептала Настя, глубоко вздохнув, обращаясь к самой себе.
Девушка подошла к кровати, постелила толстое и чистое одеяло, и легла рядом со мной. То есть, с моей головой.
— Ну вот и всё. – Улыбнулась она и погладила меня по щеке.
— Что всё? – Я надеялся, что она сможет прочитать по губам.
— Мы с тобой ещё встретимся. – Потрепала она меня по волосам.
— Ну ебать, конечно, блять, встретимся. – Искривлял я губы в ругательствах, зная, что и она этого не услышит, и чего уже сдерживаться-то?
— Ты не думай ничего такого, я тебя не бросаю. – Покачала она головой с серьёзным видом. – Я сделала это именно потому, что слишком сильно тебя люблю и ни за что не смогла бы отпустить.
— Охуенный способ выбрала, спасибо.
— А ты? Ты любишь меня? – Подняла она мою голову. – Только серьёзно.
— Люблю. – Ответил я, и она явно правильно всё прочитала.
— Антоша, лапусик мой! – Тонюсеньким голоском почти пропела Настя и прижала мою голову к груди. Если бы у меня ещё было тело, я бы… я бы не сдержался, это точно.
— Спасибо тебе. – Поглаживала она меня, ещё сильнее прижимая к себе.
— Да за что спасибо-то? – Бессмысленно шевелил я ртом.
На несколько минут она затихла, не отрывая меня от своей груди. Будто готовилась к чему-то грандиозному, чему-то завершающему. Ну, и вот. Момент настал. Длиннющий «гвоздь», который всё это время был внутри меня, в верхней части шеи, в одно плавное движение разрезал мою голову пополам. Я почувствовал, как мои передние зубы с хрустом выламываются и как мой правый глаз продолжает наблюдать за тем, как Настя аккуратно укладывает вторую половину головы в одну из сумок.
— Ты скоро восстановишься. – Поцеловала меня Настя в единственную оставшуюся щеку и спешно удалилась из комнаты.
Гвоздь зашевелился где-то внутри меня (хотя выбор у него был, прямо скажем, невелик) и резким движением втянул куда-то в темноту. По моим ощущениям – в стену.
И всё. И тишина. Насти нет, друзей нет. Меня нет. Как можно было думать иначе и вообще – думать, с одним-то полушарием мозга, без кровоснабжения и воздуха. У меня не было часов, чтобы узнать время, у меня не было способа выглянуть на улицу, и эти мысли с каждой минутой наводили на меня ужас куда больше чем тот, что я испытал до попадания в стену. Полнейшая безысходность и отчаяние разбавлялись лишь фразой «ты скоро восстановишься». Где восстановлюсь? Там, у Насти в сумках? Или всё-тки ещё не всё потеряно для этого куска черепа с частью мозга и одним глазом?
Спустя, наверное, сутки мне удалось уснуть. Я ожидал, что первое же отключение станет для меня и последним. Но вопреки моим страхам и ожиданиям, я проснулся. И проснулся чуть более человеком, чем до этого. Отчётливо ощущался второй глаз, на противоположной стороне полноценного лица, левая часть головы до ужаса чесалась, и от этого я был готов прыгать от радости… но, видимо, нужно было немного подождать.
Восстановление шло довольно странно. Казалось бы, самая сложная часть тела – мозг, восстановился за одну «ночь». Вместе с целым глазом, который пусть и не сразу, но всё же открылся. Оценить зрение я не мог – всё происходило в полной темноте. Или… или просто зрения действительно ещё не было.
Следом, начала мееееедленно вытягиваться шея, попутно восстанавливая и позвоночник. Всё это «новое» до ужаса чесалось, что, несмотря на относительные страдания, всё же несказанно радовало. Далее, одновременно, я стал расти сразу в трёх направлениях. После каждого пробуждения я ощущал новые пару сантиметров рук, плеч и груди. Более того, я свободно мог ими шевелить. Вместе с этим появился и голос. Конечно, какое-то время я кричал, звал на помощь… ну, стандартные потребности, так казать. А потом стал просто разговаривать с самим собой, петь песни, рассказывать воображаемым друзьям истории… и даже общаться с тем самым «гвоздём». Он ведь всегда был рядом. Во времена моего бодрствования, он ни на секунду не останавливаясь скользил по моему телу – то ли «подрисовывал» новые части, как 3D принтер, то ли сканировал моё тело, чтобы во время моего сна накинуть пару сотен грамм новой плоти.
Я назвал его «Пустельга». Ничего особенного, просто это слово всегда казалось мне смешным. Настроение было всё лучше, вот только и желание поскорее вернуться к нормальной жизни слишком терзало. Я много раз просил Пустельгу ускорить процесс, спрашивал о том, как он это делает… и точно ли я вернусь к жизни после восстановления. Я искренне верил словам Насти, она ведь меня любила… или любит?
На мои вопросы о старом теле, само собой, тоже не было никаких ответов. Да и вообще. Единственным, что было рядом со мной кроме Пустельги и поверхности, на которой я лежал – тишина. Будто это была не стена дома (а это и не обсуждается, стены моей дачи не настолько толстые, чтобы туда поместился человек). А этот человек становился всё больше похож на человека. Ко мне вернулось сердцебиение, руки, пальцы, урчание в желудке, хотя чувства голода и жажды пока не было… да, пусть всё это продолжалось, кажется, неделями, но я точно восстанавливался. Когда мои ноги «доросли» до колен, я целыми «днями» сжимал веки, чтобы побольше спать и восстановиться наконец полностью. Однажды я проснулся и понял, что вот они – пятки! Уже почти всё! Поджав одну ноги и ощупав стопу, я выяснил, что осталось дождаться всего-то пальцев… то есть, ещё несколько дней.
А потом, когда время почти пришло, я долго не мог уснуть. Как же можно уснуть, когда завтра твой день рождения? Настоящий такой, а не всякая чушь с празднованиями. И тогда, впервые, я услышал голос. Я не знаю, что это было – галлюцинация от слишком долгого одиночества или это Пустельга со мной заговорил…
— Тебе нужно поспать. – Металлический, отдающий эхом со всех сторон, голос.
— Ты меня слышишь? – Сразу же оживился я.
Кажется, зря. Ещё несколько десятков попыток докричаться, и я всё-так решил приступить к выполнению поручения голоса.
Доброе утро! Даже тусклый утренний свет заставил меня слегка взвыть от боли. Но терпения не было, и я из всех сил разжимал веки, чтобы посмотреть наконец на себя любимого. Та же одежда, та же причёска, никаких шрамов или прочих дефектов… как будто ничего и не было!
Я встал. Та же комната, та же кровать, и ни намёка на дыру в стене. Ни малейшей трещинки. Ну красота, блин. Никаких даже доказательств. Зато есть Настя. Хватаю телефон, заряжаю его, звоню. Номер не существует. Шустро она. Хотя чего это я, какой шустро? Сколько я там восстанавливался? Полгода?
Ё-моё. А как же родители? Друзья? Как мне щас заявиться к ним как ни в чём не бывало? Здрасьте, а я вот в стене был, восстанавливался, после того, как меня Настька расслоила и в сумках унесла.
Снизу слышен чей-то громкий смех. Какого хрена? Бегу вниз… Вован, Денис и Рома. Сидят, истории травят, чипсами хрустят.
— О, Антоха! Ты как? Полегчалло? – Обрадовался Вован, едва заметив меня.
— Ну типа того. – Приподнял я одну бровь. – А Настя где?
— Оооо, не, не полегчало. – Покачал головой Денис. – Вы ж с ней в том году расстались, как раз после днюхи.
— Пиздец ты, конечно. – Прыснул от смеха Вован и пролил немного жидкости из стакана. – Сразу видно, стареешь.
— Это если его в 26 так плющит, то что к сорока годам будет?
— Стоп. – Жестом остановил я беседу. – В 26?
— Ну да. – Все трое серьёзно смотрели на меня.
— А, ну да. – Наигранно закивал я. – Точно. Я ж там год, видимо… жил.
— Бля, Антох, честное слово, мы тебе ничего не подмешивали. – Отложил в сторону чипсы Рома. – Тебе походу просто пить нельзя.
— А в том году подмешивали? – Спросил я на всякий случай.
— Не ты, ты чего, мы уже тогда поняли, что нельзя.
— А что было-то?
— Да тыщу раз обсуждали уже, три стакана, смесь безобидного алкоголя, и ты всё, готов.
— И больше ничего?
— А что ещё должно быть? – Вопросительно посмотрел на меня Вован.
— А с Настей-то мы как расстались? – Спросил я, понимая, что вот-вот меня отвезут куда-нибудь подальше, чтобы вправить мозги.
— Для бля, — махнул рукой Денис, — ты тыщу раз об этом спрашивал уже. Ну потащила она тебя пьяного наверх, ты ей там гадостей наговорил, приставал так… жёстко. Ну и проблевался вдобавок.
Я вопросительно смотрел на замолчавшего Дениса.
— Ну и выбежала она, в слезах. — Продолжил Денис, закатив глаза. — Сказала, что нахер ты ей такой не нужен, что нового себе найдёт.
Я всё ещё ждал продолжения, глядя в глаза Денису.
— Что? – Вопросительно посмотрел он на меня. – Ушла она потом, и всё. Мы же её не знали вообще, так и не видели с тех пор.
— Антох, иди ещё поспи. – Недовольно сказал Рома. – Каждый раз одно и то же. Щас протрезвеешь и сам вспомнишь, как тебе уже сто раз всё рассказали.
— Ну а я-то пытался вернуть отношения? – Мне совсем не хотелось спать и не было нужды трезветь.
— Ну свалила она от тебя, когда ж ты привыкнешь? – Похлопал меня по плечу Денис. – Номер сменила, переехала вроде.
— Так, ладно. – Я попытался подыграть и схватился за голову. – Всё перемешалось, блять. Налейте, что ли.
— Это можно. – Кивнул Вован, но без особого энтузиазма.
Полный стакан мне уже не доверяли, и капнули грамм пятьдесят. Я выпил, съел пару чипсов и продолжил расспрос.
— А вот я, да? – Начал я пытаться донести мысль. – Я всегда был с вами? Никуда не исчезал?
— Ну мы же приезжали только на праздники, на новый год и вот сегодня. Остальное время тебя не видели. – Отвечал Вован, но очень подозрительно на меня смотрел.
— А вот на прошлую днюху… когда Настя свалила… у неё сумки были?
— Спиздила что-то? – Оживился Рома. – Только щас заметил?
— Типа того. – Кивнул я, найдя способ расспросить друзей без лишних подозрений.
— Ну нет, только своя сумочка, маленькая такая. – Сразу же разочаровал меня Вован.
— Да какого хуя? – Стукнул я кулаком по столу.
— Что-то серьёзное унесла? – Понимающе посмотрел Рома.
— Ага. – Кивнул я, кусая губу.
— Бля, братан. – Денис приобнял меня за плечо. – Будь мужиком. Найдётся всё. А если нет – будет жёстким, но ценным уроком.
Всё оставшееся время, выпивая с друзьями, я по чуть-чуть собирал информацию. Тем вечером я быстро нажрался в хлам, и меня утащила наверх Настя. Там я натворил нехорошего, заблевал её, оскорблял и всё такое. Она сразу же сбежала от меня, не дав ни единого шанса на исправление. Я, в то же время, спокойненько проснулся утром и продолжил бухать, пусть уже и не с таким хорошим настроением. Настя исчезла, не взяв с собой никаких сумок. Я, в свою очередь продолжил жить обычной жизнью, ходил на работу, созванивался с друзьями, мы бурно отметили новый год…
Что-то… да вообще ничего не сходится. Если представить, что Настя меня убила, а я год провалялся на каком-то восстановлении, то кто всё это время был мной? А если слоёная часть меня так же восстановилась и продолжила жить вместо меня, то где, нахрен, Настя? Где второй я?
— А что, в этом году опять никто не смог приехать? – Разбавляя свои думы, спросил я.
— Ну… да. – Как-то очень неуверенно ответил Вован.
— А почему? – Поднял я на него глаза.
— Ну тебе виднее, ты же всех приглашал.
— Ага. – Кивнул я. – Щас тогда позвоню Ваську. Он вроде чуть-чуть с Настей общался.
— Не, не звони ему. – Отрезал Рома.
— С хуя ли? – Насторожился я.
— Да он это… болеет сильно же. Забыл?
— Ну… — замялся я. – Про Настю спрошу и всё.
— Да не общается он с ней, не до этого ему.
— Ладно. – Встал я и направился на второй этаж к ноутбуку. – Хрен с вами, пойду искать её в вк.
— Связи нет. – Грустно развёл руками Денис.
— Какой, блять, связи, у меня тут ADSL. – Буркнул я, поднимаясь по лестнице.
— И вообще, только что связь была. – Добавил я, выглянув из-за перил. – Чего вы задумали-то?
— Антох. – Грустно теребил бутылку Вован. – Иди выпей сначала, а потом пойдёшь искать Настю свою.
— Ха. Ладно. – Улыбнулся я одной стороной рта. – А пока я пью, вы мне расскажете, что за хуйня тут у вас.
Вова налил полный стакан.
— Нельзя мне, значит, да? – Усмехнулся я, подняв стакан.
— Похуй, не ссы. – Вяло махнул рукой Вован.
Я вложил все силы, чтобы выпить пойло залпом и не поморщиться. Друзья просто смотрели на меня, пожёвывая закуски. Мой взгляд упал на открытую банку с красной икрой. Та же самая.
— С того года храним? – Пошутил я, и посмотрел срок годности. Просрочена на полгода.
— Э, пацаны. – Отложил я банку и внимательно осмотрел каждого. – Вы же меня разводите, да? Нихера мне не 26, вы просто мне каких-то грибов накрошили, вот меня и прёт до сих пор.
— Где Настя? – Не дождавшись ответа, строго спросил я. – Давно она ушла?
Я бросился к выходу и попутно глянул в окно. Вместо летних красок, на улице царила серая мерзость. Нет, не осень, ни в коем случае. Серые листья на деревьях блестели в лучах заходящего солнца. Участок, за долгие голы заросший сомосевными цветами, должен был пылать яркими красками – такими же, какими они были, когда я приехал сюда (год назад или сегодня… как теперь понять?)
На серые цветы толпами летели вполне цветные бабочки и обычные пчёлы, что доказывало наличие жизни в растениях.
Я уткнулся носом в окно.
— Вот какого хрена всё такое серое, да? – Спросило у меня моё собственное отражение, будто застрявшее между оконными рамами.
— А пойдём посмотрим? – Подмигнул я ему, просто приняв. Приняв всё.
— Не ходи, дурак! – Отражение жалобно скребло ногтями по стеклу.
— Сам ты дурак! – Нахмурился я, почему-то даже немного обидевшись.
— Да, я тоже дурак. – Грустно кивнуло отражение.
— И я. – Присоединилось к нему ещё одно.
— Ну и я с ними. – Очередное отражение влезло в разговор.
— Ну и сколько вас там? – Спросил я, уперев локти в подоконник, чтобы поддерживать голову.
— Ну вот смотри. – Начали они на перебой. – Первый был вот он, потом появились ещё трое, но первый пропал. А знаешь, куда? На улицу вышел. И всё, с концами. Потом…
— Ну вот видишь? – Перебил я галдящие отражения. – Вышел на улицу и освободился.
— Нет! Стой! Не будь дебилом! – Завопили отражения.
— Ладно. – Я недоверчиво улыбнулся. – Признавайтесь, что они мне там подмешали.
— Мы, что ли? – Из соседнего окна перепрыгнули отражения Вована, Ромы и Дениса. – Нам бы самим это узнать.
— Ой, да идите вы на хуй. – Слегка ткнул я кулаком в окно и открыл дверь.
Уши почти разорвало от птичьего пения, а глаза, словно младенцы, впервые узрели невиданное множество прекрасных цветов.
— Ну вот! – Развёл я руки в стороны, поднял голову вверх и глубоко дышал. – Вот видите! Всего лишь нужен был свежий воздух! Всего несколько вдохов и вся ваша зараза покинула мой организм!
Я обернулся, не понимая, почему друзья не вышли вместе со мной… и невольно опустил руки. На месте красивого, ухоженного и крепкого дома стояли дряхлые развалины из давно прогнивших брёвен.
— Эй… — Неуверенно и тихо позвал я их и направился обратно ко входу.
— Предатель! Ебучий предатель! – Кричали отражения из пыльных осколков стекла, валявшихся под ногами.
Стараясь не обращать на них внимания, я шагнул за порог.
— Мальчик мой хочет ми-ми-ми, мальчик мой хочет потрогать. – Звучал сверху тоненький голосок Насти.
Я моментально влетел на второй этаж и увидел, как тонкие срезы моих рук, волнообразно изгибаясь, пытаются сжать грудь Насти, обтянутую футболкой. Рядом, на полу, валялись десятки голов и их частей. Какие-то были способны издавать звуки, и потому мучительно стонали, другие просто хлопали ртом, как рыбы на суше.
— Ты бы хоть разделась, для приличия. – Мои слова стали для неё неожиданностью. Девушка отпрыгнула в сторону, и перед ней моментально скрестились несколько длинных «гвоздей», вскочивших их стен.
— О, Пустельга, привет! – Дружелюбно махнул я рукой перекрестию у груди Насти. – Ну успокойся, тут все свои.
Гвозди потихоньку отступили, но остановились, не проникнув в стену.
— Ну и чего ты? – Недовольно спросила Настя
— Чего… я? – Искренне удивился я. – Да вот, жил себе нормальной жизнью, жениться хотел, детишек завести… всё как у всех. А вот ты? – Осмотрелся я. – Ты-то чего?
— Живу я так. – Смущённо ответила Настя.
— И всё? А, ну ладно, живи тогда. Я пойду?
— Иди. – Хмуро смотрела на меня девушка.
— Я пойду, ладно? – Обратился я к извивающимся прутьям с шляпками на концах.
— Иди. – Опять этот металлический голос.
— О! Он всё-таки разговаривает! – Радостно указал я на прутья, глядя на Настю. – И давно вы тут… так..?
— Ага. – Настя явно не хотела общения.
— А вот смотрите. – Обратился я уже ко всем присутствующим. – Я вот прожил 25 или 26 лет. Неважно. А вот они? Они сколько?
Я указал я на кучу своих голов.
— Где-то так же. – Снова краткий ответ от Насти.
— А вот как так получилось-то? – Подошёл я поближе к ней. – С 7 класса тебя знаю, и всё нормально было. А это? Это что и это как?
— А это вот так. – Ну шикарный же ответ и опять смущённый взгляд в пол. – Теперь вот так.
— То есть, я всё? Скоро опять на шинкование? – Кивнул я в сторону Пустельги.
— Как повезёт.
— Да тьфу ты. – Хлопнул я рукой по бедру. – Настяяяя! Ты же можешь нормально общаться, так даваааай! Расскажииии!
— Что рассказать?
— Вот эти человечки. – Указал я на кучу всего вокруг. – Они откуда? Почему все они – это я?
— Не все. – Возразила Настя.
— Ну правильно, ещё Вован, Денис и Рома. – Кивнул я. – А на главный вопрос ответишь?
— У меня все есть. – Гордо заявила Настя. – А вы просто здесь живёте.
— Охуенно. – Разочарованно опустил я голову. – Ответов можно не ждать?
— Мы поймали всех людей, которых хочет Настя. – Неожиданно заговорила Пустельга.
— Вот же ненасытная… девушка. – С прищуром глянул я на девушку, но сдержался и не выругался.
— Не переживай, никто никогда не заметит пропажи. – Продолжила Пустельга.
— Ну нихера себе! – Возмутился я. – А я-то вот заметил!
— А я-то вот заметил! Ха ха ха! – Вырвался у меня из горла металлический звук.
— Чего блять? – Воскликнул я уже нормальным голосом. – Это что было щас?
— А то, что мы уже тысячи лет, — начал Пустельга, извергая голос со всех сторон одновременно, а продолжил снова из моего горла, — являемся единым организмом. Поэтому никто ничего и не замечает. Сегодня тебя нет, завтра ещё пару тысяч человек. А какая разница, если все эти люди – я?
— А она кто? – Спросил я, глядя на Настю.
— Она… чьё-то желание. Самое первое желание.
— Понятно. Нихрена не понятно. – Саркастически зааплодировал я. – Ну что? Я пойду?
— Иди. – Одновременно ответили Пустельга и Настя.
Уходя, я хлопнул ещё пару стаканчиков виски, весело помахал рукой отражениям в онах и вышел на свежий воздух. Прошёлся мимо пылающих цветами клумб, дошёл до остановки и сел на ближайший автобус. Зазвонил телефон.
— Антох, ну ты как там? Чего не открываешь? – Взволнованный голос Вована. Блин. Не тот телефон взял. Да и ладно. Не возвращаться же.
Город утопал в жизни. Или жизнь утопала в людях, которые вовсе и не люди. «Сюда иди, раз на раз» — опять двое не поделили дорогу. Такие Насте точно не нужны. А я нужен. Вон как много меня ей нужно, вон какой я хороший.
Дверь в ближайшую квартиру была открыта. Там жила девушка, которая давно манила меня своей внешностью, заставляя бороться с соблазном изменить Насте. Ну теперь-то какая разница, да? Девушка сидела за компьютером в наушниках и не заметила меня. Я глянул в окно – всё верно, серость и мерзость.
— Ну что, Пустельга, подсобишь? – Пнул я стену ногой. – На этот раз для меня.
Из комнаты раздался оглушительный визг, а отражение в зеркале укоризненно покачало головой.