В выходной Мишка вышел на улицу. Большинство ребят уже играли на детской площадке, расположенной во дворе дома. Тут были уже почти все. Так бывало каждый выходной. Мишка обычно не ходил сюда, считая себя старше, но сегодня тут они договорились встретиться с Данькой. Мальчик подошел к площадке и присел на скамейку. На соседней скамье в стороне снова сидела она. Одна. Как это было всегда. С одной стороны, это нравилось Мишке, что она одна, ни с ним, конечно, но и ни с кем-то другим, а с другой – это пугало. Почему она всегда одна? Она была не очень разговорчивая с таким спокойным милым личиком, большими голубыми и печальными глазами. Она всегда была чистая и аккуратная, с ухоженной прической, ни один волос не вылезал из ее головы. Два небольших хвоста с белыми бантами украшали ее темно-русые волосы. Три месяца прошло, как впервые она появилась в их дворе. Ее отец — военный, которого перевели сюда по службе. Кто знает, как долго она проживет в съемной квартире, находящейся в подъезде Мишки. Мама у девочки была такая же тихая и не особо общительная. Порой она приходила с работы на детскую площадку, подходила к дочери, не сказав ни слова, брала ее за руку, и они шли домой. Но красота этой девочки заставляла трепыхаться молодое Мишкино сердце от переполнявших его чувств и восхищений.
— Привет! – нарушил его раздумья голос Даньки. – Давно тут сидишь?
— А? – словно очнулся Миша. – Да нет! Только вышел. Договаривались же на десять!
— Ага, – мальчик плюхнулся на скамейку рядом с Мишкой, который продолжал смотреть на девочку в красивом голубом платье. – Ты это чего задумал, Миха?
— Кто? Я? Ничего!
— Ага! Вижу я! Ты чего это на Базареву засматриваешься? Даже не думай к ней приближаться! Ты разве не знаешь, что про нее в школе говорят?
— И что же про нее говорят?
— Она ведьма! Порчу наводит. Она может предсказать тебе такое, что потом не рад этому будешь!
— Ну и вздор! – улыбнулся Мишка. – Не верю я в эти слухи!
— Ты думаешь, почему с ней никто не говорит? – он пристально заглянул в глаза друга. – Потому что она сразу проклянет тебя! Вот Колька Логинов у нее карандаш на рисовании зеленый спросил, и что? Она ему говорит – ты, мол, руку скоро сломаешь! Прикинь? Опасайся, говорит, женщины с коляской!
— Ну и что же?
— А то, что Колька на велосипеде ехал, увидел женщину с коляской. Вспомнил про это предупреждение, побоялся объезжать по тротуару, решил объехать иначе. Выехал на дорогу, а там «пассажирская газелька» его хрясь! Велик в одну сторону, Колька в другую. Итог? Сломал руку и ободрал лицо. А все из-за чего? Из-за этой предсказательницы! Если бы она ему про коляску не сказала, он бы спокойно ее по тротуару объехал, и никто бы его не сбил.
- Ну, может, совпадение? – удивлялся Мишка.
- Да? Ленка Попова ей карту свою дала на обеде, родители ей забыли карту пополнить, ей бы спасибо ей сказать, а что она?
- Что она?
- Она ей говорит, чтобы в ближайшие дни не ела ничего жареного. Отравишься. И вот Ленка ничего жареного не ела, а все ровно ж отравилась.
- Ну, так в супе ж тоже есть жареное – она ж его ела!
- А что там жареного?
- Пережарка, вроде так называется. Лук и морковь же жарят – я видел, у меня мама всегда на сковородке жарит, а потом в суп кидает.
- Ну, так и надо было тогда говорить, чтобы суп не ела! А то жареное! Она бы еще сказала, ничего, что воду содержит! Короче, лучше к ней не подходить. А то у нее что не пророчество, то какая-то мерзость. И самое интересное, что еще никому ее болтовня не помогла!
- Ну, ведь совпадает же?
- Совпадает. Но от этого легче не становится. А прикинь, она смерть предскажет? Вот как тогда жить, зная это?
- Да уж. Это жуть! Ну а, может, смерть она не умеет предсказывать?
- Может и не умеет. А что если… умеет? Ты, Мишка, к ней лучше – ну его! Не подходи. Ну, сломаешь руку и сломаешь! Или отравишься там. Лучше не знать! По крайней мере, до этого момента ты будешь спокойно жить, а не ждать вечно, когда же это наступит.
- Это ты конечно прав! – согласился с Данькой Мишка.
- Ну, так что? Универмаг уже открылся, – заключил Даня. – Пойдем?
- Пойдем.
И ребята покинули детскую площадку, ведь завтра они собирались идти на утреннюю рыбалку, в связи с чем было решено купить немного крючков и других снастей, чтобы как следует подготовиться к завтрашнему мероприятию.
В обед Мишка поднимался по лестнице домой. Он не спеша шел, шагая по ступенькам, как вдруг чуть не поскользнулся на втором этаже от того, что кто-то разлил растительное масло на пол. Лужица была небольшая, мальчик ее обошел и стал подниматься выше, как вдруг на третьем этаже увидел ее – ту самую предсказательницу. Она с трудом пыталась выволочь на улицу небольшой розовый велосипед. Мишка оторопел и встал, как вкопанный, перед ней. Девочка посмотрела на мальчика своими красивыми глазами и тихо сказала:
- Привет, Миша. Ты бы не мог мне … - она не договорила, лишь опустив голову на велосипед.
Два раза повторять не пришлось. Мишка подхватил железного коня девочки и потащил его вниз. То ли от страха, то ли от неожиданности, у него вдруг появились такие силы, что двухколесный «Школьник» он мог бы вынести, наверное, одной рукой. Миша даже ловко перешагнул через лужу растительного масла на втором этаже, хотя забыл об этой угрозе. Поставив велосипед у крыльца, мальчик хотел убежать, как вдруг девочка заговорила:
— Спасибо тебе. Плохо, что внизу в подъезде нет колясочной, как в том доме, где мы жили до этого. Приходится все время спускать и поднимать по лестнице на третий этаж. А он такой тяжелый.
— Да, пожалуйста, – хмуро ответил Миша. Он боялся, что вот сейчас она ему что-то предскажет и вся его жизнь пойдет под откос, но девочка лишь мило улыбалась. Наступившую паузу мальчик решил использовать по прямому назначению и скорее убежать домой, но только он сделал несколько шагов к двери подъезда, как вновь услышал:
— Аккуратнее по лестнице иди!
— Что? – слова девочки звучали, как приговор.
— Я говорю, аккуратнее поднимайся по лестнице!
— Иначе что? – напрягся мальчик.
— Ничего. Просто. Ты же видел лужу на втором этаже? Я чуть не упала на ней – она скользкая очень.
— Я не понял, ты опять начинаешь свои предсказания? Я разве тебя просил об этом?
— Что начинаю? – удивилась она. – Я просто пожелала тебе, чтобы ты не поскользнулся в подъезде на луже растительного масла. Причем тут мои предсказания?
— А при том! – после этих слов Мишка похрабрел. – Говоришь тут всем, не знаю что, а получается еще хуже! Зачем ты это делаешь?
— Ах, вот ты про что? – поняла она. – Они же сами меня просили! Я сама никому ничего не предсказываю, хотя да – у меня это получается.
— Кто тебя просил? Колька Логинов со сломанной рукой? Или Ленка Попова с отравлением?
— Все. И Логинов, и Попова, и Зенчук, и Татарский и другие.
— Что? Так ты не ограничилась только двумя? – нахмурился Миша. – Да ты настоящая ведьма!
— Что ты, Миша, такое говоришь? – глаза девочки округлились от удивления и возмущения. – Я лишь однажды Оле Павловой, моей соседке по парте проболталась, что могу заглядывать в будущее, и предсказала ей, что ей подарят щенка на днях. И с этого-то все и началось. Погадай, предскажи! Думаешь, я этого хочу?
— А зачем ты тогда всем говоришь что-то плохое? И почему это нельзя изменить?
— Это кто тебе такое сказал?
— Не важно кто. Все говорят.
— Ясно. – печально сказала девочка. – Теперь мне понятно, почему никто не хочет со мной дружить. Но знай, Миша, что это все не так.
— А как?
Девочка поставила велосипед около скамейки и присела, приглашая Мишу присесть рядом. Мальчик сначала немного насторожился, но все-таки сел.
— Я не знаю, как все это происходит, но и я, и моя мама можем видеть что-то, что случится с другими людьми. Это выглядит, как некий набор картинок, который возникает у нас в голове. Предметы, люди, места. Исходя из этого, я могу сказать, что с человеком произойдет. Ну, вот взять хотя бы Логинова. Думаешь, я видела, что он будет объезжать женщину с коляской, и его собьет машина? Нет, конечно. Я просто видела его с гипсом на руке, видела женщину, везущую коляску, его, лежащего со сломанной рукой, как эта женщина помогала ему встать. Что я должна была ему сказать? Или Ленка Попова. Глубокая сковородка, в которой что-то жарится, но что – я не вижу, зато потом вижу, как бледная Лена сидит около унитаза и ее рвет. Что бы ты сказал? Как бы ты это понял, Миша?
— Я не знаю. Я же не знал.
— А потом все начинают говорить, что я говорю неправду или еще того хуже, что это сглаз или проклятье!
— А откуда у вас с мамой такой дар?
— Говорят, что все женщины нашего рода могли это, но как давно этот дар у нас – никто не знает.
— И как далеко вы можете заглядывать?
— Мама говорит, что бабушка могла смотреть на несколько лет вперед, но то, что вижу я, — это обычно ограничивается неделей или двумя, а вот мама может смотреть на целый год вперед. Видимо, с возрастом способности увеличиваются.
— Это так интересно. Но почему же вы не пользуетесь этим? Почему твоя мама не организует свою гадательную комнату, в которой бы занималась предсказаниями?
— Не так все просто. Кроме этого, есть и другая сторона медали… — девушка печально посмотрела на землю возле лавки и тяжело вздохнула. – Просто все наши предсказания отнимают у нас много сил. Даже один человек изматывает меня так, словно я пробежала несколько километров по пересеченной местности. Мы не можем заниматься этим массово, поэтому и не распространяемся об этом. И я прошу тебя, Миша – она пристально посмотрела на мальчика. – То, что я тебе рассказала – не говори об этом никому…
— Да, Аня. Хорошо. Я обещаю тебе.
История девочки тронула Мишку. Действительно, те, кто считал ее ведьмой, наводящую порчу – многого не знали, и вряд ли когда-то узнают. Только ему, Мише, она доверила эту тайну.
— Скажи, Аня. А ты видела когда-нибудь смерть? Ну…что тот, кому ты предсказываешь, умрет?
— Нет, слава богу… — испугалась девочка. – Никогда такого не видела… И надеюсь, не увижу никогда…
— А чтобы ты сделала, если бы такое увидела?
— Не знаю… испугалась бы, наверное, очень сильно… Но сказать такое тому, кому гадала – точно бы не смогла…
— Ну, а что бы ты сделала? Этот человек ведь ждал бы от тебя пророчества?
— Не знаю… наверное бы просто убежала. – улыбнулась Аня. – Я бы точно не смогла такое сказать. И что вообще за тему ты поднял? Давай лучше закроем? Неприятно даже думать об этом. Надеюсь, что мне никогда такое не предстоит увидеть. Не хочу… страшно это.
— Да, согласен полностью! Извини… – виновато улыбнулся Мишка ей в ответ. – Ну ладно. Иди, катайся! А я домой пойду…
— Спасибо тебе еще раз за велосипед! – она подошла к Мише и поцеловала его в щеку. От этого внезапного поцелуя внутри мальчика словно что-то щелкнуло. Сердце стало стучать сильнее, а по телу пробежала короткая дрожь.
— Да ладно тебе… мне это было не трудно… — покраснел мальчик.
— Пока, Миша! – улыбнулась девочка, села на велосипед и поехала во двор.
Мишка еще долго стоял и смотрел вслед, пока Аня не скрылась за углом дома. Интересная девочка, необычная. Мальчик был очень рад этому знакомству, еще не зная, что оно приведет к чему-то очень страшному…
На следующее утро Мишка с Данькой расстались возле большого пустыря, договорившись встретиться после обеда. Утренняя рыбалка на речке сложилась крайне неудачно. Кроме того, что рыба лениво и неохотно клевала на удочки, Данька еще умудрился зацепить крючком Мишку за голову, когда закидывал снасть. Повезло, что крючок не глубоко вошел под кожу. Пойманных 4 маленьких окунька ребята отдали бездомной кошке Муське, живущей около причала. Сами рыбаки отправились по своим домам на обед, после которого было решено отправиться на вечернюю зорьку, взяв с собой прикормку. Именно потому, по словам Даньки, что они не взяли прикормки с утра, был такой плохой клев. О том, что Миша общался с Аней Базаревой, он решил Даньке не говорить, по крайней мере, пока. Ну, а о поцелуе в щеку тем более. Мишка мечтал подойти к подъезду и снова застать ее с велосипедом, спускавшуюся по лестнице. Чтобы снова помочь ей и получить ту незабываемую благодарность. Вывернув в свой двор, обойдя кусты акаций, Мишка вдруг увидел ее. Аня сидела на детской площадке возле горки и ела мороженое. Тропинка к подъезду шла как раз мимо нее.
— Привет! – поздоровался с ней мальчик, когда поравнялся со скамейкой, на которой сидела девочка.
— Привет, Миша. – улыбнулась она ему в ответ. – Ты откуда такой измученный?
— С рыбалки, – гордо отрапортовал он. – С утра с Данькой ходили.
— А где же твоя удочка? – поинтересовалась девочка.
— Ясно где! Там… Мы удяки прячем у старого причала. Это наше тайное место, про которое никто не знает!
— Ну, уж не такое и тайное... Я теперь об этом тоже знаю! – рассмеялась Аня.
— Ну, уж так и знаешь! Причал большой. Попробуй найди нашу нычку!
— Да я и не собираюсь. С какой стати мне ваши удочки? Как улов-то?
— Сегодня не очень. Прикормку забыли взять. А то б натаскали горбачей!
— Ну, что ж вы так? Готовились на рыбалку, а прикорм забыли? – она откусила мороженое и поежилась от холода во рту.
— Мы после обеда пойдем с Данькой. На этот раз не забудем.
— Ого? А можно с вами? Меня папа брал несколько раз с собой.
— Ну, пойдем! Чего нет-то?
— Класс! Только у меня нет ни удочки ни…
— Да у нас есть еще одна – дадим тебе!
— Хорошо! Договорились тогда.
— Клёва, конечно, запредельного тебе не обещаю! Но, думаю, будет все ровно лучше, чем с утра! С прикормкой же пойдем.
— А давай я посмотрю, что там наловим вечером?
— Давай! А ты можешь?
— А чего бы и нет? Это же вечером будет, а не через год. Только про себя я не могу ничего смотреть, так что давай мне свою руку! Ты ж со мной будешь – я и посмотрю через тебя.
— Да стоит ли тебе размениваться на такие мелочи, Аня? Ты же сама говоришь, что от этого устаешь сильно? – Мишка почему-то испугался ее внезапного предложения посмотреть, что будет с ним.
— Ничего! Я чуть-чуть только… Далеко смотреть не стану!
Аня подошла к мальчику и протянула руку, чтобы он вложил в ее ладонь свою, но Миша боялся. Было страшно, что вдруг она увидит что-то жуткое.
— Ну? Что же ты? Давай! – улыбнулась она. – Я посмотрю только немного.
— А может… ну его? Просмотры эти? Неинтересно же будет на рыбалку идти, когда знаешь, что наловишь?
— Почему же? Может, ничего и не поймаем? Тогда какой смысл идти?
— Все равно. Даже если и ничего. Это не изменит нашего решения идти на рыбалку.
— Я об этом и не говорю, чтобы отменять это решение. Просто, зная это, можно попробовать взять и другие прикормки, вдруг эта не поможет?
Слова девочки почему-то заинтриговали мальчика. И правда, если окажется, что рыбалка не удалась, то стоит позвонить Даньке и сказать, чтобы готовил другую прикормку или даже несколько разных.
— Хорошо. Давай, – согласился Миша, протягивая свою ладонь.
Девочка взяла руку мальчика и тихонько обхватила ее своими холодными от мороженого пальчиками. Это прикосновение вновь заставило биться Мишкино сердце быстрее. Аня закрыла глаза, и веки ее немного задрожали, словно бы она высасывала из ладони мальчика информацию через кабель, которым была ее рука. Она стояла так несколько секунд, лицо ее было спокойно, а потом она улыбнулась своей очаровательной улыбкой, от которой Мишке стало как-то легко и тепло на душе. Она стояла так, улыбаясь, несколько секунд, но потом ее лицо вдруг стало каким-то тревожным. Исчезла улыбка с ее лица, брови нахмурились, и девочка открыла свои печальные глаза, из которых текли слезы. Губы ее дрожали, по взгляду было видно, что Аня смотрит куда-то сквозь Мишу. Чем больше проходило времени, тем серьезнее и тревожнее было ее лицо.
— Все в порядке, Аня? Что там? – пугался Миша. Он даже хотел выдернуть свою ладонь из руки девочки, но она уже держала ее мертвой хваткой, такой сильной, что мальчик испугался таких возможностей от хрупкой девочки. К тому времени лицо ее побледнело, зрачки расширились от ужаса, который она видела. Ее всю трясло от дрожи, ноги сами собой подкосились и, наконец, издав какой-то пронзительный стон, она упала на песок, разжимая уже горячие пальцы и обрывая хватку.
— Что с тобой? – Мишка помог девочки встать. Она была слаба, ее всю трясло. Из глаз ручьем текли слезы, она подняла свой взгляд на мальчика и почти онемевшими от страха губами произнесла.
— Нет…Этого не может быть… Нет…
— Что? Что ты видела? – затряс ее за плечи Миша. – Что такое? Аня?!
— Нельзя. Нельзя этого допустить, Миша. Нельзя!
— Что нельзя? Что ты видела?
— Я не могу тебе сказать! Я не могу… Ты не должен ходить со мной! Не подходи! Тебе нельзя! Нельзя!
Девочка со слезами и всхлипами бросилась к своему подъезду, Миша устремился за ней.
— Нет! Тебе нельзя! Миша! Уходи! Не ходи за мной! Не подходи больше! Это опасно!
Мишка остановился. Он не понимал, что происходит. Что увидела девочка? Что же могла такого увидеть она, что не смогла рассказать об этом ему? Неужели…? Миша вспомнил, как спросил ее вчера о смерти. Видела ли она когда-то чью-то смерть и как бы она поступила, если бы увидела смерть человека? Она сказала, что не смогла бы об этом рассказать, что убежала бы, чтобы этого не делать. Так не значит ли это, что то, что ее напугало – это и есть смерть…его смерть?
Вечером Мишка, сидя на рыбалке, все рассказал Даньке. Несмотря на отличный клев, настроение у мальчиков было напрочь испорчено этими догадками.
— Я же тебе говорил! Нечего к ней было подходить, – ругал Мишку Данька. – Она же ничего хорошего не может предсказать. А может и правы те, кому она гадала? Она придумывает то, что должно с тобой случиться. Порчу наводит!
— Да ну. Не верю я, – Мишка сидел на бревне, лежащем на берегу. – Она видит картинки. И просто трактует их так, как понимает. Просто не всегда так, как происходит на самом деле. Но ясно одно: конечный итог она всегда видит правильно. И Логинова с гипсом на руке видела, и Попову около унитаза. И, видимо, меня…
— Да типун тебе на язык! – сплюнул Даня. – Скажешь тоже! Ну, мало ли она там увидела! Чепуху всякую! С чего бы тебе вдруг умирать предстало? Ты это… лучше вообще…Эту неделю, а лучше две, дома посиди. Никуда не ходи – сиди, ешь, пей… телевизор смотри. Родителям скажи, занимаешься к школе. Со мной на связи по телефону. Сам же говоришь, что она не видит дальше недели или двух. Вот и будешь пару недель дома сидеть. Скучно, конечно, но зато действенно! А я пока выясню, что и как. Отловлю эту Базареву и спрошу в лоб, что она там насмотрела у тебя.
— Хорошо, — согласился Миша. – Только почему-то мне кажется, что это как-то связано с ней. Она ж мне говорила, чтоб я к ней больше не подходил.
— К ней? Хм. Ну, точно ведьма! Ее мамаша, видимо проклянет тебя, когда увидит, как ты хвосты за ней увиваешь?
— Скажешь тоже… — нахмурился Миша. – Ничего я не увиваю…
— Да меня-то не надо обманывать! Я-то вижу, что втюрился ты в эту ведьмочку!
— Да сам ты …
— Ребята? – вдруг оборвал их голос позади. – Как клев?
Мишка с Данькой повернулись. Позади них стоял какой-то старичок с удочкой на перевес.
— Отлично, дедушка! Только закидывай! – ответил ему Даня.
— Да? И крупная рыба? – захихикал дед.
— Не меньше ладони! Я даже пару горбачей до локтя вытянул!
— А что ж вы сейчас не ловите? Раз такой клев?
— Настроения нет. Надо – вот ловите-садитесь! У нас уже подкормлено тут. А мы домой! У нас дела поважнее есть.
Ребята схватили удочки и отправились в сторону дома. Старичок удивленно посмотрел им в след и подошел к воде.
— Ну и врунишки! Настроения у них нет, видишь ли. Эх, что за молодежь пошла..? – вздохнул старичок. Он закинул в воду снасть и поплавок, не успев встать на поверхности, ушел под воду, а кончик удилища загнулся так, словно бы на крючок попался экземпляр не меньше килограмма веса. – Ох… — закряхтел дедушка. – А ничего такая молодежь…ничего…
Всю следующую неделю Мишка проводил дома на кровати в своей комнате. Он читал книги, рисовал, играл на планшете, даже пытался вести дневник. Периодически ему звонил Данька, который безуспешно пытался выцепить Базареву. Девочка, похоже, так же заперлась у себя дома. Все это незнание угнетало Мишу. Однажды, стоя у окна, он увидел, как к подъезду подъехал большой фургон и грузчики стали грузить в него мебель, вытаскивая ее из их подъезда. Мальчик равнодушно наблюдал, как они грузят ковер, матрацы, коробки, заклеенные скотчем. Миша размышлял, как ему себя вести, когда закончатся каникулы и ему снова придется идти в школу. Неужели ему всегда избегать Аню? А может, от судьбы не уйти? И если было предначертано погибнуть от рук Базаревой, то рано или поздно это должно случиться? Звонок в дверь вывел его из этого оцепенения. Мишка подошел и открыл ее. На пороге стоял взволнованный Даня Гажон.
— Ну, всё! Радуйся!
— Что? – удивился Мишка, впуская друга за порог.
— Базаревы уезжают. У них отца перевели на Дальний Восток.
— Переезжают? – эти слова, словно током, пронзили мальчика. — Это значит, что и Аня уедет?
— Да! И это значит, что тебе больше не надо скрываться дома.
— Да… не надо. – задумчиво сказал Мишка.
— Так это же здорово, Миха! Мы снова сможем ходить на рыбалку, не опасаясь, что с тобой что-то случится!
— Да… здорово… — равнодушно сказал он.
— Что-то я не вижу радости на твоем лице? Ты что? Не рад?
— Рад… — опустив виноватый взгляд в пол, ответил Миша. – Просто… просто…я так не могу, Даня… Я не могу…отпустить ее, не узнав правды…
— Что?! Не смей, Миша! Не приближайся к ней! Она сегодня уедет и всё! Ты ее больше никогда не увидишь!
— Я должен с ней поговорить… — Мишка бросился к дверям, но Данька встал в проходе, не пуская его.
— Отойди, Даня!
— Нет! Я не пущу тебя! Не сметь! Миша! Нет!
— Отойди, Данька! Иначе…
— Что?! Ты ударишь своего друга…?
— Пусти меня… Я тебя очень прошу…
— Не пущу… Ты мне еще потом спасибо скажешь…
— Ты думаешь..? Мне не стоит к ней ходить?
— Думаю. Ты должен перетерпеть последний день, а завтра делай что хочешь. Если так интересно – напишешь ей письмо, в котором она расскажет тебе, что видела.
— Да, наверное, ты прав. Спасибо, Данька.
— Ну, вот и отлично, Миша. А то сейчас бы наломал дров!
— Да. Наломал бы, – словно осознав свое кратковременное безумство, сказал Миша. – Ну, ты давай проходи. Отметим это событие мороженым? У меня мама целый килограмм купила! Будешь? С клубничным вареньем.
— Конечно, буду, – обрадовался Даня и, скинув с себя обувь, сиганул на кухню вслед за Мишкой.
— Садись за стол, — доставая тарелки и мороженое из холодильника, сказал Миша.
— Погоди. Я только руки помою.
— Давай, — согласился Мишка, отрезая кусок ванильного пломбира из упаковки в форме колбасы. Данька нырнул в ванну и включил воду. Он намылил руки и стал смывать их водой.
— Мне побольше кусочек! – кричал он из ванны. – И варенья побольше!
— Да, знаю я, – отзывался Миша.
Даня вытер руки полотенцем, толкнул дверь вперед, но обнаружил, что закрыт с той стороны на щеколду. Он толкнул еще раз, еще. И поняв, что взаперти, кулаком застучался по ней.
— Мишка!? Эй? У меня тут дверь захлопнулась, кажись?
— Я знаю, Даня. – отозвался Миша. – Посиди немного. Я скоро…
— Мишка?! Ты что задумал? Открой дверь! Не смей! Ты слышишь меня? Не смей! Мишка?! Эй! Не ходи к ней! Мишка! Стой! Не надо! Мишка!
Но в ответ он только услышал, как захлопнулась входная дверь квартиры. Данька сел на пол, опустил голову, и из глаз его потекли слезы…
Миша стоял около черной металлической двери и нервно нажимал на звонок, расположенный справа. Послышались тяжелые шаги, и дверь открыл отец Ани.
— Здравствуйте, а Аня дома? – спросил мальчик.
— Здравствуй, нет! Аня с мамой уехали на вокзал. У них поезд через полчаса. А ты что-то хотел? Может тебе телефон ее дать?
— Нет, не надо. Спасибо…
Мишка задумчиво отошел от двери и грустно посмотрел в пыльное серое окно подъезда, где-то там за двором, за зелеными акациями, мелькнул желтый пассажирский автобус. Мальчик сунул руку в карман, выудил из него какую-то мелочь, пересчитал и побежал по лестнице вниз. Уже через некоторое время он сидел в автобусе, который вез его на вокзал и корил себя за то, что не спросил у отца номер вагона, в котором поедет Аня. Поездов в их городе останавливалось мало, и стояли они очень не долго, и номер вагона бы действительно помог найти девочку. Мишка надеялся лишь на то, что успеет до того, как придет поезд, и он сможет найти ее на перроне, но когда мальчик прибежал — поезд уже стоял, а по громкой связи объявляли посадку на него. Мальчик бежал по перрону и искал Аню. Он заглядывал в окна вагонов в надежде увидеть знакомое лицо. На перроне было шумно, туда-сюда маячили люди с сумками, провожающие, встречающие. В этой суете было трудно выловить маленькую фигурку девочки, но все же, ему это удалось. Он заметил ее, когда она заходила в девятый вагон, вслед за ней вошла ее мама. Мишка побежал к ней и увидел ее в окне, сидящую на боковом сидении. Аня заметила его, стоящего на перроне и от этого лицо ее как-то сразу переменилось. Она махнула ему рукой, давая понять, чтобы тот уходил, но Миша лишь отрицательно покачал головой ей в ответ. Тут к девочке подошла ее мама и взглянула в окно. Увидев мальчика, она что-то сказала дочери, и та отрицательно стала качать головой. Тогда мама взяла ее за руку и подняла со стула, указывая на часы, пихнула вперед по проходу, тем самым вынуждая девочку выйти на перрон. Вскоре Аня вышла из вагона и, как-то виновато опуская голову, подошла к Мишке.
— Привет, – тихо поздоровался с ней мальчик и слегка улыбнулся ей. – Я узнал, что ты уезжаешь… и подумал…
— Зачем ты пришел сюда? – не дала договорить ему девочка.
— Я не мог не прийти. Ты же знаешь…
— Я знаю, что нельзя тебе со мной встречаться. Понял?
— Нет. Я не понял, – взяв Аню за руку, сказал Миша. — Ты ничего мне не объяснила. Я не смогу теперь жить, не узнав этой правды.
— Зачем тебе эта правда? – вырвала она свою руку. — Что тебе с нее?
— Ты же видела мою…
— Смерть? – оборвала его девочка. Это слово прозвучало, как приговор. Словно произнеся его, девочка давала понять, что так оно и будет, раз Мишке хватило безумства нарушить предостережение недельной давности. Она пристально посмотрела на мальчика.
— Нет, – тихо шепнула она и улыбнулась.
— Нет? – удивился Мишка. – Но тогда что?
— Я увидела тебя, стоящего на перроне, как ты плачешь, как тебе плохо от того, что я уезжаю куда-то далеко от тебя. Как плачу я, сидя в вагоне поезда. Нам обоим было бы очень больно. И эта боль истязала нас обоих изнутри долгими днями и ночами, руша все и вся вокруг нас.
— Что?
— Да, Миша. Именно поэтому я избегала тебя и просила сделать тоже самое тебя. Я не хотела, чтобы ты ко мне привязывался, как и я к тебе, зная, что скоро вновь уеду очень далеко отсюда и мы уже, наверное, никогда не увидимся с тобой.
— Почему ты решила это за нас двоих? Кто тебя просил?
— Так лучше, Миша. Я знаю, что так лучше…
— Лучше для кого? – сердился мальчик. – Что ты знаешь? Что ты можешь знать, когда ты избегаешь любых перемен? Если ты никогда не чувствовала то, что считаешь болью!?
— Я просто хотела, чтобы никто из нас не страдал. Эти симпатии друг к другу не привели бы ни к чему хорошему, когда бы мне пришлось уехать!
— Да что ты такое говоришь?! Кем ты себя возомнила, решая судьбы других? Что ты можешь знать о том, нужна ли была мне эта боль?
— Прекрати, Миша! – Аня рассердилась на мальчика, который чуть не ревел от обиды. – Я видела тебя, сидящего на коленях и плачущего навзрыд. Видела, как тебя оттаскивал дежурный от края перрона, как ты бежал за уходящим поездом по железнодорожным путям. Видела себя, запертую в туалете вагона с бритвой в руках. Ты думаешь, я хотела бы, чтобы оно так было?! Хотела бы?
Девочка замолчала, по ее щекам потекли слезы. Она снова вспомнила всё в мельчайших подробностях. Мишка стоял и смотрел на нее оцепеневшим взглядом, понимая, наконец, что пришлось ей снова пережить сейчас.
— Прости, Аня, — прошептал он, взяв ее за руку. – Прости меня…
Она прижал ее к себе, и они обнялись. Мама девочки смотрела в окно и по ее лицу текли слезы.
— Просто, знаешь. – улыбнулся Мишка. – Чтобы избежать всего этого, нужно было бы нам с тобой никогда не встречаться.
Аня подняла свои заплаканные глаза и улыбнулась ему в ответ.
— Потому что даже тех нескольких моментов, что мы были вместе, хватило, чтобы понять – насколько ты мне дорога. Я знаю, что пройдет время, что мы еще слишком малы и скорее всего, когда вырастим, женимся на совершенно других людях. Важно знать одно, что даже спустя много лет, я буду с теплотой вспоминать ту девочку, которая подарила мне эти мгновения нашей с ней встречи.
— Спасибо тебе, Миша. – улыбалась Аня и прижимаясь к мальчику, как к родному брату. – И я буду всегда вспоминать мальчика, который однажды помог мне спустить велосипед вниз на улицу, а потом позвал на рыбалку.
Ребята расхохотались, глядя друг другу прямо в глаза. В этот момент по громкой связи объявили о завершении посадки на поезд. Провожающие покидали поезд и на перроне снова стал скапливаться народ. Мама Ани помахала рукой девочке, она еще раз взглянула на Мишку, поцеловала его в щеку и убежала в поезд. Мальчик шел за поездом, глядя в серое окно вагона, пока перрон не закончился. Аня грустно смотрела на него, махая маленькой ручкой и мило улыбаясь. Она вспоминала новые картинки, которые увидела, когда он взял ее руку на перроне: улыбающийся Мишка, сидящий возле компьютера; веб-камера, глядя в которую мальчик что-то весело рассказывает; монитор с открытой программой, в которой ее счастливое лицо, что-то отвечающее мальчику с экрана…
* * *
Входная дверь квартиры Репницыных открылась, и на порог вошел папа Миши, вернувшийся с работы. Он неспешно разделся и отправился вымыть руки в ванную комнату. Щелкнул замок щеколды, отец семейства открыл дверь вошел внутрь. Он подошел к раковине, включил воду и быстро намылил руки. Когда папа смывал мыло с рук, он вдруг заметил какое-то движение за шторкой ванны. Он удивленно посмотрел на нее, тихо протянул руку и резким движением сдвинул ее в сторону. В ванне в одежде сидел перепуганный Данька. Мальчик поморгал своими округлившимися от страха глазами и тихо прошептал:
— Здрасьте… А Миша дома?
Что подумал папа – так и осталось тайной…