Зима в этом году была очень снежной. Осадки выпадали постоянно, грозясь засыпать захолустный городишко целиком. Каждый день в сводках погоды мелькали предупреждения о помехах на дороге из-за снегопадов. Первый раз за свою долгую жизнь наш город узнал, что такое пробки. Зато детишки искренне радовались снегу, проводя время на горках с утра до вечера и пополняя ряды снеговиков с угрожающей быстротой. В один прекрасный день, выпавший на время зимних праздников, ни один синоптик мира не смог бы меня удержать от вечерней прогулки под приветливым светом фонарей. Я — домосед и порой ни за какие коврижки меня не заставишь выйти из дома. Но зимний пейзаж, открывшийся в тот вечер мне из окна, был настолько заманчивым, что пассивность сразу улетучилась. Быстро собравшись, я вышел на улицу. На пути прохожие о чем-то увлеченно галдели, куда-то спеша и толкаясь. Никуда не сворачивая, я шел прямо, затем свернул в тёмный, короткий переулок, заканчивающийся поворотом вправо. Единственный фонарь, освещающий пространство, начал нервно и часто мерцать. Свернув, я наткнулся прямо на угол здания. Будто напоролся на чьё-то жесткое плечо. Я сразу понял, куда попал. К одной местной достопримечательности, о которой постараюсь рассказать как можно подробнее.
Здание старого театра стояло на пустыре. Рядом с ним находился лес, простирающий свои владения на много километров вперед. Симметричность и сочетания различных элементов сооружения явно указывала на его принадлежность к русскому классицизму. Сложный орнамент, состоящий из причудливых элементов, украшал верх каждого из шести широких окон здания. Недалеко от строения стояли два дерева с торчащими в разные стороны кривыми ветвями. Сквозь плотный слой снега пробивалось множество стеблей увядших кустарников. Освещения рядом никакого не было — уличные фонари были все разбиты, а внутри самого строения никогда не включался свет. Много лет назад на этом месте планировали построить театр, который бы служил украшением для нашего небольшого захолустного городка. Началось строительство, которое спустя полгода было прекращено из-за смерти трех людей во время работ и последующего недостатка финансирования. С тех пор здание одиноко стояло на своем месте недостроенное, но манящее своей загадочной историей. Спустя несколько месяцев после этого произошел ещё один печально известный случай. Некий молодой человек покончил с собой, сбросившись с крыши старого театра, не оставив предсмертной записки. Про это событие было написано в местной газете, которую я читал, учась в начальной школе. Однако, про причины поступка юноши мне ничего не известно. Зато домыслов по этому поводу существует великое множество до сих пор. Местная молодежь сразу облюбовала здание, частенько устраивая там свои шумные алкогольные вечеринки. Некоторые приходили с более мирными намерениями — просто посмотреть на остатки ушедшей красоты здания. Театру так и не удалось пережить свой триумф. Эта мысль была горькой и доставляла дискомфорт. Будто сочувствие возникало к живому существу, у которого не сложилась счастливая жизнь. Театр остался недостроенным призраком прошлого, чьё время уже безвозвратно ушло и надежда на возрождение из запустения была ничтожно мала.
На улице был слышен шум ветвей деревьев, раскачиваемых ветром. Им в унисон раздавались звуки далеких голосов и вой сигнализации. Обойдя сооружение вокруг, я зашел внутрь, дивясь странной, давящей тишине, царящей в нем. Будто ничто мирское не трогало таинственное здание старого театра. Внутри не было никакой отделки. Голые стены грязно-серого цвета, окна без стекол и лестница с правой стороны, ведущая наверх. Картину довершали остатки мусора и разбитые бутылки на полу. Осмотревшись, я принял решение идти выше, дабы оценить вид, открывающийся с крыши. Тут раздался скрип, будто наверху открылась дверь. Видимо, кто-то тоже не утерпел и решил пройтись вечером.
− Эй! Вы наверху?
Молчание. Может, подростки, застигнутые врасплох? Посмеиваясь про себя, я поднялся выше. В этот момент в тишине дома раздались тихие шаги. Кто-то спускался вниз. Сквозь темноту трудно было разглядеть что-либо. Я таращил глаза, смотря вверх. Шаги раздались в непосредственной близости от лестницы. Но я по-прежнему никого не видел. Зыбкая волна страха накатила на меня. Я точно знал, что это звук шагов человека, спускающегося с лестницы вниз. Но самого человека не было, чтоб мне провалиться! Закружилась голова. Сильный порыв холодного ветра едва не сшиб меня с ног. Будто кто-то очень холодный прошел прямо, даже не заметив, что на нижнем уровне он не один… Звук шагов прекратился. Желания идти дальше не было никакого, поэтому я развернулся и не поверил себе самому. Возле противоположной от входа стены стояла человеческая фигура в черном. Я не ожидал никого увидеть, но тешил себя мыслью о том, что это всего лишь ночной посетитель заброшенного театра, который вошел в здание, пока я стоял на лестнице. Он стоял ко мне спиной. В его фигуре было что-то странное, какая-то изломанность. Одно плечо выше другого, голова была в странном положении, будто у него сломана шея. Но это было ещё далеко не самое плохое. Посмотрев вниз, я увидел, что его ноги не касаются земли. Фигура просто висела в пространстве, буквально в тридцати сантиметрах от пола. Лишь природное самообладание помогло мне быстро принять решение. Я тихо сошел по ступеням вниз и юркнул за пределы здания — благо выход был рядом. С тех пор я больше никогда не заходил в здание заброшенного театра. Увиденное хоть противоречило здравому смыслу, но пошатнуло все мои представления об окружающем мире. Стараясь держать себя в руках, я отошел от здания на небольшое расстояние и обернулся. Фигура в черном теперь стояла у входа в здание. И я точно знаю, что она смотрела мне вслед.
Призраки давно ушедшего иногда проникают в нашу жизнь. Некоторые из них осязаемы и находятся рядом. Но бывают и такие, которые являют себя лишь однажды.
Они существуют среди нас в разных обличьях. Теперь я точно в этом уверен.
ㅤ
Автор: Диана Эшес