Да, я почтальон. Но не из Почты России, нет. Как известно, многие уже брезгуют ей пользоваться, поэтому обороты набирают другие фирмы, вроде нашей.
Да, на почте тоже нередко случается что-то странное или даже страшное. Бывают просто противные ситуации, а бывает и мистика какая-нибудь. Я, к сожалению, не мастер в этой теме, поэтому расскажу только те истории, которые приключились лично со мной или с моими товарищами из отделения.
Через нас каждый день проходит очень много посылок, так что можете не удивляться, что я повидал столько странностей.
Для начала несколько слов о работе самой почты.
Среди почтальонов нашего района я один — мужчина, остальные женщины. Не знаю, почему так получилось, но я и не против.
Я часто утром помогаю рассортировывать посылки, в том числе те, которые до востребования — зачастую они довольно тяжёлые, хотя больше двадцати килограмм не допускаются.
Работа почтальона в целом делится на две части — утром разносишь письма, газеты и прочую лабуду (почему-то все принимают меня за рекламщика, когда я это делаю), а днём посылки и то, что надо вручить получателю лично. Посылки, внимание, мы тоже разносим (развозим, точнее).
Вот вроде и всё.
А теперь посмотрите, сколько страху можно натерпеться, работая почтальоном.
* * *
Первый случай произошёл, когда я ещё был совсем новичком в этом деле. Только пришёл в отделение, весь радостный...
И вот что-то меня угораздило в первый же месяц работы сломать ногу.
Вернулся я через несколько недель, всё ещё хромающий. Писем мне давали поменьше, чем остальным, а посылки более лёгкие.
Но не это главное. Одним утром, как обычно, к нам приехал грузовик. Меня как мужика, хоть и не очень сильного, впрягли в разгрузку. К концу я немного подустал, но помню, как я удивился, вынув из самого дальнего угла какую-то насквозь промасленную коробку непонятных очертаний и цвета.
Однако оформлена эта посылка была правильно, и чернила на ней ещё не расплылись. Она была до востребования, и целый месяц мы остерегались её и ждали, пока наконец придёт её получатель.
Как назло, никто не приходил.
Месяц истёк. Утром, когда приехал грузовик, мы сначала разгрузили его, а затем стали загружать отправлениями. В числе них была и эта посылка — месяц она пролежала на почте невостребованной, и теперь должна была отправиться обратно к отправившему её.
С отвращением, и в то же время с чувством выполненного долга я понёс её к машине. За месяц она стала жутко пахнуть и ещё больше пропиталась этой жидкостью — стало ясно, что точно не маслом.
На середине пути к машине ветхая коробка всё-таки развалилась, и тогда из неё посыпались... дохлые мыши!
Ума не приложу, кому и зачем потребовалось их посылать... Весь тот день я ходил как в тумане. Даже подумал о том, чтобы уйти из почты, но уходить было особо некуда. Причём, одно такое происшествие — совершенно не повод для беспокойства. Мало ли, всякое случается.
* * *
Второй случай произошёл вскоре после первого. Даже не знаю, можно ли назвать его страшным, но для полноты картины оставлю.
Опять же, действие происходило утром, при разгрузке грузовика. Достаю я из него пачку писем, вдруг вижу — на самом верхнем из них в рамочку для адресата вписано моё имя!
Разумеется, я, не мешкая, открыл письмо прямо там — вдруг что-то срочное?
Но как только я это сделал, тут же на всё отделение повалил такой жуткий дымище, что он через открытую дверь уходил несколько часов. И всё это время мы непрерывно чихали — дым был очень вонючий, пах ещё сильнее, чем коробка с мышами, про которую я рассказывал.
Приходили потом днём бабульки и спрашивали «У вас тут что, пожар был?»
До сих пор не пойму, что это было на самом деле. Конверт я сохранил, но обратного адреса на нём, как и следовало ожидать, не оказалось. Пробовал я по его типу определить место, из которого отправляли — но детектив из меня никакой, только и могу, что посылки с письмами разносить.
И вот что ещё меня удивило: как это в таком маленьком плоском конверте можно было уместить столько пыли? Я когда прочихался и глаза открыть смог, увидел на полу серый осадочек. А люди, стоявшие подальше, говорили, что через дым совсем ничего видно не было. Ума не приложу, что за дым такой.
* * *
А вот с третьего случая начинается что-то по-настоящему мистическое.
В тот день, когда разгружали грузовик, из него постоянно раздавался какой-то очень тонкий писк. Именно из грузовика, это мы совершенно точно слышали. Поэтому спросили у водителя, что это, но он сказал, что ничего не может так пищать. К концу разгрузки писк всё ещё раздавался из машины, но он прекратился, когда мы стали вытаскивать последние посылки. Тогда нам так и не удалось понять, которая из них пищала.
Настал полдень, я пошёл по домам разносить всякое.
И угадайте, какой звук раздался из тележки с коробками?
Слушать его во второй раз было невыносимо, поэтому я просто перерыл всё, пока не нашёл источник звука. Это была довольно маленькая, но тяжёлая коробочка.
Я легонько сжал её в руке, чтобы понять, что там внутри, и в этот момент писк прекратился.
Похоже, что это была какая-то игрушка с тяжёлыми металлическими элементами внутри. Знаете, из тех, внутри которых есть динамики и кнопочки включения. Нажимаешь игрушке на живот, и она говорит что-то вроде «спокойной ночи». Но у этой игрушки, судя по всему, динамик сломался и стал издавать этот жуткий писк.
Когда я шёл по адресу, написанному на этой посылке, я думал предупредить получателей о том, что игрушка сломалась в пути. Надо было извиниться, всё такое — в конце концов, почти наверняка она поломалась именно на почте, где-нибудь в сортировочном центре.
Но когда я пришёл, то очень удивился месту, где живут адресаты. Я достаточно хорошо знаю планировку нашего района, но в том месте почти никогда не был, и теперь стало понятно, почему. Местность вокруг представляла из себя маленький пятачок старых замусоренных пятиэтажек около леса, располагавшихся за каким-то большим зданием. Об их существовании я раньше даже не подозревал. Просто пропускал при взгляде на карту это место — набросана пара мелких домиков, невелика важность.
Внутри той из пятиэтажек, которая была мне нужна, я нашёл помойку первого класса. Нос пришлось зажать, и отпустить его я смог только на пятом этаже, где жили адресаты и был чуть почище воздух.
Я позвонил в дверь, и открыла мне спустя вечность какая-то древняя старушонка. Я так удивился, что даже не успел разглядеть её хорошенько. Она протянула руку за посылкой, быстро взяла её и захлопнула дверь, так ничего и не сказав.
Я спустился вниз в полной растерянности. Мало того, что меня очень удивило это место, но ещё где-то на окраинах подсознания было ощущение, что что-то не так. Оно приняло сознательную форму, когда я разнёс ещё с десяток посылок — только тогда я понял, какая странность произошла.
В моих воспоминаниях детально всплыл тот момент, когда я передавал старушке посылку. Вот она протягивает руку... Вот берёт посылку... Нет, она её не берёт! Посылка выскакивает из моей руки, пролетает по воздуху пару сантиметров и падает ей на ладонь.
Затем громкий хлопок двери, и я не должен был успеть ничего запомнить.
Это чувство было хуже того, которое я испытал при виде горки полуперегнивших мышей. Тогда я просто испытывал отвращение, меня тошнило. Но неизвестность пугает гораздо сильнее — никогда не знаешь, чего от неё ждать...
Да, казалось бы, такой маленький и непримечательный случай, но разве ему можно найти рациональное объяснение?!
* * *
Поступил я на работу в почту где-то в конце лета, а история, которую я расскажу сейчас, произошла в конце осени того же года.
Всем известны наши сырость и слякоть, стоящие с осени по весну. Но в том году они превзошли сами себя — дождь (к которому зачастую примешивался и снег) шёл почти непрерывно, и лужи не успевали стекать в водостоки.
Вернувшись после очередного разноса посылок, я прошёл во внутреннее помещение почты и решил передохнуть там на диванчике, дожидаясь конца дождя. До вечера он так и не кончился, но не об этом речь.
Когда я уже почти заснул — в такую погоду очень хорошо спится, особенно когда ты в тёплом помещении — туда вошла одна из наших операторов с очень испуганными глазами. Я не стал спрашивать у неё, что случилось, но открыл глаза и приготовился слушать — она прямо дрожала.
— Мне только что дали посылку... — она протянула мне небольшую зелёную коробочку, оформленную по всем правилам.
— И что же с ней не так?
— С ней-то всё так, но с тем, кто её принёс... — она уже начала успокаиваться, но в этот момент снова взглянула испуганно. — Это был какой-то человек в чёрном плаще...
— Ну мало ли, кто только в такую погоду в чёрных плащах ни ходит!
— И у него была серая кожа. И зубы большие.
— Да? А глаза, случайно, красным не светились? — решил я пошутить, но она, всхлипнув, убежала, забыв у меня зелёненькую коробочку.
Я положил её на полку для отправлений, которые мы должны были загрузить на машину завтра, и пошёл домой.
А на следующий день, когда я пришёл в отделение первым рано утром, меня ждала там очень странная картина.
Ночью у нас однозначно порылись какие-то воры. Как они смогли проникнуть внутрь — непонятно, никаких следов взлома я не нашёл, но это факт.
Половина посылок лежала на полках, перевороченная и помятая, кое-где были порванные коробки. Но порванные не с целью узнать, что у них внутри, и вынуть это, а просто так, как будто кто-то бесился.
Вторая половина посылок, в ещё более худшем состоянии, валялась на полу.
Милицию я, конечно, вызвал, но ничего толкового она сказать не смогла. Даже отпечатков пальцев не нашли. Ни единого. Как будто коробки сами взяли и попрыгали на пол со своих мест.
Вскоре подтянулись остальные сотрудники, и вместе у нас ушло без малого два часа на то, чтобы заклеить всё порванное и расположить посылки по местам. Мы уже готовились считать потери, но не хватало всего лишь одной коробки. Той самой, зелёненькой.
Чёрт его знает, что это было. Лучше не задумываться.
* * *
Судя по календарю, наступила зима, и хотя в прогнозах теперь писали «мокрый снег» вместо «дождь со снегом», в самой погоде ничего не поменялось. Разве что слякоть постепенно накапливалась, и с каждым днём её становилось всё больше. А нам, почтальонам, становилось всё труднее возить по ней тележки с посылками.
Разумеется, в такую погоду мы закрывали тележки сверху, и из них ничего не могло исчезнуть.
По крайней мере, так я думал до одного дня.
Тогда я, мокрый с ног до головы, позвонил в дверь очередному адресату. Я ещё рылся в тележке, пытаясь найти нужную посылку, на которой пару минут назад читал адрес, но она словно в воздухе растворилась.
Дверь открыли.
— Простите, — пробурчал я, — сейчас, я найду вашу посылку...
Я уже не стеснялся, и ворочал посылки как землю лопатой, но всё не находил нужной.
— И где же она? СЕБЕ ПРИПРЯТАЛ, ГАД?! — проорал мужчина, стоящий в дверном проёме. — ВОТ КОГДА ОТЫЩЕШЬ, ТОГДА И ПРИХОДИ!
Почти полугодовая практика уже научила меня терпеть подобные выходки — а в этом случае вдобавок был виноват именно я, поэтому я просто пошёл на улицу и стал эту посылку искать. Ведь единственная возможность — это что я обронил её где-то на пути, хотя я точно помнил, как клал её в тележку.
Так и не найдя её и разнеся остальные посылки, я, понурый, вернулся в отделение. Наша главная в отделе спросила, почему я такой грустный, а после того, как я ей всё рассказал, разительно изменилась в лице.
— И до тебя добрались! — прошипела она, но больше никаких комментариев я от неё не добился.
С тех пор прошло довольно много времени. Теперь я знаю, что недалеко от нашей почты есть странный дом. Дом, посылки в который всегда пропадают по пути, и чаще всего — ещё до прохождения через наше отделение.
Жильцы этого дома тоже не совсем обычные. Они, на сколько я знаю, очень редко выходят на улицу, никем не работают, не едят, не спят... Стандартный набор странностей, но ведь не просто так он стал стандартным?
Вы знаете, очень неуютно, когда у тебя под боком целый дом каких-то нелюдей.
Я уже давно подумываю об уходе из почты, но теперь этот вопрос встал особенно остро.