Для начала – небольшое пояснение. Я живу на юге Москвы, уже в области, в дачном посёлке. Рядом садоводческие товарищества, бывшие колхозные поля, лес, усадьба (ныне дом отдыха), и какая-то школа-интернат в одном из усадебных корпусов. Часть зданий полуразрушены, но вроде ремонтируются. Ну вот. Ехал я зимой от девушки. Вышел из автобуса и пошёл пешком. До дома идти километра три: сначала по усадьбе, потом мимо озера, через лес и садоводческое товарищество. Иду, небо чистое, луна, звёзды хорошо так, и уже на окраине усадьбы на холме замечаю в старом флигеле свет (странный такой, мигающий, как от свечи или вроде того), ну, наверное, начали ремонтировать. А потом я благополучно дошёл домой, на этом предыстория и заканчивается.
В выходные на 23 февраля решили мы с друзьями сходить в поход с ночёвкой, ну покатались на лыжах, излазили все овраги, а к вечеру поставили палатку с краю оврага, недалеко от озера. Всё нормально ещё так вечереет, готовим чай на горелке, и вдруг мне захотелось печенья, ну мы вдвоём пошли в магазин, идём по тропинке протоптанной и вдруг кровью всё забрызгано, шерсть какая-то валяется, как-то неприятно, но, наверное, собаки подрались. Купили, пришли, а третьего в палатке нет. Ну, звоним ему, мобильник естественно здесь, а здесь и куртка его (а на улице то мороз). Зовём его, уже действительно перепугались, не знаем что делать, и тут из сугроба рука меня за ногу хватает… Не очень шутка у него получилась. Ну вообщем все успокоились, попили чай, почитали страшные истории на ночь и уснули.
Просыпаемся рано, скатываем палатку, ещё чай готовим, и когда уже хотели было уходить заметили, что в том сугробе люк канализационный закрытый. Подковырнули его сапёркой, посветили фонариком – скобы ржавые металлические. Слезем? — Слезли, лазаем, интересно, воняет чем-то, под ногами вода, крысу видели, ну вроде небольшой развилки канализационной, и вдруг заметили, что в одной стенке кирпича не хватает, посветили – а там ещё комната. С весёлым матом распинали кладку ногами, кирпичики ветхие так и сыпятся, пролезли, идём, а коридор уже длинный, метров сто прошли, и, вроде как, уклон ещё вниз идёт, и уже не по себе как-то. Посмотрели на часы: день уже, два часа. Может, вернёмся, потом ещё слазим? Да не, чё возвращаться, пройдём ещё чуть-чуть. Ну прошли и опять впереди стенка, попинали мы её – не поддаётся, но тут с боку в стенке небольшой лаз обнаружили – тут уже все отказались, да и прокопан он был как будто лапами а не руками.
Повернули назад. Идём, вроде тот же туннель, но что-то больно долго идём, а он всё не заканчивается. Реально стрёмно стало, и мы побежали. Бежим, а туннель не кончается, и вдруг я заметил, что под ногами уже вода не хлюпает, а сухо, приостановился – остальные сзади на меня налетели, упали. Поднялись, осматриваемся: стены из старого такого кирпича заплесневелого, паутиной заросшего, а пол земляной, а на полу следы то ли собачьи, то ли ещё чьи-то, тут нам совсем поплохело, прям аж как-то не вериться, что такое может случиться: коридор сто метров, прошёл ты по нему в одну сторону, а в другую уже другой коридор и конца ему не видно… а если тут такая хуйня везде, а если назад даже к лазу к тому не придём? И ещё следы эти… вообщем пересрались мы здорово, но стоим на месте шептаемся куда дальше идти, вроде ветерок откуда-то дует. И тут впереди раздался визг, такой пронизывающий, холодный, даже с надрывом и ещё какие-то звуки, я ошалел (по-другому не скажешь, вообще так быстро всё стало происходить: мысли как в тумане, а то, что видел только обрывками запомнил, но ярко, во всех подробностях как на фотографии) а звуки приближались. Не знаю, кто первый понял, что это какие-то прыжки и что надо делать, но завопил первый К. а побежали мы вместе. А я последний бегу и каждую секунду назад оглядываюсь, и подумал вдруг: А что, если упаду? – и так меня эта мысль напугала до дрожи, колени стали подгибаться. Но тут упал К. с размаху влетев в кирпичную стену. Мы оказались у стены с лазом! Не думая туда и полезли (честно, сейчас не знаю, что лучше было сделать, хз может лучше бы там было остаться). Я последний лезу и блять слышу прыжки эти ближе – парни меня за руки дёрнули, а хуйня эта в стопу вцепилась – боли не чувствовал только думал лишь бы не утащила, лишь бы не утащила … К. долбанул туда кирпичём и оно отпустило, и всё затихло, прям моментально, как не знаю, как в подвале тихо стало, нет в подвале такая тёплая тишина, а там пустая, холодная, мёртвая тишина… Ну осматриваемся, никто ничего не говорит, без слов понимаем друг-друга, только в глаза смотрим. Опять туннель какой-то тоже пол земляной, только следы человеческие, переглянулись – и тут опять вопль этот, меня такая злость взяла, я аж заплакал и с кулаками бросился на стену, за которой было эта тварь…
Опомнился я, когда мы поднимались по какой-то лестнице винтовой, парни меня значит оттащили. Ну поняли они, что я в себя пришёл, поднимаемся, тоже как-то долго, как мне показалось, в стенах ниши стали появляться непонятно зачем сделанные, а в них свечи стоят – мы, хоть и с фонарями, а от свечей повеселее на душе должно стать, — нифига подобного, пламя у них дёргается так, а у некоторых неподвижно горит, сами свечи какие-то коричневые, и свет от них мерзкий, вот именно такое чувство брезгливости что-ли. И вдруг К. почудилось, что кто-то спускается по лестнице! Мы тут же остановились. Что делать бля? Сзади – эта хуета, может уже в лаз пролезла, а впереди кто-то идёт (и не где-то, а в верху по лестнице в этом сраном туннеле). Затаились, забились в нишу. Фонарь один на пол положили, а свои выключили. Шаги приближаются – прям каждую ступеньку слышно – шлёп — шлёп, шлёп – шлёп, уже метров пять до нас осталось, и тут из-за поворота лестницы выходит девочка! Да, девочка лет десять, наверное, в таком белом платьице лёгком, и странная – лицо белое, но улыбается какой-то безумной улыбкой, и как бы какую-то мелодийку напевает, вроде колыбельной. Очень жутко нам стало, прям совсем, а снизу визг опять этот, девочка приостановилась, вроде задумалась, но опять улыбнулась и вниз пошла, а снизу тоже пение, как женщина поёт колыбельную на тот же мотив… И девочка спускается, медленно, маленькими ножками босыми, уже скрылась за поворотом… Мы рванули изо всех сил наверх, топот наверное был адский. Бежим выше, выше, всё те же ниши, свечи, ниши, свечи мерзкие, опять ниши, да кончится это вообще?! Мы опять налетели на стенку, и ничего ни лаза, ни двери, стенка прочная, я не знаю, отчаяние какое-то почувствовал, да и не только я один, плакать захотелось, сесть и ждать, что дальше будет, по лестнице глухие прыжки… К. тронул меня за плечё и указал в потолок – там из круглой дыры торчала лестница, я полез, Т. тоже, а К. последний, повернулся, направил фонарик в темноту и … визг метрах в трёх от него, он подскочил, зацепился за лестницу, и под ним что-то с глухим стуком врезалось в стену. Опять визг и под лестницей что-то подпрыгивает, клацает когтями по ступенькам – мы лезем. Всё опять стихло, мерное переставление ног по ступенькам только слышно: нога-рука, нога – рука. Я пролезаю и вдруг стены с боков резко обрываются, вокруг большое сводчатое помещение и туннели в стенах в разные стороны — жутко … лезем вверх, пролезли эту комнатку и стены снова появились, только уже какие-то другие – квадратные.
Лезем и через стены как в тумане видно – какая-то комната, с окнами за столом свеча мерзкая, вокруг сидят дети и ещё кто-то, или что-то, один вроде как старуха дряблая, все сидят в карты играют, и вдруг туда тварь какая-то толи вползает, толи вбегает, что-то жуткое как собака здоровая, только туловище короткое, лапы толстые, хвост, а морда вовсе не собачья, трудно даже описать, да и мельком видел. Тут бабка посмотрела нам троим в глаза, всем сразу (мне потом парни рассказали, что почувствовали этот взгляд, кожей прям ощутили) и завизжала, злобно так, все, кроме детей и здоровенной фигуры в тёмном капюшоне, потянули руки к нам, (я образно говорю руки, потому, что не руки это были, а как будто мысли какие-то, они давили, не давали думать, делать ничего не хотелось, хотелось слезть к ним туда, сесть с ними, но мы как-то чувствовали резкую границу между этими и нашими мыслями). Пролезли второй этаж дома – пустая мрачная комната с занавешенными окнами, заваленная какой-то рухлядью, и неожиданно оказались на крыше старого флигелька усадьбы…
Железная крыша, скользкая, в снегу всё, вылезли как варёные, голова кружится, как то очень непривычно показалось нам сверху и резко так граница почувствовалась – мы уже здесь сидим, а дом, и всё это там внутри, под крышей. Огляделись – уже смеркаться начало, и вдруг под крышей что-то завозилось, зашуршало, а в окне свечка замелькала …
Не помню как мы спрыгнули с крыши, прибежали к рюкзакам, только там опомнились, и ещё быстрее побежали домой – а бежать то через лес…
Сейчас март. Вроде бы всё должно забыться (сначала неделю дома сидел, родителям сказал что болел, да я и правду заболел; свет ночью не выключал, смотрел телик или читал – три километра от моего дома эта хуйня вся случилась!), мимо этой усадьбы за километр хожу, даже автобусом другим домой езжу, но взгляд этот из окошка чердачного, каждую ночь мне сниться, жуткий, мерзкий, — какие то белые, огромные заплывшие глаза, с маленькими точками зрачков, которые, блять, двигались внутри глаз – по нескольку зрачков внутри каждого и все одновременно смотрят на меня, и так моргнули эти глаза как-то с боков веки сомкнулись… и ещё я видел в отсвете свечи лицо этих глаз – белое тонкое, аристократическое даже, женское лицо, с приветливой такой улыбкой… А ещё, позавчера мне снилось как я иду по туннелю тому и слышу колыбельную её…