Я не хочу никого разочаровывать... Если вы верите в «потерянные эпизоды» и вам нравится эта атмосфера, скорее всего, эта история не для вас. Не поймите меня неправильно, я ненавижу, когда люди жалуются на «недостаток реалистичности» в развлечениях. Я считаю, дети должны верить в Санту и в Зубную Фею, но... это что-то другое.
Еще в 80-х я встретил парня Сида, который обрабатывал старые VHS кассеты и прочее дерьмо. Для него это было больше, чем просто хобби — это была его жизнь. Его родители были более состоятельными, чем я представлял до этого. Когда мы были подростками, мы гоняли на скейтах, питались в закусочных, а Сид в это время сидел дома, обрабатывал кассеты. День и ночь. Естественно, когда ты взрослеешь, прошлое становится более понятным и я думаю, что он был аутистом... или может быть у него был синдром Аспергера. Я в этом не разбираюсь, я не могу сказать, что у него было на тот момент. Но это, наверное, единственное оправдание его одержимости к кассетам.
Все началось когда он увидел фильм «Старый Брехун». Удивляюсь, почему родители разрешили ему смотреть такое. В фильме сюжет про мальчика и собаку. Не хочется спойлерить такой старый фильм, но в конце мальчик застрелил свою собаку, потому что она была бешеной. Сид не оценил этого. Его отец фотографировал и записывал свадьбы, поэтому он научил сына кое-каким приёмам. Сид вырезал концовку, заменил её на раннюю, более веселую сцену. После этого фильм стал «лучше». Он заставил меня смотреть фильм и показал как он «исправил» это. Он мне казался маленьким мальчиком, когда начинал аплодировать и радоваться его искусственной концовке. Не могу сказать что на меня это оказало плохое воздействие. После того, как я увидел его работу, я спросил, может ли он так сделать с каждым фильмом. Сид сказал мне что он сможет пофиксить любой фильм, который только хочет. И в самом деле, он сделал это и с другими фильмами. У него была копия мультфильма «Охотники за привидениями», и я клянусь, каждый призрак был полностью удален! Сюжет не имел смысла, не было связности, но он справился со своей работой, а я был очень впечатлен. Я думаю, что во времена VHS, это было чем-то более волшебным, чем в настоящее время.
Со временем, я поддерживал Сида в редактировании фильмов, но с различными целями. Взамен скрывания страшного, как он любил делать, я заставил его одуматься и представить, какие потрясающие вещи он может делать. У одного ботаника из нашей школы были 3 оригинальные фильма Звездные Войны, они были безукоризненно переделаны со вставленными эффектами, которые, наверное, оставили бы Джорджа Лукаса в ахуе. Мы платили Сиду 20 долларов за одну переделанную кассету, по дурости.
В любом случае, это продолжалось некоторое время, а потом я потерял интерес к этому. Для меня это было больше дурачество, чем для Сида. Потом я начал работать, учиться водить машину, знакомиться с девушками. А он в то время еще больше вовлекался в издевательство над кассетами. Я думаю, ему больше всего нравились мультики. Когда появились Симпсоны, он реально подсел на них. Его творчество превратилось в нечто большее, чем разрывание фильма на части и склеивание их в что-то интересное.
Один случай, который у меня застрял в памяти, он превратил эпизод M*A*S*H в кровопролитную старую военную бойню. На половине эпизода его версии, лагерь подвергся бомбардировке, солдаты вторгаются, все умирают... А в конце он поработал над стоп-кадрами, чтоб у каждого мертвеца были закрыты глаза. Он поменял свои интересы и начал делать то, что его пугало, а именно — страшные концовки. Он любил долгие, затянувшиеся сцены с ужасающей тишиной. Он заставлял меня молчать, когда мне их показывал.
Возможно вы слышали об анонимном британском художнике Бэнкси, который рисует граффити и все такое. В какой-то момент, он зашел в магазин и заменил CD Пэрис Хилтон на свои подделки. Бэнкси не имел ничего общего с Сидом. Но каждую неделю Сид мне рассказывал о каком нибудь магазине или аренде видео-кассет, в которые пробрались его подделки. Он украл несколько кассет и подменил на свои, а потом начал работать над украденными.
В один момент, когда я долго про него ничего не слышал, я остановился у дома его родителей и нашел его в гараже. Он создал маленькую киностудию с доской для рисования. Он был занят анимацией своего проекта. Я был поражен его талантом художника, которого не видел ранее... Он едва оторвал взгляд от своей работы, когда мы говорили. Я спросил у него то, что спросил бы любой адекватный пацан:
«Что, блядь, с тобой не так?»
«Хм?»
«Серьезно, чувак, это стремная хуйня.»
«Это моя работа. Я работаю. Она важна, как и любая другая.»
«Ты что-то из этого продаешь? Или просто прячешь? Сколько все это стоило твоему отцу?»
«Меня это не беспокоит.»
Я посмотрел на то, что он рисовал.
«Это тело без головы? Танцует?»
«Ага.»
«Это довольно жутко выглядит.»
«Я знаю. В этом и смысл.»
«Не понимаю.»
«Эти кассеты... Я думал они неправильные, но со временем я понял правду.»
«То есть?»
«Страшные концовки правильные. Счастливые концовки — это ложь.»
Он продолжил рисовать, а я стоял возле него. Тишина была невыносимой, и в этот момент я почувствовал запах тела, исходящий от него. Это было что-то вроде смеси пота и мочи. Мне неприятно это говорить, но я в этот момент сдался и махнул на него рукой. Это тот момент, когда видишь кого-то и думаешь: тяжелый случай.
Позже я забыл про Сида, пока мне не исполнилось 30. Я исследовал интернет, бесцельно бродил по сети, пока не нашел странные истории о городских легендах, кассетах и потерянных эпизодах. Некоторые из них я узнал — я смотрел их вместе с Сидом, или может быть видел что-то подобное в его процессе работы. Каждая ужасная сцена была сделана им. Я знал это. Я верил в это. Я видел это своими глазами. Другие шоу вроде Губки Боба и iCarly вышли позже нашей встречи с ним, но его стиль очень знаком мне. Даже то, что не было похоже на его творчество, были скорее всего просто попытками копированиями его работ. И он до сих пор это делает. Это будоражит меня. Я позвонил на старый номер Сида, но не был уверен, что мне он ответит. И мне в самом деле никто не ответил. Я знал, что это бесполезно. Даже если бы он жил с родителями, не факт, что он жил именно в этом доме, может он уже съехал в новый...
Я доехал до старого дома, чтобы увидеть, сидит ли он в гараже до сих пор и занимается кассетами. Когда я прошел мимо дома, я увидел неопрятный газон, который покрыт большими высокими сорняками. Ветхий фасад здания, с облупившейся краской на жалюзи, с пропавшими плитками на крыше и с наполненными гадостью канавками, говорили сами за себя, что никто здесь не жил в течении долгого времени.
Я увидел записку на двери, но не мог прочитать её издалека, находясь в машине. Может быть, это было то, с помощью чего я смогу найти Сида. Подъехав к зданию, мои фары осветили дверь гаража. Он был без окон и расписан тэгами гангстерских группировок. Записка, как и ожидалось, гласила о том, что домом владеет какой-то банк, посторонним вход воспрещен. Ничего не добившись, я шел обратно к машине, что-то не давало мне покоя. Я знал, что родители Сида хранили запасной ключ, под фальшивым камнем рядом у ступенек заднего двора. Когда я нашел ключ на том же месте, где он лежал до этого, мне стало не по себе. Кто переедет и оставит все в таком месте? Ключ был самой важной вещью, но цветочные горшки и декорации для газона все еще здесь. Старый ржавый велосипед Сида наклонился к дому и оставил подтеки на алюминиевом сайдинге. Я не знаю, что я ожидал найти, но используя ключ, я открыл дверь и зашел в дом.
Запах был невыносимый, не трупный запах, не гниль или что-то гниющее... просто запах... я знаю, для вас это не имеет никакого значения, но... это был запах электричества. Словно обгоревшая лампочка, или обогреватель, который приложили к металлической двери. Но это меня меньше всего беспокоило. Все в доме, казалось, застыло во времени. Обеденный стол на кухне, за который мы не раз садились, был покрыт пылью, а возле него валялась мертвая крыса, которая сама почти превратилась в пыль. Телевизор... Этот громоздкий телевизор, на котором мы смотрели творения Сида... Он стоял на том же месте, и показывал белый статический экран в полной тишине... Когда я пошел дальше по комнатам, чувство паники и дискомфорта внутри меня только росло. Каждая клетка моего тела кричала мне:
«УБЕГАЙ, УБЕГАЙ ОТСЮДА, ИДИОТ».
Но все-таки, я пошел в спальню Сида. Она теперь была пустой, в плохом состоянии. Там были только фигурки и пустые кассеты... сотни пустых кассет... несвежих и поврежденных водой. Больше всего мне хотелось крикнуть и позвать Сида, как будто ничего необычного и не произошло. Я зашел в спальню его родителей. В постели лежали два неподвижных тела. Тощих. Серых. Половина тела превратилась в пыль, как крыса на кухне. Я едва мог поверить своим глазам. Не потому, что это были два трупа, в этом милом пригородном домике, а потому что их еще никто не нашел, кроме меня. Сознание начало мутнеть. Сердце бешено билось. Я не чувствовал ног, как будто их кто-то приклеил к полу. Я подумал, что Сид убил своих родителей. Они не могли так натурально умереть в один момент, а он еще и говорил, что ему все равно на них... Боже, когда я последний раз вообще их видел? Может не видел несколько недель до того, как я последний раз поговорил с Сидом. Когда я покинул комнату, я достал телефон и позвонил в 911, однако, как я только поднес сотовый к уху, меня прервали помехи на телефоне. Я пошел звонить по телефону на кухне и в гостиной, но там было то же самое.
Я услышал тихую музыку, которую явно не замечал до этого. Похоже на веселую повторяющуюся мелодию и звуки флейты, может, даже целый духовой оркестр. Я пошел на источник звуков, прислонил ухо к грязной поверхности двери гаража и убедился в том, что музыка исходит именно оттуда.
«Сид?» — сказал я, едва шевеля холодными, бледными губами, «Сид, ты здесь? Ты в порядке?».
Я попробовал как-то открыть дверь, но не получалось. Лишь сильный пинок по гнилой древесине двери смог её выбить.
«СИД?»
Сквозь слой пыли, я смог увидеть как на телевизоре меняются цвета. Синий. Зеленый. Желтый. Но вскоре я понял, что на телевизоре показывается мультфильм. Серые провода телевизора уходили в какую-то темную массу, но когда мои глаза привыкли к свету я понял что они ведут к Сиду, вернее к его телу, сидящему в старом офисном кресле. Провода уходили в глубь до самого мяса. Через маленькое отверстие в его ребрах, я увидел немного металла в нем. Я шел в сторону тела Сида, держа свою руку у рта, чтоб не вырвало. Его лицо было перекошено в отвратительной широкой улыбке. Его пустые глазницы выглядели счастливыми, с довольными бровями.
«Привет!» — я услышал неприятный голос.
Голос был бодрым, писклявым. Звучал почти как настоящий голос Сида, но... он был более энергичным, мультяшным. Я повернулся к экрану. На нем зеленая трава, голубое небо, желтые цветы и... Сид. Идеальная карикатура на него. Он бродил бесконечно по этому утопическому мультяшному миру. Он помахал мне рукой.
«Сид...» — прошептал я, «о боже, Сид...»
Его мультяшная версия не обращала на меня внимания, продолжила гулять на бесконечно повторяющимся фоне. Он прошел кустарник... потом еще раз... и еще раз...
«Сид...» — я покачал головой, не в силах осмыслить происходящее, «Я не должен был позволить тебе уйти из реальности...».
Я думал о том, что Сид сделал со своими родителями, о том, что будет, когда об этом узнают все. Я смотрел как Сид гуляет почти полчаса.
А потом отсоединил телевизор от розетки.
Перевод: Decay