Часть 1
Гера как всегда смотрел список учетных записей, сортировал адреса, готовился к очередной вылазке в город. Тем более, по слухам руководителя, посылка обещает быть очень денежной сегодня. «Уж не знаю, что именно я повезу, но что-то очень ценное, и, наверное, неблизкое», - думал Поляков. Деньги ему сейчас нужны, как никогда, а обычно все самое денежное доставалось курьеру Звягину или Никитину, которые уже давно подбили клинья к таким вещам в отличие от Геры, который тут работает всего четвертый месяц. Но сейчас лето – Звягин в отпуске, Никитин уже забрал хороший заказ и появится не ранее, чем завтра. Если сам руководитель не изъявит желания – то денежная посылка достанется ему – Герману Васильевичу Полякову, новому курьеру, 34 лет от роду. Отцу двоих детей-близнецов, дважды женатому, платившему алименты по первому браку за шестилетнюю дочь и обеспечивающего декретную маму и их детишек. Кому, как не ему была необходима эта подработка сейчас. Да и ипотеку тоже никто не отменял. Он строчил в базе на компьютере номера заказов и статусы отправки, когда дверь вдруг распахнулась, и в комнату вошел мужчина в очках, низкого роста, с сильной залысиной на голове и в потертом старом сером пиджаке. Под мышкой мужчина держал черную квадратную коробку приблизительно 30 на 30 сантиметров, перевязанную белой лентой. Это был руководитель Геры – Лев Яковлевич Заболотный. Мужчина прошел к столу и положил коробку.
– Вот, это, Герочка, надо срочно доставить, – он внимательно осмотрел коробку. – Вот только куда именно…не понятно…
– Плохо написано? – вставая из-за стола и подходя к руководителю, спросил Гера.
– Да нет… Не плохо, – задумался Лев Яковлевич. – Вообще никак не написано…
– Как такое возможно? Кто принимал посылку?
– В том-то и дело, что тот, кто принимал – пропал без следа. И почему-то не записал от кого принимал и куда отправить. Все, что известно: номер заказа, да объявленная ценность этой вот коробочки один миллион рублей!
– Ого?! – удивился Гера. – Что же там такое ценное, что отправитель не пожалел оставить такие комиссионные?
– Уж не знаю, что… Но шеф пообещал тому, кто ее доставит десятикратную премию.
– Нехило, – глаза Германа округлились. – Если бы еще знать, куда доставить?
– Вот ты и выясни! – глядя из под очков и, вручая посылку в руки Полякову, сказал Заболотный.
– Но, Лев Яковлевич? Я? Но откуда мне знать? Давайте просто вернем ее обратно получателю?
– Ты, видимо, выходил? – с сарказмом пошутил Заболотный. – Я же сказал, что нет данных об отправителе и о получателе. Посылка принята, комиссионные и объявленная ценность оплачены. Нам теперь деваться некуда – доставить куда-то надо! И на все про все у нас есть три дня! Так что…это теперь твоя головная боль! Я же еще утром тебе объявил о том, что до послезавтра отбываю в столицу по делам фирмы… Других курьеров у нас нет – так что, выясняй, как хочешь и доставляй посылку!
Руководитель похлопал Полякова по плечу и вышел из комнаты, оставив его с черной коробкой. Герман растерянно смотрел на посылку и не понимал, что ему теперь делать. Он взял ее в руки и стал внимательно рассматривать. По весу – так казалось – вообще ничего в ней нет. Вес самой коробки и ничего более. Рука уже была набита на такие вещи – но кто будет отправлять пустую посылку… То-то и оно – никто. Он стал рассматривать дальше. Номер посылки и больше никаких надписей, нечаянно отлепленных лент скотча или еще чего-то. По всем сторонам лишь голый черный картон без всяких насечек, надписей темной ручкой поверх коробки. Возможно, ему стоит ее открыть, чтобы понять – куда ее необходимо доставить? Но тогда что делать с объявленной ценностью? Она сразу пропадет… Ну, можно же это сделать аккуратно? Нет… Все ровно будет понятно, что коробку вскрывали – а это суд, штраф, потеря работы! Надо найти следы, выяснить историю этой посылки, постараться понять, откуда и куда посылают эту коробку. Поляков посмотрел по базе – в графах отправитель и получатель был поставлен прочерк. Номер посылки был присвоен 315370417-W. В графе объявленная ценность было написано 1 миллион рублей. Это же какую комиссию заплатил человек за такую ценность – если она составляет четыре процента от объявленной ценности? Сорок тысяч рублей – чтобы отправить эту коробку непонятно куда? Все это очень похоже на развод фирмы на деньги – ведь в случае утери или недоставки посылки в течение трех дней – фирма будет обязана выплатить сумму, равную оцененной стоимости посылки. Неужели шеф этого не понимает? И мне спихнули это таинственную коробку, которую я куда-то должен доставить – очень остроумно с их стороны. Тут раздался звонок телефона, от которого Герман вздрогнул. Он отложил посылку в сторону и потянулся к трубке телефона.
– Алло? – настороженно спросил Поляков.
– Герман? Коморин беспокоит. Зайди ко мне! По поводу посылки.
– Хорошо, сейчас иду, – удивился Герман.
Сам шеф вызывает к себе. Он поставил посылку на подоконник и вышел из кабинета. Пройдя длинный коридор и сделав несколько заворотов, Поляков уткнулся в дверь шефа, на ней висела табличка, на которой крупными буквами была надпись: Коморин Андрей Борисович. Тихонько постучавшись в нее и услышав громогласное: «Войдите», – Герман открыл дверь и вошел в кабинет.
– Проходи, Герман! – указывая на стул, сообщил высокий коренастый мужчина в темно-синем костюме. У него были темные редкие волосы, тонкие губы и пронзительный взгляд карих глаз. Кроме него в кабинете еще сидел руководитель Лев Яковлевич и какая-то симпатичная девушка лет 25 с длинными русыми волосами, голубоглазая и с накрашенными в яркий красный цвет губами. – Присаживайся.
Герман присел на свободный стол напротив девушки и удивленно посмотрел на начальника.
– Мне Лев Яковлевич сказал, что передал эту странную посылку тебе, Герман? Так?
– Да, так, – согласился мужчина. – Но…
– Вы уже выяснили, куда доставить ее?
– Да как же? – возмутился Герман, но грозный вид начальника, заставил остановить все его возмущение. – Нет. Просто никаких надписей на ней. Ни откуда, ни куда, ее по идее надо бы бросить в «потеряшки». Когда владелец придет с претензией – мы ее просто ему вернем вместе с его объявленной ценностью.
– Ты видимо не очень понимаешь, что к чему, Герман? – сказал Коморин, встал со стула и подошел к окну. – Как ты вернешь то, чего нет? Понимаешь ли, какое тут непонятное дело случилось, – он повернулся и прошел обратно к столу. – Посылка принята по всей буквe закона, и ее надо доставить. Что ты вернешь владельцу? Какую-то коробку без опознавательных знаков. А что в ней? Пусто? А если это не его? По номеру посылки вернуть? Тоже не вариант. На самой посылке нет бирки, нет подписи на сопроводительном ярлыке отправителя. Я очень сомневаюсь, что отправитель запомнил или записал номер. Да и вообще, придет ли он к нам? В общем, подставили нас, Герман. И Злакин этот, который принял эту посылку, похоже, соучастник этой аферы.
– И что же делать? – спросил Герман. – Не могу же я ее доставить первому встречному? Кто поставит свою подпись, что принял эту посылку?
– Не знаю, Герман! Иди выясняй! Теперь это – твоя забота… Все отчеты по приемке, я уже скинул тебе на рабочий компьютер. Может, там что-то тебе поможет найти адресат. У тебя два дня на все про всё, чтобы доставить посылку куда следует. Иначе, я сделаю так, что ты не только потеряешь свою работу, а еще никуда потом не устроишься…
Парень посмотрел на сердитое лицо начальника. Хоть работал Герман тут не так давно, но уже знал, на что способен был Коморин, и какие связи у него были в их маленьком городке… «Попал» он с этой посылкой по «самое не хочу»…
– Ты же сам всегда желал подзаработать? Вот я и предлагаю тебе за пару дней срубить половину объявленной ценности! Давай, Герман. Действуй!
– Андрей Борисович? – вдруг сказала девушка, которая все это время молчала. Герман к тому времени уже встал со своего стула и намеревался покинуть кабинет. – Мне кажется, что вы не все рассказали молодому человеку?
– Разве? – удивился Коморин. – Если вы по поводу тех суеверий с предыдущими посылками, то это – сказки и не более. Просто курьеры, не выполняя задания, сбегали, как трусы в другие города. Ну, ничего… полиция их все ровно найдет!
– Ну, до сих пор пока никого не нашли, – девушка пристально посмотрела на Германа. – Каждый год история повторяется. Думаете, курьеры Звягин и Никитин просто так пропали, отказываясь от такой дорогой доставки? Просто они знают, что случилось с прошлогодним и позапрошлогодним курьером, которые взялись доставлять такую же посылку.
– Мария Эдуардовна, – прервал ее Заболотный. – Ну, не стоит запугивать парня, который еще даже не взялся за доставку этой… посылки.
– Что, значит, не взялся? А чья подпись стоит в заказной ведомости? – указывая на монитор, продолжала девушка. – Я считаю, Лев Яковлевич, что Герман обязан знать правду. Это, как минимум, подло по отношению к нему.
– Ну, хорошо, Машенька, – тяжело выдохнул Коморин. Он сел на свое кресло и немного задумавшись, словно что-то вспоминая, продолжил. – Уже третий год приходит эта странная посылка в нашу курьерскую службу. Всегда одно и то же. Оператор, который ее принял, и курьер, который ее пытается доставить, пропадают бесследно. Ни родственники, ни полиция – никто не знает, где они. Мы пропажу курьеров объясняем лишь тем, что те просто сбегали, чтобы уберечь себя от штрафов фирмы. Каждый год в нашу фирму приходит уведомление от некого господина Вородиса, о том, что посылка его так и не была доставлена по адресу. Все наши попытки связаться с ним не увенчались успехом. Фамилия не такая уж распространенная, мы обзвонили всех ее носителей во всей области, но никто – ни слухом ни духом. Остается только догадываться – врут они, либо же действительно, это не тот Вородис, который выставляет нам претензии каждый год.
– Сидоров! – улыбнулась девушка.
– Причем тут Сидоров? – удивился Коморин.
– Это если Вородис наоборот прочитать! Это я так, просто… Забавно.
– Нам сейчас не до смеха, Мария Эдуардовна! На кону большая сумма денег, которая может привести нашу контору к банкротству!
– Да, да. Конечно. Извините, Андрей Борисович. Продолжайте!
– Итак. В банке за этим Вородисом лишь числится счет, в котором отказываются нам дать его адрес. Нам приходится платить эту неустойку. Мы даже разместили камеры в отделении приема, но именно в то время, когда посылку принимал Злакин, был какой-то сбой в электросети, отчего камеры не работали больше, чем полчаса. В этот момент оператор принял посылку и покинул отделение. Больше его никто не видел. Полиция устанавливала слежку, но на каком-то этапе просто теряла и курьера и посылку. И снова штрафы – посылка не доставлена. Тогда суммы были гораздо ниже. Сейчас эта сумма превышает миллион. И ты должен, наконец, доставить ее по месту.
– Вы сейчас пошутили? – удивился Герман. – Все то, что я сейчас услышал? Это шутки?
– Да уж какие тут шутки, Герман! – вмешался Лев Яковлевич. – Ты прости, Гера, что получилась такая…эм… «подстава», если говорить по-молодежному, но правда, какая-то мистика вокруг этой посылки каждый год, и наша служба безопасности снова «опрофанилась», да простит меня Мария Эдуардовна, – он с какой-то натянутой улыбкой, посмотрел на девушку в кабинете. Было видно, что слова руководителя задели ее очень сильно, она хотела что-то возразить, но Коморин остановил ее.
– Служба безопасности не отвечает за подачу электроэнергии в наш офис, Лев Яковлевич. И мы сделаем соответствующие выводы на будущее. Но хотелось бы уже сейчас решить данный ребус! – начальник посмотрел на Полякова. – Скажите, Герман! Вы же вроде в «черный квадрат» ходили в юности – интеллектуальная секция? За город в брейн-ринге участвовали? Это так?
– Так, – удивился Гера. – А какое это имеете отношение к делу?
– Самое, что ни на есть прямое! Неужели же вы не видите, что это шарада? Это не шутки! Это «чертовщина» какая-то! И пока мы не отгадаем, что хочет от нас этот Вородис – нам придется платить рублем за это!
– Вы слышите себя вообще, Андрей Борисович? Люди пропали! Пять человек! Три приемщика и два курьера! Где они?
– Их ищут! – спокойно ответил Каморин.
– Что-то уж больно долго их ищут! А сейчас вы что предлагаете, чтобы и я пропал?
– Никто такое не предлагает, Герман! Мы просим вас всего лишь попытаться доставить посылку по адресу!
– По какому адресу?
– Ну, вы же у нас интеллектуал! Вот и попробуйте выяснить!
– Почему бы просто не вызвать полицию и не…
– Никакой полиции! От них никакого толку, кроме как запугивать нас тем, что мы и без них хорошо знаем. Не стоит трубить на каждом шагу, что у нас пропали люди – поднимется такой скандал, что нам придется несладко.
– Так они ничего не знают о том, что было в предыдущие годы?
– Нет! И настоятельно вам рекомендую не распространяться на эту тему. Тем более, что мы тут совершенно не при чем и будем все отрицать. Все данные по этим людям стерты. Они никогда у нас не работали!
– Но вы же сказали, что они в розыске?
– Конечно. В розыске. У них ведь были родственники, которые подали заявления об их исчезновении. Наша фирма тут не причем. По нашим данным, сотрудники уволились из нашей фирмы незадолго до своей пропажи.
– Вы все тут спятили! Я не буду участвовать в этом мутном деле!
– Ну, тогда на что будет жить ваша семья? – начальник грозно посмотрел на Германа. – Ипотека, алименты, жена, дети-близнецы! Мне все известно, товарищ Поляков, и я бы очень не хотел поднимать свои «связи» и наговаривать на вас по городу. Я лишь прошу Вас посидеть, разобраться! Быть может, вы своим незамыленным взглядом найдете решение этого вопроса!? Чем вы рискуете? Вы ведь даже не пытались? Всегда же можно сойти с дистанции, если почувствовали, что дело заходит в опасное русло?
– Но…
– Никаких «но». Ваша подпись стоит – идите и разбирайтесь! Завтра я жду результатов. А сейчас, – он посмотрел на часы на руке, – извините, господа, мне пора ехать!
Все присутствующие, включая и Геру, покинули кабинет. Коморин еще дал какие-то указания своей секретарше, после чего поспешно выбежал во двор, где у входа его уже ждала машина. Поляков стоял и молча глядел, как начальница службы безопасности спокойно покидает приемную, словно сейчас было обычное совещание, руководитель, виновато покачав головой, также отправился к выходу. Герман стоял и не знал, что ему теперь делать со всей этой историей…
Часть 2
Поляков сидел в кабинете, изучая накладные, записи в базе данных, и саму таинственную коробку. Все работники офиса уже давно ушли домой, оставив сторожа дядю Ваню и пытающегося докопаться до истины Германа Полякова. Он по несколько раз проверял записи на посылку, изучал данные предыдущих, но никакой связи не видел кроме одного – номера. На всех посылках номер накладной был одинаковый 315370417-W. Пожалуй, это и была единственная зацепка, на которой можно было хоть что-то понять. Но что могли значить эти цифры? Координаты? Поляков делил цифры, стараясь вылепить из них координаты места, куда нужно доставить посылку – широта, долгота. Кодированный адрес? Складывал, убирал лишние, делил. Искал по коду индексов населенных пунктов, взяв за основу букву «W», как эталон. Но индексы в справочнике с данной аббревиатурой оканчивались пятизначными номерами. Ничего даже близко похожего на какой-то физический адрес. Герман поставил перед собой на стол блестящую коробку и уставился на нее. «Что внутри? Пусто? – думал Поляков. – Что будет, если я ее вскрою? Может и разгадка внутри этой посылки?!» Рука курьера потянулась к органайзеру и взяла канцелярский нож. Одним движением пальца, Гера вытянул лезвие изнутри и направил нож на коробку, как вдруг чей-то шорох в коридоре остановил его. Послышались чьи-то четкие шаркающие шаги, приближающиеся к кабинету Полякова. Гера машинально отодвинул от себя посылку, вставая со стула, и увидел, как чья-то фигура в темноте коридора промелькнула мимо кабинета и направилась в сторону офисного склада.
- Дядя Ваня? Это вы? – окликнул Герман. Он вышел в коридор и крикнул в темноту – Вы куда? И чего без фонаря?
Мужчину удивило, что сторож ходит по офису так, что при этом не пользуется даже обычным фонарем. Еще Германа удивило, что хоть до конца коридора было не менее 20 метров, сторож каким-то образом уже успел исчезнуть за дверью на склад, хотя за то время, пока Гера выходил в коридор, даже бегом туда было бы трудно добраться. Поляков снова окликнул дядю Ваню и не получив ответа, направился следом на склад. «Может, сигналка сработала на дверях – вот он и побежал туда проверить?» - подумал Гера.
Приоткрыв дверь на склад, он вошел внутрь. Было темно, нигде не горел свет. Гера прислушался. Тихо. Становилось страшно, жутко и как-то не по себе от этой тишины. «А дядя Ваня ли это был вообще? – про себя подумал Гера и тут же словно сам себе ответил. – А кто же еще? Кто тогда дверь на склад открыл? Что за мысли дурацкие, Поляков?»
Обогнув стеллаж с посылками, Герман вышел в узкий проход, ведущий к дверям улицы. У дверей кто-то стоял. В проникающую щель между дверей свет от уличного фонаря немного осветил чей-то темный силуэт.
- Дядя Ваня? Это вы? – вглядываясь в темноту, спросил мужчина. Фигура стояла, словно замерев, не делая ни единого движения. – Эй!? Что там случилось?
Снова тишина и полное безмолвие. Кто-то стоящий там, у самых дверей склада тяжело дышал, пыхтел, или задыхался. Этого было не слышно – это ощущалось как-то внутренне. Герман почувствовал, как капли пота выступали на его спине. Вдруг, где-то совсем рядом что-то упало на пол, заставив дернуться Германа, он вспомнил про телефон, достал его и, включив на нем фонарь, посветил на место звука. Это оказался какой-то желтый пакет, который упал со стеллажа. Посветив на полки, Поляков дернулся от страха и с ужасом отпрянул от стеллажа. По полке ползала здоровая крыса.
- Тьфу, ты! – сплюнул мужчина. – А говорили, всех потравили! – он намеренно произнес это громко, чтобы спугнуть и крысу и обратить на себя внимание того, кто стоит возле дверей склада.
Затем он резко перевел свет фонаря в сторону дверей и замер, увидев там не то, что хотел увидеть. Силуэт, еще минуту назад стоявший там … исчез. Слабый луч телефонного фонаря бегло побежал по стеллажам и полкам склада, но так ничего и не поймал в своем освещении. Это пугало. Кто там был в темноте, и главное – где он сейчас? Поляков попятился к выходу, боясь обернуться назад, продолжая светить в сторону от себя. Он продвигался по узкому коридору. За стеллажами послышался чей-то хрип и тяжелое дыхание, а потом в свете фонаря что-то промелькнуло, исчезая в соседнем коридоре.
- Что это тут происходит? – испуганно, но уже прибавляя шага в сторону офиса. Он много смотрел ужастиков и его безумная фантазия уже начинала рисовать страшное чудовище, прячущееся в темноте.
Гера пятился, но чем быстрее он это делал, тем громче становились звуки и тем ближе и явственнее они ощущались. Где-то вверху мелькнули две яркие пары глаз. Они перемещались очень быстро и двигались явно к нему. Затем в нескольких метрах они исчезли где-то уже внизу стеллажей, и Германа кто-то с силой схватил за плечо. В этот момент сердце чуть не выскочило из груди, телефон вылетел из рук, упав на пол, а следом за ним рухнул и сам хозяин смартфона.
- Ты чавось тут делаешь? – послышался хриплый прокуренный голос. Над Поляковым склонился дядя Ваня. Все лицо этого старичка было усеяно паутинкой морщинок, небесного цвета глаза с усмешкой разглядывали Германа. Сторож посветил фонарем на парня, а затем протянул руку и помог ему встать.
- Дядя.. Ваня? А вы тут.. не тут разве.. а тогда кто? – запутался Поляков, осматриваясь по сторонам.
- Чавось? – улыбнулся старичок. – Ты почто сюда заполз-то, горемыка?
- Я ... просто кто-то тут… потом вот там у двери… и за мной… вот… я убегал уж… - продолжал говорить Гера, совершенно не связано и рассеяно.
- Ваську что ли видал?
- Кого?
- Васька! Кот! – улыбнулся старичок. – Я его у сестры своей Нинки взял, шоб крыс изловить! А тут похоже наоборот усё! – дядя Ваня засмеялся, открывая свой беззубый рот. – Трус котяра оказался, да еще какой! Только дверь на склад откроешь, несется сюда на всех порах по всем стеллажам, котяра паршивый. А оставишь на складе – затихарится, шоб крысы его не изловили, да не пожрали! Набрехала Нинка про кота, видать!
- Кот?
- Агась! Так вон же он! Приполз уж к нам! – сторож осветил черного кота, сидевшего на стеллаже рядом. Его глаза светились от фонаря дяди Вани. –Ух, паршивец! Сиди тут до утра! Пока крыс не изловишь!!!
- Дядя Ваня? А я кажется видел еще кого-то там… у дверей! – немного прячась за низенького старичка, сказал Поляков.
- Так то - манекен! Я его туда специально переставил! Погляди! – мощный луч от фонаря дяди Вани осветил сначала дверь, а потом силуэт. Света была достаточно, чтобы разглядеть манекен бородатого мужика в свитере, но почему-то без штанов. – Это Гоша! Я его так называю! Помогает мне!
- Что? – удивился Гера, но теперь он уже расслабился, поняв, что это все его безумная фантазия, которая нарисовала ему всех этих страшных персонажей.
- Да. Воры они как? Прежде чем замок вскрыть – посмотрят в щель, в замочную скважину. И кого они там увидят? Верно – Гошу! У меня уже три случая таких было, когда грабители ограничивались только просмотром содержимого в щель между дверьми! Зато бежали потом! – старичок рассмеялся, как ребенок, который изобрел ловушку и в нее кто-то попался.
- Ну, вы даете, дядя Ваня! – улыбнулся Гера.
- Ладно. Пойдем, чайку попьем с сушками! Ты дверь-то как открыл на склад?
- Я? – лицо Германа вдруг снова стало бледным. – Я… не открывал…дядя Ваня.. тут было…
- Да? – совершенно спокойно удивился сторож. – Видимо, я забыл прикрыть. Ну, ладно. Пошли…
Дядя Ваня выудил из кармана ключ от склада, прикрыл дверь, повернул ключ и они двинулись в комнату вахтенного, где ночами и обитал сторож. Уже несколько минут спустя, Герман грыз горчичную сушку с маком и запивал крепким сладким чаем с лимоном. В каморке у дяди Вани работал небольшой телевизор, по которому шел какой-то детектив, диванчик был расправлен и подготовлен ко сну, на электрической плитке еще дымил алюминиевый чайник.
- А ты что ж, Герман заработался-то так нынче? – спросил дядя Ваня. – Неужто дело до утра не терпит?
- К сожалению, нет. Посылка, будь она неладна. Голову сломал уже, пытаясь понять куда мне ее доставить нужно!
- А на ней что ничего не написано?
- Ничего.
- Так в «потеряшки» ее, и пес с ней!
- Эх, дядя Ваня. Было бы все так просто…
- Да уж вижу, не все так просто, - усмехнулся сторож. – Но знаешь, как мне еще мой дед говаривал… Иногда, чтобы найти ответ – нужно посмотреть на проблему под другим углом! Не пытайся найти решение, если в лоб не получается. Посмотри на нее с другой стороны, возможно, тогда ты найдешь ответ.
- Спасибо, дядя Ваня. Попробую… Ладно… Я, наверное, домой поеду, посылку с собой возьму – время уже позднее, завтра с утра может что-то прояснится…
- Ну, давай-давай, Герман! Успехов тебе!
Утром, проснувшись от мерзкого писка будильника, Гера сел на кровати и устало протер глаза. Черная коробка лежала на столе, к одной из ее сторон на скотч мужчина прилепил белую полоску с номером посылки. Жены с детьми сегодня не было, так как они остались у тещи, поэтому дома царила полная тишина. Герман налил чая, сделал несколько бутербродов и, уставившись на посылку, монотонно отпивал из кружки горячую сладковатую жидкость. Один день уже прошел, и осталось всего два, а куда везти эту черную коробку он не знал. Неожиданно телефонный звонок вывел его из этих дум. Звонил его смартфон на столе. Поляков едва не выронил кружку из рук, махнув другой рукой так, что посылка упала на пол. Звонил Заболотный. Герман нажал на вызов и прислонил телефон к уху.
- Алло?
- Алло, Гера? Заболотный беспокоит! Ну что там у тебя? Движется дело?
- Пока нет, Лев Яковлевич… Думаю…
- Ну-ну, - расстроился руководитель. – Просто Коморин беспокоится! Он сейчас тут недалеко со мной. Мы с ним сегодня по делам отбудем в одно захолустье, так что связи может и не быть. Но ты звони, как только что-то выяснишь. Мы сейчас в аэропорту, через пол часа вылетаем. Не теряйся – звони! Очень на тебя надеемся!
- Как улетаем, Лев Яковлевич? – удивился Поляков. – А как же я, посылка эта? Мне что делать? Вы же обещали, что если у меня не получится, то передадите ее другому…
- Если у тебя не получится, - прервал его Заболотный. – То и ни у кого не получится! Всё! Мне пора, Герочка! Успехов тебе! Обязательно реши эту проблему! Я верю в тебя, а сейчас извини… Коморин зовет…прощай Гера…
- Но Лев Яковлевич? Как же … Алло? Алло?!!
Трубку на том конце повесили. Видимо объявили посадку на рейс. Ну то, что руководитель сегодня собирался улетать, это ладно – но то, что и Коморин с ним полетел, оставив одного с этой чертовой посылкой, чтоб ей не ладно было… Расстроенный данными известиями Герман полез под стол, чтобы достать коробку, как вдруг застыл в оцепенении, глядя на номер посылки. В голове сразу же всплыла фраза дяди Вани, который говорил, что иногда на проблему нужно посмотреть под другим углом. Надпись была, что превращала ровные прямоугольные цифры посылки в странное слово… ведь перевернутая цифра 7 – это же латинская буква L, а цифра 4, это h, цифра 3 – буква Е. И так все цифры номера составляли одно слово – M-LIh0LESIE. Герман открыл справочник почтовых аббревиатур, нашел букву М – так сокращают название Местечко. Не теряя времени на компьютере набрал в поисковике «Местечко Лихолесье». Теперь ему было ясно, куда было необходимо везти эту посылку. Данное место находилось в 420 километрах от его города, и чтобы туда добраться, нужно было проехать по федеральной трассе 300 километров, свернуть на грунтовую дорогу и даже пересечь на пароме речку Вагу. Но самое главное – теперь он знает куда ему доставить эту странную черную посылку…
Часть 3
Уже целый час Герман пытался дозвониться до Заболотного или Коморина – похоже, что те уже летели в самолете. Медлить было нельзя. Неизвестно, верно ли то, что он понял, да и дорога туда незнакомая, паром еще там этот непонятный. Странно то, что если верить тому, что показывал его навигатор, то если проехать около двадцати километров выше вдоль реки, там должен быть мост через реку – или он разрушен? Почему тогда навигатор показывал там дорогу? В общем, время терять нельзя – нужно отправляться в путь, тем более, что дорога незнакомая и мало ли что в пути произойдет. Времени очень мало. Гера набрал телефон жены, чтобы предупредить ее о своем отбытие, но ее телефон был недоступен.
- Что они там все? Сговорились что ли? – выругался почти про себя Поляков.
Он взглянул на часы – было половина восьмого. Спят, наверное, еще. Близнецы обычно не просыпаются до девяти, зато по ночам мамочке и бабушке «дают угля». «Ладно, в дороге позвоню!» - решил Гера. Он наспех нарезал ломтями хлеб, колбасу, налил в небольшой термос чая, взял с собой немного одежды, включая теплый свитер на случай похолоданий. Потом он стащил с верхней полки шкафа небольшой баул со спальником, взял еще кое-что по мелочам. Герману было не привыкать вот так наспех собираться, ему это даже нравилось. Все вещи просто отлично поместились в небольшом красном рюкзачке Геры, который он накинул на плечо. На пояс парень прицепил черную дорожную сумочку с документами и деньгами на ремне. Поляков вышел, закрыл дверь и поскорее отправился вниз по лестнице. За плечами висела сумка с вещами и спальный мешок, а в руках он держал черную посылку. Вроде бы всё, что надо было.
Уже несколько минут спустя его серебристый шестилетний «поло» стоял на заправке со вставленным в бак пистолетом. В то время, пока бензин до полного заполнял железного коня, Гера снова попытался дозвониться сначала до жены, потом до Заболотного. Безрезультатно. Поляков ждал, когда отщелкнет пистолет. Он открыл дверь и кинул мобильник на пассажирское переднее кресло, где лежала посылка. Захлопнув дверь, Гера глянул в зеркало заднего вида. Его внимание привлек мужчина, который только что вышел из заправочного магазина. На вид ему было около сорока, черная толстовка, спортивные штаны, темные волосы, зачесанные назад. Он распечатывал пачку сигарет, которую, похоже, только что и купил. По внешнему виду было видно, что он сильно нетрезв. «Надеюсь, он не за рулем этого красного джипа на первой колонке…» – про себя подумал Герман. Но тут произошло что-то из ряда вон выходящее. Мужчина, отбросив в сторону фольгу из пачки, вставил сигарету в рот и, чиркнув зажигалкой, прикурил ее прямо возле колонки. Поляков оцепенел от страха.
- Э! Мужик! Ты чего? Затуши сигарету быстро!!! – закричал Гера на мужика, но тот лишь улыбался, явно не понимая, к чему все это может привести. – Ты идиот что ли? На заправке курить? Быстро туши!!! – парень явно надеялся отделаться только замечанием, но похоже был не прав.
- Хочу…курю! - пьяным голосом ответил мужик и заулыбался.
- Быстро! Туши! – Гера оглянулся на окно заправки, где сидела оператор: тучная женщина с рыжими волосами. Но она была так увлечена беседой по мобильному телефону, что Гера решил, что будет лучше, если он сам быстрым шагом направился на встречу к этому мужчине. Но тут случилась еще одна неприятность. Из переполненного бака автомобиля Полякова прямо в ногу Геры ударила струя бензина. Курящий мужик в это время направлялся к нему с таким видом, что ему явно не понравился тон, с которым с ним разговаривал парень. Герман бросился к баку, вырубая пистолет, но тот словно заклинило.
- Что тут, вашу мать, происходит? – закричал Поляков. Он вынул из бака шланг, и бензин стал разливаться около колонки. Как не старался Гера вырубить защелку на пистолете, у него ничего не выходило, замок словно заклинило. – Вырубите подачу бензина на 5 колонку!!! – закричал Гера, но женщина, которая сидела на пульте, не слышала его, продолжая разговаривать с кем-то по мобильному и безумно хохотать от шуток, услышанных в динамике телефона.
К тому времени пьяный мужик в спортивках и с зажженной сигаретой остановился, словно немного опешив от происходящего. Он несколько секунд смотрел на Геру, видя, как тот пытается отключить пистолет, а затем опасливо отбросил сигарету в сторону.
Герман, разодрав руку о замок, бросил пистолет в сторону и побежал к заправке.
- ВЫРУБИ ПОДАЧУ, ДУРА!!!!! – застучал он в окно, едва не разбив его.
Женщина, даже не успев ничего толком понять, рефлекторно нажала кнопку СТОП, которая прекращала подачу топлива вообще на все колонки. Поляков вернулся к своей колонке. Лужа, растекающаяся от нее, уже текла к самому зданию. Тут Гера увидел пьяного мужика, но в его руке не было сигареты.
- Где...сигарета? – спросил Поляков. Мужик виновато похлопал глазами, поворачивая голову куда-то немного в сторону. Когда Герман посмотрел туда, куда смотрел мужик, то понял, что этот тип выбросил сигарету, даже не удосужившись ее потушить. К тлеющему огарку текла тонкая бензиновая струйка.
– Идиот!!! – крикнул Гера и буквально прыгнул на, лежащий на асфальте окурок, накрывая его своим телом. Облитая бензином правая штанина парня, тут же вспыхнула, обжигая тело.
- Черт!!! – закричал он, хватая горящую сигарету и туша ее, сжимая в кулаке. Боль внутри ладони всплыла лишь на мгновение, потому что адреналин, захлестнувший Полякова затуплял все остальные чувства. Парень бросился к пожарному щиту, на ходу сдергивая с себя горящие штаны, у которого стоял красный ящик – там должен быть песок. Так быстро он не раздевался даже в армии по тревоге – вот что значит угроза жизни. Поляков задрал крышку ящика и кинул внутрь горящие штаны, жадная нагребая на них песок.
Несколько секунд спустя, устало облокотившись на ящик, Поляков рассматривал обожженную от сигареты руку. Удивительно, что не пострадала нога – тому причиной, видимо, была хорошая ширина штанины. К нему подошел мужик в спортивных брюках, а из магазинчика уже бежала, размахивая руками и что-то крича, женщина с рыжими волосами.
- Ты как, брат? – обратился к Полякову пьяный мужик, который уже не казался таким пьяным, видимо протрезвевший от увиденного.
Герман поднял голову, рука рефлекторно сжалась в кулак. Видя это, мужик непроизвольно напрягся и поежился, ожидая удара, которого был достоин, но Поляков сдержался.
- Придурок!!! – сплюнув в сторону, зло сказал Гера. – Сейчас бы взлетели на воздух!
- Молодой человек! – кричала женщина с заправки. – А кто будет убирать тут всё? И что вы там мне пожарный ящик замусорили.
Герман ничего не отвечал, просто идя к своей машине в одних темно-синих боксерках с белыми полосами. Волосы на правой ноге исчезли до трусов, создавая шлейф опаленного поросенка.
- Молодой человек? – истерила женщина. – Я с кем разговариваю?
Поляков спокойно закрутил крышку бензобака, сел в свой автомобиль, завелся и поехал. Женщина бежала позади, что-то кричала, грозила пальцем, но этого Гера уже не слышал, устремляя свой автомобиль дальше по трассе. Рядом с женщиной стоял тот мужик с зачесанными назад волосами, который пытался ей что-то объяснить, но она продолжала что-то орать вдогонку.
Герман сидел за рулем. Его руки еще тряслись от только что пережитого, отчего машина немного неровно двигалась по дороге. Хорошо, что было еще рано и машин на трассе было мало. Взгляд парня непроизвольно упал на соседнее кресло, где лежала черная блестящая посылка, которую он должен доставить по назначению и терять свое время на разбирательства у бензоколонки не входило в его планы, но нужно было сделать остановку, чтобы прийти в чувства.
Выехав с заправки, первым делом Гера обратил внимание на небольшую грунтовую дорогу, ведущую в близлежащий лес. Это то, что ему было надо сейчас. Съехав с шоссе, чуть не застряв в достаточно глубокой луже у самого въезда в лес, машина проехала еще около пятидесяти метров вглубь, и, когда дорога пересекала небольшую полянку, остановилась. Герман вышел из своего «поло», достал сумку, из которой вынул спортивные штаны и тут же надел их. Затем он достал аптечку, помазал ожог мазью и налепил поверх пластырь. Убрав всё, Поляков достал термос, налил в кружку чая и, облокотившись на автомобиль, жадно сделал глубокий глоток. Жидкость приятно растеклась по телу парня. Все-таки хорошо, что он догадался добавить в термос немного душицы. Приятный аромат чая успокоил взбудораженное тело после происшествия. Герман достал телефон, на котором уже показывало почти девять утра. Он позвонил жене, но абонент был недоступен. Выругавшись про себя, он пожалел, что не записал телефон тещи, когда была такая возможность. Такой же неудачей окончилась попытка дозвониться и до руководителя и начальника фирмы. Видимо те еще были в полете. «Ну, ладно. Они потом должны увидеть, что я им звонил, и перезвонят, как приземлятся» - подумал Герман.
Немного отдышавшись и придя в чувства, Поляков убрал термос в сумку, кинул ее на заднее сидение, сел в машину и направил свой автомобиль обратно на шоссе. Выезжая из леса к дороге, его вновь ожидала та самая лужа. Объехать ее не было возможности. Но если в сторону леса автомобиль скатывался с горки, то обратно из-за заворота даже не было возможности разогнаться перед ней. Поэтому пришлось почти на минимальной скорости преодолевать это препятствие. И это практически удалось. Лишь в последний момент правое колесо машины немного съехало по глинистому дну лужи и угодило в какую-то ямку, скрытую под водой, отчего автомобиль чуть накренило, и Поляков застрял.
- Твою ж мать, - выругался Герман. – Да что ж такое!!! Складывается ощущение, что все против этой поездки!!!
Пытаясь раскачать машину взад-перед, автомобиль зарывался все глубже в вязкое дно лужи. Пришлось прекращать эту затею, так как стало понятно, что без посторонней помощи машину не вытащить. Грустно взглянув на свои белые кроссовки, Герман открыл дверь и вступил прямо в лужу. Ногу скрыло до середины икры. Деваться было некуда, нужно было идти за помощью к шоссе, чтобы остановить кого-то. «Это ж надо так вляпаться. За последний час уже второе происшествие! Да я просто везунчик! — вслух, ежась от холода лужи, сам себе говорил Герман. – В огне чуть не сгорел, пора в воде испытать? Да что ж, такое то?!»
Парень поднялся на пригорок, где находилась трасса. Хорошо, что ловить машину долго не пришлось. Практически сразу попался здоровый синий пикап и согласился помочь Полякову. Прицепив трос к крюку спереди своего автомобиля, а второй конец к пикапу, Герман отправился в кабину, чтобы выруливать из грязи. Он сел в автомобиль, включил зажигание и махнул рукой водителю пикапа, что готов. Водительскую дверь Герман не закрывал, лишь свесив немного ногу из автомобиля. Поляков выглянул вперед, ожидая, пока водитель пикапа сядет в свою машину. В этот момент, мобильный телефон, лежащий в кармане спортивных штанов, опасно выскользнул наружу и, едва не выпав, буквально повис. Возможно, он был и лежал там дальше, если бы не зазвонил…
От вибрации, мобильник выкатился дальше и прежде чем Герман успел увидеть на экране, что ему звонит жена, телефон плюхнулся прямо в лужу. Немедля ни секунды, Поляков выскочил из машины, пытаясь разглядеть в мутной воде свечение экрана его смартфона. Ничего не увидев, он рукой полез искать трубку, но в этом месте был небольшой скат под машину, по которому вероятнее всего телефон снесло под кузов автомобиля. Герман упал на колени, оказавшись по пояс в грязи лужи, и буквально двумя руками стал прощупывать дно, углубляясь под автомобиль. Пальцы на ощупь коснулись экрана телефона, но в этот момент машина дернулась, так как водитель пикапа начал свою буксировку. Поляков, стараясь не быть задавленным собственной машиной, дернулся, чтобы выскочить из-под кузова, но нога предательски соскользнув по глинистому дну, опустило тело бедолаги вместе с лицом в самую глубь лужи. Заднее колесо буксируемой машины приблизилось к утонувшей голове Германа, готовое расплющить ее в грязной жиже, и только рука, вцепившаяся во что-то острое под водой, смогла оттолкнуться от дна, чтобы Поляков успел выскочить из-под кузова в последний момент. Выдернутый автомобиль, накрывая грязной волной хозяина, остановился на въезде на трассу. Когда водитель пикапа вышел из машины и увидел валявшегося в луже Германа, то оцепенел. Парень с ног до головы был в грязи, рыскал рукой по дну и как-то страшно дергался.
- Эй, парень? С тобой все нормально? – обратился он к Гере, подходя ближе. Когда он остановился в нескольких шагах от Полякова, то увидел, что тот держит в одной руке грязный смартфон, а в другой чью-то нижнюю челюсть какого-то животного, судя по размеру - собачью – вот, что было тем острым предметом, спасшим ему жизнь. Какого черта только в этой луже находилась челюсть собаки и нет ли там всего остального? От этих мыслей парня чуть не вывернуло, но все же он сдержался. Он утер тыльной стороной руки лицо и обреченно посмотрел на водителя пикапа.
- Что не так? – едва прохрипел он, из рта вывалились несколько кусочков грязных комков, зубы были в песке. – Что, мать твою, не так?!!! Куда ты отправился? Я же не за рулем! Я же был не за рулем!!!?
Песок вылетал из рта вместе с брызгами слюней. Поляков был весь грязный, глаза на черном лице были расширены так сильно, что казалось лопнут от гнева парня. Рука, держащая собачью нижнюю челюсть так крепко, что буквально кровоточила, дрожащее тело, которое вставало из этой грязи, выпрямляясь в предвкушении жертвы. Видя такую картину, мужик с пикапа испуганно попятился к своему пикапу, быстро отцепил трос от заднего бампера, сел за руль и поспешил скорее покинуть место, оставляя Германа Полякова один на один с его едва не оборванной жизнью под колесами его собственного автомобиля…
Часть 4
Было огромное желание вернуться назад, которое Поляков всё же преодолел, так за два часа успел отъехать на порядочное расстояние от города. Маленькая проворная речка попалась на его пути буквально через пару километров от места его «грязной» остановки. Другой бы, наверное, уже давно бы плюнул на эту затею доставить посылку до места после всего случившегося с ним, но Герман был не из таких. Даже садясь абсолютно голый за руль своего автомобиля, так как был вся одежда, включая его синие боксерки, были в грязи, он мысленно ожидал, что в таком виде по всем законам сегодняшнего неудачника – его должна остановить дорожная полиция и обалдеть от его внешнего вида. Ему повезло, до вывески ручей Студеный, никто его не остановил и не попался. Там он постирал всю одежду, умылся, надел на себя последнюю чистую и сухую футболку с трусами и так, в шлепанцах, и шортах, которые он случайно взял с собой, ехал в сторону местечка Лихолесье. Сверху на приборной панели лежал разобранный по частям телефон. Там было солнечно и тепло, а это то, что надо, чтобы вернуть телефон к жизни. Конечно, смущал тот факт, что выключился он сам, но всё же надежда, что он заработает, была. Прoшло несколько часов езды, и, как ни странно, никто не в курсе, куда Гера поехал. А это не очень хорошо. Радовало то, что все утренние неудачи закончились, посылка в сохранности, и скоро он доберется до этого злосчастного адресата. Поляков проехал множество километров полей, лесов, поселков и деревень – всё будет хорошо.
Очередной маленький городок, который трасса делила пополам, вырос на пути Геры. Выругавшись, что снова придется снижать скорость, тащиться по узким улочкам и стоять в пробках, а не пролетать по объездному шоссе вокруг, Поляков въехал в город. Очередной город без объездного шоссе, либо же дороги надлежащего качества, чтобы по ней можно было пустить федеральную трассу. Вдоль главной дороги, по которой Гера ехал, находились маленькие двухэтажные кирпичные домики, иногда сменяющиеся серыми пятиэтажками и придорожными магазинчиками. Миновав несколько светофоров и пешеходных переходов, город уже начинал заканчиваться, что не могло не радовать. Он подъехал к очередному перекрестку, на светофоре которого горел красный свет. Поляков остановился, впереди на перекрестке перед ним стоял черный тонированный кроссовер. Мужчина все думал о том, что будет, когда он доставит посылку? А вдруг он ошибся, вдруг все не так, как он решил? Поляков посмотрел на соседнее кресло, где лежала черная блестящая коробка. Что же там внутри? Что он везет в ней? И что за таинственный адресат должен получить ее? Всегда, размышляя об этом, вопросов становилось больше, чем ответов. А страшно было то, что отгадки возможно и не будет.
Наконец, зеленый свет на светофоре вывел его из этих раздумий, можно было двигаться, вот только машина, стоящая впереди него на перекрестке, продолжала стоять с включенными стоп-сигналами. Герман несколько раз просигналил ей, но автомобиль продолжал стоять, никуда не двигаясь.
- Уснул он там что ли?! – выглянул в окно Гера.
Решив не дожидаться, пока впередистоящая машина двинется, Герман выглянул на встречную полосу. Дорога была пустая, плавно заворачивая за небольшой дом, стоявший вдоль дороги в десяти метрах от светофора. Гера включил левый поворот и стал объезжать тонированный джип по встречной полосе. Поравнявшись с тем самым кроссовером, Герман сбавил скорость и посмотрел на водителя автомобиля, который своими действиями уже успел создать значительную пробку позади себя. Это был пожилой лысый мужчина в голубой рубахе. Судя по тому, как он скривил свое лицо, задыхался, цепляясь рукой за грудь, Герман сразу понял, что ему плохо. Все указывало на то, что у человека сердечный приступ. Данная сцена испугала Германа, повергнув все его сознание в шок. Он понимал, что человеку нужно помочь, но напрочь забыл о том, что остановился на встречной полосе. Всего пару секунд он смотрел, как корчится человек за рулем, но увиденное полностью завладело его вниманием. Только чудом Поляков смог заметить, как из-за поворота на приличной скорости выехала грузовая фура. Раздался пронзительный гудок клаксона Kамаза, который инстинктивно заставил Германа вывернуть руль влево, вдавить педаль газа в пол и съехать на обочину, едва не врезаясь в тротуарный забор. Камаз вихрем пронесся где-то позади, продолжая гудеть, тем самым явно высказывая свое негодование. Сердце Полякова стучало так сильно и так быстро, что казалось, сейчас выскочит наружу. Несколько секунд он приходил в себя, а когда повернул голову в сторону дороги, то увидел, что кроссовера с умирающим шофером на прежнем месте уже нет. Герман перевел взгляд вперед на дорогу и увидел, как задний бампер этого джипа не спеша скрывался за угол дома.
- Тьфу, ты! Говнюк! – заругался Герман. - Сидел там умирал, и на тебе – уехал! Жрал, наверное, что-то за рулем, подавился, вот чуть и не задохнулся! Это я идиот: приступ-приступ! Сам чуть не сдох из-за него!
Чей-то стук по стеклу прервал его ругательства за рулем. Герман посмотрел в окно и увидел, что у машины стоит какой-то мужчина, позади него стояла девушка с коляской, две пожилые женщины и какой-то молодой парень в наушниках.
- Уважаемый? – обратился мужик к Герману. – Ты в курсе, что тут люди как бы ходят? Или нам по проезжей части предлагаешь обходить тебя?
Поляков сразу смекнул, что съехав с трассы, полностью перекрыл пешеходную дорожку, идущую вдоль шоссе, и стоит он так уже около минуты.
- Да! Извините! – сказал Гера. – Сейчас я уеду!
Поляков посмотрел по сторонам и, убедившись, что на дороге никого, выехал на трассу и направил свой автомобиль дальше. Все происходящее с ним сегодня в поездке уже начинало его волновать не на шутку. Он понимал, что с получением этого задания с посылкой – с ним стало происходить что-то странное. Какой раз за сегодня он оказывается на грани гибели. За всю свою жизнь Герман не смог бы похвастаться столькими случаями умереть, как сегодня. Это действительно очень волновало и напрягало парня. А быть может это дело в этой черной коробке? Или это просто рассеянность, возникшая из-за всей этой истории с этой таинственной посылкой? Герман съехал с трассы на обочину и собрал телефон. Попытался включить его - ничего не получилось. «Видимо, он слишком долго пробыл под водой, — констатировал про себя Герман. – Нужно в следующем попавшемся городе купить какой-нибудь простенький телефон и позвонить! Благо – все телефоны сохранены на симке. Лишь бы она не пострадала!»
В животе заурчало - это был явный знак остановиться где-то и перекусить. Гера вспомнил, что недавно проезжал знак "Cтоловая 18 километров", значит, скоро онa должнa быть. Так и оказалось. Небольшое белое одноэтажное здание с незамысловатой вывеской «Кафе» расположилось в двадцати метрах от дороги. Поляков припарковался, вышел из автомобиля и направился к входу. Возле дверей курил какой-то мужчина лет тридцати, с бородой, в чёрной толстовке. Он как-то странно посмотрел на Геру, на его машину, сделал нервно несколько затяжек и вперёд парня вошел в кафе. Когда Поляков вошел внутрь, колокольчик над дверьми огласил звоном небольшое помещение с восемью столиками в нем, за одним из которых сидел тот бородатый тип, а остальные были пустыми. Услышав звон колокольчика, за стойку вышла пожилая женщина в фартуке и поприветствовала посетителя. Гера поздоровался и решил спросить телефон, чтобы позвонить, но как оказалось, женщина не пользовалась мобильным. Тогда парень заказал комплексный обед, в который входил борщ, котлета с пюре, салат из капусты и компот из яблок.
Уже, когда Герман доел второе и начал пить компот, этот тип с бородой подошел к столику.
- Извините, - обратился он к Полякову. – Позволите? – мужчина указал на стул напротив. Гера согласно кивнул и «бородач» сел напротив. Несколько секунд он собирался с мыслями и затем начал.
– Меня Егор зовут, - протянул он руку Гере
- Герман, - пожав руку мужчине, ответил Поляков.
– Слушай, Гера, ты сейчас по трассе дальше поедешь?
- Ну, планировал, - улыбнулся Герман, хотя понятно, что куда тут дальше было ехать. Не поесть же он в это кафе специально приехал.
- Слышь. А не подхватишь меня до Осокино? Тут около сорока километров по трассе? Только это… у меня денег нет… так уж получилось…
Герман поставил пустой стакан из-под компота на стол и пристально посмотрел на мужчину. Конечно, брать кого-то ему совсем не хотелось, и с чего бы вдруг ему это делать? Но тут он увидел в руках «бородача» кнопочный мобильный телефон, тот обратил внимание, что Гера смотрит на его Nokia.
- Не, друг. Извини. Телефон отдать не могу. Подарок…
- Позвонить дашь? – спросил Поляков.
- Подвезешь - дам.
- Тогда по рукам! – отрапортовал Гера, вставая из-за стола.
- Спасибо, Герман! – вскочил радостный Егор и засеменил за Поляковым сзади.
Они вышли из кафе, Герман переложил с переднего сидения назад посылку, освобождая место попутчику. «Ничего. Ради звонка можно и потерпеть сорок километров», - подумал про себя Поляков.
- Ты это, садись пока в машину! Сейчас поедем. И это, - смутился Гера, протянув руку. – Дай телефона пока звякнуть?
- Доедем до Осокино – дам! Договорились же? Обещаю - дам… А то вдруг не повезешь потом? – Егор улыбнулся.
- Да довезу я тебя, слово даю! – возмутился Гера. – Ну? Дашь?
- Мне просто очень надо в Осокино. Тут по трассе полчаса ехать. Потом буду в машине сидеть, ждать пока наговоришься.
- Да у меня тут личное, понимаешь? Мне сейчас надо? Ну? Дай сейчас?
- Хорошо. Давай на половине пути – чтоб ни тебе ни мне?
- Ладно, - с досадой согласился Поляков. – Садись. Поехали.
Гера решил, что пятнадцать минут можно и потерпеть, хотя его очень сильно удивило, что ему не верят. Машина тронулась с места, устремляясь на всех парах вперед. И в машине этой ехал Герман Поляков и странный попутчик Егор…
Часть 5
Машина плавно мчалась по федеральной трассе, приближая своего хозяина все ближе и ближе к назначенной цели. Германа, плотно поевшего в кафе, немного стало клонить в сон. «Сейчас бы остановиться, да поспать…» – думал Поляков, но понимал, что времени на это совершенно нет. Нужно как можно скорее добраться до Лихолесья. Его попутчик сидел рядом, то и дело вглядываясь в окно, словно хотел в нем что-то увидеть.
- А ты далеко едешь, Гера? – спросил вдруг он, присматриваясь к мелькавшему за окном лесу.
- Прилично, - ответил парень. – Еще километров двести.
- Ну, это разве ж прилично? Это почти приехал! – улыбнулся попутчик.
- Кому как… – неохотно и немного с грустью закончил Поляков.
- А я ведь знаешь, как в кафешке этой оказался? Рассказать – не поверишь!
- Что вдруг?
- А потому что уж больно невероятно все!
- Да если я расскажу тебе, как я сюда добирался, то вся твоя фантастика будет нервно курить в углу от тех вещей, что я пережил с самого утра!!!
- Вот уж я бы так не сказал, - отрываясь от окна, как-то по-заговорчески произнес попутчик. - Я ведь, Гера, еще вчера был сам за рулем, а сегодня в кафе этом без денег и документов. Вчера, значит, около пяти часиков утра выехал я в Осокино из города. Ездил я туда, чтобы баллон газовый заправить. К нам ведь газовщики раз в полгода приезжают, а я тогда в больнице провалялся с аппендицитом – вот свой-то баллон поменять не успел. И пришлось мне, Гера, в город мотаться самому с баллоном, как же я без газа? Ну, а там к другу своему зашел, ну, то да сё, посидели чутка с ним за рюмочкой его знаменитой самогонки. В общем, в итоге, остался я у него ночевать. А завтра-то на работу к половине девятого в поселок нужно, поэтому и выехал я спозаранку. Еду себе, никого не трогаю. Газовый баллон полный на заднем сидении лежит. А я думаю, как бы не врезаться куда-нибудь, а-то взрыв будет такой, что кусочки от меня будут только на несколько сотен метров разбросаны. Еду я, значит, трасса почти пустая. За все время лишь пару машин на встречу проехало. И тут я, значит, вдруг сбоку, в лесу, чувствую, бежит кто-то словно параллельно моей машине. Точно бежит и не где-то по дороге, а там – прямо по лесу. Мелькает между деревьев я скорость немного скинул, чтобы рассмотреть что там, но темно еще, видно плохо… Но я все же рассмотрел - гляжу какая-то женщина в белом, вроде как босая даже, волосы у нее какие-то спутанные, что ли, черные, длинные, а в них вплетено что-то типа цветка, лицо ее плохо видно, вот только глаза ее будто черные совсем, иль показалось так в сумерках. Стал я скорость сбрасывать, тут-то она из леса-то сразу же и подалась ко мне. Я перепугался и ну его, газ в пол и поехал, а эта «бестия» бежит вдоль дороги, мелькает между деревьев. Я уж больше ста еду – бежит, сто пятьдесят разогнал, машину даже чуть повело, дождь же ночью был еще, но чувствую - она бежит. Представляешь? Что за девка такая, явно что-то нечистое тут? Как тут остановишься? Тут-то я и вспомнил, что говорят, на трассе этой есть место у поворота страшное. Большая часть людей, которые там погибли, не разбились вовсе, а именно слетели с дороги в кювет. Что это вдруг? Потом, видимо, покидали машину, а после уж их находили разорванных. К тому же то крыша у машин помята, то капот, то стекла выбиты, будто б что-то нападало на авто, и сами люди эти, будто зверем каким разорваны были. Говорили, волки, наверное. Но ходили и легенды о девке одной местной, которую подвозил один дальнобойщик и тут где-то вроде как надругался на ней, избил до полусмерти и выбросил зимой полуголую около трассы. А когда вскрылось всё это, искали девку, да так и не нашли ни живую, ни мертвую, и дальнобоя этого отпустили. Хотя все видел, что к нему она в машину садилась. С тех пор-то и видят эту девку тут, ищет она обидчика своего – да найти не может. Уж не знаю, насколько всё это правда – вот только стало мне жутко очень. Так-то стремно, что бежит какая-то херня рядом с тобой, а тут еще все эти воспоминания нахлынули вдруг. И тут главное, смотрю я, впереди-то и вспоминаю, через пару километров поворот этот и будет скоро, крутой жутко – тот самый, про который говорят. Там надо примерно до тридцати километров скорость сбрасывать, чтоб не улететь в кювет. Сам поворот тот в низине находится. Лес там как бы сверху над тобой свисать начинает, а по нему-то «бестия» эта бежит. А ну как прыгнет оттуда на крышу машины? Стало мне, Гера, так страшно, что хоть волком вой. И главное остановиться или развернуться страшно – девке-то той только этого и надо. Думаю, черт же меня дернул по темноте тут поехать. Дождался бы рассвета и спокойно бы добрался. Чувствую, аж костяшки мои на руках побелели от страха, вцепляясь в руль. Но что ж делать? И на встречу-то никого главное. Один на трассе, вот она и выбрала себе в жертву видать меня. Куда деваться? Стал скорость скидывать, так эта девка в белом сразу же к дороге стала приближаться. В этом районе-то еще не расчистили лес, почти к самой дороге подходит. Ну, думаю, точно сейчас нападет, к повороту тому подъезжаю, скорость скидываю, жду… Не глядя даже в ее сторону чувствую, что прямо к машине моей приближается, всего в десяти метрах где-то. Дорога вниз пошла, и заворачивать стала, тут вдруг дальний свет со встречной полосы как ударит мне в глаза, я чуть с дороги не съехал от страха. Едет какой-то на фуре с дальним, видимо не ожидал, что кто-то на встречу попадется так рано. Просигналил мне, я так и не понял, то ли извинился, то ли ругался. Когда глаза привыкли, гляжу, девки той в белом нет, пропала. Еще немного проехал, а сам все жду, что вот сейчас где-то появится. Тихо. Ну, думаю, может на дальнобойщика того переключилась? Вот только краем глаза успел увидеть, что она выбегает из леса с другой стороны машины – вот как она на той стороне дороги оказалась? Я хотел было по газам, да только стекла справа посыпались на переднее пассажирское сидение. Увидел я лицо «этой ужасти», чуть от разрыва сердца не скопытился. Лицо серое, сморщенное, глаза черные. Рожу свою страшную в машину ко мне просунула, шипит что-то. А вонище от нее какая, меня от запаха чуть не вырвало тухлятины. Схватила она меня за руку когтями черными. Во! – Егор задрал толстовку, демонстрируя глубокие порезы на руке. - Тут я и съехал с дороги прямиком в кювет, покатился, а внизу деревья растут. Хорошо сообразил, пока скатывался, дверь открыл, да выпрыгнул из машины. Гляжу, а эта страшила внутрь уж заползла, орет там дико. Я вскочил и бегом на дорогу, пока машина вниз скатывалась. Бегу, а сам думаю, куда мне тут убежать от этой твари, если она машину мою догоняет. И тут вдруг удар такой сильный, скрежет железа и потом… взрыв. Я даже на дорогу не успел выбежать, меня прямо вынесло на трассу взрывной волной. Баллон-то мой на заднем сидении бабахнул так, что я минут двадцать ничего не слышал вокруг. Встал на ноги, гляжу, как остатки моей машины, разбросанные вокруг, горят. Похоже, и эта «хреновина» вместе с ней разорвалась. Стою я, значит, в ушах звон. Стою – пытаюсь в себя прийти, про себя думаю, хоть бы кто-то сейчас приехал и забрал меня из этого кошмара. Может, слышали, вызвали пожарных или полицию. Стою, пепел сверху летит, огарки всякие, куски какие-то ткани. А ведь в машине документы и деньги были. Все там. И тут кусок белый от платья мне прямо на плечо опускается, я его снимаю рукой с плеча, а от него нитка за спину мою в темноту тянется. И кусок-то этот белый от платья этой «нечисти серой». Меня прямо холодом обдало. Всмотрелся в темноту, вроде ничего нет. Решил я тогда посмотреть, к чему эта нитка тянется. Сделал пару шагов по ней в темень, и вдруг вижу, она там лежит, хрипит что-то и вонь эта тухлятиной, смешанная с запахом горелого. Я так и не понял, что там с ней, но целая, сука! Только, видимо, контужена что ли, или что уж там с ней произошло? Тут-то я понял, что валить надо, пока она в чувства не пришла. Побежал по дороге, что было сил, а сам нутром чую, знает она, видит всё, с силами собирается, сейчас в погоню бросится. Бегу так, как никогда в жизни не бегал. И вдруг слышу далеко такой пронзительный хриплый крик, а потом смех такой жуткий, будто бы потешается надо мной. Меня аж передернуло всего. Такое ощущение, что знает она, что сейчас догонит. Бегу, с жизнью прощаюсь. И тут фары в темноте. Я прямо так и выбежал на дорогу. Пусть даже собьет меня, только не бросай тут. А там мужик на фуре, чуть не задавил меня, но подобрал. Я ему рассказал, что со мной стряслось – он только посмеялся надо мной, сказочником обозвал. Да и что еще было ожидать от него. У меня тогда было такое лицо, что мне самому на себя было страшно смотреть. Потом мы оказались в этом кафе. Спасибо Григоричу, что накормил меня тут, даже водки заказал. Я долго приходил в себя, а когда ушел в туалет – он уехал без меня. Бросил тут, понимаешь?
- Неудивительно… - улыбнулся Герман. – Рассказывай ты мне об этом все время, я бы тоже решил, что нам с тобой не по пути.
- То есть ты тоже считаешь, что я все это придумал?
- Ну, конечно. – улыбался Поляков. – Этими страшилками только детей пугать. Женщина, бегающая со скоростью сто пятьдесят – ну, это же полный бред? Хотя должен заметить, оригинальное у тебя заговаривание зубов, чтобы бесплатно тебя перевозили. Но, должен отметить, что если бы не твой телефон… О! Кстати! Мы уже проехали половину пути!
- Что? – удивился Егор.
- Половина пути. Я даже пару километров переехал. Давай, телефон. – Герман стал съезжать с дороги на обочину.
- Нет, только не останавливайся тут…
- Мы договаривались, Егор!
- Да, конечно! – попутчик протянул парню свой телефон. – Держи… Только, пожалуйста, не останавливай машину!
- Что? – удивился Поляков. – Что за бред?
- Прошу тебя, Герман. Верь мне. – мужчина вглядывался куда-то в окно. – Я тебе не все рассказал про ту женщину в лесу.
Герман подозрительно посмотрел на попутчика. Лицо того было искажено в гримасе ужаса. Он был очень напуган.
- Когда мы остановились у кафе утром, я закурил. Григорич зашел в кафе, оставив меня около входа с сигаретой в руках. Я курил, меня всего трясло, так как я все никак не мог оправиться от происшествия со мной на дороге. Я думал о том, что мне теперь делать с документами, как их восстанавливать? Думал о том, что теперь я не смогу спокойно ездить по трассе, зная эту правду. Думал об этой нежити, обитающей в лесу. Что с ней стало. Именно в тот момент, я скорее почувствовал, чем увидел – чье-то присутствие рядом с собой. Словно что-то наблюдает за мной. Я повернул голову в сторону леса и увидел её. Она смотрела на меня своими черными глазами, выглядывая из-за ствола старой осины. Меня охватил ужас. Получается, что она все это время бежала за машиной. Я вспомнил, как Григорич хотел остановиться, чтобы сбегать по малой нужде, но знак о том, что скоро будет кафе, заставил его пересмотреть свое решение. Ведь оказывается, что эта остановка могла стать для нас последней в жизни. А теперь она нашла меня в этом кафе, но каким-то причинам, она не могла покинуть лес. Мне даже на какой-то момент показалось, что она боится чего-то… Может она боялась камер? Я еще несколько раз выходил из кафе, и она была там, но как только я хотел ее сфотографировать или снять на телефон – она тут же пряталась в густоте леса. Я приводил на улицу Григорича и хозяйку кафе – но она пряталась от них. Ей нужен был только я. Вот и сейчас она все это время бежит за нами, Гера! Ей нужен я! Но если ты остановишься – то пострадаем мы оба.
- Что за фигню ты несешь, парень?
- Это правда! На моем телефоне есть приложение «Зеркало», включи его и посмотри в него в окно за моей спиной. Ты поймешь о чем я говорю.
- Что?! – это начинало надоедать Герману. – Ты, парниша, и правда не здоров? Какая еще женщина? Ты, по-моему, сам уже давно без женщины. Крышу рвет уже?
- Пожалуйста. Поверь мне. Посмотри. Она бежит вдоль дороги, но все время, когда ты поворачиваешь голову в ее сторону, прячется в глубине леса. Она ждет, когда мы остановимся.
- Бред какой-то.
- Я тебе правду говорю. Прошу, сделай, как я сказал…
Поляков открыл приложение на телефоне и, глядя то вперед на дорогу то в экран телефона, стал пытаться разглядеть что-то в экран, который сейчас ему служил зеркалом. Почти вся его область была заполнена напуганным лицом попутчика. Поворачивая и немного отстраняя телефон от себя, периодически глядя на дорогу, чтобы не врезаться никуда, в зеркало попало что-то белое в лесу, стремительно бежавшее параллельно автомобилю. Чем больше Герман вглядывался в экран, тем отчетливее было видно, что сквозь деревья бежит женщина в белом грязном платье. Когда Поляков осознал то, что говорил его попутчик - правда, женщина повернула лицо в сторону автомобиля, и Гера почувствовал, как черные глаза этой бестии буквально продырявили его своим взглядом. Парень не успел даже испугаться, как эта нечто кинулась из леса в сторону автомобиля.
- Это еще что за?!! – выворачивая руль на встречную полосу, заорал Герман.
- Черт! Нет! – закричал Егор, глядя в окно. – Она тебя заметила!!!
Поляков крепко вжимал педаль газа, и машина с ревом устремлялась прочь от этой бестии, которая к тому времени выбежала на дорогу и стремительно догоняла, пытающийся уехать от нее, фольксваген.
- Почему она не отстает! Я же снимаю ее на телефон?! – высунув телефон в окно и включив запись, кричал Егор.
- Потому что она тебя догонит и запись твою удалит…
Бестия приближалась всё ближе, раздался скрежет черных ногтей по металлу, тухлый запах проникал в открытое окно машины, а сама женщина уже бежала напротив.
- Быстрее! Она уже тут!!! Быстрее!!!! – в истерике кричал Егор, стараясь подальше отсесть от двери.
- Это максимум!!! – крикнул Гера. – Тебе надо отправить эту запись!
- Что?! – не понял Егор.
- Отправь эту видео-запись кому-нибудь!
- Зачем?
- Отправляй!!! Она не хочет быть увиденной всеми!!!
- Что?! – Егор ничего не понимал, но уже тыкал по экрану, пытаясь с кем-то поделиться записью в социальных сетях.
Очередной скрежет по стеклу и двери, а затем пассажирская дверь открылась. В салон ворвался смрад и холод, руки женщины вцепились в ворот Егора, который безуспешно пытался отпинываться от нее. Егор с телефоном в руке буквально залезал на Германа, который к тому моменту как мог снижал скорость, чтобы съехать на обочину. Именно сейчас Поляков обратил внимание, что за все это время ни спереди ни сзади не проехало ни одной машины. Раздался звук рвущейся ткани и крик Егора. Женщина с черными глазами влезла на попутчика и в тот момент, пока Герман пытался остановиться и выпрыгнуть из машины, она схватила его за руку так сильно, что парню показалось будто ее заковали в тиски. В этот момент телефон Егора упал на приборную панель. На экране шла отправка видео, а полоса загрузки показывала 98%. От очередного удара твари, телефон упал куда-то вниз. Нечисть широко раскрыла свой рот, обнажая ряд черных гнилых зубов, раздался страшный хрип и в следующий момент, схватит Полякова за волосы, она бросилась, чтобы его укусить. Гера почувствовал, как холодные, бесцветные губы опустились ему на шею, готовые прокусить плоть, но в следующий момент женщина в белом вдруг исчезла, оставляя на том месте, где было ее мертвое тело - тусклый синий дым, который быстро развеивался ветром, влетавшим в приоткрытое окно машины.
Герман поднялся обратно на кресло, выползая из под руля, под который инстинктивно пытался спрятаться от этой бестии. Егор лежал на боку, уткнувшись лицом между сидений. По его спине стекала кровь, кожа его дрожала. Как только женщина в белом платье исчезла – наступила такая тишина, что слышно было, как всхлипывает Егор.
- ТЫ! С*КА!!! – закричал Герман. Он схватил своего попутчика за шиворот, поднимая того и ударяя его по лицу – Ты знал это! С*КА! Знал, что она не оставляет в живых того, кто ее видел!!?
- Но… я…прости... – пытался сказать что-то разбитыми губами Егор, но очередной удар вновь заткнул ему рот.
- Ты решил, что нам стоит обоим сдохнуть, ублюдок?
- Я просто боялся, что ты остановишься и тогда… она бы все ровно напала!!!
- Что?!! – взревел Поляков. – Из-за тебя я чуть не погиб, мразь!!! – он пихнул его так сильно, что Егор буквально вжался в дверь. – Выметайся отсюда, урод!!! Быстро! Пока я тебя не убил!!!
- Успокойся ты, Гера. Все же хорошо закончилось… Вот как бы я понял, что ее можно было так убить?
- Выметайся, с*ка! Быстро! Даю тебе пять секунд.
- Извини… извини, Гера. – вылезая из машины, буквально скулил Егор.
- Я тебе не Гера, мразь! – ожидая, пока попутчик вылезет из автомобиля, кипел Поляков.
- А телефон…? – жалобно протянул Егор, пытаясь вползти обратно в машину, но Герман ударил его ногой, отчего тот отлетел от автомобиля так, что скатился с горки прямо в канаву около леса.
В это время Герман поднял с пола телефон и посмотрел на экран, на котором горел значок успешной отправки видео. Он запустил снятое видео с телефона. Поляков ожидал увидеть на нем бегущую бестию за его автомобилем, ну или хотя бы мелькающий на скорости лес, но вместо этого эта была другая запись, которая велась от первого лица. Вверху экрана стояла дата, дотированная осенью позапрошлого года. На видео была та самая девушка в белом легком платье в каком-то лесу. Ее лицо и тело были в ссадинах, она плакала и умоляла не убивать ее. «Пожалуйста, — кричала она, — Не убивай меня… Я никому ничего не расскажу, я обещаю…» Телефон надвинулся на девушку, снимая ее окоченелое тело крупным планом, а затем нож вонзился ей в грудь, отчего она захрипела, заваливаясь от боли на землю. Потом он стал наносить ей удары ногой до тех пор, пока девушка не перестала двигаться. Засыпав ее листьями, «снимающий» вышел на дорогу, затем прошел по обочине и вышел к тому самому кафе, в котором сегодня обедал Поляков. Около кафе стоял синий камаз, в который сел убийца. Перед тем, как видео завершилось, убийца поправил зеркало заднего вида, и в нем отразилось лицо попутчика Полякова - Егора...
- Пожалуй, телефон я оставлю себе! – закрывая дверь и нажимая на педаль газа, сказал Герман.
Часть 6
Проехав чуть более десяти километров, Поляков съехал на обочину и остановил автомобиль. И причиной остановки было банальное информирование родных о том, где он находится и куда собирается. Он должен был позвонить, ведь до сих пор никто не знал, где он и что с ним. Герман взял телефон и вышел из машины. Быстро по памяти набрав номер жены, Гера нажал кнопку вызова и приставил телефон к уху. «Недостаточно средств для телефонного звонка», – прозвучал женский голос в динамике телефона. Лицо Германа наполнилось злобой. Сюрпризы от этого убийцы не закончились. Но ведь он же смог отправить видеозапись через интернет, возможно хотя бы он работает? Провозившись около десяти минут и проверив баланс – Гера сделал вывод, что в этом телефоне все закончилось так же внезапно, как та девушка в белом одеянии. Стоя возле автомобиля, парень обратил внимание, как заметно расцарапаны обе двери и заднее крыло на его машине. Следы от ногтей стерли краску до грунта. Посылка лежала позади на сидении, и Герман вдруг неловко подумал о том – могло ли быть такое, что всё это как-то связано с тем, что он доставлял эту черную загадочную коробку? Отбросив эти дурные мысли, он снова сел в свой «поло» и направил машину вперед. Вскоре он проехал вывеску «Осокино», в которое так мечтал попасть этот Егор, проехав которое, ему попалась на глаза заправка. Судя по навигатору, следующая будет уже почти в самом Лихолесье, и будет ли еще в такой глуши. Герман сбавил скорость и решил, что заправить в бак литров двадцать сейчас ему совсем не помешает.
На заправке Поляков отдал телефон администратору с просьбой передать его в полицию. Так же, пока он пил кофе с горячей булочкой, то написал разъяснительное письмо в качестве приложения к телефону, в котором он, конечно же, не стал писать про лесную девушку, которая его чуть не убила, чтобы его не приняли за ненормального. Сам он передать телефон, без письма, не мог, потому что это отняло бы слишком много времени. Там же на заправке за небольшую сумму улыбчивая девушка позволила ему позвонить домой со своего смартфона – вот только вместо голоса любимой жены его снова ждала фраза о том, что абонент находится вне зоны действия сети либо недоступен. Телефона Заболотного или Коморина он не помнил на память, поэтому звонить было больше некуда. Купив маленькую бутылку воды и пару шоколадных батончиков, Гера вышел из магазинчика, чтобы ехать дальше. Его автомобиль уже заканчивала заправлять миловидная девушка. За спиной у нее висел небольшой рюкзак, длинные русые волосы развивались из-под красной кепки с логотипом поставщика бензина. Гера сел за руль, поставил воду в специальный подстаканник и, услышав от девушки: «Cчастливой дороги!», выехал в путь. По его расчетам, с трассы он съедет через двадцать километров, а там еще семьдесят километров ему придется ехать по грунтовой дороге. Но это казалось ему уже таким близким и долгожданным. Легкая улыбка коснулась лицa Полякова от таких мыслей. Казалось, после всего пережитого сегодня, ему будет еще долго несвойственна эта манера – но просто какие-то правильные и добрые мысли могут порой заставить чувствовать себя по-настоящему счастливым. Он держал руль любимой машины, которая ехала по не особо оживленной трассе, и просто улыбался. Пусть немного глупо, несерьезно, рассеянно, но очень живо и искренне. Гера посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы увидеть в нем то, что он должен доставить до пункта назначения, и вдруг его улыбка исчезла с лица, а в глазах угадывался немой вопрос: «Куда делась посылка?». Он остановил машину, проверил весь задний ряд и, лишь убедившись, что черной коробки нет – развернул свой автомобиль.
Всю дорогу, которую Герман ехал обратно к заправке, в его голове была только одна мысль, камеры наблюдения, девушка с рюкзаком, догнавший его на какой-нибудь попутке Егор. Он помнил, что когда приехал на заправку, коробка лежала на заднем сидении. Он закрывал автомобиль, пока ел в заправочном кафетерии, а открыта машина была лишь тогда, когда он оплачивал бензин. Сейчас Поляков жалел, что не закрыл дверь тогда. Вот выглянула и вывеска той самой заправки, и глаза пристально стали вглядываться в заправщика на станции. Это была не та девушка, а какой-то молодой парень. К нему-то сразу Герман и подъехал.
- А где девушка – заправщица?
- Какая девушка?
- Я тут заправлялся сорок минут назад! Она меня заправляла!
- Я не знаю, - удивился молодой парень около двадцати лет. – У нас нет девушек-заправщиц, только парни.
- Ну, кто заправлял сорок минут назад?
- Я заправлял…я сегодня с восьми до восьми один, - удивился парень.
- Все понятно, - ругнулся Гера и, отъехав в сторону, чтобы не мешать, выбежал из автомобиля.
Он забежал на заправку и направился прямиком к стойке администратора, у которой очередной автомобилист оплачивал бензин.
- Я хочу посмотреть камеры видеонаблюдения! – надрывно произнес Поляков. – У меня из машины пропала коробка. Девушка, которая меня заправляла! Девушка с рюкзаком в кепке вашей заправки! Откуда она взялась и где она сейчас?
- Молодой человек, увы, но у нас сегодня ночью сгорел жесткий диск и камеры работают в онлайн режиме без записи на устройство.
- Что?! То есть вы хотите сказать, что ваши камеры просто так висят?
- Пока, к сожалению, так. Но скоро привезут новый винчестер, и все будет работать в штатном режиме!
- Черт! Черт! Черт!!! – психовал Герман. – Кто же была тогда та девушка-заправщица, и почему она была в вашей фирменной кепке?
- Какая девушка? У нас сегодня целый день работает Павел, - искренне удивлялась администратор.
- Мне абсолютно наплевать на то, кто у вас целый день сегодня работал, заднюю дверь моего автомобиля открыли, вытащили оттуда коробку, и все это сделала девушка в кепке заправщицы, которая заправила мою машину, пока я оплачивал, пожелала мне хорошего пути – и вы не знаете кто это?
- Успокойтесь, молодой человек, иначе мне придется вызвать охрану!
- Вызывайте вы кого хотите! – кричал Герман. – Если с этой коробкой что-то случится…
- Кажется я знаю о ком речь, - вошел в магазинчик тот самый заправщик Павел. – Это Зоя! Она приезжала час назад – привозила продукты на заправку. Видимо она решила мне помочь, пока я принимал ведомость у мусоровоза. Вот, взгляните! Это она? – парень достал телефон и протянул Полякову. На экране была фотография улыбающейся молодой девушки с русыми волосами.
- Она! Точно она! Где мне ее найти?
- Она уже уехала домой в поселок. Но Зоя не могла украсть! Она не такая…
- Вот я и выясню – могла ли она или нет!! Садись ко мне в машину! Покажешь дорогу!
- Я не могу, у меня смена же, - запротестовал Павел, но администратор заправки лишь одобрительно кивнула головой.
- Езжайте, Паша! Сами позаправляют пока, не без рук же!
Несколько минут спустя, руководствуясь указаниями Павла, Поляков остановил машину возле небольшого синего дома.
- Тут она живет. Мать-то у нее сейчас на работе, бати нет! Она и доставщиком-то только на каникулах работает, – сказал Павел.
- Пойдем, навестим вашего доставщика! – направляясь к входу, сказал Герман.
Отворив покосившуюся калитку, они вошли во двор. Пройдя по дорожке, выложенной из досок и поднявшись по ступеням крыльца, Павел, а следом и Поляков, вошли в дом. Внутри было тихо, но слышно было, как что-то щелкает или шелестит в конце большой комнаты.
- Зоя? – окликнул Павел. – Ты дома?
Ему никто не ответил. Они прошли через комнату, слева находилась кухня, справа – что-то, похожее на чулан. В приоткрытые двери не было видно, чтобы кто-то там находился, но Герман все же открывал их шире, входил внутрь и внимательно осматривал комнаты, пока не услышал голос Павла: «Она тут!». По одному голосу стало понятно, что увиденное им сильно напугало парня. Герман буквально побежал на звук. В голове сразу же промелькнули мысли о том, что посылки нет или еще более страшно – посылка вскрыта. В комнате были завешены шторы, и стоял запах какой-то затхлости. Всю комнату обдавал легкий холод с четкими нотками сырости и гнили. Девушка стояла спиной в углу комнаты прямо под находящимися иконами. Только сейчас Герман заметил, что стекла на иконах были побиты. На девушке было темное ситцевое платье, руки ее немного были разведены в стороны, но что больше всего привлекло внимание Полякова, она была босиком и стояла на кончиках пальцев, словно пыталась взлететь.
- Зоя, ты чего? – спросил перепуганный Павел. Невооруженным взглядом было видно, что увиденная в этой комнате картина, пугала не только Павла, но и самого Полякова. Тут без труда угадывалось что-то страшное, неестественное и пугающее. Стоящая девушка на самых кончиках пальцев, словно балерина, которая при этом даже не шевелилась – это всё жутко пугало. Когда стало совсем тихо, то оба услышали, как девушка будто бы насмехается над ними. Она словно противно хихикала, глядя куда-то в сторону икон. Герман же осматривал комнату, пытаясь найти посылку, которой нигде не было. И тут девушка подогнула одну ногу, оставаясь стоять на другой, а комнату охватил выходящий откуда-то хриплый свист. Когда Поляков увидел, как пальцы на ногах девушки неестественно выломаны, стало понятно, что происходящее тут - еще одна причина умереть сегодня. Герман хотел выскочить из комнаты, как вдруг дверь закрылась прямо перед его носом, создав полную темноту в комнате.
- Что происходит? Зоя? – испуганно закричал Павел, пытаясь нащупать хоть что-то руками.
- Хорошенькая у вас на заправке доставщица! Боюсь спросить, что же она вам такого доставляет? – съехидничал Гера.
В этот момент раздалось шипение и словно хруст костей, а потом по полу послышались плавные, едва уловимые шаги, приближающиеся к двери комнаты. По спине Полякова пробежали мурашки, замирая в районе поясницы и оставаясь там навсегда.
- Что это? О, Боже…, - в темноте послышался напуганный голос Павла, и тут же в его руке зажегся фонарь, встроенный в его телефон. Свет луча осветил обезображенную девушку с русыми волосами. От былой красоты и миловидности ни осталось и следа. Ее сморщенное сероe лицо с синим отливом, пустые, почти бесцветные глаза, и улыбка… от этой улыбки хотелось бежать и больше никогда ее не видеть. Заправщик прижался к стене, одной рукой направляя фонарь на нечто, стоящее под иконами, а другой нащупывая рукоятку двери. Когда свет фонаря попал ей в лицо, тварь заорала так, что, казалось, перепонки разорвутся вместе с ушами. Не закрыть их было бы явной ошибкой. Вместе с криком раздался треск и звон, словно что-то маленькое лопнуло. Вместе с этим звуком комнату вновь накрыла тьма, и стало понятно, что лопнуло.
- Какие сладкие, - прошипела девушка в темноте. Повеяло холодом от которого ноги сами собой подкосились.
- Где свет? – спросил Гера, хотя понимал, что света больше нет. – Ищи выключатель…
Он едва успел это сказать, как чья-то холодная рука коснулась его шеи так крепко, что от этого даже сдавило виски. Это была Зоя. Она провела языком по щеке Германа и в темноте приблизила свое лицо вплотную к лицу Поляковa. Холод, исходивший от нее, проникал под одежду, словно что-то незримое и бесформенное трогает своими руками тело парня. Он чувствовал, как словно судорогами, сковывает руки и ноги, будто его заживо замораживают в азоте, даже веки глаз отказывались производить моргание. Скулы сводило, а губы превращались в обескровленные куски мяса.
- Свет…, - последнее, что успел произнести Герман.
Дыхание становилось все реже, стук сердца замедлялся – эти ощущения были сравнимы с очень скорым угасанием, словно Поляков старел возле этой ведьмы и... умирал на ее руках.
- Зачем же ты взял эту посылку, Гера? – сквозь пелену угасающего слуха, послышался голос девушки. – Тебя же столько раз предупреждали, а ты…выбрал смерть!!!
В этот момент свет в комнате включился. Герман увидел, как по стене от выключателя на пол сползает перепуганный Павел, под которым вырастала большая лужица, стекавшая по зеленым брюкам заправщика. Эта вспышка стала словно ударом тока, заводящим сердце Полякова. Словно порыв воздуха ворвался в его легкие, от которого парень чуть не задохнулся, вставая на ноги. Девушка, прикрылась рукой от света, собираясь снова закричать, но Гера уже хватал ее со спины, закрывая рот ведьмы своей ладонью. Пальцы обдало жгучим холодом, но Поляков все ровно успел оттащить девушку к окнам комнаты. Крик бестии прорвался внезапно, сквозь обмороженные пальцы Германа, от чего лампа взорвалась как воздушный шарик. Темнота снова окутала комнату, но девушка уже вылетала в окно с задернутыми занавесками на нем. Дикий крик, который не мог издать обычный человек разнесся по двору. Девушка лежала на земле и тряслась в конвульсиях, а из нее что-то темное выходило наружу, растворяясь в воздухе.
У разбитого окна стояли Герман и Павел, щурясь и глядя, как нечто лежит на остатках занавесок.
- Всегда говорили, что она ведьма. Бабка ее была ворожеей, – вдруг тихо произнес Павел. – Kогда старуха подыхала, люди видели, что еще маленькой девчонкой она залезала к ней в комнату. Видимо, передала ей бабка черный дар.
- Что же она раньше не показывала свои способности? Света не боялась, а тут вдруг? – спросил Поляков скорее себя, чем заправщика. - Может, обряд какой проводила, да не успела из образа своего выйти?
Он сдернул занавески со второго окна, свет проник в каждый уголок комнаты, но посылки нигде не было…
Часть 7
Поляков обошел весь дом в поисках черной коробки, которой нигде не было. В это время Павел вышел во двор и, склонившись над телом девушки, что-то нечленораздельно мычал.
- Где ее рюкзак?
- Какой, к черту, рюкзак, - плакал заправщик. – Ты же ее убил, понимаешь? Убил!!!
Герман остановился возле окна, пристально посмотрел на раскрасневшегося от слез парня, сжал кулак, но потом так же ненавязчиво разжал его.
- Если бы ее не убил я, – она бы убила нас! Или ты в своих обоссанных штанах собирался что-то другое придумать? – Павел прекратил шмыгать носом и, словно осознав что-то важное, перестал всхлипывать, внимательно глядя на Полякова. Поняв, что до этого парня, наконец-то, стали доходить сказанные им слова, Герман тяжело вздохнул. – Это хорошо, что так все закончилось, а то лежали бы сейчас мы вот так вместо нее сейчас, тут, дома на полу.
- Надо было ее связать хотя бы… зачем же убивать…
- Очнись, Пашенька! – иронично сказал Поляков. – От того, что тобой выносят окно. и ты вылетаешь во двор – человек не умирает! Эта бестия умерла совершенно от другого! Неужели ты не понимаешь это? – он пристально посмотрел на парня, сделал паузу, стараясь получить ответ, но так и не получив - продолжил поиск посылки.
Все же после этих слов, на лице Павла можно было прочитать, что только убийство было путем к спасению.
Герман скидывал со стульев одежду, открывал шкафы, просматривал пакеты, пока, наконец, в чулане не наткнулся на небрежно брошенный рюкзак девушки, едва выглядывавший из-за подушки на пружинной кровати в углу. Герман взял рюкзак в руки, в нем было что-то увесистое. Сам рюкзак был расстегнут, а внутри него находилась... черная коробка. Угол посылки был немного замят, рядом на кровати лежали ножницы, который Поляков взял в руки. Стало понятно, что девушка хотела вскрыть посылку, но в последний момент почему-то отказалась от этой затеи. Глянцевые борта коробки притягательно блестели, отражая лезвия, а рука с ножницами сама потянулась к посылке. Всё желание Германа сейчас было - открыть эту коробку, заглянуть внутрь, и его руки и сознание шли к этому. Пальцы сами собой разжали лезвия ножниц, вторая рука плавно пододвинула к себе рюкзак. Герман вспомнил слова ведьмы о том, что коробка эта приносит только смерть. Именно так и будет, если он всё же доставит ее в Лихолесье. Наверняка будет именно так – ничем другим это путешествие не может закончиться, учитывая всё то, через что ему пришлось пройти и плотность его злоключений. Гера направил ножницы к углу посылки.
- Давно пора это сделать! Я же знаю, что всё дело в этом, - произнес он сам себе. – Что же ты таишь внутри себя? Что я везу?
Лезвия ножниц уже охватывали край коробки, чтобы узнать, что находится внутри.
- Ты нашел? – вдруг голос позади, остановил Полякова. Это был вошедший в чулан Павел. На его лице уже не было слез, и взгляд его был другим. Словно все то, что произошло тут недавно – было вполне обыденным и привычным занятием.
- Да, нашел, - выйдя из какого-то забытья, ответил Герман.
Поляков словно пробудился от сна, с ужасом глядя, как его рука практически срезала угол посылки. Отбросив ножницы в сторону и отпихнув рюкзак, Герман поспешил скорее закрыть его на молнию. Только сейчас Поляков вдруг стал понимать, как магически тянет своими переливами посылка. Словно нечто могущественное притягивало и нашептывало ему о том, чтобы вскрыть этот таинственный ящик Пандоры. Он схватил его крепко в руку и направился к выходу, Павел шел за ним. Когда Поляков открыл дверь машины, «заправщик» тоже хотел сесть, но Герман рукой отстранил его.
- Штаны сперва переодень! – указал он на сырую промежность парня. – И мой тебе совет: никому не говори о том, что видел. Возвращайся на заправку – скажи, что не было девицы дома. Я же плюнул и уехал по своим делам. Ты понял меня?
Парень лишь грустно кивнул головой в ответ. Машина медленно отъехала от дома ведьмы, отправляясь в сторону трассы. Уже несколько минут спустя «поло» мчался по шоссе, приближая водителя к заветному адресату…
Ровно час понадобилось Герману, чтобы достичь развилки. Зашарпанный грязный железный знак, словно немного спрятавшийся возле кустов, гласил, что через 70 километров будет местечко Лихолесье. Поляков свернул на грунтовую дорогу и остановил машину. Тело почему-то дрожало. В голову все чаще стали лезли сомнения. А что там? Должен ли я туда ехать? Словно что-то или кто-то шептал в голове: «Уходи…уезжай. Выброси здесь эту коробку!».
Герман посмотрел на часы, была половина шестого вечера. Последний паром в семь – и надо поторопиться, если он хочет добраться до адресата сегодня. По такой дороге быстро не поедешь, но видимо, придется. Он снова посмотрел на рюкзак, из которого выглядывал угол черной посылки, но тут же отвел взгляд, вспоминая о том, что чуть не сделал в доме у ведьмы.
- Потерпи, Герушка… сегодня всё закончится, - переключая коробку-автомат, сам себе сказал Поляков, и машина поехала вперед.
Дорога была не то чтобы плохая, она была ужасная. Местами попадались такие выбоины в песке, что машину едва не сносила в кювет. Приходилось все время прибавлять скорость, так как по времени он явно отставал. Все время ему казалось, что вот-вот откуда-то из леса выбежит что-то страшное и мрачное. Или из-под земли выползет какое-то чудовище, но всё было удивительно тихо и спокойно. Возможно, тут посылка уже не работает? Может быть это место, которое поглотило ее? Мыслей было много, но и они со временем прошли. И как только Гера расслабился и перестал думать о плохом, на дороге появился он.
Навстречу Полякову по дороге бежал человек. На вид ему было около 40 лет, рыжеватые волосы. Мужчина был сырой от пота. На нем была черная куртка. Увидев машину, он замахал руками и буквально бросился под колеса автомобиля. Герман едва успел остановить свой «поло», чтобы не задавить мужика.
- Тебе чего? Жить надоело? Ты куда лезешь? – крикнул Поляков, опустив водительское стекло.
- Тебя ж.. тебя ж…, - запыхался мужик, хватаясь за машину руками, словно боялся, что она куда-то уедет. – Тебя ж… мне сам Бог послал, голубчик… Спасибо тебе огромное… что ты тут появился.. Не успеть мне. Устал я сильно…а до трассы еще далеко.. километров тридцать. Не успею я…
- Что? – не понял Гера. – Ты бежишь на шоссе?
- Туда, а куда ж мне еще… к реке без толку – к парому не успеть, остается только шоссе. Уж отчаялся я совсем. С близким почти прощался. Слава господу Богу за то, что тебя мне он послал!
- Я не понял. Ты от кого-то бежишь? – не понимал Поляков.
- Конечно бегу. Машина моя того! Съехал я с дороги. Как теперь оттуда выбраться? Кто поможет? Все уже уехали вперед. А назад сколько, почти пятнадцать километров до реки. Там паром… Не успеть мне до семи. Остается только вперед к дороге – почти пятьдесят. Буду бежать… Авось успею до темноты!
- Зачем успеть? Почему в машине не остался ждать кого-то?
- Кого? – испугался мужик. – Ясно дело, кого я там дождусь! Смерть свою!
- Почему?
- Ты парень неместный шоль? Или прикалываешься?
- Неместный. Еду вот в ваше село Кукуево-Лихолесье, - зло сплюнув, заключил Поляков.
Мужик посмотрел на часы, цoкнул языком и замотал головой.
- Не успел уже… Завтра уж тогда, с утра.
Герман тоже посмотрел на часы, оставалось 8 минут до парома. Ехать пятнадцать километров, даже если очень поторопиться – не успеть. Эх, попался мне этот кретин тут на дороге, черт бы его подрал, - подумал про себя Гера, а вслух сказал:
- Ничего. Я там у реки до утра подожду. В машине переночую. Если хочешь, я тебя довезу до твоего авто, вытяну, и езжай себе, куда тебе надобно.
- Нельзя к реке. Темнеть скоро начнет! Ты что не понимаешь?
- Что я должен понимать? Ты уже можешь сказать нормально? Все какие-то заговоры сплошные.
- Да что ж ты. Когда наступит ночь, от шоссе до самого Лихолесья поползет из болот, реки и леса погань разная. Все живое вокруг будет губить. Многие путники тут застревали на своих автомобилях – никого потом поутру не находили. Ни их – ни то, на чем они приехали. Ты не заметил что ли, что даже птицы вокруг не поют… Нет их. Ни комара тебе, ни муравья. Мертво все вокруг. Нельзя тут оставаться, иначе никто тебя больше не увидит.
- Да что ж за день-то такой? – выругался Гера. – Собиратель легенд и мистических историй – Герман Поляков – к вашим услугам. Что вообще происходит? Почему все это со мной?
- Чего? – не понимал мужик.
- Садись давай. Доброшу тебя до машины. А сам все ровно к реке поеду.
- Глупец! - сказал мужик, садясь на пассажирское сидение рядом с Поляковым. – Кстати, – он протянул Герману руку, – Костя!
- А я Гера! – пожал руку Поляков и направил автомобиль вперед…
Часть 8
Машина стремительно мчалась по песчаным неровностям. С обеих сторон дороги возвышался лес, преимущественно хвойный. Оранжево-черные стволы сосен словно рассматривали тех, кто сейчас двигался мимо них по разбитой грунтовке. Во всем этом угадывалось нечто таинственное, пугающее. Герман пристально следил за каждым участком, пытаясь, наконец, высмотреть машину своего попутчика.
- Ты, не думай, Гера, что я ненормальный какой, - сказал Костя. – Вижу, что не местный ты. Вот и говорю как есть. Ты уж поверь мне…
- А я разве не верю? – улыбнулся Поляков.
- Ну, не очень-то похоже, раз все ровно собрался у реки на ночлег остаться. Паром на той стороне, там никого нет – даже сторожа не оставляют. В Лихолесье все уезжают, потому что нельзя тут ночью! Верное дело говорю, Гера! Гибель ждет любого, кто ночь тут решит остаться…
- Да, ты знаешь, Костя! Я чем ближе еду к этому поселку, тем больше начинаю верить в то, что раньше посчитал бы плодом фантазий или вымыслом!
- Правда? Ну, так, значит, меня вытянем и рванем на шоссе? Успеем еще… Время есть. Правда придется газануть, а то вон темнеет уже рано. Ты меня держись! Я эту дорогу хорошо знаю!
- Поглядим, - задумался Гера. – Что-то мне подсказывает, что мне-то как раз и надо к реке!
- Что? Зачем?
- Эх, Костя. Знал бы, что со мной за день этот случилось! – улыбнулся Поляков. – Мне вся ваша нечисть эта теперь, как сестра родная после этого! Как само собой разумеющееся. Шучу, конечно… - Гера, посмотрел на пассажира, натянуто улыбнулся и продолжил. - Что ж за погань-то тут у Вас, Костя? Что знаешь про нее? Откуда взялась, как появилась в ваших краях?
- Э, брат. Дело это темное! – тихо, словно его кто-то мог услышать, произнес он. - Всегда, говорят, была тут. Мой дед еще сказывал, живет, мол, в лесу да болотах, омутах и оврагах, в реках да озерах черная сущность – местные ее «погань лесная да болотная» прозвали. Может показаться тебе в любом образе. Хочешь человеком незнакомым, а хочешь – матерью родной. Вот брата моего деваха какая-то зазывала три года назад. Чуть не пропал тогда. Хорошо, что собака наша Вейка загавкала, вывела его из гипноза словно этого, а то уж в лес прямо идти хотел. А батя рассказывал про поляны брусничные. Набрел уж затемно, собирает в кузов, да все никак набрать не может. Ягоды много, гребет ее, а все никак заполнить не может. Уж в последний момент заметил, что кусты те брусничные колыхаются, словно дышат. Очухался и бросился скорей оттуда, а позади слышит только чье-то расстроенное и злое шипение. Да полно историй – тебе в селе хочешь расскажут завтра! Поспрашай там.
- И что ж? Прямо везде эта погань? Неужели нет мест, где ее нет?
- Погань эта границы свои имеет. Только вот каждый год расширяется ее область, словно пятно темное растет и новые территории осваивает. Словно всё это единый организм, просыпающийся с наступлением ночи. Странное такое явление, Гера.
- Да уж. Веселые у Вас тут местечки! Что ж вы куда в газету не напишите, или в полицию? Это же ненормально, что вот тут у вас творится!
- Да как же не писали? – возмутился Костя. – Писали уже ни один десяток раз. По началу приезжали. Потом пропадали. Потом полиция их искала. Потом полиция пропадала. В общем, к нам уже боятся ездить даже внутренние органы! Я же говорю, то, что творится тут у нас по ночам – объяснить не могут. Измеряли тут какие-то колебания, как-то приезжала комиссия, аж с самой Москвы. Камеры ставили с записью в лесах. И что? Ни камер, ни комиссии. Искали их долго тогда. Солдатов нагнали. Искали, пока ночью четырнадцать служивых не потеряли. Прямо черная дыра тут у нас какая-то, Гера.
- Но, ты ж говоришь, что видели это явление и живы остались? Были же такие?
- Были. Только видели они мельком погань эту. Кто больше что-то видел, пропадал бесследно. А тех, кто бы провел ночь в лесу, а утром бы к людям вышел – таких не было. Так что ты если задумал тут остаться – знай, что больше никого не увидишь после.
- Странно всё это, - сказал Гера. – Но именно такое место я и представлял, направляясь сюда.
- Что? Почему?
- Причины на то свои есть, Костя. Ты вот мне скажи-ка лучше, поселок ведь не очень большой. Знаешь там многих наверняка? Есть там у вас некто господин Вородис?
- Как? Вородис? – задумался попутчик. – Я не всех, конечно, знаю, но такой фамилии точно не слыхивал никогда. Хотя… знаешь… однажды приезжал к нам тут один курьер с города. Посылку вез какую-то… Вот он тоже искал некого Вородиса! Ходил в поселке, расспрашивал про него.
- Курьер? Как он выглядел?
- Да молодой такой парень. Никита вроде звали.
- И что? Нашел он кого искал?
- Я не знаю. Больше я его не видел. Кстати, - улыбнулся Костя. – Я ведь его тоже на дороге встретил, как и тебя. Очень он торопился на паром.
- Ясно. Ну, что ж… - почти про себя сказал Герман. – Значит, я двигаюсь в правильном направлении…
Интересно, правда ли это был курьер с нашей фирмы? Ну, насколько мне известно, никаких Никит у нас не было – может просто Костя ошибся? Неверно имя назвал? Странно это. Надеюсь, что я скоро найду все ответы на свои вопросы.
- Стой! – вдруг вывел его из раздумий Константин. – Приехали! Вон моя ласточка.
Гера остановил «поло» и вытянул голову, чтобы рассмотреть то, на что показывал ему его попутчик. Бордовая лада седьмой модели, вкопанная задними колесами в песок, немного выглядывала из-за обочины.
- Нормально ты так съехал! – констатировал Гера.
- Да уж знаю… Хотел с разгончику, а в итоге – видишь… - ответил попутчик, вылезая из машины. – Я сейчас трос достану, дернешь. Надо торопиться, - глядя на небо, сказал он. – Темнеет прямо на глазах.
Вытянуть авто удалось с первого раза. Трос уже был отцеплен, а жигули тарахтела на весь лес, стоя на дороге.
- Ну, давай, Костя! Удачи тебе! – протянул руку Поляков.
- Погоди! – остановил его мужчина. – Пойдем со мной. Я тебе кое-что покажу.
- Куда? – удивился Гера, направляясь прямо в лес, за спешно уходящим Константином.
Они вошли в лес. Где-то позади было слышно работающие машины. В лесу и в самом деле было очень тихо. Словно тут никогда и не было никакой жизни. Они прошли чуть дальше от дороги. Свет от солнца проникал еще сквозь деревья, но уже чувствовалось приближение ночи. Костя остановился и указал рукой в темную низину недалеко.
- Вот! Гляди! Внимательно! Видишь, как там темно уже? Смотри внимательно…
Гера пристально вгляделся в сырую низину, напоминающую овраг. Там было темно, но почему-то, как ему показалось – не одиноко. Там явно что-то или кто-то было. Поляков сделал несколько шагов по направлению к этому явлению, но рука Кости его остановила.
- Гляди…
Гера перевел удивленный взгляд от мужчины и увидел, как нечто темное выползает из сырой грязной лужи. Рядом с ним копошились словно тысячи черных гусениц или червей. Что-то, словно из-под земли вылезало на поверхность и чем больше это нечто показывалось, тем страшнее становилось. Гера посмотрел в другую сторону, где так же был темный овраг и в нем тоже что-то копошилось.
- Что это такое? – тихо спросил он у Кости.
- Это и есть погань… Просыпается. Готовится к ночи. Когда солнце сядет она полезет отовсюду.
- Жуть…
- Пойдем! Надо торопиться…
Они вышли к машинам и спешно сели в них. Костя поравнялся с машиной Полякова, открыл окно и крикнул
- Едь за мной! Я буду быстро ехать!
- Нет! – закивал головой Гера. – Я не поеду…
- Что? – удивился Константин. –Почему? Ты все-таки собрался в реке?
- Да.
- Не надо, Герман! Я тебя очень прошу! Не надо! Поехали на шоссе! Неужели тебе еще какие-то доказательства нужны? Ты же все сам только что видел? Пока еще есть свет, пока еще есть время! Ночью тут тебе уже никто не поможет…
- Мне надо так…едь! Спасибо тебе! Дальше я сам…
- Ну как знаешь…ты просто безумный упрямец!!! – разозлился Костя. – Я сделал всё, что мог!!! Ты сам решил свою судьбу! Прощай….Да поможет тебе БОГ…
Раздался визг колес и жигули, поднимая столбы пыли, помчалась в сторону шоссе. Когда она скрылась за поворотом, Гера тронулся в другую сторону. Что-то подсказывало ему, что ему нужно именно туда, к реке, к парому. Именно там он узнает правду. Небо темнело на глазах, а машина с курьером за рулем везла черную посылку и кто знает, переживает ли он сегодняшнюю ночь…
Часть 9
Очередной поворот привел Полякова к реке. Лес как-то резко уменьшился, поредел, и машина выехала на небольшую площадку, к которой по всем видимости и приставал паром. Тут же находилась довольно низкая полностью каменная остановка, на которой можно было спрятаться от дождя или ненастья. Рядом с ней стоял знак с изображением автобуса. Сюда, видимо, ходил рейсовый автобус. Небо уже почти потемнело полностью, но света еще хватало, чтобы разглядеть расписание автобуса, который уезжает отсюда один раз в день – ровно в полдень. Впереди свет от фар осветил спокойную гладь воды.
Гера остановил автомобиль, но глушить и выходить из нее не спешил. Он посмотрел в зеркала, пытаясь что-то там разглядеть, потом по сторонам, вдаль. На той стороне реки, которая в этом месте сужалась и составляла на вид чуть больше пяти сотен метров, стоял паром. Его уже черные очертания выделялись на фоне уходящей вверх песчаной горы. Просидев внутри «поло» несколько минут, Гера, наконец, заглушил автомобиль и вышел из него. То ли от того, что в машине было тепло, то ли от пугающей его действительности, он слегка поежился от холода. Пахло прелыми листьями вперемежку с запахом свежей рыбы. По крайней мере, так ему показалось. Герман осмотрелся, обошел площадку и направился ближе к реке. Было очень тихо. Удивляло Полякова то, что обычно в это время его бы облепили гнус, тем более, что и вода и лес рядом, но тут же не было ни единого насекомого и это казалось очень странным. Он подошел ближе к воде и присел, чтобы потрогать ее. Почему-то этого ему захотелось именно сейчас. Что еще делать в глухом месте? Видимо он не очень представлял, что хочет именно сейчас.
Гера сделал всплеск рукой и прислушался, словно что-то хотел услышать в ответ. Но было очень тихо. Так тихо было только однажды, когда в детстве он упал с дерева и ударился головой. Легкая контузия на несколько секунд оглушила тогда его полностью, создав абсолютную тишину вокруг. Сейчас было именно так же. Гера еще раз сделал всплеск и прислушался – и на этот раз ему ответили. В этот самый момент, как он коснулся теплой воды во второй раз, он сначала услышал всплеск, а потом и увидел где-то в стороне, в двадцати метрах, темную женскую фигуру, словно выходящую из реки на берег. Герману показалось, что вместо кожи она покрыта грубой темной чешуей. Она была совершенно обычного роста, обычной комплекции, без каких бы то уродств и жути, но вот только веяло от нее чем-то холодным и пугающим, отчего Поляков сразу понял, что это «нечто» очень недоброе. Девушка не обращая внимания на него, шла к лесу. Когда Гера посмотрел на воду, то увидел, как дальше повсюду по реке стали показываться темные головы, приближающиеся к берегу. Где-то совсем рядом что-то плеснулось, Гера ощутил как нечто холодное смотрит совсем рядом. Он обернулся и увидел желтые глаза на черном лице, приближающиеся к нему из воды. Не медля ни секунды, Поляков бросился к машине. Только сейчас он осознал, что не стоило ему сюда соваться, но было слишком поздно. Уже подбегая к автомобилю, парень увидел, как какие-то темные человеческие фигуры выходят из леса. Они были разные, уродские и самые обычные, с носами, с глазами и без них. Под ногами что-то хрустело, как стекло, в темноте было невозможно это разглядеть, но это «что-то» явно шевелилось под ботинками Полякова, стараясь заползти прямо в них.
Буквально несколькими прыжками, Гера оказался у двери машины и запрыгнул внутрь. Впереди через темное стекло что-то приближалось. Их было много, и они были со всех сторон. Рука судорожно пыталась нащупать ключ в замке зажигания, которого почему-то там не оказалось. Машина качнулась, и Герман понял, что это конец. Кто-то стоял прямо у самого окна. Со всех сторон к нему подходили эти черные люди. Раздался скрип железа и стекла, будто машину сжимают в тиски. Поляков откинулся на кресле, ожидая, когда лопнут стекла. В этот момент под ногами звякнуло. В одну секунду, рука схватила валявшиеся ключи от машины с водительского коврика, сунул их в замок и повернул. Свет фар осветил черные существа с желтыми глазами прямо перед машиной. Раздался то ли визг, то ли крик и твари впереди машины разбежалась в разные стороны, стараясь спрятаться где-то в темноте. Но те, что стояли по бокам и сзади продолжали нависать над автомобилем. Нога выжала сцепление, а рука завела автомобиль, но это ничуть не напугало монстров. Нужно было куда-то ехать, но черные твари были повсюду. Герман вдавил педаль газа и развернул автомобиль в сторону дороги. Черные существа словно гнус облеплял машину, пытаясь выдавить стекла. Поляков хотел уехать отсюда, как можно скорее, но раздался треск, а следом две громадные сосны упали поперек дороги, преграждая путь домой. Герман надеялся, что ему хотя бы удастся объехать преграду, но это оказалось напрасным занятием. В тусклом свете по сторонам, Гера видел, как к нему подступают черные сущности, и их становилось всё больше и больше. И если спереди машины эти твари не подходили к нему, то по бокам и сзади их хватит для того, что разорвать автомобиль на части. Двигаться на этом пятаке становилось все сложнее и скоро придет тот момент, когда машина просто не сможет никуда отъехать и эти сущности раздавят ее...
Поляков не знал, что ему делать, но тут он увидел в зеркале остановку. И в голове парня мгновенно родилась мысль. Герман включил заднюю передачу и машина попятилась внутрь кирпичной конструкции. Сейчас она была похожа на гараж, который бы защитил его со всех сторон стенами и крышей. На мгновение парню даже показалось, что он давит этих тварей, но отчего-то все походило на езду по жиже. Остановился Гера лишь тогда, когда уперся в заднюю стенку бампером. Кирпичная остановка полностью закрыла автомобиль со всех сторон, оставив лишь передок машины с включенными фарами. Но, что было удивительно, эти существа не выползали на свет – они его боялись. Там, куда свет едва не проникал, было видно блики черных людей, женщин, мужчин, детей. Иногда некоторые из них осмеливались высунуть свое страшное лицо или конечность под свет фар, но тут же, издавая противный крик, прятались в темноте. Герман понимал, что он удачно закрылся в этом гараже-остановке, словно он был предназначен именно для этого. Присутствие черных существ чувствовалось повсюду. Даже находясь внутри остановки, Поляков ощущал, как эти твари навалились на стены и крышу, пытаясь добраться до него. Страха не было, была практически паника. Водитель «поло» слышал, как на крышу автомобиля падает песок, высыпающийся между кирпичей, ощущал миллионы черных глаз, уставившихся на него из темноты, слушал бесконечный гул, словно они говорили между собой, чувствовал ненависть и злобу, которая затаилась где-то там снаружи. Как долго этот гараж выдержит – было неизвестно...
Напряжение нарастало, мотор монотонно работал, а непрерывный гул от черных людей не прекращался. Прошло несколько часов. За это время, Герман уже успокоился, ожидая рассвета. Он выживет, благодаря этой остановке. Как же ему повезло, что так случилось. Он даже и представить не мог, что его бы ожидало, не затаись он в этой остановке. Он чувствовал, что уже совершенно спокоен, стены выдержат, свет фар не даст проникнуть на остановку. Все, что ему надо – это лишь дождаться рассвета. Это монотонность на границе света и тьмы, и гул за окном, словно убаюкивающая песня действовали на Геру. Но неожиданно стало очень тихо. Это немного обескуражило и насторожило. Поляков вгляделся в темноту и понял, что черные люди пропали. Гул исчез, непрерывный шелест и шорох возле стен остановки пропал. Неужели это всё? Но еще очень темно. Что заставило отступить эти существа? Быть может, они поняли, что это бесполезно и отступились? Ответ пришел сам собой. Из темноты, в свете фар двигалась женщина. Свет ее ничуть не пугал ведь она вся, казалось, была из этого света. Когда она подошла ближе, то Поляков понял, почему фигура и очертания женщины ему показались такими знакомыми. Это была его супруга.
- Гера… - заговорила она, остановившись около капота. - Дорогой мой муж. Куда же ты уехал, почему же ты нам ничего не сообщил? Ты что – нас бросил? Разве мы такие плохие?
Герман понимал кто перед ним на самом деле, но все ровно всё, что он видел – тронуло его до глубины души. К горлу, как ком, подступила грусть. Им овладела такая вселенская печаль, что он прямо сейчас был готов рвануть к тому, что стоит перед ним и обнять «это».
- Герушка, родной. Помоги нам, - жена протянула руку к машине. – То, что ты сюда привез, навредит нам. Выброси это тут и уезжай! К нам приходил мужчина с твоей работы, спрашивал тебя, а потом сказал, что ты велел ехать с ним. Тот самый Андрей, который приходил несколько месяцев назад к нам в гости. Он сказал, что ты очень занят и просил привезти нас к тебе… А потом… потом он запер меня с детьми в каком-то подвале и сказал, что если ты доставишь эту посылку до места, то больше никогда нас не увидишь… Герман! Ты должен выбросить коробку! – Она шагнула внутрь остановки в ту малую часть, в которую бы мог протиснуться человек, и остановилась возле водительской двери. – Открой мне, Гера. Отдай мне эту коробку,– супруга прислонила руку к водительскому окну.
Герман сидел в полной растерянности и не знал, что ему делать. Он понимал, что это не настоящая жена, но слова, которые она говорила, давили на него. Он помнил, как к нему домой приходил Коморин. Он тогда приносил бумаги по распределению филиала. Откуда же это «нечто» знала про всё это?
- Ты не моя жена. Ты «погань». – сказал Поляков. – Убирайся!
- Герушка. Милый. – женщина присела и прислонила лицо к окну. – Что с тобой? Я тебя очень прошу. Отдай мне посылку. Пожалей меня и наших детей. Он не пощадит нас…
Герман посмотрел на рюкзак с посылкой. Несмотря на то, что вокруг было темно, посылка была хорошо видна. Ее грани словно освещались тонкими полосками света изнутри, из-за чего она выделялась в темноте.
- Отдай ее мне… - супруга заплакала, ее слезы сразу же потекли по стеклу. – Разве же ты не видишь, что это я? Он сказал, что поможет связаться с тобой, чтобы убедить тебя не отдавать посылку. И вот я здесь. Он дал мне несколько минут. Прошу, Гера… отдай мне ее… И возвращайся к нам…
Рука Германа инстинктивно потянулась к ручке двери, готовая открыть ее, но в последний момент остановилась. Он нажал блокиратор дверей и по всей машине раздались щелчки. Теперь он явственно разглядел жирный влажный отпечаток руки остался на окне. Темные капли слез, стекающие по зеркалу.
- Открой ее сама, - спокойным голосом сказал Гера.
- Я не могу. Я лишь тень себя. Ты должен мне сам ее открыть…
- Открой сама и возьми что тебе надо! – повысил голос Гера.
- А ты умный, суч*ныш!!! – голос «жены» стал вдруг хриплым и каким-то тяжелым. Ее лицо буквально сползло вниз, словно это была жидкая маска, а на месте рта и глаз сейчас находились черные дыры. Серое ребристое лицо этой твари буквально прилипло к стеклу, стараясь разглядеть водителя машины. Снова со всех сторон заскрежетало, загудело вокруг, западал песок сверху на крышу автомобиля. Все эти существа оживились вокруг. – Открой, тварь! – взревела черная сущность, ударяя гладкой рукой по стеклу. Герман не шевелился. – Ну, сука?! - рот ее неестественно расширился, образуя вертикальное овальное отверстие, которое вбирировало по самым кромкам его. Страшный рот, который словно готов был заглотить в себя Геру. - Тогда сдохни вместе со своей посылкой! – зло проговорила сущность. И тут изо рта существо изрыгнула черную жидкость, которая моментально расплылось по машине. Капли брызг, словно живые, сливались в одну лужицу. И эта черная жижа, поплыла по кузову машины, опускаясь с капота на бампер и исчезая где-то там. Поляков решил, что она влезет под капот и каким-то образом сейчас заглушит двигатель, но черная лужа облепила левую фару машины, погашая свет, излучаемый ей. За ней следом тварь выпустила еще одну такую же лужу, которая устремилась вперед по кузову к другой фаре. Поляков понимал, что когда погаснет свет, те черные существа, которые до этого находились в темноте, нападут на него. Они-то смогут проникнуть внутрь. Герман вспомнил, как они почти выломали стекла у машины, как скрипело железо корпуса автомобиля. Нога инстинктивно вжала сцепления в пол, а рука переключила передачу. Больше тут ему нет спасения. Но что там? Дороги назад нет – сосны преградили ее. Просто так он не сдастся. Есть лишь один путь – в реку. Он нажал педаль газа одновременно с тем, как погасла вторая фара…
Часть 10
Автомобиль с грохотом вылетел из гаража. Было слышно, как лопаются под колесами и хлюпают существа. Крыша машины тут же прогнулась, а заднее стекло лопнуло, как воздушный шарик. Внутрь ворвался холод и раздирающий свирепый крик. Ничего не было видно, Гера инстинктивно направил машину в ту сторону, где должна была быть река. Сзади что-то хлюпало и старалось заползти внутрь, но что именно – Поляков не смотрел. Он ждал столкновения с водой, но его так и не происходило. Нога вжимала педаль газа. Вдруг машину резко встряхнуло, и то, что уже почти заползло в салон, отлетело в сторону, издавая крик отчаяния. Автомобиль продолжал куда-то двигаться, не встречая никакого сопротивления. Звуки стали слышны меньше и вскоре совсем затихли, а когда вдруг впереди зажегся свет, Гера понял, что черные лужицы оторвались от фар. Впереди себя он увидел ворота, на которые мчался его автомобиль. Затормозить Поляков уже не успел, снося ворота в сторону, а удар головой о руль отключил его сознание…
Когда Герман очнулся, то обнаружил, что лежит на кровати. Пахло лекарствами, хлоркой от пола и почему-то яблоками. Приподнявшись на локтях, он осмотрелся вокруг. Это было похоже на палату, на тумбочке около изголовья лежали три желто-красных яблока. В единственном окне весело светило солнце. Живой. Он каким-то образом остался живой. Герман встал и почувствовал, как чуть не упал от того, что очень кружилась голова. В углу комнаты рядом с раковиной висело зеркало, Гера подошел к нему и обнаружил на своем лбу повязку с небольшим кровоподтеком. Потрогав ушибленное место рукой, Поляков подошел к окну. Первый этаж, кусты акации, обнесенные пластиковым декоративным заборчиком, асфальтовые дорожки уходили в парк. Людей на улице видно не было. Форточка была приоткрыта, и в нее влетал ароматный запах свежего сваренного супа. Под ложечкой у мужчины засосало. В этот момент дверь палаты открылась, и в нее вошел врач. Лет пятидесяти на вид, в очках, в голубом халате и коричневых сандалиях.
- О, голубчик! Проснулись? Ну и чудненько, - он подошел к окну и распахнул шторы. - Вас тут уже дожидаются, чтобы поговорить. Меня зовут Виктор Семенович Петров. Я дежурный врач. Вас привезли сегодня под утро. Вероятно, спасаясь от того, что за периметром вы вынесли наши городские ворота... – он улыбнулся и добавил: – Почти что своей головой! – врач по-доброму посмотрел на Германа, подошел ближе к нему и закончил: - И всех волнует лишь один вопрос: откуда вы и каким образом остались живы?! – он улыбнулся и похлопал Германа по плечу. – Ну, расскажите при удобном случае. У вас небольшое сотрясение, но ничего серьезного. Держать тут вас я не могу без вашего согласия, но все же рекомендовал бы отдохнуть пару дней.
Тут в комнату вошел мужчина сорока лет, очень худой, лысый. У него были темные круги под глазами и бледно-желтое лицо. Одет он был в строгий костюм, по такой жаре это явно было опрометчивым шагом, но следов пота или дискомфорта у него точно не было. Правда, и доверия такой гражданин не вызывал никак. При виде его врач поспешил поскорее удалиться из палаты. Человек прошел по кабинету, выглянул в окно и, не поворачиваясь к Герману, начал говорить:
- Рад, что вы пришли в себя, Герман. С вашего позволения я бы хотел с Вами поговорить о… - человек на мгновение задумался, выдерживая паузу, затем повернулся к Полякову и продолжил: – Но прежде… Позвольте представиться. Меня зовут Зыков Кузьма Андреевич, я местный участковый. Поселок у нас маленький, все друг друга знают. Я так понимаю, вы курьер? – Герман кивнул в знак согласия. – Что ж. Все это хорошо, если бы вы не ворвались к нам под утро, вынося городские ворота, – он улыбнулся и присел на стул напротив. – Не волнуйтесь за ворота, они в порядке, машина у вас - тоже, если не считать нескольких несущественных сколов на бампере. Предъявлять вам какие-то обвинения за хулиганство, порчу городского имущества тоже никто не собирается. У всех жителей нашего местечка лишь один вопрос: как вы там выжили ночью?
- Там? – спросил Герман. – Вы имеете ввиду «погань», что обитает в лесу?
- Именно. А вы осведомлены о ней? Откуда же? Вы раньше бывали у нас или?
- По дороге я встретил некоего молодого человека, которому помог – его машину снесло с дороги, и он застрял. Он рассказал мне о том, что творится в ваших краях. Он отговаривал меня оставаться в лесу на ночь, но я не послушал его.
- Как его имя?
- Он сказал, что его зовут Костя.
- Носенко?
- Фамилии он мне не сказал. У него была «бордовая семерка», которую я вытаскивал.
- Костя на семерке, - задумался участковый и потом продолжил задавать вопросы. – Ну и что же он вам рассказывал?
- Так вот про «погань» вашу. Что разрастается она, больше ее становится всё, только никому дела нет до этого.
- И вы что же? Верите в это?
- Я видел это… - зашептал Герман. – Видел так же, как сейчас вижу вас. Их там сотни, миллионы. Черные сущности, боящиеся света. Все, кроме одной… высокой и тонкой с черными дырами вместо глаз и рта. Она ничего не боится, но не может войти к тебе, если ты сам этого не разрешишь.
- Вы были внутри вашего автомобиля?
- Да. Она пришла ко мне в образе моей жены. Она просила отдать ей то, что я везу, но когда я ей сказал, что она может взять это сама, она не смогла этого сделать…
- А что же другие? Те, что боятся света?
- Они хотели раскрошить остановку, в которую я въехал. Свет фар не давал им зайти ко мне внутрь, пока та, с черными дырами вместо глаз, не закрыла их частью себя.
- Остановку? Вы что же хотите сказать, что вы были на той стороне реки?
- Да…
- Но как же вы тогда..?
- Я не знаю… было темно, я просто хотел выжить. Куда я ехал, я не видел. У меня сложилось такое ощущение, что река по ночам покрывается черной пеленой… по которой я и проехал.
- Вы же понимаете, что это абсурдно?
- Всё, что творится тут у вас, – абсурдно. Почему вы не расскажите миру об этом? Тут творится такая бесовщина, что в пору считать это место не просто аномальным, а критическим. Что это за твари, которые выходят из воды? Те, что прячутся в темноте оврагов и лесных низин? Что им надо? Как с ними бороться? Неужели же вас устраивает жить в страхе перед ночью? И почему они не лезут к вам в поселок?
- Мы все это время ничего не знали. Вы наш проводник за ворота Лихолесья. Еще никто не возвращался оттуда живым. Вам это удалось, и мы хотим знать, что там… Прошу вас, Герман, - мужчина достал из внутреннего кармана блокнот, - расскажите мне все детально и в мельчайших подробностях…
Поляков рассказывал всё очень подробно, Зыков записывал и постоянно чего-то спрашивал, уточнял. Этот разговор очень утомил Германа, но он смиренно терпел и говорил. Спустя час, наконец, во всей этой истории была поставлена точка. Участковый поблагодарил Германа за показания и отправился к выходу.
- Погодите, - остановил его Поляков. – Скажите, а где у вас тут живет некий господин Вородис?
- Вородис? – удивился Зыков. – Нет. Такого у нас нет.
- Возможно, у вас живет некто господин Сидоров? – с надеждой в голосе спросил Герман.
- Сидоров? – удивился участковый. Ну, если вы имеете ввиду профессора Сидорова, то да. Такой у нас имеется. Его дом находится у самого леса, за поселком.
- Как мне туда доехать?
- Езжайте по главной дороге, – вы упретесь прямо в холм, на котором стоит его особняк.
- Спасибо.
- Не за что. Кстати, когда вы планируете покинуть нас?
- Чем раньше – тем лучше…
- Ну да, конечно, - словно констатируя факт, почти про себя сказал Зыков. – Еще небольшой вопрос… - он подошел к Полякову близко и сказал, пристально глядя в его глаза: – А что в посылке? Вы знаете?
- Откуда? Я разве похож на аппарат рентгена? – ответил Гера. – Очень бы самому хотелось узнать, что же я такое сюда везу, если по дороге на меня идет почти охота.
- Вы считаете, что все это из-за этой коробки?
- Я не знаю. Но я очень хочу скорее от нее избавиться и уехать домой.
- Да-да. Конечно. Ну-с, спасибо еще раз за всё, – участковый вышел из палаты, а за ним следом вышел Поляков. Уйти он ему не дал.
- Извините. А можно воспользоваться вашим телефоном? Я хоть домой позвоню, а то жена даже не знает, где я…
- Телефон? Нет, увы! – покачал головой Зыков. – У нас здесь нет связи… Никакой… Если бы вы ехали днем, то заметили бы перед въездом в наше местечко вывеску о том, что у нас не ловит ни один оператор, нет телефонной связи, а также отсутствует интернет.
- Как же вы тут живете? Вы словно оторваны от всего мира тут?
- Вот как-то так и живем… - он улыбнулся, похлопал Германа по плечу и добавил: – И всех всё устраивает! Если же нет, то никто никого не держит!
Участковый снова улыбнулся и спешно пошел к выходу. Полякову же предстояло еще закрыть кучу документов и пообщаться с лечащим врачом. Поставив подписи в журнале и каких-то подсунутых ему бланках, наконец, Гера вышел на улицу. Его машина стояла рядом с больницей, в нескольких метрах от главного входа - длинное одноэтажное деревянное здание. Герман подошел к автомобилю, осмотрел передний бампер, борта. Все было в плохом состоянии – и кто же ему оплатит ремонт? Времени было около обеда, и, если он хочет выбрать отсюда до темноты, то нужно бы поторопиться. Герман сел в машину, посылка лежала на соседнем сидении. Поляков завел машину и выехал на единственную широкую грунтовую дорогу, ведущую через село вглубь. Там впереди, вдалеке виднелся лес – туда ему и надо…
Часть 11
Автомобиль остановился у большого рубленного дома, в который упиралась центральная улица. Этот дом выделялся на фоне остальных, но каким-то особняком или коттеджем вряд ли его можно было бы назвать. Тем не менее дом как-то располагал к себе. Обычно по таким строениям можно было понять, что внутри живет не совсем простой хозяин. В принципе, другого Герман и не ожидал. Но внимание его привлек не столько дом, сколько машина, припаркованная рядом с входом. Эта была бордовая семерка, очень похожа на машину того самого Кости, которого вчера он вытаскивал на той стороне реки. Могло ли это так быть или просто похожа? Машина стояла задом к Полякову, и был ли кто-то за рулем – видно не было. В разбитое заднее стекло влетал теплый летний воздух, внося в кабину запахи акаций и цветов, растущих вдоль участка. Герман вышел из автомобиля с посылкой в руках и отправился к входной двери.
- Гера! – вдруг окликнул его знакомый голос позади.
Точно. Это был тот самый Костя. Он подбежал к Полякову и поприветствовал его.
- Ты выжил! – улыбнулся он. – Ну неужели же это возможно? Выжил в этом поганом лесе ночью! – он похлопал парня по плечу. – Значит, ты тот, кто нужен…
- В смысле, нужен? Кому?
- Мне…
Герман подошел к двери резного дома и громко постучался. Где-то в доме послышались шаги, и вскоре дверь отворил мужчина в темно-бордовом домашнем халате. Было очень удивительно видеть по-городскому одетого человека в самом обыкновенном деревянном, пусть и достаточно большом доме. На вид хозяину было около шестидесяти лет, седая редкая борода, немного завивающиеся пепельные волосы, большой морщинистый лоб. Темные глаза его пристально взглянули на гостя, осмотрели Германа с ног до головы, после чего он улыбнулся и, не дав сказать даже слова, начал сам:
- Наконец-то Коморин взял курьера посообразительнее! А то умудрялись даже на почте посылку оставить вместо того, что мне ее доставить, - мужчина отошел немного в сторону, указывая рукой внутрь дома, как бы приглашая его войти. – Вы проходите, пожалуйста. Нам есть о чем поговорить.
Поляков опешил от такого, но сейчас он прекрасно понимал, что правильность и приличие после того, что с ним произошло, совершенно неуместны, поэтому поспешил скорее войти внутрь дома. Что обычно делает круьер? Отдает посылку, получает подпись и уходит восвояси. Но сегодня этого Гера хотел меньше всего. Пройдя небольшой коридор и открыв еще одну дверь, они вошли в просторную комнату, посреди которой стоял овальный деревянный стол. Вокруг стола находились стулья на восемь персон. На стенах висели картины, чудаковатые светильники в виде головы совы, какие-то нарисованные от руки карты местности. Повсюду стояли разные фигурки животных, людей, непонятных предметов. Все эти артефакты, по всей видимости, были привезены из других стран. Бусы из чудаковатых камней, серебряная тарелка с вычурными узорами, два больших резных сундука и другие диковинные предметы. Все тут напоминало небольшой музей. В углу комнаты наверх вела тяжелая винтовая лестница из деревянного массива. В вершинах самого стола стояли два больших кресла, обтянутые кожей. Именно в одно из них сел хозяин дома, приглашая Германа сесть напротив в точно такое же кресло. Поляков, прижимая посылку к груди, сел. Некоторое время хозяин смотрел на него, ничего не говоря, но затем, сделав глубокий вдох, все же начал:
- Вы, наверное, думаете. Кто я такой? Что мне надо от вас? Что вообще происходило с вами весь путь сюда? И, конечно же, что же в посылке? – он улыбнулся. Затем сложил руки в замок и продолжил: – Моя фамилия Сидоров. Такая вот обычная шарада с моей фамилией наоборот. Легко было догадаться, если человек не идиот. Я живу вот здесь, в этом самом месте уже достаточно давно. И миссия моя состоит в том, чтобы собирать всё темное и хранить его под замком. Именно для этого я каждый год отправляю одиннадцать посылок с тайными рунами внутри, которые бы собирали темные сущности по дороге ко мне. Вы, наверное, заметили, как посылка прибыла в весе? Да, да. Именно так. Вам пришла пустая коробка – а привезли вы мне гораздо более ценное. Дело в том, что посылка – это вы!
Герман сидел и слушал хозяина дома, как завороженный. Речь Сидорова завладела им полностью, начиная расставлять по своим местам всё то, что скопилось в его голове. Все же последние слова его немного обескуражили, отчего он округлил глаза, тем самым делая глупый удивленный вид.
- Да, да. Именно вы! Сама по себе посылка ничего не значит. Она является лишь наживой, ловушкой, если можно так сказать для всего темного, что находится вокруг нас. Те руны, что находятся внутри этой коробки, способны затянуть внутрь всё зло, которое притянется, контактируя с обычным живым смертным существом. По-другому говоря, изначально в этой коробке находилось три руны, начертания, письмена – называйте это так, как вам будет удобнее. Первое из них служит приманкой. Одна посылает тайные сигналы вокруг, используя в качестве передатчика «живого». И благодаря этим сигналам полакомиться вами тянется любая нечисть, находящаяся поблизости. Ну, раз вы тут, вы наверняка сталкивались с такими явлениями по дороге. Вторая же руна служит Вашим оберегом, помощником в борьбе за Вашу собственную жизнь. Цель ее помочь вам справиться с той тьмой, которая придет, чтобы заполучить вас. Она должна была наводить вас на правильные мысли, чтобы вы понимали, как справиться с тем, что к вам явилось. Ну и третья руна – это замок или ловушка, способная затянуть в эту специальную коробку тьму, которую вы успешно победили, пока она вновь не очухалась, и не продолжила свои злодеяния! Как видите, всё очень просто. Только, к сожалению, до конца доходят далеко не все, но это часть борьбы, и с этим нельзя ничего поделать.
- То есть вы хотите сказать, что всё это ради того, чтобы собрать по дороге некие темные сущности?
- Именно, мой друг! Это очень важная миссия, без которой бы весь мир уже давно бы погряз в хаосе. И то большинство, которое не смогло выполнить эту миссию – это часть становления более великого и сильного.
- Но это же были живые люди!? А вы же их превращаете в наживку? Как же вы этого не понимаете?
- Не понимаю? Нет, все не так. Ведь это были лишь оболочки для будущего зла. Знаете, дорогой друг, что большинство ведь из них убила далеко не черная сущность. Большинство из них стали частью соблазна. То, что совратило их, как когда-то Еву совратил Змей. Любопытство увидеть то, что внутри посылки. Освобождая зло изнутри, они сами стали частью этого зла. Весь лес вокруг, вся природа тут буквально кишит тем, что они привезли сюда, но так и не доставили до места. И теперь они часть этой «погани», которая царит вокруг. По крайней мере, они очистили Мир за пределами Лихолесья, во всяком случае – я хочу на это надеяться.
- Ну, а вы? Что вы сами хотите? Что вы делаете с этими посылками?
- Я хранитель. Я запираю эту Тьму, чтобы потом подобрать нужные руны и уничтожить их. Но вы должны понимать, что схема моей работы создана лишь для этого. Конечно, она далеко не идеальна. Процент курьеров, способных дойти до конечной цели, ничтожно мал. Но и выбора у меня другого нет. Никто добровольно, зная, что его ожидает, не станет участвовать в этом. Верно?
Герман промолчал, хотя данный вопрос в его голове уже давно крутился. Сидоров некоторое время помолчал, а затем продолжил.
- Верно, - сам себе ответил старик. – И теперь, когда вы дошли до конца, неужели же вы просто вернетесь обратно в курьерскую службу?
- А что не так? – удивился Поляков.
- Я хочу предложить вам работу. И получать вы за нее будете гораздо больше, нежели сейчас. Коморин и Заболотный знают, что я обязательно вам предложу ее, в случае, если вы все-таки дойдете до конца. Они надеются на отступные, которые им причитаются за молчание. И они их получат. Мне больше важен ваш ответ, молодой человек.
Гера смотрел округленными от удивления глазами и не понимал, что ему делать. Человек, сидящий напротив, предлагает ему окунуться в тот ад, что он пережил за эти три дня – и жить с этим всю свою жизнь. Но еще больше его задело нечто другое.
- Хотите сказать, что руководство фирмы, где я работал, в курсе всего?
- Конечно. Как же нет-то? Они наверняка полетели куда-то по делам фирмы в тот момент, когда вы поняли, куда доставить посылку? Иногда, когда все затягивается, они сами наталкивают на ответ, но вы, видимо, сами дошли до него. Это похвально. Ничего личного – это бизнес. К сожалению, в наше время такой ресурс, как человеческая жизнь, стала расходным материалом в погоне за благосостоянием. Я же предлагаю нечто большее, чем служба в курьерской фирме. Вернее, работа будет заключаться в том же, но несколько за другие финансы и условия. Первое, что хочу сказать, это ваша семья переедет сюда, отдельный курьерский дом уже для вас готов. У нас есть вся необходимая инфраструктура. Знать о том, чем вы будете заниматься им нельзя. От Вас же надо будет лишь раз в два-три месяца уезжать и приезжать обратно с коробкой. Собственно, всё тоже, чем вы занимались эти три дня. Понятно, что это риск, это угроза жизни, но со временем – вы поймете, что это такая же работа, как и другие. Не опаснее работы токаря или водителя автобуса. Так что ничего выше того, на что вы способны – я не предлагаю и советую прислушаться к моим мыслям.
- Вы же знаете, что я чуть не погиб, добираясь сюда. У меня маленькие дети, жена. Что будет с ними, если со мной что-то случится?
- Будьте уверены, что я возьму это на себя в случае вашей гибели, чего не сделает ни одна курьерская служба, где вы сейчас работаете. Я же гарантирую вам, что если с вами что-то произойдет, ваша семья не будет ни в чем нуждаться. Клянусь жизнью. Но вот уже на протяжении многих лет никто из моих курьеров не погибал, так как такого древнего зла, что могло бы навредить уже практически не осталось на этой бренной земле. В большинстве случаев вам придется сталкиваться с молодыми, слабыми и глупыми сущностями. Единственное, что может грозить вам – это соблазны, которыми они вас будут пытаться одурманить и лес вокруг Лихолесья, в который заходить по ночам нельзя ни в коем случае…
- Что же вы такой защитник света – не можете справиться с тем, что у вас под боком? Вокруг вас? Эта «погань», как вы ее называете? Почему она разрастается?
- Она в кольце, - печально произнес старик. – Дело в том, что она пробуждается ночью… и она пробуждается вся… Любой живой, принеси он тысячи таких посылок-ловушек обречен на смерть, потому что там их миллионы. И чтобы упечь их, надо победить каждого, а как это сделать, если они нападают тысячами… Это верная смерть для любого живого. К сожалению, это такая Тьма, с которой мы не в силах справиться.
- И что же получается? Она будет всегда?
- Она и была всегда. Лишь благодаря тому, что наше место окружено защитными статуями – «погань» не может проникнуть сюда, но она растет в другую сторону. Еще порядка ста лет назад она была только в лесу у гнилых болот, а сейчас уже перебралась за реку и дошла почти до федеральной трассы.
- Но что будет потом? Когда она достигнет ее?
- Сама по себе она там никогда не будет, если не будет подпитываться новыми сущностями. Именно поэтому мне и нужны курьеры, которые бы чистили пути сюда! Чтобы не распространялась «погань». Лучше я буду запирать их у себя, чем они будут попадать к ней.
- Но не кажется ли вам, что собирая сущности сюда, вы наоборот делаете так, чтобы тьма расползалась от Лихолесья? А цель ваша не хранить темные сущности, а достичь больших городов!?
- Для того, кто первый раз появился тут, вы задаете слишком много вопросов, молодой человек, – нахмурился старик. Глаза его, казалось, вспыхнули ненавистью. – Поверьте мне – я знаю, что делаю. А сейчас, пожалуйста, отдайте мне посылку. Где там мне надо поставить свою подпись и… ступайте! А о своем решении вы должны мне сообщить до завтра…
Эти слова привели Геру в чувства, буквально пронзая грудь невидимым копьем. Парень встал с кресла, протягивая посылку хозяину. Он еще не знал, какой ему дать ответ, но надеялся, что сама судьба подскажет ему в этом.
- Берите… - Поляков протянул посылку.
Сидоров подошел к нему вплотную и протянул руки.
– Давайте ее сюда, - вытягивая обе руки вперед, сказал он.
В комнате были легкие сумерки, и Гера увидел свечение из-под ребер коробки, точно такое же, как тогда, ночью в машине.
- Этот свет… - почти про себя сказал Поляков, прижимая коробку к себе.
- Давайте ее сюда! – протягивал руки к нему мужчина. – Ну же?
- Берите… - с опаской сказал Гера, разжимая пальцы. – Я ее не держу.
- Ну, так давай! Протяни ее мне! Или мне что – подойти к тебе вплотную? – злился мужчина.
- Берите… я ее не держу… если надо, то подойдите ближе и возьмите…
- Что за детский сад, Поляков? Ты, кажется, забыл зачем сюда приехал?
- Мы уже на «ты»? И откуда вам известна моя фамилия?
Герман понял всё, отстраняясь от хозяина, или кто был сейчас в его обличье, в сторону выхода.
- Отдай ее… сейчас же отдай мне коробку! – буквально орал Сидоров, его глаза становились черными, кожа буквально начала лопаться на лице, превращаясь во множество восковых кусков, стекающих вниз. Лицо его вдруг стало серым, глаза налились красным светом, нос провалился, образуя черную дыру в черепе. Он вытянул костлявую руку вперед, пытаясь сделать из желтых костяшек какой-то одному ему понятный знак. – Ты ушел от меня на той стороне реки, но здесь, я тебя не упущщщщууууууу… - последние слова переросли в страшное шипение.
И вот уже та самая темная худая сущность с черными глазами и ртом, взмахивая крючковатыми руками, буквально поднялась над полом и полетела на Полякова, который бежал к входной двери. Послышались щелчки запоров и скрип половиц. Шторы на окнах сами собой сомкнулись, создавая абсолютную темноту внутри дома. Что-то забулькало, а потом и захрустело под ногами, поднимаясь из-под пола. Только свет от коробки освещал пространство вокруг курьера, который бежал прочь. Герман знал, что выползает под ногами. Он вновь услышал непрерывный звук их перешептываний. Почувствовал холод и пристальный взгляд на себе тысячи глаз.
- Ты никуда не уйдешь от меня… - сущность двигалась за ним так, словно понимала, что парню никуда не спрятаться и не скрыться от нее. Так и оказалось на самом деле. Герман попытался открыть дверь, но та была словно забита гвоздями. Попытки порвать шторы на окнах так же не увенчались успехом. Гера бросил вперед стул в надежде разбить окно, но занавески отпружинили его, как волейбольная сетка мячик. Ноги вдруг кто-то обхватил и не выпускал, словно они находились в тазу, заполненном застывшим бетоном.
Часть 12
Костя сидел на соседнем сидении в старенькой семерке.
- Я ведь, Гера, каждую неделю езжу там. Бегаю, как дурак, по дороге. Всё жду того, кто однажды появится у нас и убьет эту тварь, которая сеет тьму вокруг.
- Но зачем? Кто же ты такой?
- Я и есть этот Вородис, Герман! Тот самый, который отправляет посылки! Сколько ж людей погубил этим… а всё для чего? Для того, чтобы убить эту «погань». Чтобы расчистить лес вокруг Лихолесья. Чтобы не распространилась она дальше! Поэтому и улыбался я, когда ты решил остаться ночью, несмотря на все мои опасения. Чувствовал я, что сможешь ты противостоять ей – выберешься ты живым. Так и получилось! Но теперь главное надо сделать, Гера! Самое главное… убить эту погань, покончить с ней раз и навсегда, поэтому силы тебе понадобятся особые для этого! Вот, - Костя вынул из кармана небольшой синий камень, который менял цвета: то становился светло-голубым, то темно-синим, почти черным.
- Что это такое?
- Он поможет тебе. Возьми его…
Гера вытянул руку, и камень плавно упал в его ладонь. Он был холодным и одновременно теплым. Чуть шероховатым, и в тоже время гладким. Весил он также непонятно, то становясь тяжелым, то наоборот воздушным. Словно живой, но при этом с легкостью меняющий свои свойства.
- Что это за камень такой? Откуда он?
- Это взято оттуда, откуда появилась эта нежить! Камень, который поможет тебе убить ее.
- Ту, черную с дырами вместо глаз?
- Ту самую, Герман. Ждет она тебя, я точно знаю. Но готов ты должен быть к ней.
- Но кто она такая?
- Погань – она и есть погань! Все так называют, а она – та, что не боится света, но не может войти без приглашения – это их Царица. Та, что пробудилась из вод Лихо. Само лихо и низверглось оттуда, со дна реки, пробужденное тем, кто продал свою душу самой Тьме. Когда-то оно было обычной девушкой, которая за возможность спасти ребенка – продала свою плоть и кровь пожирателю душ! Имя у нее было светлое – Василиса. Первой красавицей была на деревне, приглянулась она сыну главы села. Гулять они с ним стали. Крестик он ей подарил нательный, посеребренный. В любви клялся, обрюхатил девку. Обещал, что поженятся они. Но отец его встал стеной против их свадьбы, не мог он в невестки себе простолюдинку взять, не подобает главе села с холопами связи иметь. Отговорил сына, запугивал, что наследства не даст, что откажется от него, как от прокаженного, дурные слухи по селу про Василису распустил, что гулящая она и воровка, а ребенка ее – убить велел. Родила девушка сына, думала жить для него будет… но выкрали его у нее, да потопили в речке Лихо, которую ты пересекал ночью на машине. Чуть-чуть не успела Василиса остановить душегубов. И решила она тогда вместе с ним Богу душу отдать – утонуть в быстрых водах реки Лихо. В воду зашла, да занырнула в том самом месте, где место гиблым считалось – водоворотами и чернотой окруженное. Ко дну сразу и пошла девка, и видит она сквозь чернь непроглядную, камень на дне: не то голубой, не то синий – переливается, будто бы внутри него огонек горит. Красивый такой. Манит так, что прямо руки сами к нему тянутся. Схватила она его, обжог ее камень этот. Потянула она камень к себе, а тот словно привязан к дну невидимой нитью. Дернула девушка его сильнее, и в руках у нее камень оказался. И чувствует она, вдруг жить ей так захотелось, что в тот час же из воды вынырнула. На берег выбралась. В руке камушек этот манящий. Глядит она на него: и так ей тут жалко себя стало, что слезы сами по лицу полились. Сидит на бережку, плачет – весь мир без родного дитя не мил. Тут-то он и появился… Ведь схватив камень со дна – освободила Василиса пожирателя душ, что заточен был еще первыми людьми, жрецами, монахами, шаманами да ведунами много тысяч лет назад. Он-то ее и уговорил отдать свою душу в обмен на то, чтобы ее сын был снова жив. Больше всего она хотела, чтобы сын ее оказался снова живой и здоровенький. Согласилась Василиса. Помог ей пожиратель. Снял он с девушки, да в воду зашел с пустым платком девичьим, а из нее вышел с младенцем, завернутым в тот самый платок. На руки ей дитя положил, а взамен забрал душу ее. Потух огонь девичий в глазах у Василисы, кожа ее молодая да розовая, стала серой да сморщенной. Взглянула она на себя в отражении в воде, ужаснулась, но всего главнее был сын для нее сейчас. Жив он, и остальное неважно уже вовсе. Знала бы она, что на самом деле было…
Костя посмотрел на дом, потом в сторону, словно собираясь с мыслями, и продолжил:
- Жив ее сын был, а то, что подсунуто в руки к ней – то лихо было, мишура, иллюзия того пожирателя, а не дитя ее малое. Ведь не смогли мужики сельские, служившие у главы села, взять грех такой на душу – убить дитя малое. Отнесли они его к речке и оставили возле нее, а в воду кулек с куклой соломенной да камнями кинули, чтобы вид сделать, что утопили они чадо девичье. Думали, что погода холодная, или зверь какой лесной дитя то погубит. А что растила Василиса в итоге – знал только пожиратель, тот подпитывал ее постоянно иллюзиями разными, бреднями, да лихом своим черным. Убежала она с тем ребенком на другую сторону реки, подальше от всех людей – нашла там избушку отца покойного, старую да захудалую, для охоты сделанную, водил он в детстве Василиску в избу эту, хорошо спрятанную от взглядов лишних – в ней и поселилась она с этим якобы ребеночком. Жить там стала. А камень этот, который спас ее, спрятала она под полом. Берегла его, как самое сокровенное, ведь сказал ей пожиратель, что если камень этот обратно в воду упадет – то и сын ее умрет, потому, так связаны они теперь по-крови. А когда поползла тьма вокруг, пережеванные черные души людские стали заселять всё вокруг, поняла Василиса, что натворила и кого освободила. Исчезли видения пожирателя, увидела, кого растила она всё это время – груду камней в мешке, а не ребенка родного. Горевала долго, камень тот вырыла и понесла обратно к реке, чтобы выбросить его. Но по пути наткнулась Василиса в лесу на мальчугана из села. Похож он был на молодого возлюбленного ее, сына главы села. Решила она, что снова иллюзии свои пожиратель создает. Дурманит ее, чтобы она камень этот не выбросила, или же сын это негодяя этого, что обесчестил ее и бросил. Но тут увидела Василиса, что висит на нем крестик нательный – тот самый посеребренный. Тот самый, что подарил ей когда-то ОН. Разговорилась она с мальчиком, и поведал он ей историю о том, что приютила его семья рыболова, чей дом находился у реки. Будто нашли они его на берегу почти десять лет назад. Выбросила мать его. И поняла тогда Василиса, кто перед ней. Слезы из глаз ее так и хлынули, раскаялась она перед сыном родным. Обманули ее много лет назад, а теперь – он уж и не человек почти. Так… огарок бездушный. И не будет ей покоя после смерти. Вот только покуда жива – с сыном хочет быть. Откупила она у рыбака его, и стал он с ней жить. И ничего ей не надо было больше на свете. И про камень тот забыла на радости такой. Лежал он в ее кармане до тех пор, пока нечаянно не наткнулась рукой на него. И ведь не маленький камушек, но словно бы притаился в кармане, словно бы понимал, что с ним будет, если почувствует его Василиса. Вынула она камень тот, вспомнила про душегуба поганого, что лишил ее правды и обманом душу ее украл. Отправилась к реке она, чтобы камень этот в реку выбросить. Вот только так и не смогла. Рука ее сильная крепко сжимала камень, не дав тому вылететь из руки. Словно живой тот камень, словно понимает, что с ним хотят сделать. И отдать никому камень не могла, и попросить, чтобы отобрал его кто или забрал у нее. Так и жить стала с ним долгие годы. Куда б не пошла – камень всегда при ней. Лишь когда умерла она, мать похоронил сын, а сумку ее, в которой камень тот она носила, в избе остался. Не успела та наказать сыну после смерти сумку с ней в гроб положить. Разделились камень и хранительница его. Не так планировал пожиратель, чья жизнь в камне том заточена была. Думал, что унесет Василиса его с собой в могилу, закопают его на веки вечные и ничто не погубит его больше. Вот только после смерти превратил тот камень Василису в мать-царицу, подарив вечную жизнь своему сыну, покуда у того камень этот проклятый. Служит Царица на благо пожирателя душ, чтобы тот распространял тьму в мир людей. Служит, пока камень тот не встретится с ней снова. И не упокоится она, пока камня этого у нее не будет…
- Откуда же у тебя этот камень?
- Я и есть дитя Царицы, Герман. Вечный слуга и сердце всей этой погани. Живой мертвец во плоти! И не могу я от этого камня избавиться теперь, покуда мать моя творит дела эти черные.
- Сколько же тебе лет?
- Много, Гера. Много. Пока камень этот не станет одним целым с матерью моей – не умереть и мне.
- Но чем могу помочь я?
- Убьешь ее, убьешь меня – убьешь всё! Тьма рассеется и не будет больше тянуть свои черные руки в мир живого!
- Убьешь? Но…
- Выслушай меня, Гера. Так нужно сделать… Но если ты думаешь, что сможешь убить меня вот так просто – проткнув, например, ножом – то ничего не выйдет.
- Тогда как?
- Всё кроется в ней – в Царице. Она меня породила – она и убить сможет. Вот только не выйдет она ко мне… знает кто я. Черные силы ее хранят от меня, как от посланника смерти. Оттого и не покажется мне. Хитрая! Уже встречались мы, сильны материнские чувства, хоть и сама вынуждена служить тому, кому никогда не хотела. Пленница она такая же, как и я. Во лбу у нее есть выемка, словно не хватает там какого-то куска. Оттуда камень тот. Пытался я в нее вложить тогда, но не смог. Поняла она, что я задумал. Хотя еще боролась с тем, кем была тогда. И я глупец, промедлил я в день нашей встречи, решался долго, молод был и наивен. Не может она позволить убить себя, хоть и хочет. Воля ее теперь не ее вовсе, а пожирателя того. Воля той Тьмы, что множит она повсюду.
- А где же он – сам пожиратель?
- Я не знаю. Среди нас или же где-то еще. Наблюдает ли он откуда-то за нами, или же уже давно покинул эти места.
- Но если ты тут, то кто тогда в доме?
- Она. Она должна тебя ждать там. Иди к ней. Ты поймешь, что надо делать. Да и есть у тебя еще кое-что, что ей очень нужно…
- Что?
- Твоя душа, которая теперь в посылке этой. Тот самый свет, который идет из нее – это и есть то, что отличает живого от неживого. Если откроешь посылку – выпустишь душу и станешь одним из них…
- Что? – Герман посмотрел вопросительно на Костю, который держал в руке камень. – Но как она там оказалась? Кто ее туда?
- Я… Герман… Эта посылка необычная. Высасывает она душу того, кто с ней находится рядом. Не сразу, постепенно. Высасывает из сосуда. А голая душа – это самая лучшая приманка для всего того, что не имеет этой души, для всего черного, что так жаждет выбраться из плена вечных мук. Вот почему она так желает ее, хотя понимает, что это не спасет ее, потому что это не ее душа… Но не может она сама ее забрать – нужно, чтобы хозяин души разрешил или же умер. Только ранена душа будет, если убьет она тебя, поэтому и хочет она, чтобы отдал ты ее сам. И пойдет она ради этого на всё, поэтому будь аккуратнее с ней…
- Но что же мне делать?
- Подпусти ее так близко, как можешь, чтобы камень этот вернуть туда, где место его.
- А что же будет после этого?
- Никто не знает, но ты должен будешь понять, что делать дальше. Я верю в это…
- А как же моя душа? Как мне вернуть ее обратно в меня?
- Она вернется, как только не станет меня. Следы меня умрут по всей земле, и то, что я создал… в том числе и эту посылку… Не открывай посылку ни в коем случае, пока не поймешь, что все закончилось. А теперь иди…
Герман не заставил себя долго ждать. Они обнялись по-братски, Костя похлопал Геру по плечу и немного подтолкнул в дому. Он верил, что это будет последний его день на этой земле… Поляков открыл калитку, подошел к дверям и постучал в них…
* * *
Черная сущность приблизилась вплотную к Герману. Одна рука парня крепко сжимала посылку, а другая уже пыталась вынуть необходимый артефакт, но руку предательски сковало чем-то холодным так, что нужно было бы очень ухитриться, чтобы вывернуть ее и вытащить камень. Сущность приблизила свое лицо с черными дырами вплотную, именно сейчас Гера разглядел небольшую треугольную выемку в сером черепе, чуть выше переносицы, по форме напоминавшей камень, который покоился сейчас в кармане парня. Нужно было время, которого просто не было…
- Зачем я тебе? Возьми то, что я принес! Тебе же это надо?! – нужно было действовать, и Поляков решил, что разговор будет лучшим средством для этого. Рука уже выворачивалась в неправильном положении, чтобы можно было достать камень, но вывернуть, как надо, можно было только одним способом…
- Я пощадила тебя вчера в лесу, но ты оказался настолько смел, что выбрал смерть и свою утопию в Лихо. Только мои силы смогли покрыть реку тем, что вы, смертные, называете «поганью». Вы не знаете, что на самом деле я освобождаю этот мир от вас. От тех, кто погряз в пороках и распрях. Вы настоящее зло, а не то, что я несу в этот мир.
- Ты убиваешь живых людей только из-за проклятия. Только из-за того, что ты однажды поддалась соблазну и продала свою душу пожирателю! А сейчас говоришь мне, что несешь в этот мир свободу и правду? Ты? Та, что не подчиняется сама себе?
- Шшшшто?! – взревела тысячами голосов сущность. – Откуда ты знааааешшшшшь?
Лицо сущности приблизилось вплотную. Даже в этих пустых глазницах где-то глубоко внутри чувствовался тот злобный огонь, что источал мрак и смерть вокруг. Послышался хруст, крик Геры наполнил весь дом, и в следующий момент вывернутая и сломанная рука Полякова, сжимающая больными пальцами камень, впечатывала артефакт над переносицей Царицы. Камень ударился о серый череп, отлетев вместе с рукой обратно. Оказался перепутан верх и низ камня и выемка в черепе сущности.
- Черт, - выругался Гера, пытаясь, через невыносимую боль в сломанной руке, развернуть камень на 180 градусов, но черная сущность уже хватала его за горло, отрывая от пола. Больше всего Поляков боялся выронить камень, хотя горло обдало таким холодом, словно в него засыпали льда. От этого дыхание полностью перехватило.
- Где ты это взял? – прошипела сущность, отбрасывая парня в сторону. Камень ее сильно напугал, и это чувствовалось. – Ты всё знаешь… он тебе все рассказал… Ну, что ж… Тебе не поможет эта правда! Жрите его!!!
Царица попятилась назад, выпуская из-под пола черных людей, силуэты неправильных форм, каких-то тварей с чешуей, горбатых рептилий. Все они устремились к Полякову. Герман понял, что у него был лишь один шанс, и, к сожалению, он его не использовал. Парень отбросил посылку в сторону, перекинул камень из больной сломанной правой руки в левую. В голову почему-то всплыла игра «Чика», в которую он играл в детстве. Монетки играющих собирались в стопку и укладывались на земле. От нее все отходили за линию, метров на пять, и затем по очереди кидали небольшими свинцовыми самодельными битами, в надежде попасть по стопке. Чья бита приземлялась ближе всех к стопке с монетками, тому давалось право первому бить по ним. И те монеты, что переворачивались – игрок забирал себе. Если бита не долетала до стопки – игрок бил левой рукой. Гера был левша, хотя писал он правой рукой, и он всегда специально не добрасывал монетки до стопки, чтобы бить удобной для него рукой. Именно в ней сейчас и находился камень. Он кликнул черную сущность и в тот же момент запустил камень в нее. То, на что он рассчитывал, а точнее сказать, на что отчаялся, могло бы произойти, наверное, один раз на несколько миллионов. Ведь, чтобы камень треугольной формы попал четко в выемку в черепе Царицы с восьми, а, быть может, с десяти метров – надо кроме точности иметь такую удачу, что на всю оставшуюся жизнь хватит. Сегодня был именно тот самый раз. Гера попал туда, куда нужно. Крик, а вернее визг, пронзил весь дом, который сейчас покрыло словно тысячами вспышек молний. Стены затряслись, а твари, испугавшись света, стремились спрятаться под пол. Царица схватилась обеими руками за камень, пытаясь его вытащить из собственного черепа, но это было невозможно. Раздался треск, хруст, который перебил общий гул, и черная сущность на глазах Германа таяла, превращаясь в прах. Через минуту на полу дома лежал только камень, ставший черным.
Герман поднял с пола посылку, потом он подошел и поднял камень. Он знал, куда его стоит выбросить, но стоит поторопиться. Предчувствие какой-то беды и опасности до сих пор не уходило из него. В доме стало так тихо, словно бы в нем никто не жил больше ста лет. К тому же запах старости, дряхлости и опустошения ударил в нос. Пыль, паутина и сырость мгновенно покрыли стены, мебель, пол и потолок дома. Входная дверь со скрипом открылась, и Поляков вышел во двор. Снаружи дом казался еще старше. Краска стен облупилась, кое-где виднелись дыры между досок, бревна покрыты плесенью и трещинами. А еще откуда-то явственно слышался детский плач. У дома стояла красная семерка, в которой на заднем сидении сидел человек. Но это был не Костя, это была женщина. Она сидела спиной к окну. Русые волосы ее прижимались к стеклу, и она как-то странно дергала своей головой. Гера подошел ближе и увидел, что женщина в машине его жена. Рядом с ней находились и двухгодовалые близнецы. Рот у жены был заклеен скотчем, дети ревели в машине. Поляков дернул ручку двери, но та не поддалась. Он попробовал открыть вторую, третью дверь, но все двери были на замке.
- Что ж ты, Гершука, не предупредил свое семейство, куда поехал? – сзади раздался до боли знакомый голос. Такой знакомый и почему-то такой пугающий. – Жена так переживала, что поехала сама за тобой. Полиция выследила тебя по телефону, но ехать за тобой пока не решились, а вот она у тебя смелая. С двумя маленькими детьми. Не побоялась ведь…
Поляков повернулся. Это был Егор. Тот самый попутчик, которого он бросил недалеко от Осокино. Тот самый, который изнасиловал и убил девушку, хотевшую ему отомстить, но которую убил он – Герман. Он стоял с пистолетом в руках.
- Что тебе нужно?
- Что? Мне? Нужно? – зло проговорил Егор. – Ты правда хочешь знать, урод? – он направил пистолет на Германа. – Ты меня оставил там… Ты сдал меня на первой же стоянке. Меня ищут. Ты… Ты… - уголки губ мужчины покрывались пузырями слюней, глаза вспыхнули ненавистью.
- Прошу тебя! Если ты хочешь, чтобы я отдал тебе деньги – забери. Машину? Забери! Только прошу, оставь семью в покое…
- Мне не нужны твои подачки. Я хочу мести. Я хочу, чтобы ты тоже страдал, поэтому я хочу, чтобы ты видел это… - он улыбался и направлялся к машине. – Ты же их очень любишь?
- Прошу тебя, Егор! Давай решим между собой?
- Ты так ничего и не понял, урод? Вез сюда эту сраную коробку, бросив жену с детьми. Кстати… - он подошел к машине, нажал на брелок, разблокировав замки, открыл заднюю дверь. – Твоя жена в отличной форме. – Он засунул ладонь до низа груди в декольте платья, в котором была жена. – Я немного позабавился с ней по дороге сюда. Надеюсь, ты не против? Бесило, конечно, что твои мелкие ублюдки орали и мешали мне закончить… Но, должен отметить, что жена у тебя хоть куда невеста. Хороша! – Герман бросился к машине, услышав это, но пистолет, приставленный к голове супруги, остановил его.
Жена ревела. Было видно ссадины на ее руках и лице, дети кричали еще сильнее. Это было невыносимо терпеть Герману. Зачем же? Зачем она поехала за ним, дурочка? Поляков очень жалел сейчас, что не позвонил ей.
- Что ты хочешь? – сквозь зубы спросил Гера.
- Что? Видеть твое лицо… - улыбался Егор. – Видеть его… и наслаждаться им…
- Ты видишь мое лицо… видишь мою боль… всё… отпусти их…
- Нет же, глупыш… Я вижу твое довольное лицо. Лицо праведника… Геройское… Смотрите на меня, вот он я, герой. Спасу мир! Я сам решаю, кто виновен, а кто нет… Сам делаю вывод, кто был в большей опасности там в лесу. Он или она… И так же все ясно? Так же?
Герман молчал. Он понимал, про что говорит Егор. Про ту запись. Но ведь любой здравомыслящий человек увидев ее, поймет, что было на самом деле. Кто прав, а кто нет…
- Я проделал этот путь, чтобы увидеть другое твое лицо… То, с коим я убивал эту тварь…
В этот момент раздался выстрел, а вой детей стал еще громче. Следом за матерью раздалось еще несколько выстрелов. Кровь брызнула на заднее и боковые стекла. Эхом еще угасал звук стрельбы, но вокруг стало тихо. Герман боялся поднять глаза и посмотреть на машину. Он смотрел на дорогу и боялся увидеть то, что было там. Наконец, преодолев неимоверные усилия, Поляков поднял глаза. Жена и дети лежали в машине, широко раскинув руки. Сиденья и окна были в крови. Егор стоял на коленях возле машины, пистолет выпал из его рук и лежал рядом. Рукой он закрывал рану на животе, из которой бежала кровь. Он смотрел на Германа и улыбался.
- Именно за этим лицом я … проделал этот путь… - прохрипел Егор. Изо рта его текла небольшая струйка крови. – Чтобы ты понял… каково это… когда ты остался… один…
Он засмеялся, выплевывая кровь, потом резко дернулся, словно захлебнулся, а через мгновение упал лицом на дорогу.
К машине с пистолетом в руках шел тот самый участковый, который приходил к Герману в больницу. Видимо, его точным выстрелом и был убит этот психопат.
- Господи, нет! – закричал Герман, подбегая к машине. Он тряс за плечи жену, детей, щупал пульс, но понимал, что они уже мертвы. Поляков прижался к супруге и заревел. – За что, господи… за что…?
Рука полицейского упала ему на плечо.
- Мне очень жаль… Герман Васильевич, - произнес участковый. – Сводки в Лихолесье доходят плохо. Дубинин добрался сюда раньше, чем мы получили информацию по нему. Мне очень жаль…
- Жаль? – поднимаясь злился Гера. - Будь проклято ваше Лихолесье. Эта посылка, эта Царица теней, камень этот, всё это!!! Провались по землю!!! - он сплюнул на землю, а затем с силой ударил по машине рукой.
- Успокойтесь, Герман… - полицейский подошел близко к Полякову и почти шепотом, будто рассказывает какую-то страшную тайну, заговорил. – А что, если я тебе помогу?
Герман опешил от такого и с ужасом посмотрел на участкового. Тот осмотрелся по сторонам и продолжил:
- Я могу сделать так, что вся Ваша семья станет снова жива и здорова. Вы заберете их и уедете отсюда. Все забудется, как страшный сон. Будто бы ничего всего этого не было…
- А что взамен…
- Этот никому не нужный камень и эта дурацкая посылка, из-за которой всё это произошло…
Герман смотрел в лицо участкового, понимая, что всё это уже где-то было… Только теперь он на месте Василисы, и выбор сделать очень трудно. Он глядел на мертвую семью, на дом, на участкового, на свой разбитый автомобиль.
- Я знаю, что возможно и не прав… но…
Он сделал выбор…
* * *
Автомобиль синего цвета съехал с парома и стал подниматься в гору. Внутри автомобиля сидел Герман, его жена и их двое пятилетних детей. Машина проехала по дороге, пока, наконец, на обочине мимо машины не мелькнул знак Лихолесье, а густой лес не сменился красивыми двухэтажными домиками. Автомобиль проехал мимо местной больницы и свернул с основной дороги на грунтовую, ведущую в конец данного местечка. Вскоре «поло» остановился возле красивого особняка, и мотор заглох. Поляков вышел из машины и глубоко вдохнул еще свежий, после недавнего дождя, воздух. Он глядел на двухэтажный рубленый дом и улыбался. Мимо него к дверям пробежали его дочки, за которым так же спешила их мама. Супруга остановилась около мужа и с улыбкой посмотрела на него.
— Что с тобой, Гера?
— Ничего, дорогая. Все хорошо. Просто вспомнилась одна давняя история.
— Ты опять про ту небылицу, что я якобы была уже здесь? Три года назад? Нас убили и так далее???
— Да… про нее…
— Да ну тебя... Главное, что жители села тут такие щедрые. До сих пор в голове не укладывается, что можно вот так просто подарить такой красивый дом. Чем же ты им тут так помог, ума не приложу. Глупости какие-то…
— Возможно, ты права. Но теперь я понимаю, что сделал тогда правильный выбор. Даже в порыве отчаяния не стоит забывать о том, что всегда где-то есть семья рыбака, а пожиратель и камни может превратить в ребенка…
Он улыбнулся, обнял жену, и они пошли в свой новый дом. Ведь теперь они будут жить здесь, без заборов и без всего того, что здесь раньше творилось…