Зима в Подмосковье всегда непредсказуема — она может не наступать неделями, оставляя местных жителей в серости и слякоти до самого Нового Года, а может и постучать в окошко сильно заранее, заставая врасплох незадачливых дачников и грибников. Это, собственно, и случилось с Сергеем Геннадьевичем, собравшимся по грибы в конце октября.
Домик близ домодедовской лесополосы достался Сергею в наследство аж от деда, Федора Карповича, поэтому здешние леса он знал как свои пять пальцев. Дедушка любил рассказывать маленькому Серёже жутковатые байки про происходящие в лесу странные события, свидетелем которых тот, вроде как, бывал. Повзрослев, наш герой выяснил, что дед, как правило, в этих историях бывал ещё и под градусом, поэтому особого значения этим историям не придавал, да и в принципе в сверхъестественное не очень верил. Произошедшее с ним в тот злополучный осенний (или не очень...) день пошатнуло его неверие.
Проснувшись, проспав будильник, около десяти часов субботнего утра, Сергей наспех позавтракал, оделся и, прихватив воды, фонарик, корзину и нож, практически бегом направился к ближайшему входу на лесную территорию. Шутка ли — все нормальные грибники, вышедшие из дома часика эдак в четыре, уже наверняка обошли все самые урожайные места, оставив Сергея без добычи.
Так думал наш герой, заходя всё дальше в лес и собирая то, что пропустили его более дисциплинированные коллеги. Часы показывали уже шесть вечера, а корзинка была заполнена меньше, чем наполовину. Упорства Сергею было не занимать, а посему он решил продолжить путь — темнота его не пугала.
Солнце, что в ту осеннюю пору даже в положенное ему время не очень уж ярко светило на небосводе, уже давно уступило место полумраку, когда Сергей вдруг почувствовал резкое похолодание. Одет он был по меркам середины осени тепло, но тем не менее внезапный перепад температуры ему удалось ощутить в полной мере. Приняв здравое решение повернуть назад, грибник неожиданно для себя обнаружил, что понятия не имеет, куда его занесло. Уже в этот момент нотки тревоги и склизкого ощущения неправильности происходящего возникли в его мыслях, но Сергею удалось их подавить — как оказалось, ненадолго.
Будучи уверенным, что ничего нового и незнакомого в окрестных лесах для него не осталось, Сергей, собираясь утром в дорогу, пренебрёг базовыми средствами ориентации в пространстве — ни карту, ни компаса с собой он брать не стал, а потому установить, куда его занесла жажда грибной наживы, было затруднительно. Положившись на интуицию, дачник стал пробираться в, как ему казалось, сторону дома, освещая путь надёжным фонариком — благо, батарейки были заменены всего пару дней назад. Тем временем температура воздуха всё продолжала падать, а с неба начал накрапывать мелкий снежок, что окончательно сбило Сергея с толку — ещё неделю назад по телевидению крайне убедительный дядька вещал об опасностях глобального потепления, а тут — нате, ледниковый период.
Постепенно снег становился всё крупнее, территория вокруг более знакомой не становилась, и — будто этого было мало — задул холодный ветер, заставивший грибника как можно плотнее закутаться в шарф, а снежинки — пуститься в пляс.
Сергей уже сто раз успел покрыть всеми известными ему хорошими и нехорошими словами и грибы, и Домодедово, и лес, как вдруг нечто заставило его резко остановиться и прислушаться. В заунывной песне вьюги он стал различать голос — вполне человеческий бас, растягивающий на манер шаманского пения слова на неизвестном языке. Сергею невольно вспомнилась сцена из просмотренного когда-то в полудрёме под Новый Год фильма о полуросликах, нёсших какое-то кольцо куда-то далеко, в которой таким образом злой седобородый волшебник заклинал метель. И без того озябший грибник невольно поёжился, однако решил расценивать таинственный голос не как дурной знак, а как ориентир — возможно, лесной Шаляпин подскажет, в какой стороне находится выход из леса — и незамедлительно двинулся через уже порядочно нападавший снег на голос.
Чем дальше Сергей двигался, тем больше в нём нарастала тревога — как ни старался он не обращать внимание на вполне логичные вопросы голоса разума — зачем кому-то петь в лесу, почему песня зазвучала только посреди метели — идти становилось всё страшнее. Грибник был уже готов побежать со всех ног в противоположном направлении, как вдруг на горизонте показался спасительный просвет между деревьями. Добравшись до просвета, Сергей сделал два открытия: во-первых, он стоит на пригорке, с которого открывается вид на небольшую поляну, а на ней светом Луны, изредка выходящей из облаков, освещались очертания нескольких человеческих фигур, а во-вторых, вьюга будто обходит стороной и пригорок, и поляну — словно они находятся в эпицентре снежного урагана. Грибник не решился сразу направиться к людям — вместо этого он, выключив фонарик и укрывшись за поваленным стволом, стал наблюдать за тем, что творится внизу.
А картина открывалась достаточно неординарная: когда глаза Сергея привыкли к сумраку, а Луна окончательно освободилась от плена снеговых туч, тот увидел, что посреди поляны стоит дерево, вокруг которого собрались четыре человека в достаточно странных костюмах. Трое стояли на коленях чуть поодаль, в то время как четвертый, одетый в нечто похожее на одеяния северных шаманов, прыгал около дерева, бил в некое подобие бубна и, собственно, издавал те звуки, которые привлекли грибника.
«Клоуны какие-то...» — подумал Сергей, перевёл взгляд на само дерево — и чуть не вскрикнул от испуга и удивления. К дереву был привязан человек, причём одет он, не в пример шаманам, был в строгий костюм. Рот его был заклеен кляпом и он отчаянно пытался вырваться, однако безуспешно. Тем, временем слух Сергея, потихоньку оправившийся от звона в ушах и мелодии ветра, начал улавливать отдельные слова в шаманских песнопениях. К своему удивлению, неизвестным языком оказался... узбекский! Сергей Геннадьевич достаточно много времени проводил на рынках, а потому запомнил говор тамошних продавцов, и был готов поклясться, что слышит именно узбекский язык.
«Ey cheksiz muzli narsa, biz sizni sovuq marhamatingizni yuborishingiz uchun biz sizni issiqlik odamini qurbon qilamiz!» — орал шаман, и грибник начал замечать, что с каждым повторением этой фразы метель вокруг них становится сильнее, а над деревом постепенно разгорается странное свечение. Завороженный этим зрелищем, Сергей вскоре увидел сквозь магический свет еле различимые контуры гигантского нечеловеческого лица, на котором не было ни носа, ни рта, а лишь семь холодных, безразличных ко всему глаз. Последнее наблюдение окончательно выбило бедного дачника из колеи — он было ринулся бежать как можно дальше от проклятой поляны, но неудачно вскочил, подвернул ногу и заорал от боли. Крик заставил шамана прекратить свой призыв и резко повернуться в сторону грибника — они встретились взглядами, и тот увидел, что на лице узбека надета жуткая маска с пятью огромными пятнами вокруг лица, что создавало иллюзию наличия у того таких же, как у вызываемой им твари, семи горящих бледно-голубым светом глаз. Что произошло дальше, грибник помнил смутно — по его воспоминаниям, поваленный ствол тронулся, покатился на культистскую шайку, те закричали от испуга и бросились куда глаза глядят, а сам Сергей рухнул на снег и от усталости и боли потерял сознание.
Когда горемычный дачник очнулся, воздух по ощущениям был гораздо теплее, чем ночью, светило тусклое осеннее солнце, а вокруг таял грязноватый снег. Подняв голову, Сергей осмотрелся и с трудом начал вспоминать пережитый ночью кошмар. Собрав по кусочкам хрупкую картину произошедшего, грибник встал — и тут же услышал громкое мычание со стороны поляны. Узбекские шаманы, спешно ретируясь, совсем забыли забрать своего приготовленного на заклание агнца, который, в свою очередь, несказанно обрадовался неожиданному воскрешению своего спасителя. Сергей хотел было сразу направиться ему на помощь, однако больная нога подвела его — он снова упал и кубарем покатился по мокрой траве к дереву.
Снова потеряв — на сей раз всего на мгновение — сознание, Сергей Геннадиевич очнулся ещё и с больной головой под сочувствующее «Ммм!» жертвы культистов. Когда грибник наконец встал на ноги и узрел воочию того, кого собрался спасать — он ахнул.
К дереву был привязан африканец.
К счастью для последнего, Сергей не страдал предрассудками на почве расы, а потому без лишних вопросов разрезал ножом для грибов верёвки и отклеил кляп. Радости свежеспасённого не было предела, как и его красноречию, которое тот использовал, чтобы выразить свои благодарность и глубокую признательность. Да только вот беда — африканец ни слова не знал по-русски, а Сергей из школьного английского помнил только, что Лондон — из зе кэпитал оф, как её, Грейт Британ. Единственное, что во время недолгой дороги домой удалось донести до грибника — это имя спасённого, Джонатан, и, собственно, факт его прибытия из Лондона. Дальнейшие события не столь важны — выбравшись из леса Сергей довёз Джонатана до ближайшего отделения, вкратце рассказал местным служителям закона о пережитом — тактично умолчав о мистической подоплёке, африканец сердечно его поблагодарил, предлагая даже денежное вознаграждение, от которого грибник великодушно отказался, так как фунты стерлингов были ему без надобности, а затем Сергей поехал в свою уютную квартиру на Павелецкой, где потратил весь вечер на поиск информации об узбекских шаманах в Яндексе, но так ничего и не нашёл.
Однако, просматривая следующим утром новости, он наткнулся на крайне любопытный заголовок.