В детстве я жила с родителями и бабушкой в квартире на втором этаже очень старого дома. А под нами жил сосед Сергей Васильевич, бывший геолог на пенсии. Соседи считали его странным и даже поговаривали, что он сумасшедший. Но на самом деле он просто очень переживал после смерти своей жены и никак не мог смириться с утратой даже спустя годы.
Когда мне было девять лет и у меня в школе начались проблемы с математикой, Сергей Васильевич по-соседски вызвался позаниматься со мной. После школы я, придя домой и быстренько пообедав бабушкиным подогретым супом, спускалась с книжкой и тетрадкой к Сергею Васильевичу, и он неторопливо объяснял мне непонятные правила и решал вместе со мной заковыристые задачки. Ещё он был замечательным рассказчиком, и когда я уставала от занятий, рассказывал сотни историй из своей геологической практики, а я слушала с разинутым ртом. Наконец, геолог разрешал мне перебирать свои коллекции образцов разных минералов, рассматривать альбомы со множеством фотографий и даже разглядывать предметы через настоящий микроскоп, а сам в это время занимался своими делами, возился на кухне или смотрел телевизор в соседней комнате. Словом, мне очень нравилось бывать в гостях у Сергея Васильевича.
Однажды после занятия я зачиталась минералогическим атласом с цветными картинками, который стоял у геолога на книжной полке, и не заметила, как наступил вечер. Тут я услышала, как меня зовёт бабушка: забеспокоившись, что я куда-то пропала, она спустилась к соседу и громко позвала меня домой с порога квартиры. С неохотой поставив атлас на полку, я побежала по комнате в коридор и вдруг запнулась о складку на ковре и упала. И почувствовала, что моя коленка ударилась не о доску под ковром, а обо что-то твёрдое и как будто металлическое. Стало даже любопытно, что же там находится. Сдвинув ковёр, я увидела небольшой люк, закрытый небольшим навесным замком. Вот об этот замок я и ударилась.
На следующий день я спросила у Сергея Васильевича, что это за дверь в полу его комнаты. Сосед как-то сперва замялся, и я даже удивилась столь необычной реакции, потому что он всегда сразу и охотно отвечал на мои вопросы. Но потом он объяснил, что сделал в свой погреб отдельный вход через квартиру. Часть нашего подвала была отгорожена и разделена перегородками на несколько клетушек по числу квартир в подъезде. Был отдельный закуток и у нас, и у нашего соседа. Только мы всегда спускались в наш погреб через подъезд и общую дверь подвала, а Сергей Васильевич решил устроить дополнительный вход.
Через пару лет мы переехали в новую квартиру, и вновь перешагнуть порог того подъезда мне пришлось только ещё восемь лет спустя, в начале мая, по очень грустному поводу... Сергей Васильевич умер. Соседка нашла его тело прямо у порога квартиры. «Лежит он мёртвый, белый аж весь! И лицо такое страшное, как будто увидел невесть что... А сам одет вроде по-уличному, а куртки нет!» — рассказывала она... Так получилось, что похороны организовывала наша семья. Накрыли стол, встретили немногочисленных родственников и знакомых покойного, а потом поехали сперва на кладбище, а потом в кафе на поминки. А я осталась прибираться в квартире.
Зашла в комнату Сергея Васильевича — в ту самую, где мы с ним решали задачи и где было столько интересных вещей... Но предаться детским воспоминаниям не успела.
Чем-то густо измазанный ковёр был свёрнут в рулон и лежал у стены, а замка на закрытой крышке люка не было. Такое ощущение, как будто Сергей Васильевич перед уходом из квартиры зачем-то оставил погреб открытым, а кто-то из соседей уже потом захлопнул крышку, но не нашёл замка. Не знаю зачем, но я решила посмотреть, что там в этом погребе... Не могу сказать, за каким чёртом меня туда потянуло. Может, это всё-таки нахлынули забытые эмоции из детства и во мне проснулась любопытная девятилетняя девочка — любительница рассматривать всякие интересные штуки, спавшая до времени где-то в глубине души. Может, как говорят, чёрт дёрнул. Короче, я откинула крышку люка.
Меня встретила длинная лестница, идущая вниз. Потрогав её рукой, надёжно ли закреплена, я решила спуститься вниз. И когда спустилась, то не поверила своим глазам. Я оказалась в абсолютно пустом помещении. Пустота этого подвала меня удивила. Зачем Сергей Васильевич делал отдельный вход в погреб, в котором вообще ничего не хранил?.. Слева, справа и сзади во мраке виднелась кирпичная кладка трёх стен, а спереди была непроницаемая чернота. Вытянув руки, дабы не врезаться в непонятную чёрную стену, я шагнула вперёд... Но никакой стены там не было! Я находилась в начале коридора, дальний конец которого терялся во мраке... Стоп, откуда мог взяться такой коридор в нашем подвале? Впереди должна быть дверь из клетушки в подвал, а напротив — дверь другого погреба!
Наверное, любой здравомыслящий человек на моём месте немедленно бы повернул назад и никогда бы больше за версту не приближался к этому непонятному месту. Не спрашивайте, зачем я пошла дальше, держась рукой за одну из стен, дабы не заблудиться в кромешной темноте. К счастью, коридор не разветвлялся, и стена так и шла куда-то вперёд по прямой, насколько я могла судить об ориентации пространства из своих ощущений.
Минут через пять в конце коридора забрезжил явно дневной свет, и я снова увидела приставную лестницу, ведущую наверх. Поднявшись по круглому колодцу, похожему на канализационный, я выбралась на улицу через открытый люк без крышки. Огляделась — и увидела совершенно незнакомую местность. Вокруг простирался частный сектор довольно неухоженного вида. За ними с трёх сторон вздымались огромные сосны, а впереди, по направлению широкой улицы, на которую я и вылезла из странного туннеля, частные домишки сменялись невысокими домами сталинской и хрущёвской застройки.
Несмотря на то что вокруг был белый день, вокруг не было ни одной живой души, хотя откуда-то издали доносились неразборчивые звуки, а в кронах деревьев в садиках возле домов шелестел ветерок. Сеть на мобилке, конечно, тоже не ловила. Но ничто не предвещало опасности, а местность напоминала обычный пейзаж маленького русского городка — они порой бывают удивительно безлюдными в послеполуденные часы. Тем более, судя по многочисленным следам пребывания хозяев на участках, дома не были заброшенными.
Выйдя из частного сектора, я сразу же попала во двор трёхэтажной сталинки из красного кирпича. Здесь тоже не было никого, а ещё я заметила такую странность, что все окна, несмотря на тёплую погоду, были закрыты, а на стоянке у подъезда не стояло ни одной машины... Рядом с приоткрытой дверью подъезда была прибита табличка с фамилиями жильцов. Такие таблички иногда и сейчас попадаются у подъездов старых домов в нашем городе. И рядом с номером первой квартиры я прочитала знакомую фамилию: «Залесская Н.Ф.». Залесский — это фамилия Сергея Васильевича, а звали его покойную супругу как раз Надежда Фёдоровна... В очередной раз за день меня разобрало страшное любопытство, и я зашла в подъезд.
Внутри была завидная чистота, но почему-то было как-то неуютно. Впрочем, поведя носом, я поняла причину: откуда-то тянуло незнакомым, но неприятным запахом, перебивающим приятные запахи старого дерева и труб — обычные спутники старых домов. Из трёх дверей на площадке первого этажа одна была приоткрыта — как раз в первую квартиру.
Но когда я вошла в прихожую, меня начала разбирать тревога. Во-первых, неприятный запах заметно усилился. Во-вторых, матовые стёкла в закрытых дверях в кухню и в комнату были разбиты — по каждому из них из угла в угол шла змеистая трещина, разветвляющаяся в разные стороны подобно молнии. А в-третьих — и это было хуже всего — на полу валялась... ветровка Сергея Васильевича! Он много лет носил без сноса эту потрёпанную и выцветшую оранжевую куртку, и я бы точно ни с чем её не спутала. А теперь она была порвана почти пополам, как будто её кто-то резко рванул...
Но испугаться как следует я не успела. Потому что за дверью, ведущей в комнату, вдруг послышалось чьё-то тяжёлое дыхание, а затем что-то гулко ударилось об пол. Затем ещё раз, и я поняла, что это кто-то невероятно тяжёлый шагает в мою сторону! Вскрикнув от страха, я метнулась прочь из квартиры. Выскочив из подъезда и отбежав на несколько метров, я решила обернуться...
Лучше бы я этого не делала. Потому что из подъезда высунулось... Не знаю, как это описать. Наверное, больше всего эта тварь была похожа на жителя Сайлент Хилла. Двухметровая бесформенная туша, в ширину едва ли не занимающая дверной проём, была облачена в цветастый женский халат. Увидев меня, она потопала в мою сторону, но к моему счастью, тварь оказалась медлительной, и мне удалось оторваться и убежать. Добежала до колодца, слетела по лестнице вниз, одним махом преодолела непроницаемо коридор, прижавшись к стене, взлетела по лестнице в квартиру и захлопнула люк.
Первой мыслью было — бежать из квартиры без оглядки... но что, если давешняя тварь найдёт подземный путь и проникнет сперва в квартиру, а потом через окно наружу? Письменный стол, что ли, сдвинуть, забаррикадировав им дверцу? Нет, он не настолько тяжёлый, тварь вполне может его сбросить... Есть! На книжной полке обнаружился навесной замок с ключом. Явно тот самый, от этого «погреба», будь он неладен. Теперь скорей накинуть его и закрыть...
Надо сказать, повезло мне неслыханно, что замок сразу на глаза попался. Минуты полторы прошло, как в подвале вдруг как бухнет что-то! Потом ещё. Тут до меня дошло: это же та самая тварь топает! Выследила, значит, меня. Не найди я замок на полке или не успей его повесить... ох, даже думать не хочется, что бы было!
И тут же новый страх: а ну как не выдержит дверца, выломает её вражина? Вот-вот раздастся удар в крышку люка...
Нет, не стало чудище в дверцу ломиться. Видимо, силёнок всё-таки не хватает у него, хоть и топает так страшно. И мозгов сообразить, что раз темно вокруг, то закрыла я выход, тоже хватило. Потопталось оно немного на месте да и убралось восвояси, затих его топот где-то далеко внизу...
Конечно, когда родители и соседи вернулись с поминок, я была ни жива ни мертва, но всё же рассказала им про своё приключение. Квартиру в тот же день какие-то люди в форме опечатали, а уже через месяц дом расселили и снесли.
Уже потом я сообразила, что безутешный сосед каким-то образом устроил у себя в квартире портал в параллельный мир, где была жива его любимая жена. А однажды что-то страшное в этом мире приключилось. То ли сам двойник Надежды Фёдоровны в чёрт-те-что превратился, то ли расправилась с несчастной женщиной какая-то нечисть, а только однажды Сергей Васильевич вместо супруги повстречал чудище в её халате, да едва вырвался, похоже, от него. Домой прибежать успел, а погреб закрыть нет — растерялся, видать. Из квартиры выскочил, дверь запер — да и умер с перепугу прямо в подъезде. А тварь та покрутилась, видать, в квартире, а в окно вылезти не догадалась — а может, и помешало ей что-то...
Точно! Даже знаю, что помешало. Некоторые камешки у геолога прямо на подоконнике лежали. Мол, ценности в них никаких, говорил он, а на вид красивые. Один из них особенно приметный был. Кусок флюорита, большой и плоский, а на нём прожилками как будто два лица выложены. Одно на Сергея Васильевича похоже, а другое — женское, мне незнакомое. Сергей Васильевич говорил, что на Надежду Фёдоровну похоже. Так вот, непростой этот камень оказался. Уже не спросишь геолога, знал ли он про него что-то, или случайно так вышло... Но не пустил камень чудище, в квартиру пробравшееся, через окно вылезти. Так и ушла в тот раз тварь обратно, несолоно хлебавши.