Маленькому Семёну всегда нравились муравьиные львы. На даче под Зеленогорском, куда родители неизменно вывозили его каждое лето, песок был испещрен ими в великом множестве. Песчаные полянки между сосен напоминали бильярдные доски, сделанные обезумевшим мастером: с лунками, равномерно распределенными не только по периметру, но в хаотичном порядке рассыпанными по всему полю.
Они ждали.
Муравьи, спешащие по своим маленьким магистралям, видимо, уже привыкли к этим углублениям и избегали их, маневрируя по возвышающемуся над лункой плоскому пространству. Но иногда… Личинкам было тесно. Лунки располагались бок о бок, оставляя между собой лишь небольшой гребень. Какой же он рассыпчатый. Как легко уронить песчинку, две, — еще несколько падают вслед, вызывая скользящий обвал песчинок, одна из которых непременно попадает в центр воронки. Щёлк-щёлк! Черное, едва заметное движение. Щёлк-щёлк! Маленькие волосатые жвальца. Вдруг снизу – струя песка, выброшенная головой-лопатой. И ещё раз! И ещё! Личинка голодна, ей надо расти, и она готова работать: выкидывать песок многократно, не зная, есть ли добыча, но очень надеясь. Лопатка усердно выбрасывает песок. Получит ли она муравья? Жучка она уже заработала – его хитиновая шкурка, в нелепой мольбе воздев лапки к небу, стоит, воткнутая в песок недалеко от центра воронки.
Семён считал, что львам надо помогать. Муравьев много, а львов мало, и они занесены в Красную книгу. Поэтому он всегда сталкивал не в меру шустрых муравьев, которым в противном случае удалось бы убежать, травинкой с гребня. Они всегда застывали в забавной вертикальной позе, ухваченные за брюшко, — щёлк! щёлк! – прежде чем уйти в песок.
По вечерам Семён обычно рыбачил. Там, где купались люди, это было делать невозможно, так что ему всегда приходилось, огибая заросшую тростником косу песчаного побережья, идти вдоль берега – туда, где не было купальщиков, спугивающих рыбу. Там он надевал принесенные с собой болотники и стоял, закинув удочку, по бедра в воде, наслаждаясь блеском солнца на водной глади и периодически отмахиваясь от комаров, жужжание которых наслаивалось на шелест тростника.
Сегодня ловилось так себе. Полтора часа стояния на берегу – и всего лишь три маленькие корюшки.
Взяв синее пластиковое ведро с рыбой, Семён потащился домой, разочарованно вспоминая, как неделю назад, в прошлую среду, ему попался жирный язь.
Но вечер был приятным. Ветерок с Финского залива мягко гладил по щекам, солнце грело, не припекая. Семён шел по пляжу, прищурившись глядя на блестящую воду и ни о чем особо не думая.
Внезапно он оступился. Наверно, на камень наступил, подумал он, прежде чем осознал, что потерял равновесие, а песок под его правой ногой почему-то съехал. От неожиданности Семён свалился на бок, — хорошо, что ведро удержал! Тьфу, какой же он олух! Как же он мог забыть! Немудрено, что он чуть не упал в яму: позавчера же начались работы по прокладке сточных труб от местного отеля «Чайка», но на выходные рабочие уехали, бросив серые пластиковые трубы неподалеку, а за субботу яму слегка занесло песком.
Чуть ногу не сломал, с облегчением подумал Семён и поднялся.
И тут в лицо ему ударила струя песка – слишком сильная, чтобы быть принесенной порывом ветра. Семён согнулся от боли и сел, принявшись лихорадочно протирать глаза. Сухой песок под ним посыпался вниз. Семён, зажмурившись, поставил сапоги с ведром рядом, левой ладонью упёрся, чтобы не съезжать, а правой стал протирать глаза.
В это мгновение он ощутил, что песок под ним мягко просел – как будто под ним был люфт. Семён услышал, как ведро опрокинулось и съехало вниз. «Вот черт, рыба вся изваляется», — раздраженно подумал он, наконец-то сумев открыть щиплющиеся глаза. Мама недавно рассказывала ему, что грязь вызывает «конъюнктивит», и тогда в глазах целую неделю потом может быть резь. Семён поднял одну из вывалившихся рыбок – она была уже вся в песке! – и стал искать взглядом упавшее ведро.
Которого не оказалось. Зато на дне ямы Семён заметил какое-то движение. Что-то черное, едва заметное. «Фу, гадюка, что ли, ползет?! Они же не любят песок!» — змей Семён боялся. Надо найти ведро по-быстрому и вылезать уже отсюда: мама еще волноваться будет…
А дальше все произошло в одно мгновение. Глаза ему вновь залепила горсть жгучего песка, но перед этим Семён успел увидеть, как на дне взметнулись словно два черных, покрытых волосками, изогнутых ятагана. Песок под его ногами снова резко пополз, Семён упал на спину и что-то с адской силой, как зазубренные лезвия, обхватило его щиколотку. Семён скрючился от резкой боли, прорезавшей, казалось, все его тело, и боком упал на землю. Что происходит? Что же происходит?
Прежде чем его голову окончательно поглотил песок, Семён в нелепом молитвенном жесте воздел к небу черные хитиновые усики.